Мы есть Мир. Глава 8. Тяжелый выбор. Часть II.⁠⁠

Сквозь узкие смотровые щели едва ли что-то можно увидеть, но, по большому счету это и не нужно. Кирби давно настроил маршрут, пальцы на панели управления лежали неподвижно. Лишь изредка Кирби делал чуть заметное движение по сенсорной консоли, подправляя траекторию движения — когда Защитнику казалось, что они на что-то наехали или наоборот — провалились я ямку.

Так они ехали уже двое с половиной суток. Поначалу было интересно осматривать Пустошь, приникая к смотровым щелям и иногда высовываясь в люк, но уже через пару часов это наскучило. Вокруг, насколько позволяло слепящее солнце, виднелась одна только мертвая пустыня, без каких-либо изменений. Ровное желтое море бесконечного песка. Скучно.

Но развлечений не предвиделось. Даже попытки поговорить с Кирби не помогли. Защитник если и отвечал, то короткими односложными фразами, а то и вовсе отмалчивался, полностью погруженный в управление. Даже глаза закрыты, даже дышал он, кажется, через два раз на третий. Нечасто приходилось его таким видеть и тем непривычнее это было сейчас.

— Кирби...

Защитник не ответил, лишь едва заметно повел бровью, показывая, что слышит.

— А этот твой… сон, верно? — Кирби кивнул. — Сон… Он тебе не мешает жить? Ты вообще спишь по-нормальному?

Рывок головы в сторону на первый вопрос, молчание на второй. Краулер чуть наклонился, палец Кирби тут же шевельнулся, корректируя отклонение.

— Мало и редко. — Уронил Защитник и снова замолк. Фэй вздохнула и затарабанила пальцами по коленям. Вывести на разговор не получалось, он не реагировал даже на такое явное проявление скуки подопечной, даже виду не подал, что заметил.

Фэй снова вздохнула, но уже не показательно. Никакого развлечения, никакой новой информации. Кирби хорошо. Он отключился и не реагирует на внешние раздражители, находится между самими гранями сна и реальности, в экономном режиме, что позволяет не сходить с ума долгими путешествиями. А еще он воде бы помогал им копить и восстанавливать свое боевые способности.

А что делать Фэй? Защитный костюм, нож на бедре, респиратор на шее, очки на лбу, вокруг песчаная пустыня — тренируйся не хочу, хоть до судорог в конечностях. Но вот беда — тренировочная площадка отделена стенами железной коробки, которая еще и тащится куда-то.

Ну ладно, "тащится" это, конечно, перебор — краулер идет очень шустро, и пусть скорость едва превышает скорость бегущего человека, зная песчаные танки, можно смело утверждать — Кирби гонит машину если не на пределе, то вплотную к нему.

И так уже сорок часов. Сиденье, честно сказать, не особо удобное, спина уже давно затекла, но сменить положение и сесть как-то иначе возможности не представлялось. Защитники уже давно привыкли обходиться малым, это относится и к комфорту. А больше в краулере и сесть некуда — прямо за сиденьями громоздится трансформатор, переводящий солнечную энергию в электрическую и занимающий добрую половину внутреннего объема. А на оставшемся месте громоздятся бочки и тюки с припасами, несколько похудевшими за двое суток. Все бы неплохо, если бы не катастрофическая нехватка места, ради изменения чего, разумеется, никто ничего не стал делать. Даже ради изнеженной принцессы.

Ну уж нет! Пусть уж кто-то другой будет неженкой, пусть кто-то другой ноет и жалуется. А Фэй сама вызвалась в это путешествие, да что там — сама его и придумала! Так что не дождетесь, Познающая останется Познающей, и никто не услышит ни одной жалобы.

Решив так, Фэй максимально гордо вскинула голову и просидела так целых пять минут. А потом снова заскучала так, что хоть рыдай. Может, попросить Кирби остановить и хоть немного размять ноги? Хотя он и сам уже распахнул глаза. Казалось, переход от сна к бодрствованию не занял и секунды. Защитник моментально подобрался в кресле, глаза уперлись в смотровую щель. Ни зевков тебе, ни потягиваний, красных опухших глаз, ничего из того, что неизменно преследует еще добрых полчаса после пробуждения. Кирби просто раз — и бодрствует.

