На горе стоял казак
Июль 1944-го, где-то северо-западнее г. Барановичи. Штаб 1675-го артиллерийско-миномётного полка 30-й кавалерийской дивизии.
— Разрешите? — в хату шагнул молодой офицер, — товарищ генерал, старший лейтенант Чекменёв…
— Проходи, — улыбнулся комдив и, повернувшись, к сидевшему рядом полковнику, спросил, — значит, лучший?
— Так точно, — вытянулся тот, — в РККА с 1936 года, командир взвода батареи, орденоносец, и, кстати, товарищ генерал, потомственный казак.
— Ну что ж, казак, — командир дивизии кивнул на стол, где была расстелена карта, — бери на батарее, кого посчитаешь нужным, твоя задача…
***
— … форсировать реку и захватить опорный пункт немцев, — Чекменёв внимательно посмотрел на заместителя, — что скажешь, старший сержант?
Бабаев посмотрел на карту и вздохнул:
— Без орудия мы бы просочились.
— Нельзя, — покачал головой офицер, — если немцы попрут танками, то передавят нас, как котят. Комдив пообещал, что дадут надёжного проводника из местных. В общем, так. Отбери с батареи одиннадцать бойцов, самых лучших. Выступаем ночью.
— Может, лучше двенадцать? — смутился Бабаев.
— Почему?
— Чертова дюжина, командир, с вами нас тринадцать будет.
— Ты же коммунист, — рассмеялся Чекменёв, — а веришь в бабушкины предрассудки. Выполнять!
— Есть, — и, козырнув, старший сержант вышел из блиндажа.
— На горе стоял казак, — тихо запел офицер, — он Богу молился. За свободу, за народ низко поклонился.
Несколько минут он внимательно смотрел на карту, а потом решительно достал лист бумаги.
«Дорогая мама. Через несколько часов…»
***
Возле орудия негромко переговаривались бойцы, поглядывая на седого, как лунь, старика.
— Смирно, — подал команду Бабаев и повернулся к подходившему взводному.
— Вольно, — козырнул Чекменев, — все готово?
— Так точно. Проводник здесь.
— Вижу, — кивнул офицер и подошёл к старику, — здравствуйте, это вы нас поведёте?
— Проведу, так проведу, что ни одна сволочь немецкая не заметит, — ответил тот, — вы их только не милуйте, бейте насмерть. Всех бейте, до единого. За всех нас.
И старик заплакал.
— Я жену ещё в 42-м, своими руками, в землю… С утра к брату поехал, вернулся, а она во дворе лежит. Курей «сотне» не отдавала (украинская охранная сотня концлагеря Колдычево под Барановичами, в котором было казнено более 22000 мирных жителей – авт.). Дура старая.
Чекменев оглянулся: вокруг стоял его взвод. Кто-то сжимал кулаки, а Бабаев, скрипнув зубами, только выдохнул:
— Мы за всё и за всех отомстим, отец, за всё и за всех. Веди.
***
— Смотри, лейтенант, — старик ткнул пальцем в карту, — здесь брод, по пояс будет, потом уходим в лес и дальше через болото. Немцы даже не поймут, откуда вы появились.
— Ну что, мужики, — и Чекменёв посмотрел на бойцов, — вперёд.
***
Глядя, как переправляют орудие, офицер тихо затянул:
Ой-ся, ты ой-ся,
Ты меня не бойся.
Я тебя не трону -
Ты не беспокойся.
— Что поете, командир, — старший сержант неслышно подошёл ко взводному.
— Казачью лезгинку, — ответил Чекменёв, — с детства помню. В станице под неё старики так отплясывали, что пыль столбом стояла.
— А мы сегодня отпляшем, — усмехнулся заместитель, — так отпляшем …
***
— Режь!
В окопах раздавались предсмертные хрипы, бульканье распоротых глоток и шепот взводного:
— Режь!
Старик не обманул: немцы даже не успели понять, что произошло, когда со стороны болота выскочили страшные тени:
— Режь!
— Режь!
