Годовщина гибели генерала Черняховского
75 лет назад – 18 февраля 1945 года – погиб генерал Черняховский, командующий Третьим Белорусским фронтом.
Как раз накануне, 17 февраля, вверенные ему войска в Восточной Пруссии завершили Вормдитт- Мельзакскую наступательную операцию с результатом "военная победа", освободив Мельзак – ныне это польский город Пенежно, я рассказывал в одной из предыдущих публикаций.
Согласно официальной версии обстоятельств его гибели, Черняховский ехал на машине как раз недалеко от Мельзака, до ближайших немецких позиций было 12-15 километров. Вдруг раздался взрыв, прямо возле дороги, метрах в 20 сзади машины – считается, что это был взрыв артиллерийского снаряда. Никто не пострадал, кроме Черняховского (сидевшего в машине с несколькими офицерами): он получил осколочное ранение в грудную клетку, несовместимое с жизнью, и вскоре скончался. Большинство источников утверждают, что какое-то время Черняховский находился в сознании, но либо ничего не говорил, либо всё время повторял одну фразу «… Я умираю…». Воронка от взрыва была между машиной Черняховского и советским тылом, но очевидцы уверяют: звук выстрела доносился со стороны противника, то есть немецкий снаряд якобы перелетел через дорогу и через машину, взорвавшись на ближайшей к нашему тылу обочине.
По поводу очевидцев этих, только один пример. Недавно мне встретилась статья, и на вроде бы серьёзном сайте (Герои Неба), где один внук офицера утверждает: его дед был связистом у Черняховского и ехал в соседней машине, всё видел своими глазами и потом внукам рассказывал. А далее идёт пересказ официальной версии, с неожиданными подробностями, например: "прилетел снаряд: это немцы вели стрельбу по площадям..." или "… Черняховский до последнего момента был в сознании, сначала не подозревая, что его рана смертельна, много разговаривал и давал указания, а потом скончался…".
А ведь в литературе преобладает такое мнение, что "стрельба по площадям" – это сугубо наше ноу-хау, порожденное зачаточным состоянием артиллерийской разведки в начальный период войны. Тогда как немцы вели точечный артиллерийский огонь, по заранее разведанным целям. И к этому, завершающему периоду войны, у них был дефицит боеприпасов: выдавалось, например, по 8 снарядов на орудие в день и всё. Даже если тебя будут атаковать 50 танков – у тебя всё равно есть только 8 снарядов в день, и никого не волнует. Поэтому неясно, о какой стрельбе по площадям (единственным снарядом) рассказывает рядом ехавший очевидец (разумеется, слышавший звук выстрела с немецкой стороны). И как мог человек, со смертельным осколочным ранением в грудь, свободно разговаривать и давать указания. В подобной обстановке даёт указания разве что командир взвода. Командующий фронтом отдаёт приказы для сотен тысяч людей, находясь на командном пункте фронта, а не из машины на ходу. Связисту ли этого не знать.
Я тоже внук офицера, но не связиста, а лейтенанта артиллерийской разведки Петра Прокофьевича Лисичкина, с Первого Украинского фронта. Знаете ли вы, с какой дистанции слышен звук артиллерийского выстрела? Кстати, именно этим (определением расстояния и местонахождения вражеского орудия по звуку выстрела) занимался капитан Александр Солженицын – командир батареи звуковой разведки Третьего Белорусского фронта, арестованный как раз под Вормдиттом 8-го февраля, за 10 дней до гибели Черняховского.
Так вот, летом, в степи, в сухую и ясную погоду, звук выстрела одиночного орудия слышен с расстояния в 6 километров. В зимнее время это расстояние увеличивается (из-за разреженности и температуры воздуха). А с 10-15 километров будет слышна только канонада батареи (4 орудия), которая жарит без перекуров.
