Крест на мече(часть 3)
В Риме шёл дождь. Сидя в тайной комнате, в глубине ватиканских тоннелей, Торвальд не видел его, но ноющие колени явно говорили, что небо льёт воду. При каждом вздохе плохо сросшиеся рёбра напоминали о себе тупой болью. Колени, рёбра, сломанные кости, пара пулевых, несколько крупных шрамов и бесчисленное количество мелких. Капитан в полной мере осознавал, что следующая миссия может стать для него последней. Однако вместе с этими мрачными мыслями в нём крепла решимость добиться истины и ответов на свои вопросы. Кардинал опаздывал, и это было на руку Торвальду – было время подумать, что и как преподнести начальству. Что стоит выставить в более выгодном свете, а о чём тактично умолчать.
Спустя некоторое время в помещение вошёл кардинал. Рассеянный взгляд, мешки под глазами, тяжёлая походка. Он медленно подошёл к стулу и рухнул на него. Затем не спеша положил руки на стол и, сфокусировав взгляд на капитане, вкрадчиво спросил:
– Итак, сын мой, чем ты меня порадуешь?
Весь вид и поведение кардинала говорили о какой-то серьёзной обеспокоенности. А когда человек, подобный кардиналу Боргезе, обеспокоен, то это невольно передаётся всем окружающим. Вместе со страхом за свою жизнь. Но по-настоящему Торвальда пугала не «обеспокоенность» кардинала, а то что Боргезе даже не пытался её скрыть. А значит, что это либо часть политической игры, призванная смутить конкурентов, либо причина в какой-то информации, которой капитан не владеет. «В любом случае нужно быть осторожнее в словах».
Прочистив горло, капитан начал доклад.
– Отряд прибыл в Чахтице утром. Деревенька оказалась совсем маленькой. Пара улочек с кривыми домами, церквушка, постоялый двор. Мы разделились, большая часть осталась неподалёку в лесу, а я с небольшой группой начали сбор информации среди местных...
В помещении было немноголюдно. Торговец со слугами, один ремесленник и двое местных пьянчуг. Воняло потом и мочой. На отряд наёмников в чёрных доспехах все смотрели с одинаковой опаской. Чтобы не привлекать внимания, каждый из них пил дешёвое местное вино или пиво.
– Итак, кто что узнал? – шёпотом спросил капитан.
Арвид слегка наклонился и так же шёпотом ответил:
– Турзо явно бывал здесь, около месяца назад. Приехал со свитой слуг и охраной. Спрашивал о пропавших девушках. Потом внезапно ночью собрался и уехал на север.
– А что на севере? – подал голос Свен.
– Небольшой городок, Нове-Место-Над-Вагом. Названьице, конечно...
– Возможно, он отправился туда за уликами. Может, он не нашёл здесь достаточных доказательств? – Аксель сделал приличный глоток из кружки. – Пиво – дрянь кислющая.
– Или нашёл. А местные слишком напуганы, чтобы сказать правду. На этой неделе опять пропала девушка. В любом случае надо отправить пару человек в Нове-Место и уже потом делать выводы.
– Так я уже, – Арвид фыркнул, – Мезер любезно согласился совершить небольшую прогулку, в счёт старого долга.
– Хорошо. Ждём возвращения лейтенанта. Потом будем решать, что делать дальше. Что известно про замок и графиню?
Аксель отставил кружку. Откуда-то из-за пазухи он достал мятый лист бумаги и развернул его.
– Это очень примерный план замка. Мне его нарисовал один местный плотник, он раньше там подрабатывал.
– Хорошо. Надеюсь, этот плотник не будет болтать, что приезжие наёмники интересовались подобным?
– Он уже никогда не будет болтать.
Капитан кивнул.
– Ладно, посмотрим, что тут у нас, – он склонился над рисунком, выполненным куском угля. – Так, если эта мазня хоть слегка похожа на правду, то будет сложно. Кажется, тут четверо ворот, как минимум два цвингера и куча обзорных башен. В лоб атаковать нельзя, перестреляют нас, как куропаток. Что известно об охране замка и его обитателях?
– Замок охраняет стража из местных. Они же периодически патрулируют близлежащие дороги. Отряд небольшой, плохо обученный. Да, покойный барон Надашди не допустил бы подобного. Говорят, он был славным рубакой. Саму графиню охраняют гайдуки.
– Немногим лучше, вчерашние крестьяне с оружием...
