Каба - 49⁠⁠

Аннотация: На прием к подростковому психотерапевту Виктору Петрову попадает 13-летний Игорь Мещеряков, страдающий лунатизмом. Неожиданно Петров обнаруживает, что его молодой пациент обладает жизненной философией, глубина которой удивляет. В процессе дальнейшего общения Петров начинает подозревать, что вся эта философия, равно как и лунатизм - ширма, за которой скрываются более глобальные и страшные вещи.

Часть 1. Докапывальщики: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25

Часть 2. Бог из машины: 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48

Из протокола беседы лечащего врача Ивана Хлебникова с пациенткой психоневрологического отделения Вероникой Мещеряковой:

Врач: Я ознакомился со всеми материалами, которые перешли ко мне от Виктора Петровича. Все, что касается вашего сына. Это и аудиозаписи разговоров, и его собственные выводы и предположения. Также мне выпала, скажем так, нелегкая задача быть консультантом в деле о гибели вашего сына, равно как и в деле о гибели его наблюдающего психотерапевта. Такой вот двойной зигзаг… Печальный зигзаг. Мне доступны материалы обоих дел. Я не вправе разглашать ни слова, но выводы я делать вправе. Вывод, который лежит на поверхности, касается навязчивых состояний Игоря. Они у него были, они его тревожили, а в последние годы они его донимали. И хотя нигде в разговорах с Петровым прямо не затрагивается эта тема, они так или иначе все время ходили вокруг нее. Скажите, вы замечали у вашего сына эти навязчивые состояния?

Пациентка: Упорство – навязчивое состояние?

Врач: Зависит от контекста. Если человек пытается пробить головой стену, хотя дверь – в двух шагах от него, то – да. Но если это конструктивное упорство, поэтапное упорство, где каждый последующий шаг выбирается по итогам предыдущего, то, конечно, нет.

Пациентка: Игорь не бился головой о стены.

Врач: Но он бился головой об пол. Простите, что вынужден это озвучивать столь грубо.

Пациентка: Это все как-то связано?

Врач: Боюсь, все связано. Ваш сын был убежден, что в мире существует определенный круг людей, кто следил за ним. За ним и за такими, как он. Он называл этих людей – докапывальщики.

Пациентка: Что значит «такими, как он»? Лунатиками?

Врач: Он не уточнял. Могу судить лишь по косвенным признакам.

Пациентка: Что за признаки?

Врач: Вы в курсе, что Игорь имел тайный аккаунт во Вконтакте?

Пациентка: Нет. Но сейчас многие имеют фейковые страницы. Чем эта особенная?

Врач: Тем, что была всецело посвящена творчеству. Его, Игоря, творчеству. На этой странице Игорь анонимно выставлял стихи собственного сочинения. Я думаю, можно не спрашивать вас, знали вы об этом?

Пауза 8 секунд.

Пациентка: Действительно, не знала… Хорошие стихи?

Врач: Разные. Я прочитаю вам. Для примера. Я себе выписал. Вот:

Закат и тени над рекой,

Поникли ивы над волной.

Замерзла, милая? Не плачь!

Ты видишь берег? Мы с тобой

Пока что живы! Ну и пусть

Теченье воспевает грусть.

Ты плачешь, милая? Я рядом.

Я тоже плачу? Ну и пусть!

Взойдет луна, настанет ночь,

Пойдем с тобой от грусти прочь.

Ты мне не веришь? Что ж, я тоже.

Здесь нам печаль не превозмочь.

Так окунемся же в волну,

И поплывем,

А может быть ко дну

Пойдем.

И  средь морей

Ты станешь вновь моей.

Пауза 13 сек.

Врач: А вот уже посложнее:

Лишь свет забрезжит поутру неверный,

Придав мечтам свершения окрас,

Как человек, польстившись миром тленным,

Вновь рвется в бесконечный путь, давя на газ.

Он движется, наращивая скорость,

Вперед, всегда безудержно вперед,

Ведь там, в конце пути, быть может, вскоре,

Решительный ответ на все вопросы ждет.

А за стеклом перемещаются пейзажи,

События, надежды, люди, города.

Жизнь располосовав в километражи,

Не удовлетворится гонщик никогда.

Он не заметит, как ласкает ветер,

Ему неведом дух травы ночной,

И поиск внутренней улыбки тщетен,

И позабыты радость и покой.

Он не запомнит ничего, что было.

Что будет — обогнет дороги полоса.