Кроме того, снаряд, летающий на такие – дальнобойные – расстояния – достаточно тяжёлый, и все находившиеся в машине были бы контужены динамическим ударом, даже если бы в них не попало осколком, а сама бы машина – перевернута взрывной волной.
В целом, в официальную версию мало кто верит, слишком много странных совпадений: немцы сделали один-единственный, вроде бы случайный артиллерийский выстрел – и убили им только одного, но самого старшего советского офицера во всей Восточной Пруссии (это нынешняя Калининградская область РФ, и ещё территория как две Калининградских области, после войны подаренная Польше – включая и город Мельзак – Пенежно).
На самом деле, странных совпадений гораздо больше, чем об этом говорят. Мы к ним ещё вернёмся позднее, а пока рассмотрим альтернативную версию, которая «гуляет» в Интернете и печатной литературе наряду с официальной.
Альтернативная версия состоит в том, что Черняховский был убит своими, военнослужащими советской 5-й гвардейской танковой армии. В сильно смягчённом виде, эту версию излагают следующим образом: ехал наш танк по дороге, вслед за машиной Черняховского, и случайно выстрелил из пушки осколочным снарядом.
Та же самая версия, но в более жёстком виде: Черняховский ехал следом за танком и пытался его обогнать, но танк долгое время не уступал дорогу. Когда наконец танк всё же остановился и оттуда выше человек, то взбешенный Черняховский выхватил пистолет и застрелил того человека, а потом продолжил движение. Приводится и такой вариант: танк ехал навстречу Черняховскому, не уступил дорогу, допустил столкновение по касательной и помял Черняховскому радиатор.
В обоих вариантах, танкисты, шокированные расправой над своим товарищем, развернули башню и стрельнули вслед Черняховскому.
Современному человеку, столь резкая реакция Черняховского на проявление неуставного отношеня со стороны танкистов может показаться странной: подумаешь, дорогу не уступили, бампер помяли, это он ещё по Харькову не пробовал проехаться в час пик. Хотя у нас как раз сейчас стреляют и за меньшее.
Лично я не поддерживаю эту версию, о разборке на дороге с беспередельщиками на «Т-34», по причинам, изложенным далее. Но, раз уж зашёл разговор, могу по данному поводу поделиться кое-какими известными мне сведениями о взаимоотношениях танкистов и Черняховского, поскольку здесь, как в зеркале, отразился целый пласт проблем, недостаточно освещённый историками-журналистами.
Строго говоря, Черняховский сам ранее был танкистом – командовал танковыми соединениями в начале войны и затем отступая до Воронежа, где в июле 42-го наконец встали в прочную оборону. Там Черняховский попрощался с танковыми войсками: был назначен командующим общевойсковой армией и попал в непосредственное подчинение к генералу Ватутину, командовавшему Воронежским фронтом. Известно, что незадолго до этого Сталин произнёс фразу о том, что у нас нет специалистов, способных управлять крупными танковыми соединениями (поэтому мы не можем такие соединения создавать). Об этой проблеме очень много написано, это тема для отдельного разговора, и явно Черняховского тоже касается.
Далее. Вскоре после гибели своего начальника – генерала Ватутина, Черняховский пошёл на повышение и возглавил Третий Белорусский фронт, где у него в подчинении оказалась 5-я танковая армия – антигерой Прохоровки во главе с Ротмистровым. Первая же их совместная операция – «Багратион» - как бы это помягче сказать, вызвала у Черняховского ряд вопросов по поводу криворукости действий 5-й танковой армии, и персонально её командования: словно бы после Прохоровки они ничему не научились. Кончился тот конфликт тем, что Маршал Ротмистров вылетел не только с Третьего Белорусского фронта, а вообще из действующей армии: с осени 1944 года и до конца войны, и после войны он уже никогда ничем не командовал, а занимался научной и преподавательской деятельностью (писал мемуары о танковых лавинах под Прохоровкой). А там и 5-ю танковую армию забрали у Черняховского и передали Рокоссовскому на Второй Белорусский фронт.