— Мне бы так. — Завистливо сказала Фэй. Кирби не ответил, лишь весь как-то потянулся вправо, чуть не принюхиваясь. Одновременно пальцы Защитника поползли по сенсорам в ту же сторону.

— Что случилось?

— Прибыли. — Кратко, будто еще во сне, ответил Кирби.

— Куда? — не поняла Фэй. — Так быстро?

— Буря сгладила дюны. — Глаза Кирби сияли безумием, будто перед боем. — Так что добрались немного раньше.

— Изумительно. — Себе под нос пробормотала Фэй. — И как он это определяет...

Конечно, Кирби не раз рассказывал о чувстве направления, что автоматически вырабатывается в долгих путешествиях по пустыне, что помогает вести краулеры даже вслепую, с закрытыми глазами. Что, в принципе, они с успехом и делают.

Слышать-то слышала, а воочию видишь как раз как в первый.

Пальцы Кирби скользнули вниз, тормозя краулер, движок взвыл и затих. Кирби принялся облачаться. Фэй заворожено наблюдала. Руки Защитника в такие моменты будто собственной жизнью живут, отточенными до абсолютного рефлекса короткими движениями извлекают новые детали, прикладывают их на места, затягивают многочисленные ремешки и щелкают застежками. Закончив, Кирби повертел в руках шлем и взглянул на Фэй:

— Идем. Посмотрим, как тут.

А тут отказалось, прямо скажем, не очень. Фэй повертела головой, осмотрела круглый двор, окруженный высокими стенами из сбетонированного песка, мастерские, хозяйственные постройки, гаражи и хлевы вдоль них и колодец посередине. Но ни животных, привыкших пастись во дворе, ни людей, их пасущих.

— Эй. — Фэй повернулась к Кирби. — Мне кажется, или здесь никого нет?

— Никого нет. — Задумчиво повторил тот. Напялил шлем и размазался в пространстве. Широкая охряная полоса прочертила двор, пересекая сама себя несколько раз, скрывая свои начало и конец в зданиях и постройках.

Через двадцать секунд Кирби снова рядом.

— Никого нет. — Дыша заметно тяжелее, повторил он. — А если никого нет… Кто открыл ворота?

А правда, кто? Кирби вел краулер по ощущениям, знал, что на аванпостах принято открывать ворота так, чтобы не тормозить движение. Но если ворота никто не открывал, краулер снес бы их и уж это-то точно не укрылось от внимания его пассажиров.

Фэй рывком развернулась, но Кирби ее опередил. Он уже сидел возле ворот, задумчиво скобля ножом упавшую створку. Вторая, аналогичная, в палец толщиной и полторы Фэй высотой, висела на нижней петле, частично зарывшись в песок.

— Это как?! — вырвалось у Фэй.

— Это краулер. — ответил Кирби, тыкая пальцем в характерные маслянисто-радужные разводы на металле створки. — Думаю, тот самый, что стоит в ангаре.

Он поднялся.

— Интересно, почему нельзя было просто открыть ворота? Зачем таранить? Или за краулером кто-то гнался, и у беглецов не было времени? Хотя да, гнаться за краулером… смешно. И если даже кто-то и гнался, то где тогда сами беглецы?

Фэй молчала. Идей не было.

— На пиявку не похоже. — Кирби оглядел перепаханный двор. — Хотя она явно тут появлялась, уже после того, как ворота упали.

— А, может, до? Снесла ворота, а потом уже по ним проехал краулер?

— Исключено. — Кирби покачал шлемом. — Для пиявки любой замкнутый контур представляется препятствием. Учитывая скорость, с которой они носятся — смертельно опасным. Будь ворота закрыты, она бы обогнула стену и понеслась дальше. Аванпосты специально стоят круглыми, чтобы пиявки могли спокойно их огибать, не наткнувшись на неожиданные углы. А вот если ворота открыты, она обязательно заглянет, а то и логово себе тут же организует.

Он еще раз осмотрелся.

— Кстати, похоже, именно этим она и занимается.

Он присел и поскоблил пальцем в перчатке ближайшую глубокую борозду.

