Гребень из рога единорога (часть 8 глава 2)⁠⁠

часть 7

— Всё дело в свежести продукта, — отвечает трактирщик. — Условная свежесть для вчерашних, свежее для сегодняшних и умопомрачительная свежесть для завтрашних.

— Так вы не оставляете клиентам выбора, — усмехаюсь я. — Конечно же, завтрашний эль и завтрашнее жаркое с хлебом. И побыстрее.

— Принято. — Трактирщик, кивнув, покидает нас, важно стуча деревянными башмаками. И по медленно удаляющемуся звуку шагов, понимаю, что «побыстрее» — будет исполнено с изрядной задержкой.

В ожидании заказанных «умопомрачительных» яств осматриваю помещение. Через оконца попадает совсем немного света с улицы. И немногочисленные свечи оставляют достаточно тёмных углов и закоулков. В самом трактире всё миниатюрное — и деревянные столики из грубо отёсанных досок, и криво сложенный каминчик в углу, и сами посетители, сплошь гномы. Кто-то из них степенно ест, кто-то, как и мы, только нагуливает аппетит в ожидании заказа, а кто-то, видимо, уморившись ожиданием, спит, уронив голову на стол.

— Наконец-то, можно будет поесть в нормальных условиях, — мечтательно произносит принцесса. — Свечи, полумрак... Принц напротив... Романтика...

— Согласен, после перекусов на ходу и в жутких походных условиях, эта миниатюрная идиллия откровенно радует. — «Романтику» я пропускаю мимо ушей.

У Дары за последнее время прилично так отросли волосы, и теперь через защитный макияж проглядывает довольно миловидное личико. В полумраке принцесса кажется привлекательной особой.

— Что будешь делать, когда найдёшь Мариаду? — интересуюсь я.

— Попытаемся с сестрой вернуть трон. Подлый Ани незаконно завладел им и недостоин править Уникорнией...

— А почему незаконно? — искренне удивляюсь я, — У нас в Примуме, чем хитроумней подлость, благодаря которой в конце концов претенденту достаётся трон, тем более незыблемой считается власть нового короля.

— Да-а-а? Как это? — растеряно спрашивает принцесса.

— А чему тут удивляться? Только проявивший по настоящему коварную хитрость и хитроумное коварство сможет стать прекрасным правителем — осторожным с соседними государствами, в меру осмотрительным с ближайшим окружением, беспощадным к предателям, строгим с подданными. Нет большей трагедии для государства, чем мягкотелый растяпа на троне, способный легко профукать наследие предков. У нас все принцы Примума с самого детства так воспитываются.

— Как-то это не по семейному, — сомневается Дара в королевских порядках престолонаследия Примума.

— Научены горьким опытом кровавого прошлого. Власть надо не только захватить, но и затем удержать, не смотря на происки врагов, как внешних, так и внутренних. Слишком много ожидающих и желающих ослабления Примума...

За столик подсаживается запыхавшийся Паря и, видя перед нами пустой стол, спрашивает:

— Уже поели? Идёмте, я всё разузнал.

— Ждём пока,— отвечаю гному я.

— А вы, случайно, не завтрашнее заказали? — подозрительно спрашивает тот.

— Конечно, завтрашнее — «умопомрачительная свежесть»...

— А-а-а. Тогда, идёмте! Завтра поедите...

— Чего? Как это завтра?

— Завтрашнее — готовится сутки.

— Вот же... Ну, у вас и обслуживание! Бред какой-то... — удивляюсь местным порядкам общепита я. — Мы же просили — побыстрее.

— Так, и заказывали бы вчерашнее. Оно уже вчера было готово. Давно бы поели, — в свою очередь удивляется нашей недальновидности гном. — Ну, а если уж так хочется эксклюзивного — заказали бы вчерашнее завтрашнее...

Я ошарашенно гляжу на Парю — голова просто идёт кругом от таких кулинарных закидонов!

Мы переглядываемся с принцессой — романтический ужин в идиллической обстановке, судя по всему, откладывается на неопределённое время...

