Lineage 2. Глазами монстра
- Бросаем якорь! – раздался властный приказ капитана, и матросы мигом рванули его выполнять.
Закен вновь вернулся к подзорной трубе. С капитанского мостика хорошо просматривался замок Иннадрил. Его белокаменные башни венчались ослепительно-белыми флагами с золотыми эмблемами правящей королевской семьи.
- Якорь брошен, капитан! – раздался громкий рапорт с палубы.
- Отлично, - Закен улыбнулся краем рта и спустился с капитанского мостика.
Идея обчистить сокровищницу Иннадрила пришла в голову пару лун тому назад. Несколько недель он разрабатывал план и по крупицам собирал информацию, прежде чем рассказать обо всем своей команде. Когда же все было продумано до мелочей и оставалось только распределить роли, Закен снизошел до своих людей. Команда поддержала его с большим пылом. Каждый из них был первоклассным воином, считавшим делом великой чести плавать под его командой.
Закен считал себя не только ослепительно красивым мужчиной и сильным воином, но и великолепным оратором, поэтому не удержался от красивой речи перед набегом:
- Этот день настал, друзья! Но мы дождемся ночи. Сегодня никакого эля и рома! Сокровища Хейна ждут нас!
Команда радостно загомонила, подбрасывая вверх свои шапки.
Закен воздел вверх руки, призывая всех к тишине.
- Вы знаете правила. Тот, кто лучше всех проявит себя в бою, получит право первым выбирать свою долю. А выбирать будет из чего!
Все радостно захохотали, предвкушая легкую победу.
Закен отвернулся от них, взмахнув полами капитанского плаща, и направился в свою каюту.
Каюта его была роскошной, как и сам корабль. Когда-то он принадлежал принцу Шутгартскому, но Закен убил его в честном морском поединке и реквизировал корабль. Это было очень давно, с тех пор утекло немало воды, сменилось не одно поколение людей, а в замке Шутгарта сменилось три королевских династии.
Закен неосознанным жестом коснулся мочки левого уха, в который раз ощутив там непривычную пустоту. Сразу охватила неконтролируемая ярость, он едва удержался, чтобы не садануть рукой по красивой деревянной полировке стола. Портить ее было жалко.
Ох и поплатится она за свое воровство! Истинную цель визита в сокровищницу Иннадрила Закен скрыл от команды. Незачем им знать, что их капитан стал уязвим, как дитя, и все из-за женщины!
Красавица-Лиан сразила его с первого взгляда. Легкая, воздушная, невесомая, как облачко. На белой коже просвечивали синие прожилки вен, плетущиеся как татуировки, замысловатым узором; волосы, цвета бледного золота, волнами спускались до талии, а огромные голубые глаза были до того прекрасны, что Закен, недолго думая, забрал ее себе. Лиан они встретили в Храме Богини Евы, во время налета на него. Пираты обчистили казну храма, а Закен прихватил с собой еще и Лиан. Она мужественно перенесла свой плен, поначалу вовсе отказавшись от еды и раня свои нежные руки в тщетных попытках выбраться с корабля, но он смог приручить ее, убедив, что ей не желают зла. Слухи на корабле распространяются быстро, поэтому Лиан довольно быстро узнала, что капитан влюблен в нее по уши. А как узнала – полностью переменилась. Стала ласковой и кроткой, нежной и тихой. Закен решил, что она полюбила его в ответ, и понемногу открыл ей все свои тайны, в том числе и самую главную, тайну своего бессмертия.
Он вновь коснулся мочки уха, уже осознанным жестом. Он вернет серьгу своего бессмертия. А Лиан – накажет. О том, что она скрывается в Иннадриле вместе с его сокровищем, он узнал в портовой таверне от гнома-купца. Закен был там инкогнито, в одежде простого матроса и грубом холщовом плаще.
«А девка-то, девка-то хороша! – услышал он случайные слова. – Глазищи – что мои сапфиры, волосы, как золото, в горниле печи расплавленное, и вены, как татуировки, на белой коже плетутся».
Закен подсел к нему, угостил выпивкой и потихоньку выведал все, что тот купец знал. Он искал ее по всему свету целых пять лет, каждое утро тревожно кидаясь к зеркалу и отыскивая в своем отражении первые признаки старения. И вот теперь она объявилась в Иннадриле, зачаровала местного короля, и тот признал ее наследной принцессой. А вместе с Серьгой Бессмертного Закена она могла бы править Хейном вечно. И ему это очень не нравилось.
Закен снял свою шляпу с роскошным плюмажем, пригладил растрепанные светлые волосы и сел изучать карты. Он внимательно рассматривал рельеф берега, на котором высился Иннадрил. Им нужно будет проникнуть внутрь под покровом ночи. Подкупленная служанка из замка довольно внятно смогла объяснить, как выглядит госпожа Лиан, и где находятся ее покои.
«Тоненькая, как осинка, невесомая госпожа. Она любит заплетать волосы в косу, несколько раз оборачивая ее вокруг головы, надевать воздушные развевающиеся платья с длинными рукавами, а в левом ухе носит красивую блестящую серьгу…».
