Границы общества, 3.1: история и состояние современного общества в России⁠⁠

Данный пост является частью серии постов, и если вы не знакомы с содержанием предыдущих частей, то я бы рекомендовал ознакомиться с ними.

Границы общества, предисловие
Границы общества, 1: личностные и общественные ограничения
Границы общества, 2.1: формирование и эволюция общества
Границы общества, 2.2: формирование и эволюция общества
Границы общества, 3.1: история и состояние современного общества в России
Границы общества, 3.2: история и состояние современного общества в России
Границы общества, 4: общие тенденции развития обществ
Границы общества, 5.1: капитализм и границы безопасности
Границы общества, 5.2: капитализм и границы безопасности
Границы общества, тезисы

--------------------------------------------------------------------------

Описав ранее общие механизмы появления и развития человеческих обществ, я хотел бы проиллюстрировать их на примере конкретного общества, наиболее знакомого мне и, насколько я надеюсь, целевой аудитории данного сочинения. Такая, менее образная, иллюстрация процессов, происходивших в обществе на пути его становления и развития, должна, как мне кажется, показать неуникальность происходивших в России общественных процессов, и более того, их достаточную универсальность для описания причин и механизмов развития практически любого человеческого общества.

Целостность каждого отдельного сообщества, как правило, закаляется достаточно долго, часто на фоне существующих государственных, религиозных, или других форм объединения, когда существующее единство становится настолько привычным, что начинает восприниматься нормой. Самым явной и эффективной формой такого объединения, можно, без сомнения, считать государство, являющее собой продукт военной власти, монополизировавшей право на насилие в обществе и обеспечивающей правомерное его применение. Российское общество, получившее полноценное осознание себя в эпоху Российской империи, является, по сути, продуктом работы Московского княжества, сумевшего эффективно использовать процесс падения Золотой Орды, и объединившего под своим началом множество территорий, пусть и обладавших схожей культурой и историей, но всё ещё не считавших себя тогда, на мой взгляд, частью единого государства.

Подавляющее большинство оценок состояния общества в России, что в прошлом, что в настоящем, происходит в сравнении с обществом обобщённой Западной Европы, взошедшим, в своё время, на вершину общечеловеческой цивилизации, и ставшим примером для большинства человеческих культур.
В истории Европы, помимо общих предпосылок, таких как сильное влияние христианства или удобной географии, я выделяю два толчка, послуживших её стремительному развитию, которыми стали последовательные падения Западной и Восточной Римских империй.
Общество Западной Римской империи, обладающее несравнимо более сложными институтами, чем пришедшие на его место варварские общества, не сумело сохранить собственное единство после череды внутренних заговоров, переворотов и военных поражений, кульминацией которых, несомненно, стали захваты Рима войсками вестготов и вандалов. Раздробленное, не чувствующее более связи с государством, представленным элитой, население империи, уже не способно воссоединиться в старых границах и поглощается сообществами новых, варварских королевств, давая им первый толчок к развитию собственной государственности, которая позднее породит Франкскую империю, предвестника обобщённой Западной Европы. На мой взгляд, принятие западноевропейских традиций в Петровской России шло гораздо тяжелее, чем схожее с ним внедрение римских традиций Карлом Первым, поскольку франкское общество было уже довольно подготовленным, и пребывая ранее частью самой Римской империи, и имея пример в виде оставшейся инфраструктуры и хоть и частично, но применявшихся к варварам законов Рима. Кроме того Римской империи, которой вдохновлялось франкское общество, уже не существовало, и она оказывала влияние лишь через историю, в то время как Россия была вынуждена активно взаимодействовать с европейскими странами, что, конечно, приводило к постоянным противоречиям и периодическим войнам, вызывающих естественное противодействие традициям противника.
Падение Константинополя, которое, по моему мнению, неразрывно связано с началом Эпохи Возрождения, когда Западная Европа, в своём восприятии остаётся единственным цивилизованным оплотом христианской традиции, и принимает в себя, в меру своих возможностей, наследие окончательно павшей Римской империи, служившей для неё извечным ориентиром. Впитывая это наследие, она повторно воспринимает множественные идеи из античности, ранее принадлежавшие Римской империи, как наследнику Античных Рима и Греции. Оставшись, таким образом, без единого современного себе ориентира, западноевропейское общество самостоятельно начинает прокладывать свой собственный путь, основываясь лишь на исторических записях, и не завися более от идей и влияния другого существующего общества.