– Говорят, они неуязвимые, пули их не берут, клинки от них отскакивают. А всё потому, что они жир новорождённых втирают... – взволнованно затараторил Свен.
Хлёсткая затрещина заставила новичка клацнуть зубами.
– Да закрой ты свой рот уже, – выделяя каждое слово, произнёс Арвид.
Он замахнулся ещё раз, намереваясь ударить, но Торвальд поймал его руку.
– Остынь. На нас смотрят.
Все в зале, кто украдкой, а кто и в наглую, смотрели в их сторону. Капитан отпустил руку лейтенанта.
– Послушай, парень, они всего лишь люди. Не знаю, что они там и куда втирают, жир новорождённых или дерьмо праведников, но они люди. Обычные смертные люди. Кровь, кишки, говно и кости. А раз так, то и убить их можно, как и всех прочих. Бессмертна лишь душа. Ставлю свою долю, что в ближайшие пару дней ты в этом убедишься.
Капитан замолчал.
– Кстати, а что смог узнать именно ты?
– Есть один паренёк...
Входная дверь распахнулась, и в помещение ворвался вооружённый отряд. На одежде у каждого из них виднелся символ – три горизонтальных зуба. Герб рода Батори. Посетители спешно растеклись по стенам, кто-то метнулся в дверь. Стражники плотным кольцом обступили членов отряда. Дородный детина с красным лицом выступил вперёд.
– Что рейтарам понадобилось в Чахтице? – вместо приветствия пролаял он. – Что вы тут вынюхиваете, Чёрные?
– Мы… – капитан покрутил головой, осматривая вновь прибывших, – кое-кого ищем. Может, славная стража нам поможет?
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
– Это высокий северянин, кажется, голландец, а может, и швед, с голубыми глазами и пшеничного цвета волосами. Его зовут Томас Оландер, но он может скрываться и под другим именем.
– Мне нет дела до того, кого вы тут ищите. Почему мы вообще должны вам помогать?
– Всё просто. Этот мужчина – очень опасный преступник. Он совершил тягчайшее преступление, хуже любого из смертных грехов. Вам точно тут такие не нужны.
– Это какое же? – удивлённо спросил краснолицый.
– Он не заплатил нам! – в сердцах воскликнул капитан.
Стражники заулыбались. Ничто так не поднимает настроение, как вид севшего в лужу товарища. Или простака-наёмника, которому не заплатили.
– Что ж, это очень печально, господа, – с сарказмом произнёс предводитель стражников, – но я ещё раз повторюсь, мне нет дела до ваших проблем. Выметайтесь отсюда и ищите своего должника в другом месте. А не уйдёте по-хорошему, мы вас по частям отсюда вынесем и собакам скормим.
Капитан сделал маленький глоток из кружки.
– Знаешь, чем мы, рейтары, отличаемся от кирасиров?
– Что? – на морде краснолицего застыло тупое выражение.
– Я спрашиваю: чем рейтары отличаются от кирасиров? Можешь не отвечать. Мало кто знает. Но я, пожалуй, расскажу. При всём внешнем сходстве у нас есть несколько существенных различий. Как минимум, мы происходим из бедняков, и никакая дисциплина и выучка не заменит дорогую кирасу, способную выдержать пулю, выпущенную практически в упор. Поэтому мы пошли другим путём. Пистолеты.
В мгновение ока наёмники выхватили по паре пистолетов. Каждый взял на прицел по два человека. Ошеломлённые стремительностью действий, стражники замерли. Огромный двуствольный пистолет капитана смотрел прямо в глаза краснолицему.
– Много пистолетов. И постоянная практика. А теперь посчитаем: вас пятнадцать человек. Нас, конечно, четверо, но у каждого по два пистоля. Плюс запасные, но их в расчёт не берем. Это, – он кивнул на пистолет, – Doppelfauster. Как ты мог заметить, у моих пистолетов два ствола, а значит, четыре выстрела вместо двух. А ещё – это очень надёжные пистоли, ни одной осечки за три года. Итого выходит, мы можем убить десятерых из вас, прежде чем ты шевельнёшься.
Капитан пристально смотрел на потеющего стражника.
– Отсюда следует, что мы спокойно допьём и продолжим искать эту шельму. Как только мы закончим, мы покинем эту вонючую дыру, которую ты зовёшь домом, и никогда сюда не вернёмся. Или ты можешь попробовать настоять на своём, и тогда мы поглядим, что из этого получится.