— Песок плотный. Эта сволочь выделяет дрянь, которая его склеивает. Собственно, на ней и держатся стены аванпоста, Защитники подглядели это у пиявок, как они строят свои логова. Выкапывают в защищенном месте яму, склеивая слизью стены, чтобы не осыпались, а из выкопанного песка и всякого мусора городят сверху холм все на той же слизи. — Он поднялся. — Слизь уже высохла, значит, она была тут часов шесть назад, и снова убежала. Ей надо как следует побегать, чтобы накопить побольше своего клея. Так что вернуться она может в любую минуту.

Он пошел к краулеру. Фэй двинулась следом, соображая вслух и на ходу:

— Выходит, сначала краулер таранит ворота и остается в ангаре. Уже после в открытые ворота проникает пиявка и начинает копать свое логов. — Она догнала Кирби и схватила за рукав. — А где люди, которые тут жили? Почему они ушли и заперли ворота?

— Не имею понятия. Но тот, кто снес ворота, явно плохо знает повадки пиявок. Так что, скорее всего, живых мы тут не найдем. — Кирби пригнулся и шагнул в краулер.

Но он ошибся. И лучше любых размышлений и умозаключений подтверждением тому стали два взметнувшихся из-под ног Кирби песчаных фонтана.

Защитника отбросила в сторону, он на мгновение ускорился, но тут же вывалился обратно в реальное время — так бесцельно потраченный запас его сил вышел окончательно.

Фэй уже бежала к упавшему Защитнику, изо всех сил. Но вот беда — с места сдвинуться не вышло, ноги перебирают пустой воздух. Все потому что кто-то обхватил руками за пояс и приподнял над песком.

Фэй дернулась и умудрилась развернуться в сильных объятиях. Просто чтобы посмотреть — у кого это там хватает наглости!

И увидела.

Мешковатый балахон, на поясе перехваченный поясом с висящими на нем склянками и сумочками. А под капюшоном — горящие яростным огнем глаза. И снова, совсем как тогда, в Поселке, обдало холодной волной презрения и ненависти. И снова захотелось вжаться в стену, лишь бы подальше от этих глаз.

Уроки Кирби не прошли даром. Рука Фэй метнулась к ножу, рукоять прилипла к ладони, пальцы сжались, упирая противовес в ладонь, выпуская клинок между средним и безымянным. Отчаянный крик и удар. Снизу вверх, в подбородок, кулаком с торчащим двенадцатисантиметровым клинком.

Но за секунду до этого на запястье легла сильная ладонь и резко нажала, не давая клинку покинуть ножны. Противник шагнул ближе, подныривая под собственную руку. К горлу прижалась ледяная сталь, и вот беда — это ее же нож, ее же собственной рукой удерживаемый. Только за запястье держат чужие пальцы, да вторая рука блокирована врагом. Очень опасное и неудобное положение, из которого очень хорошо видно, как Кирби поднимают с земли, грубо зажимая в кольце, сильные черные руки еще одного балахона, сияющего на солнце гладко выбритой головой.

— Нет! — вырвалось из груди, но холодный клинок прижался к горлу, оборвал крик.

— Тихо, птичка. — Прошипели над ухом. — И не трепыхайся.

Чернокожий поднял Кирби с песка, сжав его, будто мешок с грибами. Кирби несколько раз дернулся, пытаясь добраться до ножей, но прижатые к телу руки не давали этого сделать. Защитник все извивался, рефлекторно пытаясь применять новые и новые приемы, но стальная хватка не поддавалась. Кирби пытался ударить ногой, но литые бедра Фермера выдержали и это.

— Кирби! — Фэй снова рванулась, обхватила левой рукой вооруженную кисть врага, а пальцы правой через плечо наложила на горло, повела по дуге, выламывая противника через руку. Но Фермер снова чудесным образом перекатился через колено Фэй, попутно вывернув из пальцев нож и снова приставив к горлу, только теперь уже острием.

— Я сказал не трепыхаться! — гаркнул Фермер, слегка надавив. Фэй рефлекторно сглотнула, по шее тут же потекла липкая теплая струйка.

Но вместе с кровотечением вернулась ясность ума. Зрения и слуха. И до мозга наконец дошло, что говорит чернокожий.

— Спокойно, друг. — Гудел он. — Тихо, уймись. Один хрен ты мне сейчас ничего не сделаешь, ты на нуле.

Но Кирби не слушал, он все трепыхался, будто муха в клешнях скорпиона, пытался наносить удары.

— Успокой его. — Прошелестело над ухом. — А то его сейчас раздавят.