Лучше бы они этого не делали. В предпоследней операции Черняховского – Хейльсбергской – произошла жуткая трагедия. Его войска овладели городом Хейльсберг (это в 15 километрах восточнее Вормдитта) и вели тяжёлые бои по его удержанию. В какой-то момент возникла тактическая ситуация: возможность сделать рывок на север и взять город Ландсберг (в 15 километрах восточнее Мельзака), но сил для этого было маловато. Черняховский принимает такое решение: ребята, вы пока захватывайте Ландсберг, а по поводу недостатка сил, то по моей информации – по соседству Рокоссовский проводит своё наступление, и от него к вам на помощь должна прийти 5-я гвардейская танковая армия, будет намного легче. Что в результате: Ландсберг захватили, а 5-я танковая армия не пришла (так получилось), и ребята в Ландсберге оказались в очень тяжёлой ситуации. Но это сущая ерунда по сравнению с тем, что 5-го февраля немецкие танкисты, окружавшие Ландсберг, вышли на наш тыловой госпиталь и зверски убили всех раненых. Там одних только тяжёлых было 200 человек до прихода немцев.
То есть, на момент своей роковой встречи с офицером-танкистом 18-го февраля, Черняховский ещё находился под впечатлением рапорта о событиях в Ландсберге: как немцы выбрасывали наших раненых на дорогу, укладывали рядами и ездили по ним на танке, как насиловали и зверски убивали медсестёр и работниц прачечной, как забрасывали гранатами подвал, где укрылись раненые, а в другой подвал запускали выхлопные газы от танка – все задохнулись. Поэтому, дело было не только в помятом бампере, хотя его пытаются обставить именно так, иногда даже добавляя подробности: Черняховский в этот момент был пьян и возвращался из Каунаса от любовницы (видимо – нетранспортабельной, иначе бы приехала к нему в Мельзак сама).
Что касается отношения личного состава 5-й гвардейской танковой армии к генералу Черняховскому (это в данном случае гораздо важнее), то вот что пишет в своей мемуарной беллетристике «Война никогда не кончается», опубликованной в 1957 году, бывший командир танка Иона Деген, после войны эмигрировавший в Израиль (он действительно воевал в 5-й гвардейской танковой армии на Третьем Белорусском фронте, я рассказывал о нём при описании взятия Вильнюса):
«… механик тихо плелся. А за нами увязался генеральский «виллис». … Дорога узкая. Никак не мог обогнать. А как объехал, остановил нас и давай драить. Кто, говорит, разрешил вам дрыхнуть на марше? Почему, говорит, нет наблюдения? Целый час, говорит, проманежили меня. А какой там час? только из леса выехали. Лейтенант, значит: виноват, мол, всю ночь в бою, устали. А тот говорит — разгильдяи! Почему, говорит, погоны помяты? Почему воротник не застегнут? И давай, значит, в мать и в душу. А лейтенант и скажи, мол, мать не надо трогать. За матерей, мол, и за родину воюем. Тут генерал выхватил пистолет и …
Я держался за буксирный крюк. Как же это?.. Столько атак и оставался в живых. И письмо от мамы. И аттестат ей послал. И в училище на соседних койках. А как воевал!
Ребята стояли молча. Плакал башнер, привалившись к броне. Я смотрел на них, почти ничего не видя.
— Эх, вы! Генерал! Сволочи они! Фашисты! — Я рванулся к танку. Как молнией хлестнуло мой экипаж. Миг — и все на местах, быстрее меня. Я даже не скомандовал.
Взвыл стартер. Тридцатьчетверка, как сумасшедшая, понеслась по дороге. (…)
— Заряжай!
— Есть, осколочный без колпачка! (…)
Спокойно. Все вопросы потом. Чуть-чуть выше кузова. В промежуток между старшими лейтенантами. Я довернул подъемный механизм. Вот так. Пальцы мягко охватили рукоятку. Спокойно. Раз. Два. Огонь!».
