Курьер с Земли. Глава 1⁠⁠

Когда Землю приняли в Межгалактический Союз в 2040-м, человечество ликовало. Наконец-то! Технологии! Путешествия к звёздам! Контакты с иными цивилизациями! Нам помогут восстановить экологию! Эх-х… заживём! Но очень скоро оказалось, что в галактическом сообществе даже по истечении ста лет подобного членства у людей так и остался примерно тот же статус, как у неудачливого стартапера в Кремниевой долине: все вежливо улыбаются, но заказывают кофе через тебя. Да и помогать никто не спешил.

И если за определённую сумму в земной валюте можно было получить знание межгалактического языка в рекрут-центрах, установленных пришельцами по всем крупным городам планеты, то вот земное образование в иных мирах вообще не котировалось. У нас просто не выпускались нужные специалисты. Диплом МГУ для альфа-центаврианцев был как для нас грамота от племени мумба-юмба. А увидеть далёкие миры — ой как хочется.

Вот так планета Земля стала для инопланетян эдаким космическим офшором. Ведь жители иных миров не желали работать за скромное вознаграждение в галактических кредитах. Не хотели терпеть начальников-самодуров, которые кричали оскорбительно: «Ты что, с Земли?» Отказывались спать и жить в капсулах размерами чуть больше гроба. А земляне на это соглашались. Они готовы были работать даже за питательные пайки из биомассы «№ 3» (по слухам, их делали из космических тараканов), но лишь бы поскорее свалить со своей долбанной и загаженной планеты.

Денису Колесникову, в возрасте двадцати семи лет и имеющему диплом физика, так робот-гуманоид и сказал в том самом рекрут-центре:

— Ваши земные знания устарели минимум на триста лет, но у вас же есть руки?

— Да… есть…

— Моторика нормальная? Чувство равновесия стабильное?

— Вроде как да, — опешил от подобных вопросов Дэн.

— Вот и прекрасно! Могу вам для начала предложить работу в «КосмоБургерс» на планете Блюк. Это такой межгалактический хаб, где постоянно требуются разносчики. Карьерный рост, достойная зарплата и даже жильё на первое время предоставляется!

Робот, формой похожий на человека, сиял металлическим лицом, как надраенный самовар. Колесников, не зная, куда сунуть пакет с земными документами, сидел на неудобном круглом стуле, который качался так сильно, будто землянина уже проверяли на профпригодность. Да и вообще дизайн такого рекрут-центра вызывал лёгкое недоумение. Мало того, что он нарушал все принятые архитектурные каноны, так и мебель внутри здания была малопригодной для землян. Словно их уже заранее ставили в невыносимые условия. Но достойно оплачиваемой работы для физика-аспиранта Колесников не нашёл. Идти преподавать в школу — так учителя до сих пор с трудом выживали на более чем скромную зарплату, а дети вели себя настолько распоясанно, что он на практике еле сдерживал себя, чтобы не распустить руки. А особо наглые ученики ещё и грозили, что могут подать на него в суд за сексуальные домогательства, и тогда практиканта посадят, так как закон на стороне детей.

Идти дальше в науку? Но он там уже был и понял, что без связей нечего делать. Самые умные давно улетели с планеты, а подавать кофе престарелым профессорам-маразматикам Денис не желал. Папу он уже стал забывать (несчастный случай), мама недавно умерла от рака. Ближайших родственников он в жизни не видел, и чего ему терять? Ждать, когда Землю полностью изгадят? И так уже с погодой чёрт-те что творится. Натуральные продукты дорожают чуть ли не ежедневно, да и синтетика тоже. Все кричат об очередном энергетическом кризисе. И главное — вроде бы начали внедрять инопланетные технологии, но как раз они и сулят большие неприятности. Старые производства придётся закрывать, а новые некому пока осваивать. Экономика трещит по швам, политики выдвигают планы один абсурднее другого. И ничего хорошего в ближайшие сто лет не стоит ожидать. Вот народ и сваливает потихоньку с «тонущего корабля».