— Кирби! — крикнула Фэй. — Четыре минуты! Успокойся!

Только бы понял, только бы услышал и понял. Не надо сейчас демонстрировать свою удаль и бесстрашие, нужно выждать!

И да он понял. И моментально обмяк в руках Фермера.

— Ну, так-то лучше. — Прогудел темнокожий, Кирби в его руках казался детской игрушкой.

В спину толкнули, Фэй послушно подошла ко второй паре участников, вместе со своим вооруженным конвоиром.

— Простите, Познающая. — Слегка поклонился верзила, сдвинув Кирби в сторону. Фантастика, даже в таком положении он умудряется держать одной рукой, будто Защитник вовсе ничего не весит!

— Нас вынудили обстоятельства. — Чернокожий вернул Кирби на место, снова заблокировав все конечности. Оставалось лишь надеяться, что он в порядке, а ведь закрытые глаза и редкое дыхание Защитника вовсе не подтверждали это.

— Заткнись, Рэндалл. — прошипели над ухом.

Он вообще способен разговаривать кроме как шипением?!

— Мы не должны им ничего объяснять!

— Меня так учили, Кайл! — Рэндалл ожег напарника взглядом, полным холодной ненависти. А у него ведь и вправду не осталось выхода. Во всяком случае, из той ситуации, что создал Кайл.

— Будь по-твоему. — Скорпион за спиной внезапно успокоился. — Давай, расскажи им все как есть. Если они умудрятся вернуться в Поселок, то мы уже будем далеко. А нет — так пиявка ими полакомится.

Он обошел Фэй, не отрывая клинка от шеи, чертя дугу по коже. Встал напротив, гнусно ухмыляясь.

А вот это уже зря. "Офицерский уход" — одно из первых движений, которым Кирби успел научить.

Фэй резко подалась вперед, опускаясь на колено. При таком движении хочешь не хочешь, а вывернешь запястье пальцами вверх, и клинок ляжет вдоль линии тела жертвы, сорвавшись с острия. Теперь такой же резкий подъем, перехват рукояти левой рукой...

Но раньше, чем Фэй успела полностью разогнуться, сухая и цепкая рука ухватила за горло, с нечеловеческой силой вздергивая на ноги. Где-то в глубине шеи отчетливо хрустнула трахея, из горла вырвался хрип. Фэй схватилась за руку, пытаясь отодрать от себя, и тут же скулу обожгло резкой болью. Фермер отвел руку с ножом, словно собираясь повторить удар противовесом.

— Кайл!

— Что?! — обернулся скорпион. Рэндалл аж попятился от такой реакции. — Кто они нам?! Здесь, вне Поселка, вне всех правил и запретов, на пустом аванпосте, где нет Знающих и их псов! Кто! Они! Нам?!

Последние слова он уже прокричал, тыкая в сторону напарника ножом. Лицо Рэндалла побагровело, да так, что это стало заметно даже на черной коже.

— Нам — никто. — Прорычал он в ответ. — А мне — наш следующий правитель и ее Защитник! И мне все равно, что скажешь ты, а я буду относиться к ним с почтением! А твои мысли до добра нас не доводили еще ни разу, от побега из Поселка до тарана этих гребаных ворот, ничего из твоих решений не принесло ничего хорошего!

— Ничего? — Кайл развернулся, направляя к черной шее клинок. — Вспомни, свалить из Поселка было твоей идеей, а я стал лишь средством реализации! Укрыться на самом дальнем аванпосте тоже было твоей идеей!

— Но я не предлагал таранить ворота! И, если бы ты этого не сделал, здесь бы не поселилась эта тварь, а мы бы остались при транспорте! — Рэндалл опустил Кирби, мешком осевшего на песок, шагнул к Кайлу, бесстрашно уперся грудью в клинок. — И нам не пришлось бы, представляешь, не пришлось бы отбирать краулер у Познающей! Подумай сам — были бы мы в обычном, нормальном положении, смог бы ты сделать подобное?

— Я всегда это мог. — Кайл шагнул вперед, не согнув руки. На лице Рэндалла возникла гримаса боли, он вынужденно отступил обратно к неподвижному Кирби.

Фэй тихонько отползала от выясняющей отношения парочки, отчаянно пытаясь одновременно прогнать хоть сколько-то воздуха через помятое горло, и уследить за противниками.

