Головоломка.⁠⁠

В начале 90-х я вернулся из армии и, по своей молодости и глупости, связался с плохой компанией: устроился на работу в милицию. Там мне впервые попал в руки пистолет.

Ни в каких школах милиции я не учился, а после короткой стажировки работал как и все. Единственное, что меня отличало от других сотрудников это то, что мне некоторое время не выдавали оружие.  

Тут как раз в стране случились какие-то выборы и всех сотрудников кинули на охрану избирательных участков. Чтобы народ беспрепятственно мог сделать свой выбор, на каждом участке дежурил один милиционер и один пожарный. Начиналось дежурство с момента завоза бюллетеней и длилось до конца голосования, то есть около полутора суток.

И тут со мной возникла загвоздка: на пост я должен был заступить вооружённым, но оружие мне не доверяют. Начальник участковых, в службу которых я входил, мялся и не знал, как поступить. Замначальника отела, который командовал розыском, решил этот вопрос за минуту.

- В армии служил? - спросил он меня.

Я ответил, что да.

- Из автомата стрелял?

- Да.

- Пиши рапорт на получение оружия. Я подпишу.

Иваныч различной казуистике предпочитал практичность и результативность. Не имел привычки прятаться за спины подчинённых и не боялся брать на себя ответственность. Потому больших чинов и не достиг.

Мне выдали пистолет, который ни за кем не числился, патроны и старенькую кобуру.

Ночь на мы коротали вдвоём с пожарным. Каждые полчаса необходимо было звонить по телефону с докладом об обстановке. Начальство курсировало между избирательными участками, устраивая внезапные проверки. В общем не поспишь.

Мне же не терпелось подробнее ознакомиться с новой для меня "игрушкой". Разглядывать пистолет в присутствии пожарного было бы, конечно, неудобно. Поэтому я, сославшись на нужду, уединился в туалете.

Пистолет Макарова, если не принимать во внимание его основную функцию, это тщательно сделанная, ладно свинченная машинка из полированного металла которую приятно держать в руке.  

Я отсоединил магазин, передёрнул затвор и легко произвёл неполную разборку. Видимо, я знал как это надо делать. Может кто-то показывал, не помню. Затем я осмотрел внутреннее устройство пистолета и начал его собирать. Все детали - точно подогнаны и сделать что-нибудь неправильно было невозможно. Но мне это удалось - затвор никак не хотел становиться на место.

Сначала я просто попытался более аккуратно надеть его на рамку, но раз за разом у меня ничего не получалось. Началась тихая паника. Пришла глупая мысль о том, что я что-то сломал или потерял какую-нибудь запчасть. Лоб у меня вспотел. Я сидел в туалете с разобранным пистолетом и чувствовал себя последним дураком. Время поджимало. Нужно было идти делать доклад. К тому же вот-вот могла нагрянуть проверка. Обратиться к кому-нибудь за помощью не позволяла гордость, да и не было тут никого, кроме пожарного. А устройство огнетушителя меня на тот момент не волновало.

Наконец я заглянул в ствол и обратил внимание, что возвратная пружина перекрыла канал и упирается в затвор, мешая ему закрыться. Несколько секунд я думал, потом снял пружину и надел её на ствол другим концом. При этом я выяснил, что крайние витки разных концов пружины отличаются - диаметр одного был больше. Следующая попытка принесла долгожданный успех - затвор легко скользнул на своё штатное место. Чувствуя себя свободным я, наконец, покинул своё убежище и с лёгкой душой отправился нести службу дальше.

Я давно забыл какие выборы тогда проходили и кто на них победил. Но номер моего табельного оружия, пистолета Макарова, я помню до сих пор.