Крест на мече(часть 2)
Вторые сутки лил проливной дождь. Всадник упрямо правил лошадь вверх по склону. То, что раньше было дорогой, превратилось в широкую бурлящую реку из грязи, веток и мелких камешков. Добравшись до огромных кованных ворот, всадник окликнул стражу. Увидев ночного гостя, стражники бросились открывать ворота, бормоча слова извинения за нерасторопность. Миновав озадаченную охрану, человек уверенно направил измождённую лошадь в сторону конюшни. Оставив бедное животное на попечение заспанного конюха, ночной гость развернулся в сторону главного строения. Из-за плотной стены дождя оно казалось серым пятном, но чем ближе человек подходил к нему, тем больше подробностей открывалось. Здание было двухэтажным, каменным, на окнах настоящее стекло или витражи. Входную арку венчали декоративные полуколонны.
Войдя в помещение, капитан Бруннер начал на ходу раздеваться. Мокрую одежду он швырял прямо на пол. Несколько слуг бросились собирать вещи, а один засеменил рядом с гостем, ожидая указаний.
– Мне нужна сухая одежда, горячая еда и вино, – он обвёл глазами помещение. – Где они?
– В гостиной левого крыла, господин.
– Хорошо, ступай.
Обогнув лестницу, капитан свернул в левый коридор. Он давно здесь не бывал, но память услужливо подсказывала дорогу. Минуя несколько дверей по бокам, он шёл прямо по широкой галерее, оставляя мокрые следы на резной плитке. С висящей на стене картины вслед капитану осуждающе смотрел кудрявый мужчина с орлиным носом. Двери в гостиную были приоткрыты, и Торвальд остановился, прислушиваясь к доносящимся из комнаты голосам.
–... и вот лежит она на животе, руками в стол вцепилась и орёт так, как будто я её режу. А я сзади пристроился и работаю так неторопливо...
«Кажется это Мезер. Или Холгер?»
– Это, наверно, единственная работа, на которую ты согласен, – взрыв хохота.
«Это определенно Аксель».
– Цыц, не мешай рассказывать.
«А вот это точно Холгер».
– ... так вот, стою я, значит, спиной к двери, и затылком чую что на меня кто-то смотрит. Ну, я голову поворачиваю – действительно стоит какой-то мужик и на нас таращится. Я, не будь дураком, понимаю, что это его жену я сейчас на столе пялю. А он мужик хоть и из простых, – ну там пекарь или конюх, я в этом не разбираюсь, быдло, одним словом, – но крепкий. Думаю, сейчас кинется, я его рубану и дальше продолжу с его жинкой забавляться. А он всё стоит и смотрит. Ну я и говорю ему: «Чё стоишь, пива принеси». Теперь, думаю, точно кинется.
– А он чего?
– Ушёл.
– Ушёл?
– Ага. Натурально так развернулся и ушёл. Я думал, он за дружками пошёл. Оно и верно, так у них хоть какие-то шансы были бы. Ну, думаю, надо быстрее с бабой кончать и ждать гостей. Перевернул я её на спину и давай дальше таранить. А баба дура, даже не заметила, что муженёк приходил. Лежит ухает, ахает, сиськи трясутся туда-сюда. Отличные, кстати, сиськи, мясистые, как я люблю. Ну, в общем, залюбовался я этой прекрасной картиной, да ещё был пьян изрядно, забыл про мужика. Снова, чувствую, смотрят на меня. Голову поворачиваю – мужик вернулся.
– С дружками? Или хотя бы с топором?
– С пивом! – удар по столу и смех в несколько голосов.
– Натурально... – давясь смехом, продолжал Мезер. – Стоит такой со жбаном... штаны наминает. И тут я понимаю, что ему нравится то, что он видит. Как должен настоящий мужчина женщину пользовать.
«Пора это прекращать».
Решительно толкнув дверь, капитан Торвальд, как ни в чём не бывало, прошёл мимо ошарашенных подчинённых и остановился у камина погреться. Лейтенант Мезер, увидев полностью голого капитана, замер на полуслове, не решаясь продолжить рассказ.
– Кажется, ты остановился на пиве, – произнёс капитан. – Хотя, помнится мне, в прошлый раз никакого пива не было, и ты просто избил несчастного.
– Ну, хорошую историю не грех и приукрасить.
– Согласен, не грех. Но только хорошую.
