Мобилизационный резерв – сборы – день 1, полевой лагерь (часть 2)⁠⁠

Дисклеймер:  в этом тексте исключены личные данные военнослужащих, и отчасти изменены их воинские звания и занимаемые должности, а также прочая подобная информация. Место дислокации военной части, полевого лагеря, полигонов и маршрутов убраны или заменены. Фотографии в этой статье взяты из интернета с учётом максимальной схожести с находящимися за время военных сборов локациями, оборудованием, формой и т. п. Само повествование не касается каких-либо секретов и ограничений.

__________________________________________________________________________________________________

Не без труда закрыв борт мы поехали в тентованном кузове Урала по сухой грунтовке на которой были видны следы танковых траков. В кузове как обычно грязь, доска на противоположной лавке треснула, один её упор уже погнут, а под самими лавками болтаются пластиковые канистры. Кнопка сигнала оторвана и лишь топорщащийся провод напоминает о ней, мне же в спину упёрся невесть откуда взявшийся нештатный длинный болт – не видя облика новой кабины никаких отличий заметить в принципе невозможно – время прокрутилось вспять. Я как можно дальше отодвинулся вбок – не хватало ещё в прыжке наткнуться на этот штырь.

Гузовик скрипел, пыль постепенно заползала внутрь, чувство ориентации отказало – дорога петляет и куда едем пока неизвестно. Мелькающие в откинутый полог горы никакой пользы не принесли – пейзаж незнаком.

Наконец приехали: со крипом затормозили, часть бойцов поднялась сразу, особо торопящийся даже начал открывать правый замок. Подошедший водитель отогнал торопыгу, самостоятельно открыл замки и подпрыгнув ухватился за борт: с первой попытки откинуть не получилось, но со второй металл лязгнул и всё произошло удачно. Мы поспрыгивали на траву – полевой лагерь стоял немногим дальше и выше, метров через 200 от поворотного шлагбаума, справа выделялась своими размерами и высотой собранная сцена. Красные береты военной полиции мелькнули между палаток.

Скорее столпившись, чем построившись мы получили указание идти на плац – отсыпанную грубым рыжим песком более-менее ровную площадку перед палатками.

Перед плацем нас ждал капитан. Сгрудившись мы выслушали от него краткий план лагеря – «кто хочет поссать – идёте туда, обходите колючку и вот к тем зелёным навесам из сетки». Вдали, метрах в трёхстах, виднелись туалеты. «Вещи поставьте на землю – сейчас ждём остальных и тогда уже строимся на плацу. Кто хочет курить – отошли туда» – на этом первичный инструктаж был окончен.

Уазы и Камазы понемногу довозили новых резервистов, мы стояли и ждали. Полевой лагерь расположился на нагорье на продуваемой всеми ветрами местной возвышенности: хорошо был виден идущий в ущелье дождь и направление ветра предполагало, что нас таки намочит. Справа виднелась в/ч откуда мы приехали и близлежащие посёлки, слева подъём, заканчивающийся типично крымской грядой – куэстом (форма рельефа, плавно поднимающаяся плоскость с резким обрывом в конце). Обернувшись назад я не увидел ничего интересного: перегиб местности скрывал всё за ним лежащее.

Типичный полевой лагерь в гористой местности

Установленная рядом сцена, с задника закрытая той же зелёной строительной сеткой и фотографиями радостных военнослужащих с несколько дебильными имитациями улыбок, пустовала. По периметру плаца засыпанного крупным рыжим песком стояли столбики на которых болтались на концах кабелей рефлекторы. На установленных щитах были рекламные фотографии призывников, с той же нескончаемой радостью на лицах, а щиты с информацией были просто пустыми. Пейзаж вокруг в целом соответствовал любому другому подобному полигону: где-то выкопано, где-то насыпано, в обе стороны от шлагбаума протянулась сравнительно свежая траншея – ничего интересного. Идущий вдалеке дождь потихоньку приближался.

За примерно час стояния успели потрындеть, рассмотреть палатки – спасибо хоть каркасные, накуриться по нескольку раз и несколько продрогнуть: пока было ещё тепло, но уже ясно, что вечером будет весьма свежо.