Так что, пока его команда будет с воплями прорываться в сокровищницу, создавая переполох и отвлекая стражу, он потихоньку проникнет в покои Лиан, убьет ее и заберет свое сокровище. Но сначала – сначала он посмотрит ей в глаза. И убьет он ее, глядя в глаза.
Утешая себя такими мыслями, Закен ждал заката. И солнце, неспешно поднявшееся на востоке, прочертило на небе границу к западу, постояло немного в зените, и также медленно начало клониться вниз, раскрашивая море в невообразимые оттенки от ярко-золотого до темно-алого, пока окончательно не утонуло в морской пучине, уступив место почти полной луне, стершей с поверхности океанских вод всю алую краску и заменившей ее на блестящее серебро.
Небо было хмурым. Луна постоянно скрывалась в тучах, отчего воды морские погружались в непроглядный мрак, озаренный лишь огнями с далеких башен Иннадрила.
И лишь когда перевалило за полночь, пиратский корабль покинул бухту, в которой скрывался, и направился к замку. В команде Закена было двадцать человек, и все двадцать должны были принять участие в набеге. Первый, самый ловкий, должен был влезть на крепостную стену по арбалетным болтам, вгоняемым в нее их же лучником. Затем перерезать стражу на мосту и опустить его, впуская всех остальных. Этот ловкий малый звался Рысью, и влезть на отвесную стену по такой вот импровизированной лестнице для него не составило труда. Ничего не нарушило ночную тишину, ни единого возгласа, лишь спустя какое-то время тихо звякнули смазанные маслом цепи и через ров, отделяющий замок от дороги, пролег подвесной мост. Пираты со свистом и улюлюканьем рванули вперед, размахивая факелами.
День для набега был выбран не случайно. Все та же подкупленная служанка сообщила, что вчерашним днем король со всем своим войском выехал прямиком в Гиран на подмогу вечно воюющему собрату. А значит, людей в замке почти не осталось. Закен немного подождал, пока его орущая команда проложит себе путь, и тихо скользнул в темноту, во внутренний двор, где находилась маленькая неприметная дверца, через которую служанки выносили помои. Путь не самый приятный, но самый скрытный. Слуги в Иннадриле никогда не ходили теми же коридорами, что и их хозяева. Для них существовали маленькие узкие проходы, снабженные крошечными дверями, обычно скрытыми в нишах или за массивными украшениями так, чтобы слуги могли незаметно появляться и также незаметно исчезать.
Вот по таким коридорам и пробирался Закен, скользя бесшумно, словно тень. Покои Лиан располагались в самой южной части замка, в высокой башне, в которую вели крутые ступени.
Он довольно быстро нашел эту башню и поднялся вверх по лестнице, даже не запыхавшись. Затем тихо отворил дверь и проскользнул внутрь.
В покоях было темно. Лишь слабый лунный свет чертил на полу посреди комнаты серебряную дорогу. Кровать находилась в тени шелковых простыней и газового балдахина. На подушках покоилось чье-то нежное тело, спящее безмятежно, заложив одну руку за голову, а вторую положив на живот. Голова Лиан была повернута чуть набок, и серьга, вдетая в левое ухо, тускло мерцала в темноте.
Увидев ее, Закен возликовал. Вот оно, его бессмертие! Он потянулся к лицу Лиан, не зная толком, что собирается сделать вперед – забрать серьгу или задушить предательницу. Пока он медлил, она тихо вздохнула, повернула голову и открыла глаза. Взгляд ее был ясным и чистым, будто она и не спала вовсе.
- Я все ждала, когда же ты придешь…
Закен резко дернул свое сокровище, разорвав Лиан мочку уха. Она коротко вскрикнула, схватившись рукой за ухо. Сквозь ее пальцы на белые простыни лилась кровь.
- Воровка! – яростно воскликнул Закен, тыкая в нее рукой, сжимающей окровавленную серьгу. – Ты украла у меня мое бессмертие! А я поверил тебе!
Лиан усмехнулась и села в постели. Немного помедлив, убрала руку от кровоточащего уха, поднесла ее к глазам, разглядывая кровь, затем, не глядя, вытерла ее об подушку, оставив на ней размазанные красные полосы.
- Ты увез меня силой, Закен. Разрушил и ограбил мой храм, убив всех наставниц и сестер, мою семью. Ты держал меня взаперти на своем корабле и пытался внушить, что все будет хорошо. Не удивляйся моему поступку, а лучше посмотри на свои, мерзкий пират.
Ее слова совершенно разъярили Закена, он залепил Лиан звонкую пощечину, оставив на ее лице кровавый след от своей ладони. Много сотен лет бродил он по Эльморадену, и привык брать свое. Тысячи раз его обманывали и предавали, клялись в любви и пытались убить. Но никогда он еще не чувствовал себя настолько опустошенным и злым, преданным и одновременно влюбленным.
- Ты не сможешь убить меня, - тихо сказала Лиан. – Ты слишком сильно любишь меня.
- Я никогда не знал любви, - медленно ответил Закен.