В комнату вошли двое слуг. Один из них внес стопку одежды, второй держал поднос с едой. Махнув рукой, Торвальд отпустил прислугу и, наспех вытершись какой-то тканью, начал одеваться. После чего сел за стол и принялся за еду. Подождав, пока капитан немного насытится, лейтенант Холгер задал интересующий всех вопрос.
– Проблем не было? Нам заплатили?
Капитан утвердительно кивнул, продолжая сосредоточенно есть. Взгляд его был устремлён в никуда. Все присутствующие понимали: командир о чём-то размышляет.
– И что теперь? У нас есть новое дело или пока можем отдохнуть?
Капитан оторвался от размышлений и посмотрел в глаза говорившему.
– Сколько у нас кандидатов? Где их разместили?
– Четверо. Разместили в одной из спален.
– Хорошо. Разбудите их, хочу на них посмотреть.
*****
Претендентов построили в небольшую шеренгу в зале для фехтования. Два брата-близнеца, Лассе и Урс, высокие и широкоплечие, невысокий крепыш Кельтенхут и высокий, но худой, как жердь, паренёк Свен. Капитан придирчиво осмотрел каждого, иногда задавая простые вопросы: имя, возраст, где служил, какими навыками обладает, и главное – отношение к Церкви.
– Хорошо. Теперь посмотрим, чего вы стоите. Холгер и Мезер, на вас близнецы, сами решите, кто с кем. Аксель, ты с Кельтенхутом, Арвид, на тебе Свен. Сражаться будете по очереди, оружие и доспехи на ваш выбор. Мезер, ты начинаешь.
Лейтенант подошёл к оружейной стойке и после недолгого раздумья выбрал люцернхаммер[1]. Лассе, его противник, взял алебарду.
– Начали.
Бойцы сошлись в центре, и Лассе ударил первым. Мезер легко блокировал и нанёс укол в область груди. Лассе уклонился и контратаковал, в его движениях чувствовался немалый опыт обращения с алебардой. Капитан безучастно наблюдал за схваткой, не делая никаких замечаний и вообще не выказывая эмоций. Страсти в центре комнаты накалялись, звон становился всё плотнее, сливаясь в сплошную ноту. Ни один из сражающихся не хотел уступать.
– Хватит, – прозвучал приказ капитана. – Я видел достаточно. Лейтенант, кажется, ты недооценил противника. Или правду говорят: пить перед схваткой – плохая идея? – он криво усмехнулся. – Лассе, к тебе претензий нет, ты нам подходишь. Следующая пара.
Холгер и Урс оба выбрали карцбальгеры[2] и устроили форменную свалку. Оба противника наносили жёсткие плотные удары, и только наличие доспехов спасало бойцов от смертельных ран. Через пару минут сражающиеся начали выдыхаться, движения замедлились, руки стали подниматься чуть ниже. В защите Урса появилась брешь, и Холгер воспользовался этим – отбивая очередную атаку противника, он сблизился с ним и нанёс боковой удар в челюсть. Урс рухнул на пол.
– Бой окончен. Оттащите его в сторону и приведите в чувство.
– Капитан, – произнес лейтенант, тяжело дыша. – Торвальд. Надо брать, он хорош, прирождённый боец, может, даже талант. Ещё полгода тренировок, и он меня превзойдёт.
– Хорошо, Урс остаётся. Под твою ответственность.
Холгер согласно кивнул.
Следующий бой был самым нудным и долгим. Вооружившись чеканом, Кельтенхут непрерывно атаковал более тощего Майера в надежде закончить бой одним хорошим ударом. Майер, с рейтарским мечом, в свою очередь выбрал тактику изматывания и ждал удобного случая для атаки.
– Достаточно, вы так до утра танцевать будете. Кельтенхут, ты в отряде.
Крепыш поклонился и уселся на стул у стены. Лейтенант Майер улыбнулся и тоже освободил импровизированную арену.
Наступил черёд последней пары. Свен долго не мог выбрать оружие, он знал, что его противник очень хороший фехтовальщик. Возможно, самый лучший из виденных им. Выбор пал на меч. Торвальд внимательно следил за новичком, и от его взора не укрылось, как тот что-то поднёс к губам, а затем поспешно спрятал в карман.
– Арвид, небольшие изменения, я сам проверю новичка. Ты отдохни пока.
Лейтенант на секунду застыл, а потом согласно кивнул и удалился с поля. Свен нервно сглотнул. Он не знал, что именно произошло, но понял, что это не к добру.