В одном из приездов грузовиков прибыло руководство: два майора, в ведении одного из которых были танкисты, а в подчинении другого мы – мотострелки.

Наконец дождались первого распоряжения: перенести свои вещи в палатки не важно в какую – после распределения всё станет ясно кому-куда.

Зайдя в палатку я прифигел: нет, сама каркасная палатка вполне себе знакома: три слоя ткани включая внутреннюю отбелку, резиновый пол, буржуйка – тут она была с установленной сверху дымовой коробкой, два довольно грязных рефлектора без лампочек и … нары. НАРЫ, блжад! Ах простите, кровать рядная двухярусная, так-растак её. На нарах я остановлюсь несколько подробнее: да, это самые обычные нары: металлический каркас с уложенными досками, поверх которого кинут матрац с одеялом, а в изголовье омерзительного вида подушка, но которой точно умер далеко не один солдат – погрызенное крысиное лакомство. Как бонус – одинокая простыня. Вилка свисающего электрокабеля валялась на полу, розетки ни внутри ни возле палатки не наблюдалось.

Кинув сумку на первом этаже я посмотрел вверх: нормальные доски чередовались с уже откровенно погнившими.

Вот она - та самая палатка

Возле выхода я остановился и повернувшись пересчитал количество койко-мест: здесь их было 42 на стандартную 40-ка местную палатку. Ни дров, ни подложки под печку не было, зато стоял огнетушитель и рядом валялось подвесное к нему крепление. Пол палатки был под небольшим углом и грязным. Я вышел, рядом с каждой палаткой стояла красная бочка с небольшим количеством воды.

Сплошная облачность заволокла небо и мы наконец построились на плацу, где нас предварительно разбили на две группы – танкистов увели левее. Майор представился, вкратце рассказал, что это теперь наш дом и что через месяц, мы снова здесь будем уже во время больших сборов.

Шта ??? Какой нахер через месяц ??? Какой на месяц ??? Они там головой ёбнулись ???

Поднявшийся было ропот майор прервал весьма банально - «сейчас будет распределение: я буду зачитывать фамилии и кто отзовётся – тому скажу должность и подразделение». Майору пришлось это повторить ещё дважды и даже после этого остались те, кто или не расслышал или не понял. Он продолжил – «Первая рота становится там, за ней слева остальные». Началось то, что и должно происходить: кого-то ещё не было, кто-то неверно записан, есть и однофамильцы, а фамилии некоторых банально перевраны. Растянулось это надолго.

Потихоньку формировалась и моя рота. Продолжали подъезжать грузовики привозя новых резервистов и часа через полтора, построив в стороне ещё невыясненных новоприбывших, майор распорядился идти получать противогазы. Сам он залез вместе с другим майором залезли в кабины Уазов и умчались в часть. Резервисты продолжали прибывать. Свежело.

Для получения противогаза оказалось, что необходима та ксерокопия ведомости, что нам выдали ранее. Сходив за ней и увидев толпу у места выдачи, и толпу курильщиков рядом я решил, что сейчас мне тут делать нечего и есть время сходить посмотреть где поссать – уж простите мою прямоту.

Пройдя вперёд и дойдя до колючки я уверился, что всё правильно понял: два ряда колючей проволоки натянутой между металлическими столбами кое-как вкопанными в землю с упорами из корпусов ракет, а также палатка внутри первого периметра не оставляли сомнений в содержимом контейнеров. В проходе между колючками ходили часовые, ещё один стоял возле входа.

Надо ли удивляться тому, что оружейный склад разместили как раз на проходе между палатками и сортирами так, что откуда ты не идёшь – он встаёт на пути и его приходится обходить? Наверное нет. Просто пример ещё одной глупости или непродуманности.

Как же выглядели туалеты ? Оооо ! Выкопанная яма застеленная поверх дощатым полом, металлические стойки удерживали двухстактную крышу, а вместо стен – зелёная строительная сетка в один слой. Внутри два ряда по восемь отверстий. Сквозь сетку отлично просматривается горный пейзаж – романтика, ну и никто не станет задерживаться сидя под пронизывающим ветром. Кто сказал гемморой ? Туалетная бумага отстутствовала за ненадобностью – мы же мужики, траву и камни никто не запрещал !