Билет экономкласса в один конец на космический лайнер можно было купить, продав свою оренбургскую двухкомнатную квартиру. Колесников так и планировал, придя в рекрут-центр, но предложение идти доставщиком в космический «Макдональдс» он даже не рассматривал.

— А других вакансий у вас нет? — закинул он пробную удочку, надеясь на более благоприятный вариант.

— Почему нет! — продолжал сиять металлической улыбкой робот. — Есть вакансия ловца «джугги» на планете Квырк. Но там невозможно жить без скафандров, и смены по году длятся. Космический корабль туда пролетает раз в год. Есть возможность работать няней в семьях моноглавов, но я бы вам не советовал. Чуть что не так — могут съесть. Очень большая текучка кадров, хотя оплата более чем достойная. Требуются шахтёры астероидов, но вы по физическим параметрам не пройдёте. Работа тяжёлая и изнуряющая. Да и психику требуется иметь соответствующую. В одиночку жить на астероидах — это, я вам скажу, не каждому дано. И знаний подходящих у вас пока нет. Вот если выучитесь, тогда… У нас много кого требуется, но образование у вас, скажем так, неподходящее. Накопите деньжат, выучитесь на кого захотите, и милости просим, а пока — только разносчик. Ну так что, оформляем контракт?

— Оформляйте, — устало махнул рукой Дэн…

Когда Колесников вышел из рекрут-центра, его сразу окатило волной уличного шума. Над головой медленно проплывал голографический баннер: «Земляне! Ваш шанс в галактике!». Реклама показывала улыбающихся людей в блестящих комбинезонах, с важным видом изучающих звёздные карты. Внизу мелким шрифтом была еле различимая надпись: «Условия контракта могут отличаться от представленных».

Дэн достал из кармана пикнувший смартфон, информирующий его, что продажа квартиры прошла успешно и вся сумма зачислена на его счёт. Теперь у Колесникова было ровно сорок восемь часов до старта «Галактик Шаттла № 742». Двое суток, чтобы попрощаться с планетой, которую он, как оказалось, даже не любил. И Колесников решил промочить горло напоследок.

Бар «Последний шанс» был переполнен. Здесь собирались те, кто уже оформил контракты, и те, кто ещё сомневался. Денис протиснулся к стойке и заказал виски — настоящий, не синтетический. Это был его маленький бунт против будущего, где, вероятно, придётся пить что-то вроде «Квазарного бурбона».

— Слышал, на Блюкваке в прошлом месяце троих землян разорвало от перепада давления, — доносились за его спиной голоса многочисленных посетителей заведения.

— Да ладно, это же единичные случаи. А вот на Альфе Центавра в прошлом году… Мой брат устроился там техником. Говорит, если не лезть куда не надо — проживёшь!

Колесников прислушивался к этим разговорам, как студент перед экзаменом прислушивается к тем, кто уже сдавал. Никто не говорил о звёздных просторах, о величии космоса. Только о зарплатах, условиях и шансах выжить. Ему тоже захотелось поделиться своими переживаниями хоть с кем-нибудь. Но опасаясь, что его могут отговорить, он залпом выпил порцию и пошёл в квартиру. По договору он ещё два дня перед отлётом мог там находиться. Так что требовалось избавиться от старой мебели и собрать свои вещи.

На следующий день парень пришёл прощаться с университетом. Кабинет, где он когда-то защищал диссертацию, теперь занимал новый аспирант — юнец с горящими глазами, уверенный, что его ждёт великое будущее. Денис не стал парня разубеждать.

— Знаешь, Дэн, — сказал его бывший научный руководитель, разливая пахнущий клопами коньяк в лабораторные мензурки, — я тебя понимаю. Если бы мне было двадцать пять… Или сколько там тебе?

— Семь…

— Да… Именно! Но ты хотя бы понимаешь, на что идёшь?

Денис в ответ лишь пожал плечами:

— Да на что угодно, лишь бы не это всё!

