Гроб с карманами⁠⁠

ПЕРВАЯ НОЧЬ

Панночка на ощупь брела вдоль преграды, прикладывая ладони к невидимой стене, словно парижский мим.

– Мужик, – недовольно бормотала она, – я ж знаю, что ты здесь. Мужик, сука. Выходи сейчас, а то третьей ночи ждать не буду и сегодня Вия позову.

Илья отложил в сторону бутерброд и язвительно поинтересовался:

– А чего, каноническую схему про три ночи уже отменили?

– Слышь, – панночка замерла, прислушиваясь к тому, откуда идет звук.

– Слышу, – подтвердил Илья, удобно расположившийся в центре мелового круга. – И вижу.

– Ты тут не умничай, – посоветовала панночка, – а то...

– Вия позовешь?

– И позову!

Илья лениво зевнул и предложил:

– Ну, давай, зови.

Девушка в белой рубахе до пят постояла немного, шумно выпуская воздух сквозь зубы и, в конце концов, так ничего и не предприняв, принялась вновь ходить вдоль замкнутой меловой линии, касаясь ладонями невидимой преграды.

– Вот видишь, – с интересом наблюдая за дергаными передвижениями ведьмы, сказал Илья, – нет у тебя власти звать его в первую ночь.

Панночка вновь замерла, слепо уставившись в ту сторону, откуда шел голос:

– В особых случаях можно и в первую ночь.

– Это в каких же таких особых?

– В таких... – с сомнением начала ведьма и замялась.

– Ну, в каких, в таких? Я жутко заинтригован.

– В особых.

– Да я понял, что в особых, – кивнул Илья и вновь отпил кваса из крынки. – Только, что считается особым случаем-то?

Квас был резким, с густым хлебным духом. И не сдержав себя, парень издал душевную отрыжку.

Не ожидавшая именно такого звука, ведьма дернулась.

– Н-да... – задумчиво протянул Илья. – куда тебе Вия-то с чертями звать, если ты сама от любого звука шарахаешься?

– Ох, мужик, – покачав головой, произнесла ведьма, – ох, дошутишься.

Илья отставил крынку с напитком в сторону и, встав с пола, потянулся. Подошел к меловой черте и пристально посмотрел на панночку.

– Чего ты вообще подскочила? – спросил он. – Лежала б себе и лежала. Я ж тебя совсем не тревожил. Ладан не жег, святой водой не поливал, "отче наш" не читал – молитвослов не доставал даже, потому что нет у меня его. Чего встала-то?

Ведьма немного помолчала, будто раздумывая, стоит ли отвечать и, в конце концов, выдавила из себя:

– Положено так по правилам, три ночи ждать.

– Во-о-от! – торжествующе воскликнул парень. – Во-о-о-от! По правилам! Значит никакого Вия сегодня не будет. Будешь до первых петухов одна тут мельтешить.

– А... – начала было панночка, но Илья не дал ей вставить слово.

– Завтра чертей пригласишь, чтоб меня попугали, а вот уже послезавтра припрётся Вий. Я, кстати, не удивлюсь, если он явится без призыва. Просто потому что так положено.

– Слышь, – спросила панночка, стоя по ту сторону черты и глядя сквозь парня, – ты откуда такой умный-то взялся?

– Хотел бы я сказать, что из сказки, но, увы, – развел руками Илья, – из реальности.

– Ты ж учти, что это только первая ночь, – пригрозила ведьма.

– Угу, – кивнул Илья, достал из сумки бутерброд и откусил от него почти половину.

ДЕНЬ ПЕРЕД ПЕРВОЙ НОЧЬЮ

– Угу, – кивнул король, взял с подноса яблоко и надкусил его. – Что там у нас дальше в списке?

– Следящие за казной просят повысить им жалование, – зачитал белый советник следующий пункт из списка.