Я честно пытался найти фотографию туалета подобного нашему - не смог. Поэтому представьте, что всё как на этой фотографии, только стены не деревянные, а завешены прозрачной строительной сеткой в один слой.

Этот наисовременнейший армейский хайтек времён Очакова и покоренья Крыма совсем немного недотянул до полной исторической реконструкции: выкинь лампочки под потолком, убери дощатый пол и поставь оглоблю за которую нужно держаться руками, чтобы не упасть в нечистоты и вуаля – почувствуй себя в глубоком прошлом. Армия не консервативна – она использует только проверенные временем решения. Всего таких туалетов было шесть.

Рукомойников рядом не наблюдалось и я пошёл обратно в направлении выдачи противогазов. Подойдя, я к своему удивлению увидел, что дело спорится – выдача происходила быстро. В открытых ящиках лежали противогазы в сумках, рядом стоял небольшой ящик с малым количеством ветоши – возьму на всяк случай лоскуток.

С противогазами дело обстояло как повезёт: бойцы получали на руки в состоянии от мятая жестянка и жёлтая резина до почти нормальных. Новых противогазов не было вовсе – только многократное б/у. Дождавшись своего я засунул внутрь котомки лоскут ветоши – оттирать его сейчас никакого желания не было.

Командование вернулось и нас опять позвали на построение, где вновь начали называть фамилии – командира нашей роты не наблюдалось. Зато неожиданно у нас в роте оказался политрук – походу единственный на весь батальон. Считаем, что нашей роте повезло — его и поставили заместо командира, пока настоящий не прибудет.

На этот момент уже более-менее пришло понимание состава батальона, ничего редкого: стрелки, миномётчики, снабженцы и т. д.

Время неумолимо подходило к семи вечера – стали слышны редкие разговоры о кормёжке. Стоим. Скучно.

Наконец майор оторвался от увлекательного занятия зачитывания с листов фамилий, отдал распоряжение командиру батальона – не всё ж ему одному орать. После незабвенных команд стройсь–равняйсь–отставить–равняйсь–смирно нас перераспределили по палаткам более-менее по порядку. Мельтешение с перетаскиванием вещей – другая палатка ничуть не отличается от той первой, и вновь на построение.

В качестве развлечения разрешили тем кто уже знает кто он и к кому относится не стоять, а заняться полезными делами, как-то: приехал камаз с кирпичами – нужно оградить буржуйку и засыпать внутрь землю, чтобы не пропалить дно палатки. С другими товарищами пошли за дровами, которые лежали где-то там рядом с кухней, под машиной. Вообще дрова представляли собой тоскливое зрелище: вместо дров мы увидели куски старых досок, какие-то обрезки, ящики предназначенные для слома и прочее подобное, что дровами никак не назвать. Для тех кто не в курсе: дрова – это куски дерева одинаковой длины и одинакового сечения, а то что лежало под автомобилем (чтобы не намочило) на роль дров подходило плохо. К тому как оказалось топоров нет, поэтому небольшие обрезки пользовались повышенным спросом.

Растопив буржуйку, чтобы выгнать из палатки лишнюю влагу, палатка стала наполнятся противным дымом: это чадила сама буржуйка и чадил дымовой короб — он видимо чем-то был смазан и сейчас обгорал.

Снова команда на построение: в этот раз комбат с помощью комрот выстроил походную колонну – вперёд на ужин. Перед этим решили в каждой палатке оставить по одному – всё ж буржуйка горит. Как комвзвода я решил остаться добровольно.

Пока я читал Вокруг света, присев на своё место, в палатке побывали пара солдат – забравших настенное крепление огнетушителя, и ещё пару солдат, которые перетащили электрокабеля с рефлекторов так, чтобы вилки оказались между наружным слоем платки и внутренним – нехрен нам цепляться к электричеству.

Выйдя наружу я увидел нашего майора с солдатом и пакетом лампочек – надо бы разжиться про запас: я подошёл, представился, сообщил, что в моей палатке не хватает лампочки и порывшись в пакете среди 40 и 60 Ваттных я нашёл её – ослепляющего света чудо инженерной мысли о 95-ти Ваттах. Заодно взял и вторую на 60 Вт.