— Тащи орудие!
— Радист, связь!
***
Солнце, сладко потянувшись, выглянуло из-за леса, осветив улыбавшихся бойцов:
— А здорово мы им дали, товарищ старший лейтенант, — усмехнулся Бабаев.
— Теперь главное – продержаться, — ответил взводный, — скоро попрут.
— Уже, — выдохнул заместитель, — смотрите, командир.
На горе показались танки, за которыми шли густые цепи немцев.
— Приготовиться! – закричал Чекменёв, — к бою!
— Орудие, к бою!
И начался ад.
***
— Без команды не стрелять!
— Бабаев, отсекай пехоту!
— Ориентир 2-й. Танки!
— Вижу танки!
— По головному!- Ориентир 3-й.
— Бронебойным.
— Прицел 15, наводить вниз.
— Упреждение полфигуры!
— Огонь!
— По правому танку!
— Ориентир 3-й.
— Прицел 12. Наводить вниз.
— Упреждение полфигуры…
— Огонь!
— Осколочным!
— По пехоте!
— Огонь!
— Огонь!
— Огонь!
***
— Ага! Съели! А, сволочи, съели? — Бабаев исступлённо молотил кулаком по брустверу, — это вам не баб стрелять!
Чекменёв, вытерев пот, повернулся к радисту:
— Связь со штабом!
И через несколько минут офицер уже кричал в трубку:
— Товарищ полковник!... Так точно!... Легко ранены двое… Что?... Есть!
Старший лейтенант сел на дно окопа и закурил:
А еще просил казак
Правды для народа.
Будет правда на земле -
Будет и свобода.
— Что случилось, командир? — присел рядом Бабаев.
— Приказ – перейти в наступление.
— На смерть отправляют.
— На смерть, — согласился Чекменев, — но приказ есть приказ. Если опять пойдут, выступаем.
***
— Выступаем.
Что может быть страшнее, когда ты уже обрадовался, что смерть обошла стороной.
— Выступаем.
Письмо родителям так и не дописал.
— Выступаем.
И Чекменев достал пачку «Казбека»:
— Подарок комдива, угощайтесь, мужики.
А когда вновь зарычали танки, старший лейтенант грустно улыбнулся:
—Для людей просил казак
Да благословенья,
Чтобы были хлеб да соль
Во мирных селеньях.
Чтобы крови не лилось
У отчего порога,
Чтоб да "кривде" не жилось –
Он молился Богу.
— Вперед, мужики!
***
И то, что казалось адом час назад, на самом деле было раем.
Ад начался сейчас.
— Перекатить орудие!
— Огонь!
— Вперед!
— Огонь!
— Бабаев, отсекай пехоту!
— По правому танку прямой наводкой!
— Огонь!
— Огонь!
— Орудие погибло!
Чекменев, глядя на дымившиеся танки, выдохнул:
— Потери?
— Остались четверо и нас двое, — подбежал запыхавшийся Бабаев, — опять пошли. Это конец. Прощайте, товарищ старший лейтенант.
— Прощай, — и взводный, крепко пожав руку своему заместителю, крикнул, — в атаку, за мной, урррраааа!
***
Из представления к званию Героя Советского Союза:
«Товарищ Чекмёнов погиб с бойцами, но назад не отошел ни на шаг. Вокруг орудия товарища Чекменёва было насчитано до 250 трупов вражеских солдат и офицеров и 4 танка».
***
Эпилог.
Они лежат вместе: старший лейтенант Чекменёв, старший сержант Бабаев, сержант Гладун, сержант Калинин, младший сержант Максимов, младший сержант Атласов, ефрейтор Ковалёв, ефрейтор Курбек, ефрейтор Махомензянов, ефрейтор Реут, ефрейтор Соколов, рядовой Щерба, рядовой Нянчук,
Если кто-то узнает фамилии – не переживайте. Могила аккуратная, прибрана. Всегда лежат венки и цветы.
Потому что мы помним.
И низко кланяемся.
Автор: Андрей Авдей