Его удел — акселератор жать уныло,

В надежде когда-либо дать по тормозам.

И в этой каждодневной карусели
Бездумно забывает человек,
Сколь нескончаемо отдельное мгновенье,
Как безнадежно прожигается наш век.

Пауза 10 сек.

Пациентка: Надо же… Он никогда мне не показывал.

Врач: У меня есть предположение, почему это случилось. Почему вы, близкий человек, ничего не знали о его поэтических притязаниях. Вам, вероятно, будет тяжело это услышать… Изучив все материалы, я прихожу к выводу, что ваш сын мог страдать раздвоением личности.

Пауза 12 сек.

Пациентка: Вы серьезно? Вы что, думаете, мы бы с мужем не заметили этого? Как можно жить с человеком, с ребенком… с собственным ребенком, и не замечать таких вещей? Вы по-любому ошибаетесь.

Врач: Боюсь, не все так однозначно.

Пациентка: Я не хочу об этом говорить больше, это бред какой-то.

Врач: Вы знаете, кто такая Каба?

Пауза 12 секунд.

Пациентка: Нет. Кто это?

Врач: Но вы вздрогнули. Вам это что-то напомнило?

Пациентка: Я не знаю. Возможно. Но я не помню.

Врач: Игорь упоминал об этой Кабе в разговорах с Виктором Петровичем. Он говорил, что это существо, которое приходит к нему в снах. Именно от нее, от этой Кабы, он пытался убежать в те ночи, когда он вставал и начинал ходить во сне. Но я ничего не могу вам поведать об этом существе, потому что Каба – это образ. Собирательный образ. Ничего конкретного о ней Игорь не знал. А имя – он говорил, что впервые о Кабе ему рассказала бабушка.

Пациентка: Это возможно. Свекровь рассказывала много сказок.

Врач: Но вы не помните, чтобы она упоминала конкретно Кабу?

Пациентка: Я уже говорила. Нет.

Врач: Виктор Петрович попытался вытащить эту Кабу на поверхность. И все, что с ней связано.

Пациентка: Да, несанкционированным гипнозом. Он говорил. Уже потом.

Врач: И по тому, как быстро Игорь погрузился в транс, Виктор сделал предположение, что его мог раньше кто-то гипнотизировать. Виктор подошел близко к правде, почти впритык. Он был хорошим психотерапевтом. Просто ему не хватило времени. Очень жаль.

Пациентка: Подошел близко к чему? О чем вы? Он мне звонил незадолго до смерти, спрашивал то же самое. Я ему ответила и вам повторю: ранее мы никогда не водили Игоря на гипноз. Я бы и Петрову не дала согласия, если бы знала.

Врач: Не нужно было никуда его водить. И не нужно больше искать этого неведомого гипнотизера. Я нашел его. Игорь был этим гипнотизером. Игорь сам, собственными усилиями воли, гипнотизировал себя. И он не страдал от лунатизма. Это не лунатизм. Это был транс, вернее, его обратная сторона. Вы не знали ничего о том, что Игорь писал стихи, – просто потому, что он сам об этом не знал! Он писал эти стихи, будучи в состоянии гипноза, в который сам себя и вводил. Он сам не знал о своей второй странице во Вконтакте, ведь он создал ее тоже в состоянии самогипноза. И заходил он на эту страницу только в подобном состоянии. Существуют специальные техники, как можно ввести себя в транс. Игорь мог изучить их. Но, скорей всего, его техника была уникальной. Он сам ее создал, спонтанно, и когда у него получилось, родилась вторая личность, которая и писала все эти стихи. Только это в кино так бывает, что человек с раздвоенным сознанием ничего не подозревает. В жизни такого не происходит. И Игорь подозревал. Именно отсюда и его теория слежки, теория докапывальщиков. Именно отсюда взялось существо по имени Каба.

Пауза 20 секунд.

Пациентка: И как по-вашему, для чего он это делал?

Врач: А вот это я бы и сам хотел узнать! Я бы очень и очень хотел это узнать! И именно от вас. Потому что такой самогипноз, такое рождение второй личности могло случиться только на фоне какого-то шока. Шока настолько сильного, шока всеобъемлющего, что рассудок Игоря не смог принять этого. И Игорь ушел в другой мир. Создал себе двойника, который избавлялся от последствий шока стихами, творчеством. Иногда система давала сбой, и Игорь падал в этом состоянии, и больно бился об пол, терял себя. Но, как правило, глубокой ночью, когда вы, его родители, крепко спали, он сидел в своей комнате, за своим компьютером, или под одеялом с фонариком и блокнотом, и сочинял стихи. Его тайный аккаунт – он переполнен ими.