– Они чего, совсем охренели? – отложил надкушенный плод король. – Куда им деньги-то девать? Питаются здесь, живут здесь. Все это абсолютно бесплатно. Деньги получают, причем, немалые, за то, что раз в полгода налоги перераспределяют. Куда им еще жалование повышать? Реже только Дед Мороз работает. У нас что, вход в публичный дом подорожал? Или им налоговые льготы отменили? Катаются как сыр в масле. Вот скажи, Долговязый – обратился король к Илье, – ты у нас человек новый. Тебе свежим глазом лучше должно быть видно, за что им жалование повышать?

– Мне ли судить, Ваше Величество, – пожал плечами Илья. – Я здесь человек новый. И точно так же живу в замке бесплатно, точно так же бесплатно питаюсь, благодаря вашему великодушию.

– Ну-ну, не прибедняйся, – посоветовал король.

– Я, честно говоря, даже не знаю, где здесь можно потратить деньги. По моему мнению, если обязанностей не стало больше, то и денег больше становиться не должно.

– Вот! – согласился король. – Долговязый дело говорит. Отказать.

– Дебил! – прошептала Маша и ткнула парня локтем в бок. – Считай, что первых врагов ты себе в замке уже нажил.

– А куда им денег? – возразил Илья также шепотом. – В гробу карманов нет. А здесь у них и так всё есть. Я думаю, они просто борзеют.

– Дурак ты, Ильюха. Похуже дружка моего, Ваньки. Но у того хоть Волк был, чтобы его направлять в нужную сторону. А за тебя, видимо, мне придется взяться.

– В поселении Ди-Кайн крестьяне поймали ведьму, – зачитал советник очередной пункт повестки дня.

– Как же они задолбали, – тоскливо протянул король. – Наловят ведьм, а ты потом разбирайся, ведьма ли она на самом деле. Чего требуют? Судить высшим королевским судом?

– Да ну, как бы… – замялся советник, – Они её, того…

– Красивая, значит, – пробурчал король себе под нос. И вновь обращаясь к собранию, предположил: – Она обратилась с жалобой на изнасилование?

– Не в этом смысле, того… – возразил советник. – Убили они её.

– Ну, молодцы, – похвалил король. – Сами ведьму распознали, сами убили. Все бы так с проблемами разбирались, не жизнь была бы, а сказка.

Илья хихикнул.

– Чего ты ржешь? – зашипела на него стоящая рядом Мария и вновь толкнула парня локтем в бок. – Для тебя этот мир – сказка. Для них – реальная реальность.

– Всё равно смешно, – шепотом заверил Илья, потирая то место, в которое врезался локоть Марии.

– Не всё так просто, Ваше Величество, – продолжал тем временем советник. – По обычаю, убиенную отнесли в церковь, дабы чтением молитв очистить останки, перед тем как предавать земле…

– Это чего за новости? – вновь перебил советника король. – Всю жизнь живьем жгли и не парились. А тут выкрутасы какие-то с обрядами?

Советник пожал плечами и продолжил:

– Ведьма же в первую ночь восстала из гроба прямо посреди молитвы, от чего тамошнего попа хватил сердечный удар, а ассистировавший ему служка сбежал при виде восстающей покойницы. Когда его нашли утром, то выяснилось, что мальчишка тронулся рассудком.

– А от меня-то они чего хотят?

– Чтобы вы выделили знающего человека, для отпевания.

– Ведьмы?

– И священника.

Король немного помолчал, покусывая губу, а затем, вдруг, спросил:

– Вот почему так? Чем больше условностей себе люди создают, тем тяжелее мне жить? Закопайте её на хрен и дело с концом. Ну или сожгите вместе с гробом, а то, что останется – закопайте. Так нет же! – он всплеснул руками. – Выдели им человека для отпевания. А если эта покойница ходячая и его до инфаркта доведет? Где я вам, спрашивается, такого человека возьму, которого не жалко?

– Сдается мне, – прошептал Маше Илья, – я знаю эту историю.

– В смысле? – так же шепотом, не подавая вида, что отвлекается от королевского монолога, спросила девушка.

– У Гоголя такая история есть, про ведьму, которую надо было в церкви отпеть.

– И чего?

– Ну, там главный герой знал, что она ведьма и магический круг мелом на полу чертил для защиты.