Он показал рукой на окно, за которым громыхала очередная гроза, вырывающая с корнями деревья и срывающая ветхие крыши со старых домов.

— Да, — опрокидывая мензурку в рот, согласился его «бывший». — Природа вообще с катушек слетела. А тут ещё ледники опять начали интенсивно таять. Обещают мировое наводнение. Но наш Оренбург стоит высоко над уровнем моря, и нам затопление не грозит. Так что давай ещё разик дерябнем за твою будущую галактическую карьеру звёздного курьера. Ха-ха! Карьера — курьера! Однако… Ну… будем!..

В день его отлёта на столичном космодроме царила неразбериха. Сотни людей с чемоданами и контейнерами толпились у терминалов. Где-то плакали дети, кто-то кричал в истерике, требуя вернуть деньги за билет. Денис стоял в очереди на регистрацию, держа в руках единственный чемодан — всё, что он решил взять с собой.

— Контракт подписан? — спросила его усталая женщина за стойкой, даже не глядя на пассажира.

— Да.

— Вот ваш бортпаёк. В нём всё необходимое на две недели полёта. Не теряйте. Следующая выдача — только в космопорте прибытия.

Бортпаёк представлял собой серую коробку размером с небольшую посылку и надписью: «Не вскрывать до старта». Денис сунул его в пакет и, прихватив чемодан, направился к месту выхода на посадку.

Когда пассажирский шаттл оторвался от земли, парень не почувствовал ни страха, ни восторга. Только странное ощущение пустоты — будто он оставил что-то важное, но не мог вспомнить, что именно. Земля за иллюминатором медленно уменьшалась, превращаясь в голубую точку, а затем и вовсе исчезла из виду.

Шаттл доставил пассажиров на межгалактический лайнер, а там уже его привели в крохотную каюту на одного человека, объяснив, что это место его проживания на всё время полёта и спасательная капсула на случай форс-мажора.

Узкая кровать и крохотная душевая с выдвигающимся унитазом и раковиной вызывали небольшую клаустрофобию у землянина. Но выбирать не приходилось. Билет он брал самый дешёвый. Матрос судна сообщил, что воду можно пить из крана и что пассажир может покидать каюту в строго отведённое время для часовой прогулки и посещения бара на нижней палубе, где, естественно, всё продавалось за деньги. После покупки билета у Дениса на счёте оставалось всего двести кредитов. Пришлось дополнительно потратиться на прививки от иных микроорганизмов. Атмосфера и гравитация на Блюке была почти земной, а вот микрофлора могла доставить неприятности. Этих скромных остатков ему едва хватит, чтобы добраться из космопорта прибытия к месту будущей работы. Поэтому о выпивке на ближайшие две недели можно было забыть…

… Время полёта в межзвёздном лайнере «Звездочёт-7» напоминало жизнь в шкафу с иллюминатором: тесно, жутковато и поговорить практически не с кем, ну, если только с молью. Моль или какая-то инопланетная муха оказалась назойливой соседкой землянина. Она не жужжала, но постоянно норовила усесться на открытые участки его кожи и щекотать их своими многочисленными усиками. И как Дэн ни старался, убить её не получалось, увёртливая зараза попалась. Невесомости на борту лайнера не было, так что страдать Колесникову не приходилось.

Первые пять дней Денис почти не выходил из каюты, изучая и тестируя на вкус бортпаёк. В серой коробке помимо инструкции оказались: питательные батончики со вкусом «чего-то мясного», которые, опять же по инструкции, требовалось употреблять по одному в день. Гигиенический гель, пахнущий лекарствами, мытьё с которым даже забавляло. Он, сука такая, никак не желал намыливаться. Потом лежала упаковка таблеток от космической тоски, побочный эффект от которых был яркими снами о доме. И электронная планшет-брошюра с материалами: «Как не умереть в первый день на новой работе».

На шестой день его выгнал наружу зверский голод — батончики лишь дразнили желудок. Жрать хотелось неимоверно. И Денис, уже махнув рукой на остатки денег, целенаправленно шёл в бар, чтобы хоть ещё чем забить свой бурчащий живот.