Пауза. 16 секунд.

Пациентка: Это все из-за меня. Я виновата. Я пыталась защитить его, их обоих защитить. Не смогла.

Врач: Что вы имеете в виду?

Пациентка: Это все город, откуда я родом. Я бежала, бежала… Придумала другую себя. Оборвала связи. Я все сделала, чтобы закрыть семью от этого города, чтобы он не смог достать их в этом мире, но, видимо, он достал их изнутри. Проклятый городишко… Он с самого начала тянулся к Игорю, тянулся к Сергею. Видимо, нельзя так просто взять и уехать из Арыка.

Врач: Игорь упоминал об этом. В беседах с Виктором он говорил, что вы приехали из Башкирии.

Пациентка: Башкирия – прекрасный край. За исключением этого гиблого места. Оно даже на вас действует сейчас, через меня. Не удивлюсь, что это город вас наводит на мысли, что Игорь был параноиком. Чтобы закрыть тему. Чтобы логично закрыть всю эту историю.

Врач: И вновь мы наталкиваемся на теорию заговора. В последнее время ее что-то слишком много. И не только в связи с Игорем, но и в связи с Петровым.

Пациентка: Об этом я и говорю! На них это перешло через Игоря. К нему – от меня. Во мне это от города, где я родилась.

Врач: Что ж, эта ваша теория тоже имеет право на жизнь. Вернее, имела бы. Есть только одна проблема. В Башкирии нет города с таким названием. На карте вообще нет города с таким названием.

Пауза 14 сек.

Пациентка: Это же просто так говорится. Вы понимаете? К примеру, так говорят: Златоглавая. Но такого города тоже нет. Все понимают, что речь – о Москве. Или говорят: город-герой. Но он никакой не герой. Люди – герои, а он – просто город.

Врач: То есть, Арык – это не имя собственное, а имя нарицательное? Нечто такое, что имеет репутацию сродни сточной канаве? Арык – это ведь канава? Какое тогда географическое название вашего родного города?

Пауза 20 сек.

Пациентка: Я не помню…

Врач: Погодите, как так? Что значит – не помню? Так не бывает. Это же не покупка в магазине, которую можно забыть. Даже друзей можно забыть, но родные города не забываются.

Пауза 5 секунд.

Пациентка: Я честно не могу вспомнить.

Врач: Да нет, это просто смешно! Если вы не хотите говорить, или это какая-то тайна, то можете так и сказать. Но это странно, утверждать подобное. Вы в любой момент можете посмотреть в документах.

Пациентка: Но их нет. Нет документов, где бы фигурировал Арык. Их нет. Свидетельство о рождении, школьный аттестат – все это не сохранилось, все осталось там. В моем дипломе стоит уфимский вуз.

Врач: Всегда есть паспорт. И старая прописка.

Пациентка: Но его тоже нет. Я потеряла паспорт сразу после свадьбы. Мне его все равно нужно было менять на новую фамилию. В новом паспорте у меня только местная прописка.

Врач: Очень интересно. А что насчет фотографий? У вас остались фотографии из прошлого? Часто они весьма стимулируют память.

Пациентка: Я их сожгла. Все фотки. А если честно: я и паспорт сожгла. Все, дотла. Я же говорю, я хотела защитить семью. Я думала, что таким образом я потеряюсь. Что город не найдет меня, прошлое не найдет меня, весь этот кошмар забудется.

Врач: Что же? Простите, что настаиваю, но – что же? Что такого случилось там, в вашем родном городе, что вы так панически боитесь прошлого? Что там стряслось?

Пауза 12 сек.

Пациентка: Я не помню…

Из новостных пабликов майл.ру:

В истории с покончившим с собой школьником Игорем Мещеряковым неожиданно раскрылись совершенно шокирующие подробности. Мама мальчика, находящаяся в данный момент под наблюдением в городском психоневрологическом диспансере, призналась своему лечащему врачу, что Игорь Мещеряков подвергался жестокому обращению со стороны родного отца. Имели место регулярные избиения, и даже пытки. Сергей Мещеряков, отец мальчика, арестован, сейчас он дает показания в полиции. По предварительным данным все обвинения он отрицает.

Расследование дела продолжается.

Продолжение следует...