Моё тебе прости...
Мы не смогли быть друг с другом. Надеюсь, прочтешь всё это и улыбнёшься. Почему улыбнёшься? Да потому, что это был аттракцион, (хм… это увлекательный был аттракцион, так еще никто не шутил как я и он…). Это были американские горки, мы прокатились вместе в феврале, быстро и стремительно, а улыбаться всегда надо после приятных и неожиданных вещей. Вот и закончился аттракцион, мы опустились вниз, приехали, теперь посмотри на меня. Своими прекрасными глазками, я вспомнил, что это за цвет! Только сейчас понял, как красиво - глаза цвета спелой вишни. Да пока ещё не отстегнулись, поверни голову и посмотри на меня, это здорово было, мы улыбаемся, всё закончилось, доля сожаления осталась, что мы уже приехали. А потом когда отойдешь и перестанет кружиться голова от американских горок возьми и отведи за руку кого-нибудь другого, но только смотри на него когда поймёшь, что уже приехали, а то в дороге и меня ненароком вспомнить можешь, как мы с тобой катались, загрустишь, а он может заметить. Захочешь с ним навсегда остаться, просто не вылезай, вашу кабинку оторвет, и вы улетите вместе навсегда, вдвоём. Вас все потеряют, ото всех скроетесь и вдвоём останетесь только смотри на него по-другому. Обещаешь? Тогда и не вспомнишь других и меня в том числе. Но вот у нас почти получилось. Я уже чувствовал, как трещат от напряжения болты крепления нашей кабинки, как натянулись ремни безопасности. Но вот техники слишком хорошо всё закрепили. Поэтому, дам совет перед тем, как пойдёшь с ним кататься, с тем с кем решила навсегда, возьми с собой ключ разводной, да открути болты чуть-чуть, вот тогда-то вас и унесет, только о секрете этом, никогда не рассказывай, наверное, не понравиться ему это. Да и сама забудь, что это твоя заслуга. Так лучше будет.
Вот только давай не будем выяснять кто прав, кто виноват. Никто не виноват, всё в порядке просто так получилось. Есть, конечно, разные провинности и у тебя и у меня. Наверное, изначально по-другому надо было отнестись друг к другу. Мы быстро сошлись соответственно быстро разошлись, мы как-то стремительно «попили кофе в два два». Потом на следующей неделе я приземлился в твоей комнате на диване. Ты сейчас хоть подумала, что тогда мы были совершенно чужими, друг друга совсем не знали. Мы с тобой пропустили всё! Мы пропустили, первое свидание, первый поцелуй, первые прогулки по паркам, первые разговоры. Мы не знали друг о друге ровным счётом ничего. А мы всё пропустили и сразу стали себя вести, будто мы уже год женаты. Ну как так можно врываться в жизни друг друга так быстро, это же больно! Мы шли по трассе, у каждого скорость под двести километров в час и попали на встречу, друг другу лоб в лоб, без тормозов вошли друг в друга, оба нарушили правила и потом скакали по февралю, как инвалиды на восстановлении после аварии, после такой аварии, конечно же, вместе восстанавливаться проще. После такой аварии нас друг из друга автогеном не вырезать. Люди после ранения с пулями в груди живут, поэтому будем учиться жить с частичкой друг друга внутри. Можно, конечно, попробовать вырезать меня из тебя, а тебя из меня, но риск есть задеть важные органы, умереть можем. Знаешь, мы никогда друг с другом не говорили, мы просто говорили слова, которые разрывали душу и сердце. Наверно это потому, что каждый в глубине души считал виноватым другого в аварии, я тебя, а ты меня.