Российское государство XIII-XVI веков, постепенно формирующееся под властью Москвы, в части государственного управления, по сравнению с уже достаточно развитыми государствами Европы или Константинополем, выглядит подобным варварским королевствам V-VI веков, и даже после полноценного объединения под единой властью при Иване III ещё долгое время выглядит достаточно слабым и неустойчивым образованием, где локальная власть местных общин порой может значительно превышать власть центра, но постепенно государство собирает достаточную, для монополизации и регулирования насилия на собственных территориях, власть. В таких условиях, когда гарантии общественной безопасности, предоставляемые центральным правительством, ещё слабы и не надёжны, на первую роль, в восприятии рядового жителя, ожидаемо, выходит местная община, дающая ему, в силу своих возможностей, достаточно оперативные гарантии безопасности.
Если попытаться найти в истории Европы соответствующий, оценивая уровень государственного строительства, до-имперскому периоду существования России, то самым подходящим, периодом, на мой взгляд, станет период от формирования династии Меровингов в V веке, до создания Франкской империи в IX веке. Меровинги, аналогично Рюриковичам, происходят от мифической фигуры Фарамонда, создают франкское государство, постоянно делимое в братоубийственных войнах, проходит через собственную смуту, меняя Меровингов на Пипинидов и, наконец, в IX веке, усилиями Карла Великого являет Франкскую империю, которая, на мой взгляд, является ближайшим историческим аналогом Российской империи, созданной Петром.
Сам же Карл Великий, по моему личному мнению, достаточно схож, в направлении и результатах своей деятельности, на Петра Великого, поскольку оба они встали во главе государства, объединённого предшественниками, расширили свои границы, создали империи и активно содействовали принятию опыта тех стран и обществ, которые считали своими ориентирами. Так Карл, восхищённый Римом, систематизирует и кодифицирует правовую систему на основе Римского права и способствует последующему Каролингскому Возрождению. А пережившая падение Западной Римской империи Католическая церковь, сохранившая часть римских традиций, становится главным путеводителем Франкской империи в её преобразовании на римский манер. Конечно, дальнейшие пути Франкской империи и Российской империи слишком не схожи, но судьба империи Карла не удивительна, учитывая преобладавшие тогда традиции делимого наследования, когда все земли и другое личное имущество поровну делится между наследниками. Во времена же становления Российской империи, в Европе, служащей единственным ориентиром для всей элиты российского общества, в ходу абсолютная монархия, которая и перенимается Российским государством.

Роль Европы в мире стремительно увеличивается уже с XIII-XIV веков, что, вместе с крахом Константинополя, служившего основным цивилизационным примером для Российского царства, уничтожает любые доступные для христианской России варианты, кроме следования европейскому пути, что и становится всё более явным к концу XVII века.
Явным переломом, окончательно и сознательно определившим направление развития российского общества, считаются, конечно же, Петровские реформы, а последовавшие позднее попытки изобразить возможность собственного, отдельного от европейского пути, не принесли заметной альтернативы, поскольку, в большинстве своём, содержали не собственное значение, а лишь отрицание принесённых из Европы новых идей и попытки сохранить имеющиеся традиции под напором нового. К сожалению или радости, но сохранение старого, в случае отсутствия наполнения его собственным полезным содержимым, обычно заканчиваются лишь маргинализацией старых форм. А при полном научно-технологическом превосходстве стран Западной Европы над современной им Петровской Россией было действительно не много областей, в которых имеющееся у России содержание превосходило бы европейское.

Пётр I начав принудительную и ускоренную вестернизации всего общества, получает заметное естественное сопротивление своим реформам на всех уровнях, когда проверяющие не понимают сути внедряемого механизма и не способны оценить соответствие эффекта требуемому, а исполнители всеми способами пытаются избежать реальных изменений, ограничиваясь внешними проявлениями. На мой взгляд совершенно невозможно было, в тот момент, резко поднять уровень всего общества Российской империи на уровень, соответствующий обществу, в котором на смену родовому и общинному сознанию уже пришло индивидуалистическое мировоззрение. Большинство институтов и традиций, требующих индивидуальных инициативы и капитала, естественно оказываются бесполезны в обществе, где капитал принадлежит, в лучшем случае, главе семьи, а все инициативы должны проходить через одобрение семьи и общины.
В то же время в некоторых областях, особенно военной, реформы дали свой эффект, выведя Россию на уровень, где она оказалась способна и вести самостоятельную внешнюю политику, невзирая на разницу в уровнях развития общества, и обеспечить достаточный контроль внутреннего правопорядка. Нарастающее усиление внутреннего аппарата общественной безопасности, особенно заметное в период империи, серьёзным образом, на мой взгляд, меняет общественные отношения внутри государства, начиная процесс ослабления общины. В условиях упрочняющихся гарантий безопасности со стороны государства, многие общинные ограничения теряют собственное наполнение и постепенно разрушаются, освобождая место для расширяющихся личностных границ. Процесс перехода к обществу, где интересы отдельного человека имеют достаточный вес, естественно занимает не одно поколение, но постепенно общество усваивает, что даже если человек индивидуально ведёт разрушительный образ жизни, влияющий негативно на ближайшее его окружение, то это не сказывается существенным образом на безопасности и стабильности всего общества.
Так в России, в период империи, обеспечившей достаточную внутреннюю безопасность, усиливается индивидуалистическое давление на существующий общинный образ жизни, что, вместе с постепенной индустриализацией, формирует новые слои населения, которым для жизни теперь не нужно подчиняться общине, ограничивая себя её нормами, а учитывая изначально эгоистичную природу человека, это состояние достаточно легко усваивается российским обществом.

С точки зрения увеличения неравенства, постепенно накапливающегося в естественных условиях, Петровские реформы кардинально ускорили изоляцию верхушки российского общества, создавая искусственный культурологический разрыв между элитой, стремящейся к использованию европейских традиций и понятий, и основной частью общества, вынужденной подстраиваться под механизмы управления, не соответствующие реальной структуре общества. С нарастанием индивидуализма и уменьшением замкнутости общин, в обществе нарастает и осознание работы механизмов, работающих на уровне всего государства, и если раньше внимание большинства членов общества было приковано к ограничениям в собственной общине, то теперь внимание всё больше переключается на нормы и ограничения государства.
Повторяя описанный выше цикл жизни элиты, династия Романовых, вставшая во главе государства на целых три столетия в качестве удобного компромисса, начинает свой путь от семейства, первого среди равных, и превращается за чуть более чем 10 поколение в небожителей, обладающих абсолютистской властью и неспособных, вследствие полного замыкания собственного круга общения до родственных кругов из высшего света Европы, воспринимать реальное положение дел в подчинённом обществе, подводя Россию к очередному кризису.