– Ага-ага, – кивала Мария.

– А на третью ночь круг у него неаккуратным получился и из-за этого один из демонов смог таки героя увидеть и указать на него другим чертям.

– Чертям, говоришь?

– Ну да.

– Из ада прям?

– Ну, наверное ж, из ада. Где еще черти бывают-то?

– Из а-а-да… – задумчиво протянула Маша и внезапно хлопнула Илью по спине так, что ему пришлось сделать шаг вперед. – Ваше Величество, сдается мне, у нас есть, что Вам предложить!

ВТОРАЯ НОЧЬ

– Сдается мне, у тебя есть, что мне предложить! – нюхая воздух, вынес вердикт плешивый чёрт, которого отрядили патрулировать периметр, и зашагал вдоль меловой линии. – Сало, хлебушек, чесночок.

– С какого такого перепугу я с тобой делиться должен? – поинтересовался Илья.

– Сто лет сала с чесноком не ел, – тяжело вздохнул бесёнок. – А тут вот, запах услышал…

– То есть, ты меня сторожишь, дабы при подвернувшейся возможности разорвать, а я с тобой салом должен делиться?

– Ну так, работа у меня такая, – развел руками чёрт.

– Так себе аргумент, – пожал плечами Илья, прекрасно понимая, что черт его не видит.

– Тебя хоть как зовут-то? – устав ходить по периметру, очерченному Ильёй, спросил плешивый.

Панночка в это время резалась в карты с тремя другими, используя в качестве игорного стола крышку собственного гроба. Время от времени проигравшая пара становилась в позу гнутой березы и получала оговоренное заранее количество поджопников.

– А тебе зачем? – спросил Зеленый, отводя взгляд от игроков и продолжая выкладывать только что нарезанные ломтики сала на кусок серого хлеба.

– Ну как это зачем? – удивился бес. – Разговаривать с тобой как? Тебя не видно, это раз. По имени к тебе не обратишься, это два. К тому же, откуда-то с той стороны загогулины, которую ты нарисовал, очень вкусно пахнет. А я не завтракал.

– Твои проблемы, – пожал плечами Илья. – Я, вон, на работу тормозок беру. Мне норм.

– Эх, – вздохнул чёрт и принялся вновь обходить невидимую стену по периметру.

Запнувшись в очередной раз, чёрт почти беззлобно выругался и спросил:

– А на кой ляд ты квадрат вместо круга нарисовал?

– Ломаю стереотипы, – сообщил Илья и принялся за бутерброд.

Чёрт грустно вздохнул и продолжил наматывать километраж вдоль замкнутой линии. Возле гроба начал подниматься шум. Одного из чертей уличили в мошенничестве и принялись бить. Больше всех усердствовала сама панночка, державшая хвостатого шулера за рога и раз за разом стыкующая его свиной пятак со своим коленом.

– Слушай, – обратился Илья к чёрту, уныло ходящему по периметру очерченной мелом геометрической фигуры. – У меня тут вопрос назрел.

Тот кивнул головой, не замедляя шага, мол, спрашивай, всё равно до первых петухов круги наматывать.

– Скажи, а чего это панночка от обязанностей отлынивает? Почему вместо того, чтобы лазейку в меловой линии искать, в карты режется?

– А! – махнул тот в ответ лапой. – Долгая история.

– Ну и рассказал бы. Всё равно до утра тут круги наматывать будешь.

– Квадраты, – хмуро поправил черт, – уже в который раз за ночь поворачивая на девяносто градусов.

– Глядишь, за рассказом и время быстрее пройдет, – продолжал уговаривать Илья.

– А бутербродиком поделишься? – лукаво спросил плешивый.

– Ух ты, хитрый какой. Я периметр нарушу, а вы меня тут же разорвете. Давай так. Завтра я приду пораньше и оставлю бутерброд с салом вне круга. А когда ваше время настанет, ты первый патрулировать вызовешься. Вот и полакомишься.

Чёрт остановился, задумавшись.

– А не обманешь? – недоверчиво спросил он.

– А смысл мне тебя обманывать?