— И я всегда это делал! Я Фермер. Я нахожу воду и обеспечиваю Поселок едой! Без таких, как я, все уже давно бы попередохли с голоду. А теперь скажи, кто из нас кому должен бить поклоны?!

Из горла по-прежнему вырывалось безгласое сипение, на глаза навернулись невольные слезы. В размазанной картине мира что-то изменилось. Охряная, почти незаметная на песке, фигура шевельнулась. Или показалось. Нет, вот еще раз шевельнулась. И еще.

И только спустя несколько секунд дошло — это не Кирби шевелится. Это дрожит земля, и бесчувственное тело Защитника подрагивает от особенно сильных толчков.

А Фермеры даже этого не замечают в своей перепалке! Они все кричат друг на друга, Кайл вовсю размахивает ножом, а Рэндалл, пока еще аккуратно, но отводит оружие в сторону. А земля под ногами содрогается все сильнее.

— Кирби! — но из горла вырвался лишь хрип. — Кхр!.. Бхр!..

Фэй закашлялась, по щекам снова потекли слезы. Фэй смахнула их рукавом и снова попыталась окликнуть Защитника. Фермеры перешли в полный контакт, Рэндалл сдавил своей лапищей запястье врага, нож выпал из тонких пальцев, вонзился в песок рядом с рукой Кирби.

Это невозможно! Этого не могло быть, люди так не устроены!

Но это именно так. В ту же секунду, когда гарда ножа коснулась песка, Кирби открыл глаза. Снова так же моментально — будто и не отключался вовсе. Руки уперлись в песок, Защитник начал медленно, не привлекая внимания, поднимать тело.

И тут раздался вой. Громкий и протяжный, с металлическим призвуком, он буквально пригвоздил всех на месте. Все взгляды нервно скрестились на снесенных воротах, Рэндалл отпустил схваченного за грудки Кайла, Кирби замер в упоре лежа.

И на аванпост огромной стремительной тенью ворвалась пиявка. Едва миновав ворота, тварь взвыла снова. Дикий, пронзительный вой прорезал голову, Фэй зажала руками уши, и, кажется, упала на колени.

—… мать! — послышалось от Кайла, когда вой стих. — Дождались!

В глазах, наконец, перестало двоиться, Фэй поспешила поднять взгляд и рассмотреть пиявку, пока есть такой шанс.

Кирби был прав. Пиявка выглядела просто чудовищно. Больше краулера, метров семь в длину и около двух — в высоту, она вся, казалось, состояла из одной огромной пасти с несколькими рядами длинных желтых зубов, натыканных по окружности непрерывно пульсирующего рта. Ни глаз, ни носа, ни ушей. Вообще никаких видимых органов чувств, только один циклопический передвижной пищеварительный тракт, снаружи усеянный какими-то шевелящимися отростками. Черная кожа пиявки так и сочилась отвратительной даже на вид слизью — видимо, той самой, на которой монстр строил свое логово.

Все замерло. Потерявшая движение тварь тоже застыла в воротах. Отростки на теле зашевелились, ощупывая пространство. Издав короткое фырканье, пиявка сорвалась с места и за полторы секунды облетела весь аванпост, оставив глубокую траншею. И хорошо бы проследить за ее передвижениями, но при всем желании такая скорость не позволит этого сделать. Кроме шуток, пиявка двигалась наравне с Кирби, если не быстрее.

Закончив круг, тварь снова замерла в воротах. Рефлекс, инстинкт, как угодно называй, но пиявка намертво перекрыла единственный выход. И, видимо крайне довольная собой, снова взвыла.

—… шакальим! — послышалось от зажавшего уши Рэндалла, когда вой стих. И пиявка тут же рванулась на звук, на ходу начиная жевать еще не пойманную добычу. И самое плохое — на линии между добычей и охотником, лежит оглушенный...

— Кирби!

Защитник подобрался, напрягся, повернул шлем в сторону летящей прямо в лицо смерти...

Пиявка врезалась в краулер, все так же стоящий с открытой дверью, и снесла его. Песчаный танк отлетел в сторону, перекатываясь и грохоча вмятиной к борту, и врезался в дверь ангара. Того самого, в котором стоял второй, сломанный краулер.

