Как я кушал и не умирал⁠⁠

Время действия – середина нулевых, окраина Москвы. Я уже не совсем пездюк, как в прошлой истории, а начавший задумываться о смысле бытия и его бренности вредный подросток с противным голосом, начавший слушать Агату Кристи и Rammstein. Рассказывать буду о том, как почти фатально расслабился во второй раз - тем более, что кое-кто из читателей заказывал продолжение.

Как известно, аллергия – штука приставучая, и, родившись с ней, есть довольно высокая вероятность с ней же и умереть. Говорят, правда, что она даёт меньший шанс на развитие онкологии – но научных подтверждений этому я пока не видел. Ну, или плохо искал.

Как-то сырой и печальной осенью стало мне хреново. Вообще, это было моё нормальное состояние до определенного возраста, близкого к совершеннолетию – поэтому историй про больницы я могу накатать, наверное, много.

Но тут ситуация была не из разряда как обычно – почесался, съел таблеточку – вроде отпустило, а развернулась прям масштабно, с расчёсыванием конечностей едва не до мяса, бессонницей на этой почве, и расцвеченной не хуже ебучего индийского карнавала физиономией. Мамка с папкой почесали репу, да и определили меня в больничку с аллергологическим профилем – почисти, сынок, организм, отдохни от бренности школьного бытия, ну а мы отдохнем от тебя.

Ладушки. Заселился в номера, посмотрел местное меню – по пять-семь таблеточек три раза в день, какие-то модные крафтовые мази: одни сушат кожу, другие – помогают кожному покрову регенерировать, третьи – увлажняют зажившие места, полдник – капельница с чем-то там, что помогает очистить кровь от аллергенов и их следов. Строгий дресс-код из легкомысленного оттенка хлопковой пижамки в цветочек. В целом – как в лучших салонах Европы, решил я, и принялся увлечённо компенсировать недостаток здорового сна, перемежая его чтением развивающей литературы пера пана Анджея Сапковского и неспешными диалогами с джентльменами с соседних коек.

Всё шло неплохо, местные астматики научили меня курить в вентиляцию, аки коршун усевшись на перегородку между кабинками в туалете, кому-то из соседей ухитрились при помощи мудреной системы из шнуров и бечевки передать гитару через окно (которую через пару дней конфисковали, но незабываемый вечер с песнями Шевчука и Сектора газа с распитием кефира и компота мы успели устроить).

Но вы понимаете, что не образуйся пиздец – не было бы истории, а поскольку истории у нас пока с кулинарным уклоном – то добро пожаловать на завтрак то ли третьего, то ли четвертого дня моего санаторно-курортного жития. На завтрак была кашка. Выглядела довольно сомнительно, запаха была непонятного, и в целом представляла из себя комочек загадочной субстанции, которую кто-то до этого уже ел.

Ну, мы ж не гордые, правда ведь? Ели и не такое. В конце концов, в прошлый раз больница была общего профиля, а тут – аллергология. Знают, чем кормят, меню расписано под каждого, да. Ну я её и съел. И чайком запил, с кусочком хлебушка с маслицем зажевал. И пошёл дальше переживать за судьбу милсдаря Геральта. К слову, никогда меня больше его история так не цепляла, как в тот первый раз. Перечитывание книг – уже совсем не то.

Через некоторое время я почувствовал знакомые симптомы – уходящее дыхание, тремор конечностей, и, в общем, без лишних вопросов понял, что откушал не манной каши, а вполне себе пшёнки. К которой мой организм имеет неразделённую любовь столь же сильную, как и к рыбе.

Ладно. Плавали, знаем. Прогулочным шагом направляюсь мимо пустого поста в коридоре прямиком в сестринскую, где принимает пищу собрание ангелов в белых халатах. Любезнейшие, говорю. Нет времени объяснять – я пожрал, а теперь сдохну, и отнюдь не от гастрономического экстаза. Колите мне свой лучший кайф – я знаю, его у вас есть.

Ангелы отвлеклись от трапезы и увлечённо хлопали глазами в моём направлении. Самая старшая неуверенно изрекла что-то с посылом, мол, а не изволит ли молодой сэр нам пиздеть чисто из любви к искусству, однако, спасительное «Людка, Людка, глянь! Кажись, синеет!» переломило ситуацию в мою пользу.

Я был в доли секунды скручен, уложен, зафиксирован, и уколот. В этот раз малодушно лишиться чувств мне было не суждено, и я принял весьма деятельное участие в представлении – сразу после укола по всему телу пробежала волна жара, ударила в голову, аки в заправский гонг, и оставила после себя одно, но очень дурное и явное предчувствие – щас буду блевать.

Наверное, вы знаете, в некоторые моменты, переев, перепив, или просто мучаясь животом по неизвестной причине, такое бывает – вот вроде нет никаких симптомов, а в следующую секунду понимаешь – да, вот прямо сейчас блевану. Неотвратимо. Обычно в оставшееся до извержения время успеваешь как-то сориентироваться в пространстве – добежать до туалета дома, отвернуться от соседа за барной стойкой, выскочить из потока людей на улице.

Но не сегодня. За те крупицы времени, что отделяли башню моего главного калибра от выстрела, я успел лишь окинуть мутным взором акваторию (сёстры активно жестикулируют, за окном солнышко, на линолеуме интересный узор), вскочить на ноги, издать звук в духе «тревога по кораблю», довернуть корпус и тем самым нацелить орудие в относительно свободное от союзных плавсредств пространство, и дал залп.

Медсестра – такая профессия. Они многое видели, но я смею надеяться, что этот выстрел им хотя бы немного запомнился. Кажется, я вложил в него всю силу кишечника и лёгких, низвергнув на линолеум с интересным узором всё, что успел скушать за неделю до этого. Зато меня резко отпустило – что было несомненным плюсом, а ещё, продрав, наконец, глаза и вытерев выступившие слёзы, я убедился, что не зацепил своих спасительниц, хотя выстрел был явно осколочно-фугасным. Или вообще - бризантным. Также мне стала понятна причина столь активной жестикуляции сестёр в самый критический момент: в полуметре от меня всё это время была раковина, чуть дальше - санитарный слив, а жесты те были попыткой помочь моей системе наведения…

Потом был забавный переезд в отделение с усиленным наблюдением для переживших приступы анафилаксии, куда меня вкатили на кресле-каталке, робко держащим в руках туристический рюкзак с книгами Сапковского.

И процесс моего излечения снова вошёл в мирное и спокойное русло. В этот раз обошлось без путешествий по тёмным туннелям, да и ничего нового о жизни и её смыслах я для себя не открыл. Мамке вообще сказал, что просто решил сменить сменить отель, потому что в этом грубая горничная и тараканы.

Но правило «доверяй, но проверяй» получило новое подтверждение, а ещё я понял, что всеобщий долбоебизм не зависит от географических координат или специализации медицинского заведения. Что сподвигло меня бояться вообще всего, чем я на всякий случай занимаюсь до сих пор.

И, да. Если ситуация кажется вам безвыходной – оглянитесь вокруг. Вдруг рядом есть раковина или санитарный слив?