Бар «Нулевая-Г» оказался забавным местом. Прозрачный купол заведения искривлял реальность, как линза. Стулья здесь парили в полуметре от пола, пристёгнутые невидимыми магнитами, а стёкла стаканов были толщиной в палец, чтобы напитки не улетали при турбулентности. Колесников огляделся по сторонам, различая, что активные изображения на стенах бара содержат даже земную тематику. Например, голограмма знаменитого кораблекрушения — «Титаника» — соседствовала с «Центаврианским скитальцем», разорванным чёрной дырой. Барная стойка светилась изнутри, как топливо в реакторе, а на потолке висел настоящий метеорит с табличкой: «Уронишь — платишь пять тысяч кредитов. Да, мы серьёзно».

По разным сторонам от барной стойки располагались практически земные столики. За самым дальним группа ксеноморфов пила что-то зелёное через трубки — их щупальца обвивали стаканы, как виноградные лозы. В углу две девушки-близняшки в обтягивающих тела серебристых комбинезонах играли в «космический покер», где карты прилипали к перчаткам. С другой стороны стойки сидел угрюмый мужик гигантского роста, медленно выпивая кувшин с пивом. Чуть дальше устроилась ветхая старушка, поглощая сиреневую пасту из тарелки. Денис ещё удивился — неужели она тоже летит по контракту? Ведь, по его предположениям, все, кто купил билеты экономкласса, — гастарбайтеры. Ему было уже всё равно, что жрать — да хоть сиреневые или цвета детской неожиданности, но… макароны. Правда, где здесь смотреть меню и цены, Колесников не понимал, поэтому решил обратиться к роботу-бармену.

— Прошу прощения, любезный, а где можно меню увидеть?

— Нажмите вот эту кнопку! — предложил ему робот с табличкой на груди «Бармен-3000».

Дэн и нажал. С потолка прямо в его лицо ударил синий луч, и перед глазами появилось вожделенное меню. «Проекция прямо в сетчатку глаза!» — догадался Денис, знакомясь с ассортиментом. Но увидев, что даже скромный бутерброд с колбасой тут стоил сто кредитов, моргнул от негодования. И тут же цена изменилась, став на десять процентов дороже!

— Да ну нафик! — произнёс он на русском языке, догадавшись о подставе. — Сами жрите такие бутеры! А выпивка здесь почём? — перешёл он вновь на межгалактический. Меню мгновенно сменилось, показав роскошный ассортимент. Но цены по-прежнему не радовали. Правда, Денис нашёл один напиток с названием «Выдох дьявола», и цена за сто грамм была всего сто пятьдесят кредитов.

— Может мне «Выдох дьявола» заказать? — с сомнением в голосе произнёс он, собираясь нажать виртуальную кнопку заказа, когда чья-то рука в перчатке с синим энергетическим узором резко перекрыла проекцию.

— Если закажешь эту гадость, завтра проснёшься с головой в унитазе, — раздался женский голос с лёгкой хрипотцой. — Хотя, учитывая твой вид, тебе и не привыкать.

Он обернулся. Перед ним стояла девушка в потрёпанном оранжевом комбинезоне с нашивкой «Грузчик-5000». Обликом она напоминала его любимого киношного персонажа Эйприл О’Нил из сериала «Черепашки-ниндзя». Её тёмно-русые волосы оказались собраны в небрежный пучок, несколько прядей выбивались и плавали в воздухе, как щупальца медузы в невесомости. Но больше всего Дениса поразили её глаза — один голубой, другой зелёный с золотистым ободком.

— Лера, — представилась она, присаживаясь на соседний стул. — Ты же с Земли, да? По контракту?

Денис кивнул, не решаясь признаться, что у него осталось всего двести кредитов.

— Вижу, первый раз на лайнере, — усмехнулась девушка. — Эти сволочи специально делают проекцию чувствительной к морганию. Каждый раз, когда новичок возмущается ценами, они поднимают стоимость. Классический развод.