Пиявка от страшного удара замерла на месте и сдулась, обмякла, из грозного чудовища превратилась в распластанную амебу. То ли сдохла, то ли вырубилась. Но главное — перед тем, как снести краулер, пиявка проглотила Рэндалла как муху.

А что с Кирби?

Вместо ответа сзади раздался протяжный хрип. Фэй резко развернулась, на автомате вскидывая руки в защиту. Но за спиной опасности нет. Там есть лишь окровавленный балахон и закатившиеся глаза Кайла. А еще — песчаного цвета нож, торчащий меж ключиц Фермера, и рука в перчатке, сжимающая рукоять того ножа.

Кирби ускорился в последний момент, за полсекунды до того, как стать ужином пиявки. Он ждал именно этого момента, знал — жалких остатков сил хватит на секунду, максимум две. Даже четыре минуты полной отключки почти не помогли.

Конечно, Кирби ничего из этого не сказал. Он молча стащил шлем, бросил его на песок и смазал ладонью две струйки крови из носа. Они-то и рассказали обо всем, лучше всяких слов.

Он мог остановиться. Он мог уйти с линии атаки пиявки и остановиться. Но он не остановился, пока не убрал вторую угрозу. Не свою.

Фермер рухнул на песок, заливая его кровью. Через секунду упал Кирби.

Фэй кинулась к нему, но Защитник уже стоял на четвереньках, глубоко дыша. Кровь еще капала на песок, руки Кирби дрожали.

— Вставай. — Фэй потянула его за руку и помогла подняться, как он учил. Закинула его руку себе на плечо, усилием одних только ног поднялась, заставляя подняться и его.

— Сейчас… — выдохнул Кирби. — Минуту...

И через минуту он отстранил Фэй. Покачиваясь и порой подергиваясь от каких-то судорог, но он стоял целых двадцать секунд. А потом снова упал на одно колено. Фэй снова кинулась к нему, но он уже поднимался сам, сжимая в руке нож.

— Сколько раз говорить — не забывай об оружии. — Проскрипел Защитник, протягивая нож. Фэй молча взяла оружие и воткнула клинок в песок, чтобы очистить.

Когда поднялась, Кирби уже был в норме. Он уже почти не дрожал и стоял ровно, лишь кровь под носом осталась.

— Ты как?

— В норме. — Кивнул Защитник и покачнулся от этого. — Давно я так не выкладывался.

Он посмотрел на мертвого Фермера, потом — на пиявку, на свисающие с одного из клыков остатки коричневого балахона.

— Надо убираться отсюда.

— Думаешь, она жива?

— Эту дрянь скалой не перешибешь. — Кирби поморщился и сплюнул кровью. — Жива, тварь, только отключилась. И краулер наш, боюсь, отключила.

Спотыкаясь, он по широкой дуге обошел бездыханную, если, конечно, она вообще дышит, пиявку и принялся осматривать валяющийся на боку, будто детская игрушка, краулер.

— Не пойдет. — Суровый вердикт бы вынесен через минуту придирчивого изучения. — Даже если перевернем, что уже невозможно. И до второго нам не добраться. — Защитник попытался сунуть нож между бортом и ангаром, но даже клинок не пролез в эту щель. — Даже если придумаем, как его починить.

— Но почему она вообще врезалась в краулер? Она же должна была его почувствовать.

— Дверь. — Кирби пнул сорванную дверь краулера. — Дверь была открыта, фигура не замкнута. Вот и не увидела. А открыта она была потому, что эти ублюдки хорошо подобрали время для атаки, сначала дождавшись, когда я выложусь по полной а потом, когда я меньше всего ожидал, напали.

Проходя мимо мертвого Фермера, он пнул окровавленное тело.

— Ублюдкам — ублюдская смерть.

— Давай не задерживаться. — Фэй подошла к Кирби и подергала его за рукав. — Сам сказал, что эта тварь может очнуться в любой момент.

— Знаю… — Кирби нагнулся и подобрал шлем. — Я думаю.

— О чем тут думать? Уходить надо!

— Куда? — Кирби развернулся. — Без краулера и припасов, куда мы должны идти? Обратно в Поселок? Или туда, куда и шли, не зная вообще туда ли идем и дойдем ли?

И вот от этого вопроса стало дурно. Странно, от крови и убийств, от пиявки так плохо не было, как сейчас стало.

— Нам… — выдавила она. — Мы...