Краснолицый махнул своим, и те, опустив оружие, направились к выходу. У самых дверей верзила обернулся и крикнул:
– Чтобы к вечеру вас тут не было.
Стражник поспешно выскочил на улицу. Капитан некоторое время смотрел ему вслед, а когда дверь закрылась, сел за стол и отдал приказ убрать оружие.
– Итак, мы остановились на местном парнишке, правильно?
– Да. Говорит, видел, как стражники мешок к реке тащили. Он за ними понаблюдал, а они раз – и исчезли в какой-то момент.
– А место он показать сможет? ...
... – В общем, парень, сам того не ведая, нашёл тайный ход в замок. Мы не могли не использовать такую возможность.
– И вы поверили ему?
– Да. И нет. Я разделил отряд на четыре части, лишь одна из которых проникла в замок через тоннель. Этой атакой руководили лейтенанты Холгер и Аксель. Самого парня Холгер взял с собой. В случае засады он бы умер первым...
...Тоннель петлял. Передвигаясь гуськом, члены Отряда нередко замирали, прислушиваясь к окружающим звукам. Несколько человек несли свечные фонари, направляя их узкие лучи себе под ноги, готовые в любой момент прикрыть шторку, оставив людей наедине с тьмой. Несколько раз путь им преграждали железные решётки, к счастью, каждый раз приветливо распахнутые настежь. Лишь в конце тоннеля обнаружилась тяжёлая обитая металлом дверь. Все затихли, шторки почти полностью закрыты. Один из членов отряда достал инструменты и медленно, стараясь не шуметь, начал вскрывать замок. Через некоторое время, показавшееся Холгеру вечностью, дверь распахнулась. За ней оказалась небольшая комната – внутри, вдоль стен, стояли деревянные полки с какими-то вещами, несколько фонарей на длинном узком столе, запас свечей в коробке и рычаг на стене. Аксель потянулся к рычагу.
– Стой. Тебе не кажется, что всё слишком легко? – шёпотом произнёс Холгер.
– С чего вдруг? Да если бы эти ублюдки не использовали тоннель, чтобы от трупов избавиться, мы бы в жизни его не нашли. Согласись, люк спрятан был мастерски.
– То-то и оно, слишком всё просто. Ещё и решётки открытые. Нас как заманивают.
– Ага, заманила лиса волка, да сил не рассчитала, – Аксель улыбнулся – Ну хорошо, приведите сюда пацана.
Через минуту связанного парнишку с кляпом во рту затолкали в комнатку.
– Смотри, пацан, если ты привёл нас в засаду, то советую тебе молиться, чтобы нас всех убили. Иначе мы изнасилуем и убьём всю твою семью на твоих глазах, а с тебя, как советуют ваши стражники, будем кусками срезать мясо и кидать собакам. Кивни, если понял.
Парнишка поспешно кивнул.
– Хорошо. Ты привёл нас в засаду?
Паренёк начал быстро мотать головой из стороны в сторону. На щеках блестели слёзы.
– Видишь, никакой засады нет. Господь милостив к нам. Уведите его, – кивнул он на парня.
– Ты слишком жесток. Можно было просто пригрозить убить, зачем так пугать?
– А ты слишком мягок. Я уверен, Господь создал нас разными и для разных целей. Тебя – чтобы вышибать мозги другим людям, а меня – чтобы находить подход к их детям.
Холгер хотел что-то сказать, но передумал. К этому разговору можно будет вернуться позже. Он указал пальцем на стену.
– И всё же зачем рычаг? Чтобы враги могли беспрепятственно проникнуть внутрь?
– Вероятно, этот тоннель был спроектирован специально, чтобы обитатели замка могли тайно покидать его и возвращаться. Может, это даже не один тоннель, а часть потерны.
– Часть чего?
– Потерна — это система тоннелей, ведущих в разные части замка или крепости.
Холгер кивнул.
– Ясно. А значит, один из этих тоннелей обязательно ведёт к покоям графини.
– Да, но какой именно? Искать наугад? Мне кажется, нам так не повезёт. Да и задачу капитан поставил несколько иную.
– Я знаю нашу задачу, я имею ввиду другое, – Холгер обернулся к позади стоящему воину. – Ленц, бери пяток людей и охраняйте вход. Убивайте всех, кто попытается сбежать. Кроме графини, её взять живой. Остальные за мной.
