Кабак «Последний вагон»⁠⁠

Боря Шацкий, студент-физик МГУ, пропал 1 апреля 2006 года. «День дурака», но смеяться в этот день не хотелось никому.

Вечером он с приятелями отправился в подвальный кабак «Последний вагон». Заведение ютилось в глубоком подвале старой полупустой высотки. Вход в него был один, и его хорошо фиксировала камера наблюдения. Ни чёрных ходов, ни окон, ни пожарных выходов для гостей заведения не было.

Около часа ночи Боря сказал друзьям, что отойдет поговорить с музыкантами. Он кивнул в сторону небольшой сцены в дальнем конце зала и затерялся в толпе. Друзья прождали его до самого закрытия, но он так и не появился. Словно в воду канул.

И как оказалось — навсегда.

Следователи потом сотни раз пересматривали запись с камеры. Вот Борис входит в бар. Вот он выходит на пару минут на крыльцо покурить, болтает с какими-то девицами и возвращается обратно. И всё! Больше его на пленке нет. Все, кто в ту ночь вошел в бар, из него и вышли. Все, кроме Бориса.

Группа музыкантов, игравших в тот вечер, божились, что никакой парень к ним не подходил. Да и места за сценой, куда, по словам друзей, направился Боря, попросту не было — сцена упиралась в глухую кирпичную стену.

Это дело позже обросло слухами и даже превратилось в городскую байку «Парень, что пропал в баре».

Полиция зашла в тупик. Но был один странный мужичок, — старожил из окрестного дома, который рассказал следакам жуткую историю. Он якобы знает, что дом этот стоит на нехорошем месте. В тридцатых годах, когда строили первую ветку метро, прямо под этим местом случился обвал. Целый рабочий состав с людьми завалило в недостроенном туннеле. Спасать возможных выживших не пытались. Даже разбирать обвал не стали — слишком сложно, слишком опасно и слишком дорого.

Проход просто глухо замуровали с обеих сторон, оставив под землей братскую могилу. Это был последний состав, который ушел в тот день на смену.

Дом, в подвале которого спустя более полувека откроют кабак, построили как раз над этим проклятым местом. А название «Последний вагон» было жуткой насмешкой судьбы. Якобы иногда тут граница между миром живых и мёртвых истончается, и двери того самого злосчастного поезда открываются, забирая с собой случайного «везунчика» в стан вечных пассажиров.

Говорят, что и до Бориса в стенах этого здания бесследно исчезали люди. Просто в советское время, по известным причинам, об этом не кричали на каждом углу.

Следователь, который вел это дело, уйдя на пенсию не смог о нём забыть. Чутьё, что на записи что-то есть, не давало ему покоя. Что-то, что все проглядели. Спустя много лет, он с помощью современных технологий оцифровал старую запись и кадр за кадром стал просматривать ее на большом экране.

И он нашел!

В тот миг, когда Борис заходит в бар второй раз, «после перекура», на одном-единственном кадре, на одну двадцать пятую долю секунды, изображение дергается. Будто помеха. Но это была не помеха. На этом кадре за спиной у Бориса, в дверях, стоял его точная копия. Второй Борис. Только этот второй был мертвенно-бледным, а глаза у него — совершенно черные. Он смотрел прямо в камеру и криво ухмылялся. А в следующий миг — снова обычный кадр, где Борис один.

Но самое жуткое случилось позже. Девушка Бориса, Аня, много лет не меняла номер телефона, всё на что-то надеясь. И однажды, пятнадцать лет спустя после исчезновения, вечером её телефон зазвонил. Номер не определился.

Она взяла трубку.

В трубке послышался треск помех, а потом раздался знакомый Борин голос. Он звучал глухо, будто из-под воды, и каждое слово отдавалось жутким эхом.

«Аня... тут так тесно, — прошептал он. — Скажи им... пусть не садятся в последний вагон. Он никогда не останавливается».

А за его голосом Аня отчетливо слышала стук колес и монотонное объявление бесстрастным голосом: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция...». Название станции утонуло в грохоте и треске. Связь оборвалась.

Кабак «Последний вагон» работает и поныне. И никто из его завсегдатаев даже не догадывается, что иногда, переступая его порог, можешь попасть не совсем туда, куда шел.

И твой поезд уйдет... Уйдет навсегда.