С первых секунд боя стало ясно, что Арвид далеко не лучший фехтовальщик в этом зале. Капитан налетал как ураган и не оставлял других вариантов, кроме глухой обороны. Казалось, он был сразу в нескольких местах, атакуя под разными углами и в разные части тела. Прошло меньше минуты, а Свен уже обливался потом. Через некоторое время Торвальд сменил тактику и принял максимально открытую позицию, приглашая атаковать. Опасаясь ловушки, Свен проводил свои атаки осторожно. Но ловушки не было, просто все атаки разбивались о мастерство противника. Претендент бросил в капитана все свои хитрости и уловки, но ничего не добился. Самые коварные атаки не достигали цели, финты не провоцировали необходимых действий. Его меч раз за разом поражал воздух или натыкался на блок оппонента. А затем внезапно Свен ощутил удар в живот и упал на пол, не в силах вздохнуть.
Над ним склонился капитан.
– Упал – значит, умер. Разве тебя этому не учили? – он криво улыбнулся, после чего резко крикнул прямо в лицо парнишки: – Встать! Урок продолжается.
Свен кое-как поднялся. Меч стал неимоверно тяжёлым, и казалось, руки одеревенели. Торвальд накинулся на противника, как коршун на кролика. Свен снова рухнул на землю. Потом ещё. И ещё. Каждый раз он поднимался и каждый раз падал, иногда даже не успев выставить меч для защиты.
– Хватит. Ты упорный, это хорошо, есть задатки бойца, это тоже хорошо. Один вопрос: что у тебя в кармане?
Свен сглотнул.
– В каком кармане?
– Позволь, я тебе помогу?
Не дожидаясь ответа, капитан залез в боковой карман куртки Свена и вытащил что-то, а потом повернулся ко всем, показывая находку. Это была кроличья лапка.
– Всем хорошо видно, что у меня в руке? – голос его стал тихим, вкрадчивым. – Амулет, – скажете вы и будете правы. Есть ли в нём какая-то сила? – спросите вы. Нет, отвечу я, никакой силы в нём нет, – он с яростью швырнул вещицу в сторону, – лишь ложные надежды. Но вот что действительно важно: что значит этот амулет? Этот без сомнения языческий символ. Эхо ложных религий и глупых верований. Приметы и суеверия. Суеверия есть враг Церкви, а значит, наш враг. Слабость, страх, неуверенность, отсутствие элементарных знаний – вот что питает суеверия. Тьму в головах и малодушие в сердцах – вот что мы получаем взамен. Неуверенность в своих силах – вот что значит этот амулет. Недостаток веры в Господа Бога нашего – вот что значит этот амулет. Он значит, что наш враг не где-то там за порогом, а уже здесь, среди нас. Подумайте над этим. Из маленького ростка слабости и неуверенности может вырасти крепкое дерево нам всем на погибель. Что до тебя, малыш Свен, я скажу словами Писания: «не мир, но меч Я принёс вам». Евангелие от Матфея, глава десятая. Это можно трактовать по-разному, но моё видение таково. С мечом в руке и Господом нашим в сердце мы можем добиться много большего, чем просто со словами Писания. И уж тем более чем с глупыми пережитками и суевериями. Отсюда следует, что один час тренировки намного полезнее самого «мощного» амулета.
Торвальд склонился над Свеном и прошептал в самое ухо:
– Я беру тебя в Отряд, но буду следить за тобой. Три промаха – и мы попрощаемся. Навсегда. Первый промах у тебя уже есть.
Капитан встал и быстрым шагом направился к двери. У выхода он остановился и, повернувшись к Арвиду, показал ему кулак с отогнутым мизинцем.
– Все свободны. Собирайте вещи, мы выдвигаемая с рассветом. И выкрасите доспехи в чёрный цвет.
[1] Люцернхаммер, он же Люцернский молот — разновидность боевого молота, возникшая в Швейцарии в конце XIV века и бывшая на вооружении европейской пехоты до XVII века включительно. Название происходит от кантона Люцерн в Швейцарии. Представляет собой длинное (до 2 метров) окованное древко с боевой частью в виде пики длиной до 0,5 м и молота в её основании.
[2] Кацбальгер (нем. Katzbalger «кошкодёр»), он же Ландскнетта (нем. Landsknechtsschwert) — короткий ландскнехтский меч для «кошачьих свалок» (ближнего боя) с широким клинком и сложной гардой в форме восьмёрки. Также известен как ландскнетта («оружие ландскнехта»). При общей длине от 70 до 85 сантиметров вес кацбальгера колеблется от 1,5 до 1,8 килограммов.