Майдан по-мексикански, или Война из-за кондитера⁠⁠

В 1828 году только-только вырвавшую независимость Мексику терзала политическая смута. Как это порою бывало и в менее отдалённые от нас времена, причиной стало несогласие части электората с итогами президентских выборов: противники избранного Мануэля Гомеса Педрасы, потребовали пересчёт голосов, третий тур и прочее прилагающееся. А за отсутствием автомобильных покрышек сожгли, предварительно разграбив, Парианский рынок в Мехико. Президентом стал проигравший выборы Висенте Герреро. Тут стоило бы потешить любителей конспирологии, упомянув, что за отсутствием в молодом государстве политических партий их роль играли различные масонские ложи: Герреро принадлежал к Йоркскому, а Педраса – к Шотландскому уставу. Но к нашей истории непосредственного отношения сие не имеет. Зато имеет вот что: одна из лавчонок Паризианского рынка принадлежала французскому кондитеру Ремонтелю. Который, что не удивительно, остался сим конфузом весьма недоволен, и в своём недовольстве дошёл аж до короля-гражданина Луи-Филиппа. Добирался он до его величества добрых десять лет, но, тем не менее, своего добился. И бедные мексиканцы, у которых за это десятилетие произошло ещё столько всего интересного, что о такой древности, как погром на Паризианском рынке они и думать давно забыли, совершенно внезапно получают счёт на 600 тысяч песо. Компенсация за причинённый французскоподданному моральный и материальный ущерб. Это при том, что средний дневной заработок у мексиканца описываемой эпохи был ровно в 600 тысяч раз меньше.

Висенто Герреро, президент Мексики (1782 - 1831)

Мексиканцы охренели, посчитали, сколько они в принципе должны французам, сопоставили с наличествующим в казне, да и объявили дефолт. «Денег нет, и не будет». Сейчас, конечно, в такой ситуации началась бы долгая бодяга с судебными исками, падением национального рейтинга, переговорами с Всемирным Банком, МВФ и прочими структурами, и всё как-нибудь бы рассосалось. А в ту пору, за отсутствием вышеназванных и вышененазванных институтов, король просто послал в Мексику своих братков, чтобы те решили вопрос. В роли братков выступили военные моряки под командованием адмирала Бодена. Началась Первая французская интервенция в Мексику, более известная как Война из-за кондитера или Кондитерская война.

Адмирал Шарль Боден (1784 - 1854)

Боден, недолго думая, захватил со своей эскадрой крупнейший мексиканский порт Веракрус, в котором, к слову, базировался весь флот противника, а остальные порты заблокировал. Буквально вчера отложившаяся от Мексики Республика Техас действия французов поддержала и приняла посильное участие в веселье, резонно полагая, что теперь-то её собственной морской торговле попрёт. С юга немедленно вторглись интервенты из Гватемалы, а внутри самой Мексики поднял мятеж генерал Урреа. Кажется, именно это и принято называть «пожар в борделе во время наводнения».

Анри Бланшар. "Атака морских ворот при взятии города Веракрус в ночь на 5 декабря 1838 года". 1839 г.

Президент Бустаманте (кстати, бывший вице-президентом у помянутого выше Герреро, вот как оно бумерангом-то прилетает) обозрел творящееся – да и выразил готовность оплатить требуемое.

Остаётся добавить, что сразу после отбытия довольных французских братков власть в стране немедленно захватил генерал де Санта-Анна, герой войны за независимость и народный кумир, известный также как Наполеон Запада. И оказалось, что настоящие неприятности у Мексики только начинаются.

Антонио Лопес де Санта-Анна (1794 - 1876)

Страшные люди эти кондитеры.