Характеристики женщин с одновременной зависимостью⁠⁠

В разговорной речи существует определенный стереотип о семье с алкогольной проблемой. В первую очередь, это связано с социальной патологией - крайней бедностью, агрессией пьяных мужа и отца, запугиванием жены, безнадзорной и голодной группой детей и т. Д. С другой стороны, часто думают, что только алкоголик нуждается в помощи.

Данные из программы , которые предоставили не только информацию о психологическом функционировании женщин с со-зависимостью, но и позволили описать жизненную ситуацию этой группы пациентов, не полностью подтверждают этот образ семьи алкоголика. В этой статье мы сосредотачиваемся на демографических характеристиках, факторах, поддерживающих жену алкоголика, жизненной ситуации в семье сожителя и ее отношениях с алкоголиком. Отдельный текст будет посвящен опыту, связанному с насилием.

Следующие ниже анализы относятся к группе из 314 женщин с одновременной зависимостью. На момент исследования они начали терапию в одном из учреждений, участвующих в проекте .

Демографические особенности

Возраст. Опрошенные женщины были в возрасте от 20 до 65 лет. Самыми многочисленными возрастными группами были 41 50 лет (44%) и 31 40 лет (32%). Средний возраст составил 41,5 года.

Образование. Женщины, проходящие курс лечения от сочетанной зависимости, были относительно хорошо образованными, и три четверти из них имели как минимум среднее образование. Эта категория также самая распространенная.

Семейное положение. Большинство респондентов были женаты. Примечательно, что почти каждая пятая пациентка (18%) развелась или рассталась с мужем.

Дети. Подавляющее большинство женщин (91%) были матерями. Чаще всего у них было двое (42%) или один (29%) ребенок.

Трудоустройство. Более половины респондентов (53%) работали полный рабочий день, каждый десятый (10%) имел собственный бизнес. Однако каждая пятая созависимая (22%) не имела постоянной работы и, следовательно, не имела постоянного источника дохода, что может указывать на финансовую зависимость от ее мужа.

Таким образом, можно сказать, что средний человек, связанный с алкоголиком, который участвовал в исследовании, - это женщина средних лет, жена и мать двоих детей. Имеет среднее образование, работает полный рабочий день.

Размер места проживания. Большинство респондентов (71%) проживали в большом городе, т.е. с населением более 100 000 человек, и только 9% - в сельской местности. Это не означает, что созависимость касается, в основном, женщин из крупных городов, но что терапевтическое предложение в большей степени распространяется на сельские районы.

Примечательно, что это в основном образованные женщины. В этом отношении они отличаются от большинства польских женщин. Представляется, что более высокий уровень образования является фактором, влияющим на готовность к терапевтической помощи, так же как проживание в большом городе связано с ее большей доступностью.

Более того, похоже, что высокий процент разведенных или разлученных людей вызван алкоголизмом, что несколько корректирует образ созависимой женщины, которая не представляет жизни без мужа и чувствует себя неспособной расстаться с ним навсегда. Респонденты с совместной зависимостью не отличались от средней польской женщины по количеству детей.

Важная информация заключается в том, что это описание относится к группе пациентов, начинающих терапию совместной зависимости, которая не является репрезентативной для женщин с совместной зависимостью.

Жилая

ситуация Материальная ситуация. Большинство респондентов оценили собственное материальное положение как минимум как «так себе». Каждый пятый со-наркоман (22%) воспринял это как плохо или очень плохо. Эти результаты свидетельствуют об относительно благоприятном материальном положении исследуемых лиц с со-зависимостью с учетом факта проживания с алкоголиком. Однако с большей долей вероятности они также могут быть признаком низких стандартов оценки.

В большинстве семей (73%) муж вносит вклад в поддержание семьи. При этом почти каждый четвертый респондент (24%) признал, что другие люди также материально поддерживают свою семью. Как правило, деньги были у жены (58%), реже - у самого мужа (10%). Часто случалось, что супруги делали это вместе (30%).

Такой же процент (39%) женщин считают, что они не могут содержать своих детей. В этом не уверен каждый пятый респондент.

Жилищная ситуация. Более половины респондентов (55%) охарактеризовали свое жилищное положение как хорошее и очень хорошее, и только 12% оценили его как плохое или очень плохое. Это интересный результат, учитывая, что 27% этих женщин не имеют собственного дома. Кажется, что, как и в случае с оценкой финансового положения, здесь оценка была произведена по несколько более низким стандартам.

Подавляющее большинство пациентов живут с партнером (84%) и / или со своими детьми (68%).

Похоже, что плохая жизненная ситуация в семье касается относительно небольшой доли наркоманов. С одной стороны, это может указывать на определенную, трудно поддающуюся определению специфику женщин, обращающихся на терапию. Возможно, состоятельные пациенты решают обратиться за помощью.

Однако такая специфика жен может также быть результатом социального статуса и поведения мужа. Как и в последнее десятилетие, образ наркомана все чаще менялся, он, казалось бы, хорошо функционирующий человек, которого никто не заподозрил бы в употреблении наркотиков, поэтому все больше и больше представителей среднего класса обращаются к алкоголю. Таким образом, алкоголик может быть таким же образованным партнером, как и его жена, выполнять ответственные функции на рабочем месте и, таким образом, поддерживать высокий материальный статус семьи.

Алкоголь в семье происхождения

На вопрос «злоупотреблял ли кто-нибудь из членов вашей семьи алкоголем, когда вы были ребенком?» ДА ответили чуть более половины (52%) опрошенных женщин. У 46% этот человек был отцом, а у 7% - матерью. У 5% респондентов пили оба родителя.

Система поддержки

Контакты с другими. Большинство респондентов заявили, что поддерживают регулярные контакты как со своей большой семьей (78%), так и с друзьями (68%).