Вот какой вопрос должен возникнуть, но почему-то никогда не возникает: откуда такие взаимоотношения между воинами Рабоче-Крестьянской Красной Армии, даже с учётом разницы в звании? Это ведь не дореволюционная Русская Императорская армия, где корнеты Оболенские и поручики Голицыны имели полное право до полусмерти забить солдата и матроса шомполами и розгами. Это даже не армия США, где до конца Второй Мировой в генералитет не допускались похожие на Барака Обаму или Кондолизу Райс – это был удел простых солдат. Но в нашей-то армии, казалось бы, что делить рабочим и крестьянам, все свои, родные?
Не совсем. Это был не более чем маркетинговый лозунг коммунистов: мол, они дали всем равные возможности, и вчерашние рабоче-крестьянские дети запросто становились генералами, министрами и губернаторами. На самом деле нет. Что вчерашний крестьянин способен командовать большим количеством людей – в это может поверить только тот, кто сам никогда не командовал, либо никогда не был крестьянином. Для этого недостаточно иметь мотивацию и получить военное образование – надо вырасти в семье, где всегда держали прислугу.
Уместнее говорить о том, что биографии советских полководцев, политиков и топ-менеджеров хорошо почищены. Почти все они были – зашифрованные, потомственные дворяне.
Дворянин (хоть до революции, хоть после, хоть в наши дни или тысячу лет назад) – это человек с определенной генетической особенностью. Проявляющейся в том, что он ни при каких обстоятельствах не видит себя токарем-карусельщиком, горно-проходчиком, обрубщиком, водителем трамвая или комплектовщиком интернет-заказов, хотя миллиарды людей из поколения поколение трудятся на этих и других подобных профессиях, не считая себя в чем-то ущемлёнными. Дворяне же – это особая каста, миссия которой – верно служить феодалу на управленческих и силовых должностях, будучи погонщиками и охранниками человеческого стада. Дворянин – это прежде всего офицер (первые дворяне были только офицерами, и уже потом – гражданскими чиновниками "и просто богатыми людьми"), и любой офицер – это дворянин, даже если в официальной биографии у него написано "сын пьяницы-сапожника и девушки с пониженной социальной ответственностью".
Почистив официальные биографии замечательных людей в плане социального происхождения, редакторы пренебрегли некоторыми нюансами, которые, впрочем, современным пользователям уже ни о чём не говорят: здесь требуется знание порядков дореволюционной Российской Империи, уже утраченное. Например, Ленин, по легенде, был сыном чуть ли не учителя гимназии, но: чин его папы – "Действительный статский советник", что соответствовало воинскому званию "Генерал-майор". То есть Ленин был прежде всего сыном генерала, и вёл соответствующий образ жизни. Сталин был, по происхождению, вроде как никем – но закончил духовную семинарию, а туда кого попало не принимали – это должно быть ясно даже современному читателю.
Генерал Ватутин был "крестьянин", но учился в коммерческом училище – а они предназначались только для дворян купеческого сословия. Откуда современному человеку знать, что «крестьянский сын в коммерческом училище» до революции – это как если бы Вам сейчас сказали, что дворник из вашего дома отправил детей в Массачусетский технологический институт. Хотя как раз сейчас всё возможно, вы ведь не знаете – кем был ваш дворник в прошлой жизни, какие у него родственники, и чем он реально занимается. У меня знакомый дворник только от сдачи пустых бутылок поднимает 2 тысячи гривен в месяц дополнительного дохода. А вот тогда, в Российской Империи, это просто невозможно было, чтобы князь Голицын пошёл в дворники, чтобы дать детям образование.