Кирби все сверлил тяжелым взглядом, не говоря ни слова. А ведь ему сказать тоже нечего.

— У меня воды на два дня. — Сообщил Кирби, покопавшись в мешках и коробочках на поясе. — Плюс немного еды. И это все. — Он посмотрел на прижатый к ангару краулер. — По крайней мере, в пределах досягаемости.

— А если поискать по складам? Там наверняка что-то должно быть! Тут же люди жили!

— Да, и ушли, даже скот выпустив, закрыв ворота и явно не собираясь сюда возвращаться. Мысль продолжать?

Вот и что ему на это сказать? Он ждет приказов или, на худой конец, указаний, в этом он такой же как все остальные Защитники. Но как ему сказать, что ни того ни другого нет? И что выбрать между двумя видами одной смерти вовсе не так просто, как он привык считать.

Но и вечно молчать не выйдет.

— Два дня. — Повторил Кирби. — Этого не хватит даже на возврат в Поселок. И я не берусь судить, на сколько этого хватит, если мы решим идти дальше.

Его пальцы нервно погладили рукоять ножа, глаза впились в лицо Фэй.

— Решай.

Фэй зажмурилась и замотала головой. Будущая Знающая должна быть сильной и решительной… Но что делать, если вместо этого, наступает этот момент, когда впервые в жизни хочется плакать… Не от избытка чувств, как тогда, в Поселке, в объятиях отца, а от бессилия. От неуверенности в собственных силах.

— Решай. — Кирби наполовину вытянул клинок из ножен, и тут же загнал обратно. — Ты рождена для этого.

— Ты о чем? — Фэй распахнула глаза.

— Об истине. — Кирби подошел, положил ладони на плечи, чуть нагнулся, заглянул прямо в глаза.

Этот ледяной взгляд… Да был ли он вообще когда-нибудь таким?

— Вспомни, о чем говорила твоя мать. Что, если мы вернемся, им останется только подать в отставку. Так вот — скорее всего, мы не вернемся. В какую бы сторону ни направились. Но именно ты должна решить, как мы погибнем.

— Да почему я?!

Фэй стряхнула его руки и отскочила.

— Потому что ты — будущая правительница Поселка. — Он снова оказался рядом, притянул к себе и рывком развернул в сторону ворот.

— Там. — Он ткнул пальцем в горизонт. — Двенадцать сотен людей. Уже меньше. Но все равно — много.

Он снова развернул к себе и заглянул в глаза:

— Как ты собираешься решать за них, если не способна решить даже за двоих?

— А сам-то ты что скажешь?! — внезапно даже для себя пришла в ярость Фэй. — Почему я должна принимать такое решение, если рядом — специалист по выживанию в Пустоши, который способен трезво взвесить все шансы и выбрать из всех вариантов правильный?

— Потому что правильного варианта не существует. Вернее, существует. — Кирби кивнул в сторону пиявки. — Дождаться, пока она очухается. Так мы умрем хотя бы быстро.

Весь гнев будто ветром сдуло. Одной простой, но такой странной по своей сути фразой, Кирби моментально сломал всю логическую цепь. Но она, же почему-то и полностью успокоила. Пожалуй, потому что оказаться в желудке пиявки решительно не хотелось.

Правда, прочие варианты — не сильно лучше, тут Кирби прав.

— Да. — Кивнула Фэй. — Я уже должна становиться Знающей. Уже пора. Возможно, когда мы вернемся, я уже буду единственной Знающей в Поселке. А, значит, придется нести ответственность за свои, а чаще — чужие поступки и решения. Я сделаю выбор.

Фэй подошла к воротам и взялась за столб, на котором когда-то висела тяжелая створка. Где-то там на западе, за горизонтом, сейчас умирают родные. Пронзить бы горизонт, хоть на секунду увидеться с родителями, спросить совета… Хоть это и ничего не даст. Ровным счетом ничего.

— На моем месте любой Знающий выбрал бы рациональное возвращение в Поселок. — Фэй сглотнула и отвернулась от горизонта. — Поэтому я выбираю продолжать путь.

— Принято. — Качнулся уже сидящий на голове Кирби шлем. — Защитник шагнул через границу ворот.

Солнце уже коснулось горизонта, когда за спиной раздался едва слышный, приглушенный расстоянием, металлический вой.