Холод⁠⁠

Пахом, хоть и северных кровей человек, приехал в Ершовку с юга...юношей.

Дело было в феврале: минус пятнадцать при свирепейшей ветрине..."что ж так холодно то!"

Взаимотношения со сверстниками, по приезду, как-то сразу не заладились: нет, Пахом и раньше получал "по мордасам", и отвечал тем же, но в родном кишлаке всему этому веселью всегда предшествовал солидный разогрев – полчаса словоблудия на повышенных тонах со шпаной, вроде неприятно, а задним числом подмечаешь – все это совсем не лишнее эмоциональное участие в твоей судьбе, пущай и с целью схоронить тебя потом под ближайшим саксаулом. А в ершовке сразу – Бумс по куполу, и ты в отключке. Увернулся? Бумс по куполу шпаненку, и он в отключке. Ну никакого душевного участия в процессе. Что ж так холодно то?

Пахом хорошо учился в школе, но явившись в Ершовку на последние месяцы средней школы, сказалась разница в педагогическом подходе: какие-то учителя оказались довольными его знаниями, а какие-то не особо, и что характерно, зачем-то оглашали сие недовольство перед всем классом, совершенно не заботясь о хрупкой подростковой психике человека, который привык считать себя приличным учеником. Ну никакого душевного участия! Что ж так холодно то?

В университет урюпинский Пахом поступил, на середине первого курса влюбился; к концу курса с зазнобой расстался. Она вычеркнула его из своей жизни, будто его никогда не существовало и вовсе. Расстаются люди, бывает, но, как всегда думал Пахом, остаются в памяти друг друга навсегда. А тут нет – по всему видно, не было Пахома в ее жизни никогда. Что ж так холодно то?

Окончив универ, Пахом купил в цветочном магазине росток саксаула, и перебрался на юга – ботаникой заниматься, и "душевно" кладбище из недругов облагораживать под крепнущим деревцем.

Как-то раз, заехал Пахом еще южнее, а там крокус посевной цветет, козы по выжженной пустыне, по редким деревьям лазают – орехи обгладывают. Козы ласковые, но люди....ну никто Пахому руки не подал. "Что ж так похолодало то?" Подумал Пахом, глядя на мгновенно испаряющуюся каплю пота на пальце, и одел свитер.

Далее, ребятишки из ближайшего поселения "раздели" на глазах Пахома его пикап, оставив только кузов, и показав на прощание неприличный жест. "Еще похолодало": поежился Пахом, и надел дымящийся на жаре ватник. Что ж так холодно то?

Добрел до чайной, заказал кипяченой мяты. Хозяин заведения содержимое стакана на солнце вскипятил, и с безучастным видом подал его Пахому, настолько безучастным, что испарина на стакане в иней превращаться начала. Поглядел Пахом вокруг – жара ацкая, а он в ватнике замерзает. Понял Пахом:" Идя на Юг, слишком далеко на Север от жизни ушел я, и где это только порог Смерти проглядел?" Сел посреди цветов крокуса на раскаленные камни, руки с мороза все еще горячим дыханием продул, растер уши и нос:"Все правильно – северных кровей я человек, вот я и дома".