Как «Байер-Монсанто» зарабатывает миллиарды на генах растений из России
В апреле 2018 года Федеральная антимонопольная служба одобрила сделку по слиянию немецкого фармконцерна Bayer и мирового лидера ГМО-технологий американской компании Monsanto. Тем самым «агрессивный гибрид» «Байер-Монсанто» (БМ) получил доступ на сельскохозяйственный рынок России.
Ситуацию о первых шагах БМ в России и о многомиллиардных убытках от включения генетических коллекций ВИРа («Федеральный исследовательский центр Всероссийский институт генетических ресурсов растений имени Н. И. Вавилова») в глобальную экономическую и технологическую систему в интервью корреспонденту ИА Красная Весна прокомментировал академик РАН, доктор биологических наук, профессор Виктор Драгавцев.
ИА Красная Весна: Виктор Алексадрович, расскажите, пожалуйста, известно ли Вам, какие первые шаги предприняла БМ на российском рынке?
Драгавцев: Антимонопольный совет ФАС России, якобы по линии борьбы с «монополизмом» в селекции страны, настоял на том, что мы запустили на нашу территорию недавно объединившуюся компанию БМ, против которой в США, Европе и Индии уже возбуждено множество уголовных дел за поливы полей раундапом (родственником глифосата, которым американцы поливали во Вьетнаме леса, чтобы увидеть лагеря вьетнамских партизан).
В Индии покончили жизнь самоубийством более 40 000 фермеров-хлопководов. Они заключили с «Монсанто» длительные договоры (на 10–15 лет), первые 3–4 года после полива полей раундапом сорняки исчезали, но через 3–4 года появились формы, устойчивые к раундапу, и снова на полях появились сорняки… Фермеры обратились в «Монсанто» — что делать? Ответ: увеличивайте дозу обработки полей! Но раундап очень дорог, и затраты фермеров возросли на 8 000%! Отсюда и 40 000 самоубийств!
БМ разрешено организовать свои опытные станции на Кубани, Ставрополье и других территориях РФ. За это БМ передаст РФ 20 линий кукурузы и «новые технологии селекции кукурузы», а также — «новые технологии селекции пшеницы». БМ лжет — никаких новых технологий селекции кукурузы и пшеницы у них нет! Кукуруза уже с 30-х годов во всем мире улучшается только методами гетерозисной селекции — т. е. создаются десятки (и даже сотни) тысяч чистых линий (но не 20 штук?!), затем они скрещиваются каждая с каждой (диаллельная схема), потом каждый гибрид испытывается на сотне опытных станций более чем в 50 стран мира, и после 3–4 лет испытаний отбираются 2–3 пары межлинейных гибридов, давшие максимальный эффект гетерозиса (прибавки урожая).
Семена этих чистых линий, давших такие гибриды, хранят в бронированных комнатах, с бронированными дверями, а у дверей ставят часового в каске и с автоматом. Я сам видел эти двери и этих часовых в компании «Пионер» (США). Сегодня самые ценные исходные генетические материалы принадлежат пяти частным зарубежным компаниям, и секреты этих материалов охраняются более строго, чем военные секреты! В государственных генбанках США, Англии, Японии, Австралии этих уникальных чистых линий нет, нет и уникальных староместных сортов! А у нас все коллекции в государственном НИИ — ВИРе, в том числе уникальные коллекции Н. И. Вавилова староместных сортов народной селекции Китая, Афганистана, Сирии, Ирана и наших уникальных по засухоустойчивости сортов Саратовского НИИСХ.
В 1992 г. летчик-истребитель Руцкой и химик из СО РАН Коптюг поехали от России в Рио-де Жанейро и, не поговорив со мной (я был директором ВИРа), подписали Конвенцию о биоразнообразии (а США — не подписали и сказали: «Мы затратили миллионы долларов на создание нашего генбанка, и мы не хотим, чтобы он стал дойной коровой для африканских нищих стран!»). А в Конвенции есть параграфы, которые требуют, чтобы вся коллекция была вывешена в интернете, и если ВИР не даст просимый любым генбанком образец, то ему объявят бойкот все генбанки мира, и ничего ему не будут давать три года! Поэтому сегодня ВИР вынужден бесплатно раздавать налево и направо уникальные образцы, цена которых может доходить до 1 млн долларов!
БМ говорит, что у них есть уникальные технологии «маркерной селекции» и «геномного редактирования». Это — неправда, эффект гетерозиса — это многоэтажное взаимодействие продуктов генов с лим-факторами среды, и «маркировать» или «геномно редактировать» эти взаимодействия — невозможно!