Аксель дёрнул рычаг, и фальшь-стена отъехала в сторону, открывая длинный коридор с вереницей дверей. Из-под одной из них робко пробивался свет и слышались крики ужаса и громкие голоса.
Небольшими группами Отряд распределился по коридору, контролируя каждый метр. Лейтенанты заняли позицию у двери, из-за которой доносились звуки, и прислушались.
Изнутри раздался смех.
– Он не ест. Нам приказано накормить его, а он не ест. Не нравится ему твоя стряпня, Гаспер. Ты солил?
– Конечно, я солил, отличное жаркое, сам бы ел, да я не ем такое. Может, всё дело в том, что ты ему челюсть сломал?
– Ничего я ему не ломал, рожа у него просто кривая.
– Это у тебя кривая, а у него благородная.
– Ладно, подержи ему пасть, я его покормлю.
Послышались звуки возни и невнятное сопение и бульканье. Холгер жестами указал на дверь, затем прижал ладонь к губам и наконец сжал кулак. «Работаем тихо, берём живыми». Аксель согласно кивнул и рывком распахнул дверь. Несмотря на свои внушительные размеры, лейтенант Холгер проворно заскочил внутрь и мощно впечатал свой огромный кулак в голову одного из тюремщиков. Бедолага отлетел к колонне, ударился об неё затылком и мешком осел на землю. Аксель атаковал второго противника ногой в пах, следом добавив коленом в голову. Тюремщик завалился на бок и затих. Прикованный к столу пленник начал подвывать и всхлипывать.
Холгер осмотрел комнату и, не обнаружив больше врагов, подошел к столу с пленным.
– Готовы. Аксель, свяжи их и приводи в чувство. Нужно узнать, что им известно. Да побыстрее, нам ещё Турзо искать.
Аксель подхватил своего недавнего соперника подмышки и усадил его возле колонны. Затем пошёл за вторым, но как только он поднял его, почти сразу же бросил.
– Холгер, мать твою за ногу, сам же сказал, берём живыми. Этот мёртв. Надеюсь, второй знает хоть что-то.
Холгер стоял перед плачущим пленником и рассматривал блюдо с едой. На гневный выпад лейтенанта он лишь махнул рукой.
– Да плевать на ублюдка, пусть его все черти Ада жарят. Смотри, чем они беднягу кормили.
Он протянул Акселю блюдо. На тусклом металле, истекая жиром, лежала зажаренная человеческая рука.
Лейтенант задумчиво хмыкнул.
– Да, жаль, я не умею воскрешать мёртвых. Для некоторых одной смерти явно мало, – он повернулся к пленнику (грязные волосы скомкались в бесформенный колтун, по щекам текут слёзы, смешиваясь с грязью и кровью. От пленника разит мочой). – Чем же ты так графине насолил, что она столь жестоко с тобой обращается? Кто ты такой?
Взгляд пленника сфокусировался на лейтенанте.
– Меня зовут Дьёрдь Турзо, – он перевёл взгляд на тарелку в руках Холгера. – А его Петер. Мой племянник.
Затем Турзо расхохотался.
... – Лейтенанту Мезеру была поставлена задача тайно проникнуть в замок через северную башню и открыть внутренние ворота. С поставленной задачей он справился блестяще...
... Йолана лежала на столе. Ноги ее были широко разведены, а небогатая, но чистая одежда порвана. Ей еще не исполнилось и десяти зим, но это не интересовало мужчин, которые по очереди насиловали её. Девочку уже ничего не волновало. Сначала ей было больно и страшно, она плакала и пыталась вырваться, но насильники оказались сильнее. Боль из резкой и проникающей превратилась в тупую и ноющую, страх сменился яростью, а затем безразличием и отрешённостью. Всё это происходило с кем-то другим, не с ней. С какой-то другой девочкой, которая тихонько всхлипывала и одними губами шептала молитвы. Это та другая, не она, смотрела в угол комнаты, где изломанной куклой лежало изнасилованное и задушенное тело её старшей сестры Аники.
Она наблюдала за происходящим как бы со стороны, зная, что когда солдаты вдоволь насытятся ею, её убьют. И наконец всё закончится. Ей было стыдно в этом признаться, но она ждала этого как избавления. Но избавление не наступало. Вереница солдат казалась бесконечной, лица сливались в одно, искажённое смесью похоти и злости. Поэтому Йолана не сразу поняла, что очередной солдат хрипит вовсе не от удовольствия. Даже когда горячая кровь брызнула ей на лицо, она не осознала, что её молитвы были услышаны.