Он посмотрел на серьгу так, будто не узнавал, затем механически, будто не осознавая, что делает, вдел ее в ухо, размазывая по своему лицу кровь Лиан. Закен потянул из ножен кинжал. Сталь тихо зашелестела, выползая из ножен.
- Я должен убить тебя. Теперь ты представляешь угрозу.
Лиан улыбнулась, и улыбка ее не предвещала ничего хорошего.
- Ты не сможешь убить меня, - повторила она.
- Смогу! – яростно крикнул Закен, замахиваясь кинжалом и резко опуская его на грудь Лиан.
Сталь замерла в миллиметре от ее груди, будто уткнулась в невидимую преграду. Пират почувствовал, что каменеет и не может пошевелиться.
- Вот тебе моя кара! – Лиан начертила на его лбу рунный знак вечного плена. – Отныне ты и твой амулет связаны навеки вечные. И сколько бы вы не искали выхода, вы его не найдете. Катитесь к дьяволу! – ее последние слова прозвучали настолько зловеще, что волосы на затылке у Закена зашевелились.
Он почувствовал, как его сознание уплывает, и последнее, что он видел, это лицо Лиан, по которому стекала алая кровь, и ее губы, растянутые в торжествующей улыбке.
Когда он очнулся, было темно. Закен почувствовал, что лежит на своей любимой кровати. Неужели его сюда принесли его люди? О, Шилен, как он подпортил свою репутацию. Команда не должна видеть своего капитана в беспомощном состоянии. Он застонал, пытаясь встать с кровати. Все тело нещадно ломило. В потемках он кое-как нашел выход со своей каюты, но впереди ждала не менее непроглядная темень. Вместо звездной палубы с гуляющим по ней морским бризом он увидел темный длинный коридор.
«Что за черт?!» - нахмурился пират.
Он быстро преодолел туннель, но тот вывел его в тусклую комнату с четырьмя проходами по сторонам. Тихо поскрипывали снасти, шумел прибой, будто он находился в гигантском трюме. Закен в панике рванул вперед, сломя голову выбирая направление, но бесконечный лабиринт комнат не кончался, и из них не было выхода! Трехэтажная темница была замкнута, он даже не мог найти каюту, из которой вышел.
Он не знал, сколько времени прошло, сколько бродил по ненавистному лабиринту. Может быть, час, а может, целый век. Но в один прекрасный момент он почувствовал, что не один.
Их было семеро. Высокие, статные, с одухотворенными лицами. Две темных эльфийки с вьющимися у ног саблезубыми кошками, орк-воин с кастетами, человеческая девушка в магических доспехах, камаэль с арбалетом наперевес, светлая эльфка, закованная в легкую броню, и сердитый гном с тяжелым топором.
- Я здесь! Спасите меня! – хотел крикнуть Закен, кидаясь к ним, но не успел раскрыть рта, как получил в грудь мощный заряд магии, заставивший его неподвижно застыть на месте.
- Вот он, атакуйте его! – задорно крикнул камаэль, рванул вперед, взмахнув белым крылом и вонзая в него несколько арбалетных болтов за раз.
«Что вы делаете?! – хотел крикнуть Закен. – Я здесь пленник!», но саблезубые кошки вновь не дали ему раскрыть рта, кинулись к нему, и начали рвать когтями и зубами. От боли он чуть не сошел с ума, всю его пиратскую сущность захлестнула ярость и желание жить. Он начал отбиваться от них, но бой был неравным. Он проигрывал, и жизнь покидала его.
- Победа! – ликующе воскликнула светлая эльфийка, когда он, смертельно раненый, упал на колени.
Они отобрали у него все, что было, оставив умирать на сыром и скрипящем полу лабиринта. Слух доносил до него обманный шум прибоя, лица касался несуществующий морской бриз. Долго он качался в забытье и безвременье, пока в ушах эхом не раздался голос Лиан:
«Отныне ты и твой амулет связаны навеки вечные. И сколько бы вы не искали выхода, вы его не найдете!».
Что-то рвануло его вперед, и он вновь очнулся в лабиринте. Раны исчезли. Серьга Бессмертия болезненно пульсировала в ухе. Он попытался содрать ее, но не смог. Закену казалось, что он сходит с ума. Он сломя голову бросился вперед, всей душой ненавидя этот лабиринт без выхода, но лишь приблизил роковой час, когда перед ним вновь оказались семеро.
И это длилось и длилось, озлобляя и без того вспыльчивого пирата, убивая в его душе те последние крохи человечности, которые там оставались. С каждым часом он ненавидел Эльмораден и его героев все больше, и теперь уже рыскал по лабиринту, сам отыскивая их.
«Когда-нибудь я одержу победу, - думал он, в очередной раз лежа на холодном полу лабиринта и истекая кровью из смертельных ран. – Я выберусь отсюда, Лиан. Я найду тебя. И убью!»
Тысячи лет длится его плен. Заклятия, скрепленные любовью и ненавистью, не ослабевают со временем.
Тысячи, десятки тысяч героев убивали его, но Закен верил: однажды придет тот, кто разрушит чары.
Освободит его.
Или… убьет.
Навсегда.