– Ладно. Буду надеяться на то, что ты честный человек, – кивнул чёрт и принялся рассказывать: – Некоторые ведьмы покупают себе у Дьявола вторую жизнь. Иногда третью или даже четвертую. Дело в том, что плата с каждым разом растет и всегда наступает такой момент, когда стоимость возвращения в мир становится неподъемной. И тогда – однозначно в ад. Кому-то нужно сбить с истинного пути определенное количество душ, кто-то обязан собрать некоторое количество золота, а кому-то, как панночке, выпадает и то и другое. Ну, оно и понятно, она на пятую реинкарнацию рассчитывает. У неё под одеялком в гробу украшений золотых чуть больше пуда. А по поводу тебя не парится, – черт кивнул в сторону тасующей колоду ведьмы, – потому как у нее и по количеству душ план выполнен. Так и сказала, что, мол, подождет третьей ночи, а там придет Вий и пусть себе твою тушку забирает. Так что сегодня тебе бояться нечего. А вот завтрашняя ночь может закончиться плачевно.

– А чего, Вий, значит, меня увидит, как бы качественно я периметр не нарисовал?

– Само собой. Он демон более высокого ранга и способности у него, – черт поднял вверх палец, – о-го-го!

– Тогда почему панночка Вия в первую же ночь не позвала?

– А она его и позвала в первую ночь, как только поняла, что ты магией огородился, – объяснил черт. – Пока запрос пришел, пока ему путевой лист выписали, пока то, пока сё… Бюрократия, мать её.

– Я так и знал! – хлопнул в ладоши Илья. – А мне про канон заливала, что, мол, так положено, в третью ночь.

– Ну, вот так вот.

– Всё равно не понимаю, – нахмурился Илья, – зачем ведьме моя душа, если у нее всё что нужно, в необходимых количествах уже есть?

– Заключительный этап, – развел руками черт. – Ничего не поделаешь. Для того, чтобы передать собранное в ад нужна жертва, принесенная в церкви. Иначе золото на ту сторону не переносится.

– Так священника ж уже ухайдокали!

– Э нет, ты не путай. Священник от сердечного приступа скончался. Можно сказать, по собственной инициативе. А для соблюдения ритуальных нюансов необходимо именно убийство.

Илья нахмурился еще больше.

– Увидит, говоришь, при любом раскладе?

– Гарантия сто процентов! – кивнул чёрт.

ВСЁ ЕЩЁ ДЕНЬ ПЕРЕД ПЕРВОЙ НОЧЬЮ

– Стопроцентная гарантия! – продолжала рекламировать Илью Маша, – Ильюха у нас мастер во многих отраслях. И заупокойные молитвы не исключение. Так отпоет, что любо-дорого!

– Да я… – попытался остановить словесный поток Илья, но Маша в очередной раз ткнула его локтем в бок.

– Да он только на прошлой неделе трёх ведьм отпел. Две из них потом во сне являлись, благодарили за пропуск в рай без очереди.

– Ну, что ж, быть по сему, – кивнул король, и уже обращаясь к советнику: – выдать им всё, что попросят.

– Слышишь, ты откуда такая умная взялась? – спросил Илья, когда они, наконец, остались одни.

– Из сказки, – хохотнула фея и взяла из вазочки пирожное.

– Всё ясно с тобой, – отчаянно махнул рукой Илья.

– А по-другому из тебя героя не сделаешь. Вот скажи мне, Зеленый, если тебя не пинать, сколько ты будешь осваиваться на новом месте?

– Не знаю.

– Осваиваться, друг мой, нужно сразу. Потому что каждый потерянный день, это маленький шажок к старости, а чем ближе старость, тем тяжелее менять жизненный уклад и привычки, – Маша затолкала пирожное в рот и продолжила разглагольствовать с набитым ртом: – Можно, конечно, запереться в собственную ракушку и жить там до тех пор, пока железная пята перемен не раздавит тебя вместе с хрупким панцирем. Но это ж нужно всю жизнь бояться.

– Ну почему обязательно раздавит? К переменам, в конце концов, можно привыкнуть. Подстроиться под них.