Так вот в чем проблема, понимаешь? Мы не знали друг друга, а сразу хотели срастись. Я за свою жизнь перетрахав кучу тёлок (прости, конечно, грубо), научился искусно разбивать сердца, не задумываясь о последствиях. Вот склеивать не научился хотя это же сложнее, но это возможно. Твоё сердце не нужно разбивать, … оно до меня разбито было. Ты на меня посмотрела влюблённым взглядом, и в маленьких ручках протянула мне осколочки своего крохотного сердца, со слезами на глазах и с надеждой, что я его аккуратно склею. Ты умеешь так смотреть, что ком к горлу поступает от жалости. Так вот ты протянула мне осколки, сказала – «Люблю», а я их взял в руки, увидел, как в твоих глазах появилась надежда, и тут я уже не понял, какой важный груз на меня лег, а я взял и не склеил. Я нагло взял и вдобавок раскидал все осколки твоего сердца, по твоей квартире, со словами – «Я тебя не люблю», а они так красиво и печально со звоном разлетелись. Я тогда скрыл от тебя как один маленький осколок, самый красивый, я взял и спрятал у себя в кармане, что бы с собой носить. А вот своё я разбивать не буду и даже кусочка не отломлю.
Ну да ладно подумала ты и…. И стала склеивать своё сердце сама, с мыслями он рядом, ему всё равно, но пока он спит на животе, мне так удобно разложить все осколки у него на спине и тихо клеить его на свои слёзы. Но вот покоя тебе, что-то не давало, ты пока я спал, брала телефон, мой телефон и перерывала в нём всё, что можно, а от увиденного слёз слишком много было, осколочки твоего сердца размывались и ну, ни как не клеились. Потом оказалось, что в телефоне то ничего нет, да и вообще ничего нет. В итоге к марту в твоих ручках оказалось твоё маленькое целое сердце, своими силами ты его склеила одна. Но вот тут справа не хватает маленького кусочка, где он? Вот, наверное, тогда ты и стала его искать в тех четырёхлетних отношениях. А потом выяснили, что и у него нет, а я сидел и молчал об осколке, сжимая его в кармане, что бы ты не почувствовала его, зачем даже не знаю, правда. Надо было тогда его незаметно бросить к тебе в пакет, и отдать, как тогда отдал твои вещи, отдать вместе с осколком. А ты бы потом открыла и увидела, что он там, вставила бы, и всё было хорошо. Но нет, ты устала, каждый раз клеить и ты просто вышла из машины хлопнула дверью и со злости со словами – «подавитесь!», бросила его со всей силы об машину и оно опять разлетелось. Я услышал этот разбивающийся звон, мне кажется, он не услышал. Мы остались вдвоём с ним в машине, даже не понимая, что натворили.
Прости за то, что я этого не понял, надеюсь, ты собрала все осколки, которые остались там перед подъездом. К чему я всё пишу, просто хочу сказать, что мы давно приехали, и ты засиделась в кабинке, улыбнись и выходи. Нам больше не нужно искать предлоги и добавлять в то, что было грязь. Не нужны и мимолётные встречи и вспышки ярости. Аттракцион, хоть и самый лучший закончен, пора и головы остановить. Сердце ещё бьётся от переизбытка адреналина. Но и оно скоро успокоиться…
Я оставил тот недостающий кусочек, там у тебя, когда был последний раз, там под твоей подушкой, вклей его и не бей своё сердце со злости. Всё было здорово. Прости и улыбнись…
Вот только давай не будем выяснять кто прав, кто виноват. Никто не виноват, всё в порядке просто так получилось. Есть, конечно, разные провинности и у тебя и у меня. Наверное, изначально по-другому надо было отнестись друг к другу. Мы быстро сошлись соответственно быстро разошлись, мы как-то стремительно «попили кофе в два два». Потом на следующей неделе я приземлился в твоей комнате на диване. Ты сейчас хоть подумала, что тогда мы были совершенно чужими, друг друга совсем не знали. Мы с тобой пропустили всё! Мы пропустили, первое свидание, первый поцелуй, первые прогулки по паркам, первые разговоры. Мы не знали друг о друге ровным счётом ничего. А мы всё пропустили и сразу стали себя вести, будто мы уже год женаты. Ну как так можно врываться в жизни друг друга так быстро, это же больно! Мы шли по трассе, у каждого скорость под двести километров в час и попали на встречу, друг другу лоб в лоб, без тормозов вошли друг в друга, оба нарушили правила и потом скакали по февралю, как инвалиды на восстановлении после аварии, после такой аварии, конечно же, вместе восстанавливаться проще. После такой аварии нас друг из друга автогеном не вырезать. Люди после ранения с пулями в груди живут, поэтому будем учиться жить с частичкой друг друга внутри. Можно, конечно, попробовать вырезать меня из тебя, а тебя из меня, но риск есть задеть важные органы, умереть можем. Знаешь, мы никогда друг с другом не говорили, мы просто говорили слова, которые разрывали душу и сердце. Наверно это потому, что каждый в глубине души считал виноватым другого в аварии, я тебя, а ты меня.