Огромного роста мужчина заслонил собой свет. В одной руке он держал окровавленный меч, а другой, легко, как куклу, отшвырнул тело мёртвого солдата. Кровь и слёзы заливали глаза девочки, и она не могла толком рассмотреть своего спасителя. Или это очередной солдат, решивший не ждать своей очереди? Он был огромен, на нём были тёмные одежды и воронёные доспехи. Но больше всего она запомнила горящие ненавистью глаза и тихий голос.
– Ребёнок. Так нельзя. Детей нельзя трогать. Твари. Вы меня слышите, твари, детей нельзя трогать, – голос его нарастал, становился всё громче и в конце сорвался на крик.
Затем гигант вытащил пистоль и выскочил в соседнюю дверь, ведущую в коридор. Раздался выстрел, затем лязг оружия и крики боли. Следом за ним в ту же дверь ринулись вооружённые люди в чёрных доспехах...
...Близнецы старались не отставать от командира. В своём первом бою они хотели показать себя. Но была одна проблема – сам командир не давал подобной возможности. Как ураган он мчался по дозорному пути, убивая каждого встречного. Идея тайного проникновения с треском провалилась, на шум сбегались всё новые стражники, изредка раздавались выстрелы. Замок проснулся по тревоге.
Забежав в комнату стражи над северными воротами, Отряд на мгновение замешкался. Внутреннее помещение больше напоминало мясную лавку или скотобойню. Воняло сырым мясом и дерьмом, всюду валялись тела и алела кровь. Секундное оцепенение спало, и бойцы принялись деловито добивать выживших. В центре комнаты, среди изрубленных тел, в луже собственной крови, лежал лейтенант Мезер. Он ещё дышал, часто и неравномерно заглатывая воздух неглубокими рывками. Кровь из разорванной шеи толчками покидала тело. Его губы постоянно двигались, что-то шепча. Урс склонился над командиром, пытаясь разобрать хоть слово.
– Нельзя. Детей нельзя... – произнёс лейтенант и умер.
Члены отряда сгрудились вокруг тела командира, кто-то произнёс:
– Что он сказал?
– Не важно. Нужно открыть ворота и удержать их. И подайте чёртов сигнал...
... – В то же самое время лейтенант Арвид с небольшим отрядом устранил стражу на южных воротах, и мы беспрепятственно въехали на территорию замка. Там нас уже поджидали...
... Они выходили из какого-то приземистого здания у северной стены. Неспешно, даже вальяжно, как будто впереди им предстоял не бой, а лёгкая прогулка. Несмотря на зимний холод, многие гайдуки оказались полураздеты. Их тела покрывали уродливые рисунки, кто-то был увешан странными, порой пугающими амулетами. В руках они сабли и пистоли, некоторые использовали небольшие топорики. Абсолютно молча они выстроились на пути всадников и ждали. Почти пять десятков вооружённых людей против тридцати всадников.
Капитан вскинул кулак и скомандовал: «Стоять!»
– Помнишь, что я говорил про свою долю? – негромко поинтересовался капитан.
Свен кивнул. Капитан в последнее время не отпускал новичка от себя ни на шаг, поэтому и сейчас он был рядом, прекрасно расслышав адресованный только ему вопрос.
– Они всего лишь люди. Не стоит им приписывать сверхъестественные способности, и уж тем более не стоит их бояться, – он достал пистолет и выстрелил в ближайшего гайдука. Тот рухнул замертво. Однако прочие не пошевелились.
– Готовь деньги.
Он повернулся к гайдукам:
– Эй вы, голодранцы, если вы меня понимаете, то сложите оружие и выметайтесь прочь отсюда. Возможно, будете жить.
Один из гайдуков прокричал что-то похожее на "шортиз" и махнул рукой. Но ничего не произошло. Он скомандовал снова, теперь громче. Капитан с интересом наблюдал за этим.
– Давай помогу. Мезер, "Залп!"