– И чего? Как тот крестьянин, красить всю жизнь забор?

– Он его белил.

– А какая, в сущности, разница, Зеленый? Белить, чтобы ты знал, еще хуже. Пройдет пара дождей и смоет побелку. Краска хоть какое-то время продержится.

Постучали.

– Открыто! – прокричала Чапперон-Руж.

Дверь отворилась и в комнату, непрерывно кланяясь, вошел седой лакей, держащий в руках походную сумку из мешковины.

– Все, что просила леди, готово, – сообщил он.

– Ага, – кивнула девушка. – На стол положи.

Лакей подошел к столу, бережно поставил на него сумку и, пятясь, вышел из комнаты, не забыв затворить за собой дверь.

Маша бодро подпрыгнула с дивана, подбежала к столу и заглянула в сумку.

– Ага, – кивнула она, – мел, водичка, свечи. Прелестно.

– Не вижу ничего прелестного, – буркнул Илья. – Не тебе ж три ночи в церкви напротив гроба сидеть.

– Погоди, Зеленый, ты ж сам сказал, что эту книжку читал и знаешь в чем косяк главного героя?

– Ну, сказал.

– Ну, так и в чем проблема-то? Просто не допускай косяков. Ты пойми, у тебя ж идеальное положение. Ты как та вторая мышка, которой достается сыр.

– Спасибо, – Илья сжал руку в кулак и поднял вверх большой палец: – Вот такое сравнение.

– Ой, ну хватит ныть. По-быстренькому отсидишь в кругу три ночи, а царь нас наградит.

– Нас? – округлил глаза Илья. – А тебя-то за что?

– Ну как это за что? За организацию.

Маша снова весело заржала и потянулась к подносу с пирожными.

– Неплохо ты устроилась! – недовольно пробормотал Илья.

– Так а тебе разве кто-то мешает воспринимать окружающую реальность иначе?

Илья немного помолчал.

– Знаешь, а ты права, – вдруг согласился он и принялся перебирать содержимое сумки.

ТРЕТЬЯ НОЧЬ (До полуночи)

– Знаешь, а ты прав, – грустно кивнул чёрт. – Не работа, а сплошное наказание. Обидно, когда впереди вечность без перспективы продвижения по службе.

– Тогда что тебе мешает начать воспринимать окружающий мир иначе?

– Иначе? – удивился чёрт. – А куда мне ещё с моими лапами-рогами-копытами податься-то? Где такой типаж востребован?

– Ну, давай я тебя к себе заберу. У меня в замке, как Машка говорит, и без того репутация странного человека. Одной причудой больше, одной меньше.

– А не врешь?

– Я ж тебя с бутербродом не обманул?

– Нет.

– Ну и всё. Решено, значит. Как петухи пропоют, не уходи никуда, главное. Там я из круга выйду и поближе познакомимся.

– Ага, если тебя раньше Вий не увидит.

– Я думаю, всё будет хорошо. Маша обещала...

ДЕНЬ ПЕРЕД ТРЕТЬЕЙ НОЧЬЮ

– Маша обещала? Значит, все будет хорошо, – безапелляционно заявила девушка. – Чего ты себя раньше времени накручиваешь?

– Да ты понимаешь, я с одним чёртом задружился, пока в церкви сидел. И вот он утверждает, что как бы качественно не был возведен меловой барьер, Вий меня сквозь него всё равно увидит. А это значит, что мне хана. Так что, никуда я сегодня ночью, наверное, не пойду. Пускай она свое золото доставляет в ад. Мне ещё пожить хочется.

– Стоп. Какое золото?

И Илья пересказал Маше всё, о чем они разговаривали с плешивым чёртом. Слушая Зеленого, девушка заметно оживилась, а когда Илья закончил, заявила:

– Нехорошо животинку голодной оставлять, Ильюха. Он тебе как на духу весь расклад выдал. За какой-то бутерброд с салом. А ты его так бессовестно кинуть хочешь?

– Ага. По твоему, лучше сдохнуть, но бутербродик ему принести?

