И ещё немного относительно прикладного бормотания еще. Ну, как "немного"...
Вот, казалось бы. Опознавать мысли, как мысли — совсем не сложно. Посмотрите сами на любую: что же это еще, если не мысль?! У нее нет ни плотности, ни размера, ни какой-то самостоятельной реальности, кроме мотивирующего заряда, да и тот действует только в силу веры.
По утрам это бывает особенно заметно. Подгрузилась операционка, выстроились привычные смыслы, и вот уже это как бы ваше тело несется что-нибудь делать или хотя бы лежит и интенсивно думает привычными маршрутами. Ну не глупость ли?
Другое дело, что опознавать КАЖДУЮ мысль, эмоцию или еще какую реакцию — именно как мысль, реакцию и т.д., разоблачая их бесплотность еще на подлёте, редко удается на постоянной основе.
При всей элементарной простоте такого развлечения, рано или поздно все равно попадаешься — какой-нибудь план действий или очередное понимание чего-нибудь утилитарного выглядят слишком реальными, чтобы просто сидеть и смотреть, как заряд рассеивается сам собой. И тут уже не до того, чтобы опознавать эти сполохи в уме, как пустые представления — не говоря уже о том, чтобы такими же нереальными узнавать ощущения, переживания окружающей обстановки и все прочие относительно стабильные декорации так называемого бодрствования. Вовлечение в мысли моментально ведь и во все эти переживания погружает, как будто вы и правда внутри, а все эти звуки, объекты и цвета — снаружи.
Ну, замечали, наверное.
Обезвредить эту заразу проще, если привыкнуть замечать, что у любой мысли есть два "конца": то, О ЧЕМ она (как бы о чем), то есть собственно образ или тема — и то, ОТКУДА она. Ну, или о ком. Подразумеваемый источник такой, не столько даже точка, сколько воображаемый объем, из которого мысль будто бы устремляется куда-то наружу, к чему-то как бы внешнему по отношению к этому генератору мышления.
Этот отправной пункт обычно не в фокусе, как будто с ним давно все ясно. Ну, я и я, чего тут разоблачать. Ядумаю, явижу, япланирую, яощущаю и яидунагоршок.
А между тем.
Ничто ведь не мешает опознавать эту коренную мысль именно как мысль, до того, как ее последствия сгустятся в дневной маршрут. Прямо вот по мере возникновения очередных планов и задач — смотреть на их предполагаемого автора и адресата, убеждаясь в том, что ничего, кроме принятого на веру пустого предположения там никогда не было. Совсем немного такой практики, и однажды вы обнаружите, что больше не способны снова стать сумасшедшим. По крайней мере, всерьез.
И уже потом, когда вы не в центре этого ментального облака, можно было бы аккуратно взглянуть на прочую окружавшую вас обстановку, на предмет того, действительно ли она кого-то там окружает и не является ли весь набор переживаний тела в мире — таким же точно локальным миражом ощущений и восприятий, как и то индивидуальное мышление, в центре которого вы в силу невнимательности и долгой практики привыкли себя с утра и до вечера находить — или, скорее, предполагать.
Освобождение из нереального через разоблачение мнимой реальности самого заключенного, так можно этот метод описать.
Впрочем, как говорится, наше дело предложить.