Вернувшись в палатку я увидел, что соратники начали возвращаться. Встав на пустой ящик я вкрутил возле входа ту, что помощней – как раз перед этим наконец-то дали электричество. Ну как дали – это громко сказано: на светящуюся лампочку можно смотреть в упор без последствий – тусклый рыжий свет с трудом освещает внутреннее убранство, а в другом конце палатки ощущение, что лампочка светится коричневым. Перебравшись с ящиком туда, я с помощью сослуживца выкрутил этого светлячка – колба лампочки была тёплой. Что ж ты за зверь ? С трудом различил плохо читабельную надпись – ого ! Целых 25 Ватт ! Ни в чём себе не отказывай, подумал я, и вкрутил другую лампочку на 60 Вт.

Вот так реально выглядело освещение что снаружи, что внутри. Периодически электричество пропадало вовсе.

Пока возился стали возвращаться те, кто уже последними ужинал – это пипец: оказывается ужина на всех не хватило и остался только чай и печенье – раздосадованные резервисты пошли курить. Вот же фигня! Ладно, вышел, позвал тех, кто ужин не получил, дозвался всего лишь двоих – где остальные осталось для меня загадкой.

Раз есть столовая (целых пять палаток), то неподалёку должна быть и полевая кухня – туда я и пошёл. Дойдя до кухни тормознул срочника с претензией – какого хрена тут происходит, почему мои бойцы голодные ? Не прошло и минуты как вышел лейтенант, сказав, что еды всем хватит и повёл нас к другой палатке. Рядом, из-за задёрнутого полога палатки-поваров слышался отборный мат: кто-то не так вошёл, что-то не так сказал …. обычная армейская рутина.

Еда: это пздц. Нет, ну узники концлагерей конечно бы её проглотили не раздумывая, но я не зэк и ни в чём не виноват. То что нам вывалил солдат на раздаче едой называть могут лишь отчаявшиеся люди: если очень долго варить макароны они развариваются и слипаются в ком теста – вот это оно и было, ком теста с далёким запахом тушёнки, кусков коей в этом месиве не наблюдалось. Хлеб, чай и печенье также присутствовали. Получив это недоразумение я поставил фонарик вверх так, чтобы хоть что-то было видно на жалкое подобие стола для приёма пищи стоя – никаких стульев. Положив руки на стол я увидел как он кренится – не став рисковать я переставил поднос на другой такой же сколоченный из досок кривущий стол. С другой стороны палатки появился мой политрук – «есть давай уже», обратился он к запавшему в свой смартфон срочнику. Ключевое слово – СМАРТФОН. А как же секретность ? Военная полиция ? И прочее-прочее ? Да хрен там. Собственно на территории части у срочников в руках тоже были смартфоны – это так, для полноты картины.

Поковыряв тесто и даже откусив от него пару кусков я решил, что самое правильное место для этого кулинарного шедевра в мусоре. Взялся за чай: кто был-пил тот знает – половая тряпка прополосканная в сладковатой воде – это и есть чай.

Выйдя из столовой на пару с политруком пошли обратно к себе, заодно я нашёл и краники с водой для умывания – жаль вода была холодная, но что поделать – чуть позже сюда идти чистить зубы.

Дальше опять построение, опять фамилии-имена-отчества и так до девяти вечера. Ходить и стоять за сегодня уже как-то слишком много вышло.

После отбоя палатка набилась: все 42 человека укладывали свои вещи, доставали что-то припасённое, кто-то ушёл в туалет, кто-то сняв берцы тихо стонал – как же мало человеку нужно для счастья!

Разгорелся диспут о том как спать: послушав ребят, я предложил всем спать сегодня в форме, а подушку обернуть простынёй – всё же на ней будет лицо. Первый день сборов закончился – сверху по палатке тихо шуршал дождь, на полу появлялась первая грязь – дорожку к туалетам никто песком не посыпал.

Старший палатки самоустранился, за печкой никого следить не оказалось – как пить дать, но к утру вояки будут мёрзнуть. Я почистил зубы, расшнуровался и протеревшись влажными салфетками налепил на пятки полоски пластыря - не зря я его захватил с собой, ох не зря. Закончив я надел зимние штаны и укрылся бушлатом – время спать.

... п р о д о л ж е н и е  с л е д у е т ...