“И все заверте…” Откуда взялся этот фривольный мем?
Обращали ли вы внимание на то, что в современном рунете при описании сцен глубоко романтического характера со стремительным переходом в горизонтальную стадию часто используют фразу с оборванным словом “И все заверте…”?
То есть буквально – он ее приобнял, глаза подернулись поволокой и все заверте…
Смысл понятен – договаривать незачем, все заняты увлекательным делом. Но откуда вообще взялся этот мемчик? Почему все его знают и все им пользуются?
Если вы предполагаете, что это цитата из какого-то женского романа, которую растиражировали для смеха, то правы ровно в одном – это действительно цитата. Но не из романа. И на полном серьезе эти слова никто никогда не писал. Они изначально были шуткой на соответствующую тематику.
В далеком 1910 году (больше века назад!) молодой русский писатель-сатирик Аркадий Аверченко, работавший редактором журнала “Сатирикон”, опубликовал сборник рассказов “Веселые устрицы”. Содержание его вполне соответствовало названию и все читатели просто валились от смеха. Слава Аверченко росла и расцветала.
Среди этих рассказов есть “Неизлечимые” – очень коротенькое произведение про модных в ту пору авторов, специализировавшихся на пикантной литературе. Причем они так набили руку в этом, что при попытках сменить жанр все равно пишется по факту одно и то же – упругие бедра, волнующая грудь и все заверте…
Вот во что превратил писатель Кукушкин, герой рассказа, роман на историческую тематику:
"Боярышня Лидия, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решила ложиться спать. Сняв с высокой волнующейся груди кокошник, она стала стягивать с красивой полной ноги сарафан, но в это время распахнулась старинная дверь и вошёл молодой князь Курбский.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на высокую волнующуюся грудь девушки и её упругие выпуклые бедра.
— Ой, ты, гой, еси! — воскликнул он на старинном языке того времени.
— Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! — воскликнула боярышня, падая князю на грудь, и — всё заверте…"
Но это еще так, ерунда. Куда более сногсшибательным оказался рассказ Кукушкина в жанре науч-попа. Скажем так, "попа" и все прочее там предполагалось по полной программе, даже если не называлось впрямую. А вот с "научем" не сложилось от слова "совсем":
"Небольшая стройная муха с высокой грудью и упругими бёдрами ползла по откосу запыленного окна.
Звали ее по-мушиному — Лидия.
Из-за угла вылетела большая черная муха, села против первой и с еле сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными мускулистыми лапками. Высокая волнующаяся грудь Лидии ударила в голову черной мухи чем-то пьянящим… Простерши лапки, она крепко прижала Лидию к своей груди, и все заверте…"
Читатели оценили юмор. И это оборванное словосочетание после рассказа Аверченко стало настолько популярным, что удержалось в русском языке и в русской массовой культуре на многие десятилетия. А сейчас получило вторую жизнь, и им активно пользуются даже те, кто ни о каком Аверченко и слыхом не слыхивал.
Источник: Литинтерес