– Да никто тебя подыхать не просит. Сам подумай, если у Гоголя описана причина, по которой произошла неприятность, значит, тебе достаточно этой причины избегать. Во-первых, не пить, а во-вторых – вдумчиво начертить круг. А... Ну и до утра досидеть в этом кругу.

– Ой, чего-то меня эта затея перестает радовать.

– Все будет нормально. Я тебя хоть раз обманывала?

– А кто меня перед королём выставил профессиональным отпевалой?

– Ты не путай. Обманывала я короля, а не тебя.

– Ага. А меня просто подставила.

– Ты опять нудить начинаешь. Не подставила, а предприняла попытку социализации одного закомплексованного индивидуума. Короче, все будет отлично. Верь мне. И передай пироженку. Жрать хочется – сил нет. Сама удивляюсь, куда оно в меня только лезет?

ТРЕТЬЯ НОЧЬ (После полуночи)

– Куда оно в тебя только лезет? – завистливо прислушиваясь, спросил плешивый чёрт.

Свой бутерброд, который Илья, как и обещал, оставил за пределами защитной линии, он проглотил в один укус.

– Это на нервной почве, – объяснил парень. – Я про Вия непрерывно думаю. От этого нервничаю. А от того, что нервничаю – ем как не в себя.

– Страшно?

– Не то слово.

– А на кой ты вообще пришел, раз боишься?

– Ну как? А канон же? Отсидеть в кругу три ночи, освободить душу ведьмы. Вот это вот всё.

– Ну, два варианта, – пожал плечами чёрт. – Ты либо герой, либо дурак.

– Либо и то и другое, – грустно вздохнул Илья.

– Либо и то и другое, – согласился плешивый.

Внезапно чёрт пригнулся и схватился лапами за голову, затыкая уши, будто пытаясь приглушить невероятный шум.

– Извини, мужик, ничего личного, – пропищал он. И не отрывая рук от головы захромал прочь от меловой линии к стене.

Илья перевел взгляд на свору чертей во главе с панночкой, игравших в карты. Те против обыкновения, перестали спорить и ругаться, от чего в церкви наступила пронзительная тишина.

А затем послышался волчий вой, загремели тяжелые шаги и сквозь алтарь, ведомый под руки несколькими мелкими бесами, явился Вий. Существо напоминало человека только фигурой. Руки и ноги Вия были словно сплетены из грязных корней, трущихся друг о друга с противным шорохом осыпающейся с них земли. На лице его, цвета ржавчины, перед глазами вертикально висели две железных заслонки, напоминавшие дверцы от печного поддувала. Илья, приглядевшись, понял, что и само лицо было железным.

Ведьма с чертями побросали карты и словно прислуга перед хозяином, выстроились в живой коридор, ведущий от алтаря к тому месту, где за спасительной линией стоял Илья. Существо повело носом и уверенно шагнуло в сторону парня.

– Чую-у-у-у … – утробно прорычало оно.

– Пиздец, – проговорил Илья одними губами.

В следующее мгновение дверь церкви с грохотом распахнулась и звонкий девичий голос скомандовал:

– Ночной дозор! Всем принимать солнечные ванны!

И волна яркого белого света рванула из-за спины Ильи, сметая всю попадающуюся на пути нечисть.

Чертей протащило по полу расходящейся световой волной, впечатало в стены, скрутило в мохнатые, бесформенные комья костей и плоти. Ведьма же с Вием остались стоять на своих местах. Покойница лишь покачнулась немного, пропуская свет сквозь себя, а Вий будто и не заметил этой яркой волны.

Илья обернулся. За спиной, в позе девочки из аниме, кастующей заклинание, стояла Маша.

– Глаза! – прокричала она, рисуя руками узор в воздухе.

И новый сноп света, теперь уже направленный, словно луч фонаря, ударил в панночку. Рубаха на ней вспыхнула в одно мгновение. Огонь перекинулся на волосы и церковь наполнилась запахом палёных перьев.