И пока, опять ударившись бесчисленное число раз о выступающие отовсюду балясины, светильники и косяки двери, выходим на улочку, Паря нас безостановочно подгоняет:

— Быстрее-быстрее!

— К чему такая спешка? — спрашиваю я.

— Надо спешить, пока Гномикус Карпагонус в настроении. Если переменится, вы ничего не узнаете, а я не получу честно заработанное серебро, — на ходу поясняет Паря.

Ну... Быстрее так быстрее. И мы несёмся по узким улочкам вслед за резво улепётывающим гномом. В отличие от степенного хозяина трактира, этот оказывается достаточно прытким, когда дело коснулось халявного заработка. Встречные гномы, видя наш стремительный кортеж, шарахаются по сторонам.

Хитрая рожа Карпагонуса мне совсем не нравится. По жадному блеску его глаз можно с уверенностью сказать, что все его помыслы направлены, как бы кого обжулить под чистую или обвести по крупному вокруг миниатюрного указательного пальца.

— Чего желают столь уважаемые люди? — с надеждой на неожиданный прибыток спрашивает хитрец.

— Вы приобретали в королевском дворце Уникорнии женские вещи? — вступает в диалог принцесса.

— Допустим. Я много чего приобретал, приобретаю и буду приобретать, — юлит Карпагонус. — А какой ваш будет интерес?

И судя по тону, вопрос отнюдь не праздный — от ответа будет зависеть ценник сбагриваемого имущества.

— Я...

— Чисто туристический интерес — что-нибудь малоценное на память о королевстве единорогов, — перебив принцессу, отвечаю я.

— А-а-а, на память? — гном задумывается. И по моему, хищный блеск в его глазах подзатухает. — Могу предложить медальон, подвязку, гребень...

— Гребень?! — как можно небрежнее переспрашиваю я. — Покажи.

Внимательно зыркнув глазами, Карпагонус на некоторое время удаляется в свою кладовку. И мы в ожидании развязки нашего путешествия оглядываем жилище скупщика ненужных вещей. Живёт он явно небогато... Либо очень удачно делает вид, что небогато. В комнатке только грубый стол, два табурета, громоздкий шкаф, занимающий почти четверть комнаты, и множество полочек по стенам с каким-то откровенным хламом на них...

— Вот... — появляется хозяин всего этого «богатства».

В руках он держит приличных размеров деревянный гребень, при том, на вид весьма топорно выполненный. Более похоже, что это гребень не изящной принцессы, а какого-нибудь приблудного медведя. Ну, или медведицы.

— И всего то — пять золотых! — пытается нас обрадовать выгодным приобретением хитрый гном.

— Сколько-сколько? — поражаюсь откровенной обдираловке я.

— Это что? — синхронно со мной удивляется принцесса.

— Ну, только для вас — четыре с половиной, — тут же сбивает цену Карпагонус и отвечает Дариаде, — Гребень принцессы Уникорнии. Не знаю, правда, какой, может быть, старшей...

— Чего?! — возмущается Дара.

— Ну... — Скупщик быстро осматривает аляповато выполненную вещь, — Хотя... По размеру, скорее, более подходит младшей...

— Чего-о-о?!! — не сдерживаясь, в ярости орёт Дара. — Охренел совсем? Гном...

Как бы она не ляпнула чего лишнего, я незаметно шлёпаю её чуть пониже спины. Этого достаточно, чтобы она переключила свой праведный гнев уже на меня.

— Ты это чего? — грозно спрашиваю хитроумного гнома, — Пытаешься обмануть принца Примума?

— Что вы, что вы, — лопочет Карпагонус, — Ни единым разом. Такого уважаемого человека, да обмануть... За этот прекрасный гребешок — всего три золотых!

И если этот гном рассчитывал, что его мелкий рост и субтильное телосложение остановит воспитательный процесс от принца Примума, то он жестоко ошибся. Принцы Примума, они такие...

Когда мы выбираемся из пещеры гномов, Сивый безмятежно пасётся неподалёку, а рядом отдыхают два успокоенных его копытами гвардейца.