Так вот в чем проблема, понимаешь? Мы не знали друг друга, а сразу хотели срастись. Я за свою жизнь перетрахав кучу тёлок (прости, конечно, грубо), научился искусно разбивать сердца, не задумываясь о последствиях. Вот склеивать не научился хотя это же сложнее, но это возможно. Твоё сердце не нужно разбивать, … оно до меня разбито было. Ты на меня посмотрела влюблённым взглядом, и в маленьких ручках протянула мне осколочки своего крохотного сердца, со слезами на глазах и с надеждой, что я его аккуратно склею. Ты умеешь так смотреть, что ком к горлу поступает от жалости. Так вот ты протянула мне осколки, сказала – «Люблю», а я их взял в руки, увидел, как в твоих глазах появилась надежда, и тут я уже не понял, какой важный груз на меня лег, а я взял и не склеил. Я нагло взял и вдобавок раскидал все осколки твоего сердца, по твоей квартире, со словами – «Я тебя не люблю», а они так красиво и печально со звоном разлетелись. Я тогда скрыл от тебя как один маленький осколок, самый красивый, я взял и спрятал у себя в кармане, что бы с собой носить. А вот своё я разбивать не буду и даже кусочка не отломлю.
Ну да ладно подумала ты и…. И стала склеивать своё сердце сама, с мыслями он рядом, ему всё равно, но пока он спит на животе, мне так удобно разложить все осколки у него на спине и тихо клеить его на свои слёзы. Но вот покоя тебе, что-то не давало, ты пока я спал, брала телефон, мой телефон и перерывала в нём всё, что можно, а от увиденного слёз слишком много было, осколочки твоего сердца размывались и ну, ни как не клеились. Потом оказалось, что в телефоне то ничего нет, да и вообще ничего нет. В итоге к марту в твоих ручках оказалось твоё маленькое целое сердце, своими силами ты его склеила одна. Но вот тут справа не хватает маленького кусочка, где он? Вот, наверное, тогда ты и стала его искать в тех четырёхлетних отношениях. А потом выяснили, что и у него нет, а я сидел и молчал об осколке, сжимая его в кармане, что бы ты не почувствовала его, зачем даже не знаю, правда. Надо было тогда его незаметно бросить к тебе в пакет, и отдать, как тогда отдал твои вещи, отдать вместе с осколком. А ты бы потом открыла и увидела, что он там, вставила бы, и всё было хорошо. Но нет, ты устала, каждый раз клеить и ты просто вышла из машины хлопнула дверью и со злости со словами – «подавитесь!», бросила его со всей силы об машину и оно опять разлетелось. Я услышал этот разбивающийся звон, мне кажется, он не услышал. Мы остались вдвоём с ним в машине, даже не понимая, что натворили.
Прости за то, что я этого не понял, надеюсь, ты собрала все осколки, которые остались там перед подъездом. К чему я всё пишу, просто хочу сказать, что мы давно приехали, и ты засиделась в кабинке, улыбнись и выходи. Нам больше не нужно искать предлоги и добавлять в то, что было грязь. Не нужны и мимолётные встречи и вспышки ярости. Аттракцион, хоть и самый лучший закончен, пора и головы остановить. Сердце ещё бьётся от переизбытка адреналина. Но и оно скоро успокоиться…
Я оставил тот недостающий кусочек, там у тебя, когда был последний раз, там под твоей подушкой, вклей его и не бей своё сердце со злости. Всё было здорово. Прости и улыбнись…