Девушка ловко поймала пролетающего мимо официанта-дрона и, пока тот балансировал с подносом, быстрым движением сняла с него две капсулы с розовой жидкостью.

— Держи, — протянула одну Денису. — «Розовый рассвет». Дешёвый, но не убьёт. В отличие от твоего «Выдоха дьявола» — это чистый технический спирт с красителем.

Колесников осторожно пригубил напиток. На вкус тот оказался как малиновая жвачка с привкусом бензина, но после нескольких дней голодного пайка даже это казалось нектаром.

— Спасибо, но… — он покосился на дрона, который начинал беспокойно пищать, — разве это не воровство?

Лера закатила глаза и достала из кармана кредитный чип:

— Успокойся, я заплачу. Просто эти болванчики запрограммированы сначала пугать клиентов, а потом предлагать «премиум-обслуживание» за двойную цену. Она щёлкнула пальцами перед сенсорами дрона, и тот сразу замолчал. — Трюк с задержкой сигнала. Работает только в первые 30 секунд после заказа.

Девушка придвинулась ближе, и Денис уловил странный аромат её тела, как будто озон после грозы смешался с чем-то металлическим.

— Слушай, земляк, — понизила голос Лера, — если хочешь поесть досыта и не разориться, у меня имеется план. Видел тот пищевой автомат у тренажёрного зала?

Колесников кивнул. Он действительно заметил его по дороге в бар — огромную хромированную коробку с надписью «Галактик-Жратик».

— В нём есть баг, — продолжила девушка делиться секретной информацией. — Если одновременно нажать на кнопку «Отмена» и «Срочная доставка», а потом трижды плюнуть в сенсор оплаты… — она оглянулась и достала из рукава странное устройство, похожее на гибрид отвёртки и лазерной указки, — …или использовать вот это, можно получить двойной заказ. А система спишет деньги только за один.

Денис судорожно сглотнул. Это было откровенное воровство. Но его желудок сводило от голода уже третий день.

— И… часто ты так делаешь? — спросил он, чувствуя, как розовый коктейль ударяет в голову. Лера заливисто рассмеялась, и её зелёный глаз странно сверкнул:

— Только на рейсах «Галактик-Лайнс». Эти жадюги поднимают цены в пять раз выше орбитальных станций. Считай, это восстановление социальной справедливости.

Девушка внезапно схватила Дениса за руку (её пальцы оказались удивительно тёплыми для космического холода) и потянула за собой, приговаривая:

— Пошли, пока смена охраны. Сегодня как раз день «космических тефтелей» — их даже есть можно!...

По пути к автомату Лера рассказала, что работает грузчиком на межорбитальных перевозках уже два года. Её родители — учёные из новосибирского Академгородка. Но они до сих пор думают, что их дочка — ассистентка на исследовательской станции.

— Главное правило космоса, — шептала девушка, пока они пробирались мимо спящего техника в сером комбинезоне, — никогда не рассказывай семье, чем занимаешься на самом деле. Мама моя до сих пор верит, что я «провожу эксперименты с гравитацией». Хотя на самом деле таскаю ящики с запчастями от одного жадного инопланетянина к другому.

У пищевого автомата Лера быстро проделала свой трюк с устройством. Автомат завибрировал, на дисплее мелькнуло сообщение «Ошибка системы», и через секунду из двух отверстий одновременно выехали два подноса с дымящимися тефтелями в зелёном соусе.

— Бинго! — вскрикнула Лера, хватая подносы. — Бежим в мой кубрик, у меня есть смотровое окно с отличным ракурсом на туманность Андромеды. Ужин с видом на звёзды, как считаешь — нормалёк?

Денис, держа в дрожащих руках свой поднос, вдруг осознал, что это его первый настоящий момент в космосе — не страх, не тоска, а странное, почти детское чувство приключения. И пока они пробирались по коридорам, уворачиваясь от камер наблюдения, он не мог отделаться от мысли, что эта девушка с разноцветными глазами — его первый настоящий друг в новом, безумном мире за пределами Земли…