Главная цель БМ — проникнуть на территорию России и узнать динамики наших лим-факторов среды по зонам растениеводства. Наши чиновники забыли, что в СССР все климатические и метеорологические данные были строго засекречены, и это было правильно! У БМ миллионы долларов и хорошие специалисты, они быстро «отремонтируют» (повысят адаптивность наших сортов), получат на них авторство, и все роялти (деньги за площади, оккупированные сортом) пойдут в карман БМ, но не в бюджет нашей страны! Вся селекция и всё семеноводство России лет за 5–7 тихо умрут, а БМ уже «своими» сортами оккупирует все регионы России и будет собирать роялти с более чем 70 млн гектар.
Раньше думали, что селекция самоопылителей (пшеница, ячмень, овес, соя) идет путем накопления аддитивных генов. Но наша теория эколого-генетической организации количественных признаков, созданная и развитая нашей научной школой (к 2018 г. в ней 35 кандидатов и 12 докторов наук), подтвердила мнение академика А. А. Жученко, членкора Б. Ванюшина и других эпигенетиков: «Специфических генов продуктивности и урожая — нет».
А если их нет, то что тогда «маркировать» и «редактировать» предлагает БМ?! К сожалению, в России существует высокая отрицательная корреляция между положением чиновника в «табели о рангах» и его компетентностью! Договоренности ФАС РФ с хищной, агрессивной, владеющей миллиардами долларов корпорацией БМ — не просто глупы — они преступны!
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, приведет ли включение генетических коллекций ВИРа в глобальную экономическую и технологическую систему к рывку российского растениеводства?
Драгавцев: Категорически нельзя уникальные коллекции ВИР включать в глобальную экономическую и технологическую систему! У нас есть такие гены растений, каких нет ни у кого, и они очень дорого стоят! Если мы построим в Санкт-Петербурге первый в мире Селекционный фитотрон, то мы на основе коллекций ВИР сможем делать прорывные сорта для любой географической точки планеты. И вместо импорта сортов Россия сможет быстро наладить экспорт прорывных сортов, который будет давать стране доход на уровне и даже выше, чем дает экспорт некоторых энергоносителей.
А если мы клюнем на призывы глобализации коллекций, то Россия понесет многомиллиардные убытки и останется без стратегического генного материала! Т.е. генбанк РФ стоимостью 8 триллионов долларов будет «подарен» дядям, которые сегодня ведут против нас экономическую, информационную, а кое-где и настоящую войну!
ИА Красная Весна: Происходит ли сейчас подобная интеграция коллекции ВИРа в глобальные рынки? Чем это грозит для России?
Драгавцев: Т. е. сегодня ВИР — есть «дойная корова», которая стоит 8 триллионов долларов, но она вынуждена отдавать свое «молочко» бесплатно направо и налево…
ИА Красная Весна: Какую альтернативу можно предложить вливанию России в «глобальную систему»?
Драгавцев: Что делать? В 2002 году все директора генных банков планеты собрались в Малайзии, в г. Куала-Лумпур (Дремучее болото) и стали думать, как дать возможность зарабатывать деньги государственным генбанкам (не только ВИР был нищим, но и английский генбанк в г. Кью постоянно урезают, и другие тоже…).
Мы сидели две недели и предложили Комиссии ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН) по генетическим ресурсам растений разрешить при каждом генбанке организовать особый отдел — Пребридинговый центр, куда из коллекции генбанка переносить самые ценные для селекции образцы и уже не считать их образцами коллекций, а считать товаром, который можно продавать на мировом рынке. Комиссия ФАО в Риме поддержала наши предложения, написала официальную бумагу с подписями и печатью, и я организовал в ВИРе Пребридинговый центр.
Мы поместили в него уникальные по засухоустойчивости сорта саратовской селекции, уникальные образцы озимых пшениц для Сибири, все староместные сорта, собранные Н. И. Вавиловым и его соратниками в 80 экспедициях, самые ценные олигогены из генетической коллекции и объявили по всему миру о продаже (аукционной) наших образцов Пребридингового центра. Сразу же стали поступать запросы и предложения…
В первую неделю у нас были предложения на 200 000 долларов… Но тут мне пришлось уйти из ВИРа, а новый директор стал «бороться» с моими оргрешениями и закрыл центр… ВИР лишился минимум 1 млн долларов…
Надо срочно снова организовать в ВИРе Пребридинговый центр, восстановить список уникальных образцов и снова выйти на мировой рынок!