Из бойниц в стене показались хищные стволы мушкетов и, обнаружив жертву, почти одновременно изрыгнули пламя. Несколько гайдуков упали, остальные пришли в движение. Они побежали на всадников, на бегу стреляя по лошадям. Не защищённые доспехами животные падали, увлекая своих наездников на землю. Не нуждаясь в дополнительных командах капитана, оставшиеся в строю бойцы принялись методично разряжать свои пистоли в атакующих. Отсутствие места для манёвра вынуждало членов Отряда вступить в ближний бой. Один за другим из ножен выскакивали воронёные клинки с золотыми крестами на рукояти. Ночь наполнилась лязгом металла, редкими выстрелами, руганью и криками раненых и умирающих людей и животных.
Торвальд пришпорил коня и врубился в общую свалку, нанося удары направо и налево. Иногда его меч сталкивался с другим оружием, но чаще он встречался с вражеской плотью. Когда врагов вокруг немного поубавилось, капитан рискнул осмотреться. Отряд плотно теснил гайдуков почти по всему фронту, лишь в одном месте последние оказывали некое подобие сопротивления. Торвальд без раздумий ринулся на помощь своим бойцам. Он ураганом пронёсся мимо Свена, который сражался сразу с двумя противниками. Капитан бросил мимолётный взгляд: от былой неуверенности парнишки не осталось и следа, лишь чистая ярость и отличная подготовка. Тут помощь не требовалась.
Внезапно капитан почувствовал сильный удар в грудь и вылетел из седла. Падение выбило последний воздух из лёгких, а следующий вздох отозвался болью сломанных рёбер. Зрение помутилось, в ушах стоял звон. Над капитаном нависла какая-то неясная фигура. Знакомый рёв, удар, предсмертный крик, и фигура падает, почти развалившись на две половины.
Лейтенант Холгер протянул руку, помогая капитану подняться.
– Посчитайте раненых и убитых. Раненым помочь, убитых оттащите в сторону, позже похороним. Остальные за мной.
Затем он повернулся к своему спасителю:
– И что ты тут делаешь? Я, кажется, дал чёткий приказ найти улики. Вы их нашли?
– Даже лучше, мы нашли самого Турзо. Он жив и почти здоров.
– Отлично, но это не объясняет, как ты тут оказался.
– А мы этого и не планировали. Найдя Турзо, мы решили вывести его из замка. Затем услышали звуки битвы. Поэтому я взял часть людей и поспешил вам на помощь. Аксель с Турзо и остальными членами отряда направились к тоннелю, через который мы проникли в замок. Там есть небольшая комната, в ней я разместил Ленца с отрядом. Так сказать, прикрыть тылы. Можете быть уверены, Турзо под надёжной охраной.
– Хорошо. Осталось дело за малым...
– Капитан! Она у нас!
От западного крыла к Торвальду бежал боец в чёрной броне.
– Стоп. Отдышись, боец. И по порядку, кто у вас? Графиня?
– Да. Она пыталась бежать через тоннель с парой служанок и стражников. Вышли ровнёхонько на нас. Всех взяли живыми. Среди наших потерь нет.
– Отличные новости. Свободен, – капитан махнул рукой, отпуская его. – Свен!
– Я!
– Ты сегодня отлично сражался. Я наблюдал за тобой. А ещё сегодня ты получил хороший урок, я бы даже сказал, очень важный урок...
– «Один час тренировки намного полезнее любого амулета». Я помню Ваши слова, мой капитан.
– Очень хорошо. Надеюсь, ты всё осознал. А теперь ступай к лейтенанту Майеру и передай ему мой приказ привести графиню Батори и Дьёрда Турзо в замок, но так, чтобы они друг с другом не виделись.
Когда Свен скрылся из виду, капитан повернулся к маячившему вдалеке Арвиду и показал кулак. На нём по-прежнему был отогнут лишь один палец. Наблюдавший за всей этой сценой Кельтенхут обратился к ближайшему воину:
– Слушай, объясни мне, что за история с пальцами? Почему именно лейтенанту Арвиду?
Тот усмехнулся.
– Странно, что тебе не сказали. Тут всё просто: первое время капитан приглядывает за новенькими, не выпуская их из поля зрения. Каждый отогнутый палец – это серьёзный проступок в глазах капитана. Всего допустимы три провинности. А так как именно Арвид привёл и порекомендовал новенького в Отряд, то и пальцы показывают ему.
– А что будет, когда будут отогнуты три пальца?
– А если будут отогнуты три пальца, то лейтенант, как несущий ответственность, должен будет убить своего протеже.
Кельтенхут задумался. До самого утра он не произнёс ни слова.