Что касается семейных отношений, то они чаще всего описывались как поддерживающие (45%) или как отягчающие, так и поддерживающие (39%). С другой стороны, социальные отношения были оценены еще более положительно: только 4% респондентов считали это обременительным, а 53% - поддерживающим.

Эти результаты не подтверждают гипотезу о социальной изоляции женщин с одновременной зависимостью. Они говорят не только о поддержании контактов с другими людьми, но и указывают, что эти контакты в целом удовлетворительны.

Ищу помощи. Большинство со-наркоманов (82%) обращались за помощью в другое место до того, как пришли на терапию. Чаще всего респонденты обращались к друзьям и знакомым (31%) и к семье (родителям, свекрови, взрослым детям) (29%). Впоследствии они обращались к психологу или психиатру, посещали собрания Ал-Анона или вмешивались в различные типы учреждений (полиция, суд, сотрудник службы пробации). Реже всего они обращались к духовенству, в социальные службы и пользовались телефоном доверия.

Эти данные не только подтверждают, что опрошенные женщины не уклоняются от компании других, но и предполагают, что друзья и члены семьи - первые люди, к которым они обращаются за помощью.

Религиозные убеждения. Другим фактором, который, по мнению созависимых респондентов, способствовал преодолению трудностей, были религиозные убеждения. Подавляющее большинство женщин назвали себя верующими, но когда их спросили: «Вы верующие?» 57% респондентов ответили: «однозначно да». При этом 67% пациентов заявили, что религиозные убеждения помогают им справляться с трудностями, а 30% не имеют своего мнения по этому поводу.

Кажется, что хотя респонденты считают, что их религиозные убеждения помогают им справляться с жизненными трудностями, как это ни парадоксально, они также могут быть убеждениями, которые удерживают их в патологических отношениях. Вероятно, хотя это требует дальнейших исследований, они касаются смирения в отношении того, что происходит в браке, потому что у женщины должны быть муж и отцовские дети. Это может быть связано с прославлением страданий и жертв в католицизме и обещаниями награды. Вера в то, что боль и жертвы, принесенные смертной жизнью, сделают жизнь счастливой вечной, на самом деле может облегчить их перенос и, следовательно, может усилить созависимость. В то же время религиозная норма, запрещающая расторжение брака, заключенного в соответствии с религиозным обрядом, представляется чрезвычайно важной.

Отношения с алкоголиком

. Наибольшее количество пациентов, проходящих терапию со-зависимостью, были связаны с алкоголиками в течение 15–25 лет. В общем, пьянство мужа длилось не дольше 20 лет. Однако чаще всего женщины начинали лечение от сопутствующей зависимости в течение первых десяти лет после болезни мужа.

Стоит отметить, что почти каждая третья женщина (28%) вступила в брак с мужчиной, который уже много пил, и для каждого десятого респондента (11%) это были вторые по распространенности отношения с алкоголиком, но также и четвертые. один.

Каждая четвертая женщина (25%) заявила, что ее партнер в последний месяц не пил. При этом 38% респондентов заявили, что их муж лечился или проходит лечение от наркозависимости. Это может означать, что некоторые алкоголики, прошедшие курс лечения, все еще употребляют алкоголь.

Время пьянства моего мужа

Женщины, начинающие терапию созависимости, кажутся очень разнородной группой, когда дело доходит до специфики брачных отношений. Истории жизни некоторых людей связаны с алкоголем - алкоголиком был отец, а затем другие партнеры. Некоторые респонденты вышли замуж за мужчину, который начал пить только после нескольких лет совместной жизни. Некоторые женщины, осознав сложившуюся ситуацию, относительно быстро стали обращаться сначала за поддержкой к родственникам, а затем за профессиональной помощью. Другие начали терапию после 15 или 20 лет совместной жизни с алкоголиком. Более того, большая часть респондентов решила начать терапию, вероятно, в связи с лечением мужа. Эту дифференциацию следует учитывать в процессе терапии.

Резюме

Изложенная здесь картина пациента с одновременной зависимостью из-за нерепрезентативности этой группы касается только определенной части женщин, связанных с алкоголиками. Можно ожидать, что по сравнению с репрезентативной группой женщин с одновременной зависимостью люди, получающие терапию, окажутся: более образованными; чаще проживают в крупных городах; чаще разводятся или разводятся; более профессионально активный; в лучшем материальном положении; чаще обращаются за помощью; менее связан с партнером, зависимым от алкоголя. Похоже, что вышеупомянутые факторы, подтверждающие социально-экономический статус, способствуют в основном принятию решения об изменении, в данном случае о начале терапии, но также и положительным реакциям с точки зрения терапевтических эффектов.

Уровень образования этой группы опрошенных женщин позволяет нам верить в то, что они хорошо разбираются в мире, могут думать и принимать решения самостоятельно, а значит, более эффективно функционируют в обществе. Следовательно, может возникнуть высокая активность хотя бы некоторых из них, что переводит как в профессиональную сферу, так и каждый десятый ведет свой бизнес; и, в конце концов, семья, о чем свидетельствует тот факт, что относительно рано они обращаются за помощью в борьбе с алкоголизмом мужа или отказываются от отношений с ним. В то же время профессиональная деятельность способствует финансовой независимости, и поэтому у этих женщин должна быть больше свободы выбора между сохранением отношений и уходом от мужа.

Следует предположить, что в исследуемой группе женщин с сопутствующей зависимостью значительные положительные изменения в психологическом функционировании произойдут в результате участия в терапии. В то же время вопрос о том, насколько их психологическое и социальное функционирование отличается от положения жен-алкоголиков, не обращающихся за помощью в наркологические реабилитационные центры, остается без ответа.