Илья, пытаясь проморгаться от белых пятен, видел, как охваченное огнем тело ведьмы приподнялось над полом, неестественно вывернулось, будто плюшевая игрушка в руках истеричного ребенка и, ухнув об пол, разлетелось на чадящие угольно-черные осколки.

– Ну вот, – оббивая с рук невидимую пыль, Маша прошла мимо Ильи и подошла к замершему на месте, лишившемуся проводников Вию. – Старые знакомые.

Девушка взялась двумя пальцами за заслонку на левом глазу демона и приподняла ее, заглядывая внутрь.

– Узнаешь?

– Хм... – прохрипел Вий. – Феечка? Маша Шапкина? А ты тут что делаешь?

– Я девушка свободная. Гуляю где хочу. Мефика давно видел?

– Рифмоплета этого?

– Ага. А также алкоту, картежника и неисправимого шулера.

– Третьего дня. Он мне путевой лист сюда выписывал.

– Понятненько, – кивнула фея и отпустила заслонку, с металлическим звоном ударившуюся о виево лицо.

– Э! – возмутился тот. – Ну не видно ж ни черта. Как я на пациента укажу?

– А тебе и не надо на него указывать, – сообщила фея. – Тебе надо запомнить, что я сейчас скажу и Мефику слово в слово передать. Запоминай:

Вопросы есть, но нет на них ответов,

А ты шатаешься в аду, скотина, где-то.

Я тут с напарником в чужих мирах застряла.

Мне помощь бы твоя не помешала.

В конце концов, давно не виделись с тобой.

По старой дружбе удели мне час-другой.

И помоги мне разобраться с этой лажей.

Всё. С уважением, целую, подпись – Маша.

– И зачем только с теплого места срывали? – грустно вздохнул демон. – Ну, хоть на сто восемьдесят градусов тогда поверните меня, что ли. У меня ж это...

Вий мотнул головой и металлические дверцы, висящие над его глазами, грустно звякнули.

– Вопросов нет! – согласилась фея. – Ильюха, да вылазь ты из круга-то. Помоги старикана до портала довести.

– Это не круг, – буркнул Илья.

И вышел за пределы нарисованной на полу пятиконечной звезды.

Взяв демона за руки, они довели его до разрушенного алтаря.

– Абсурдная командировочка, – пробормотал тот, сделал еще шаг вперед и растаял в воздухе.

Где-то за окном пропели петухи и нечисть, размазанная по полу и стенам, стала растворяться прямо в воздухе.

– Чертенка жалко, – грустно проговорил Илья.

– Того, которого ты бутербродами подкармливал?

– Ага. Размазало вместе со всеми…

– Не размазало, – раздалось откуда-то сбоку и из кучи хлама в углу выбрался тот самый чертёнок. – Я надеюсь, предложение в силе?

– Предложение? – подозрительно спросила Маша.

– Тут, понимаешь, какое дело, – затараторил Илья, опасаясь, что фея возразит и вообще будет против. – Ты же сама говорила, что нужно воспринимать окружающую реальность иначе. И я подумал, что такой вот необычный компаньон как раз то, что нужно. Представляешь? Ни у кого такого напарника не будет.

– Тебе никто не говорил, что слово «социализация» подразумевает более открытое общение с себе подобными?

– Ой, да ладно тебе! Он тоже разумный.

– Так себе критерий, – скептично пробормотала фея. – Знаешь, Ильюха, человек, берущийся за социализацию чертей, либо дурак, либо герой...

– Либо и то и другое, – вставил чёрт.

– Либо и то и другое, – согласилась фея и направилась к гробу панночки.

Илья протянул бесу руку:

– Добро пожаловать в новый мир.

Черт настороженно протянул свою мохнатую лапу и осторожно пожал парню ладонь.

– Илья, – наконец-то представился парень.

– Тринадцатый, – назвался в ответ чёрт.

– Видал, Зеленый? – позвала фея.

Илья обернулся и увидел, что та выгребает из-под внутренней обивки золотые украшения, складывая их в походную холщевую сумку.

– А говорят, к гробу карманов не пришьешь. Врут, выходит?

© VampiRUS