Маршал Жуков – свой в доску, крестьянский сын, но: его дядя (брат мамы) был до революции владельцем сети магазинов в Москве, торговавших меховыми изделиями. А Жуков был у него "чуть ли не батраком". Посчитайте, сколько в наши дни может капать от сети меховых магазинов в Москве, и какой образ жизни ведёт племянник владельца такой сети, в ней же оформленный менеджером. Именно это Сталин припомнил, когда зачитывался протокол обыска на даче у Жукова (соболиных шкурок 80 штук, горностая 60 штук, куницы 90 штук, норки 21 штука): «Как был скорняком, так им и остался!».
Что касается конкретно Черняховского: «родился в Умани, в семье железнодорожника». Я знаю, о чём подумали некоторые читатели, посмотрев на место рождения и на фамилию. Абсолютно нет. В те времена, железная дорога была чем-то космическим, это – стратегическая сфера государства, там был уровень допуска как сейчас в атомную промышленность. И был специальный царский указ, запрещающий брать конкретно евреев на работу в железную дорогу. Поэтому, если вам говорят «еврей-железнодорожник» (такое встречается в биографии у некоторых советских деятелей), то на самом деле это был либо не еврей, либо не железнодорожник, а, в крайнем случае, владелец привокзального буфета. Далее, после Первой Мировой войны его отец, воевавший там и контуженый (если кто не знает, то железнодорожники у нас освобождались от армии и во Вторую Мировую тоже), был управляющим в имении у некоего помещика – совершенно естественное занятие для контуженного крестьянина-бедняка. И, добавляет Википедия «кучером», то есть управляющий пару раз подвёз сам себя, очистив биографию сыну – будущему коммунисту.
Но и это не помогло: как сообщает та же Википедия, уже в 30-е годы «… во время обучения в Бронетанковой академии, был получен анонимный донос о том, что И. Д. Черняховский скрыл социальное происхождение. Важную роль в судьбе молодого командира сыграло заступничество Марии Ильиничны Ульяновой — она была заведующей Бюро жалоб Наркомата РКИ СССР».
Тут придётся выполнить некоторую работу вместо авторов Википедии, и пояснить пару нюансов. Да, кто-то посчитал нужным настучать о том, что Черняховский скрывает факт того, что его отец был «мобилизован в белую армию», а значит (!) и скрывает своё социальное происхождение, то есть дворянство. В то время было принято открыто осуждать дворян за то, что они столетиями пили кровь у народа. Дворяне шифровались и их пытались разоблачать, но какой там. На самом деле разгоняли эту волну сами «крипто-дворяне» (коммунисты), чтобы почистить политическое пространство от конкурентов – более слабеньких дворян. Кто громче всех кричит «держи вора!».
С современной точки зрения – Какая Разница, в какую армию был мобилизован отец, который к тому же вскоре после мобилизации умер? Да у каждого из нас есть минимум трое знакомых, друзей, соседей, которых не так давно забирали в армию прямо у выхода из метро, в супермаркете, на Безлюдовском пляже в одних трусах.
Есть разница. В белую армию призывали только офицеров и вообще дворян, всяких там докторов Живаго, гимназистов, с талантливых семей, а также казаков, кавказцев, бывших полицаев и тому подобных нахлебников. Ну подумайте сами, для чего «мобилизовывать» крестьянина или рабочего в Белую армию для войны против РККА? Чтобы он по ночам сыпал песок в орудийные замки и стрелял в спину офицерам?
Но тут второй момент: этот донос попал на рассмотрение к сестре Ленина – генеральской дочке Марии Ильиничне Ульяновой, которая, как видим, возглавляла Офис по рассмотрению жалоб. Разумеется, в данном случае она эту бумагу «потеряла», спасая своего. В других случаях – давала ход, верша естественный отбор.
Что ж, эта тема поистине неисчерпаема. Советские генералы, и в том числе Черняховский, точнее – их отцы и деды – всего за 50 лет до Октябрьской революции торговали людьми на невольничьих рынках (крепостное право отменено в 1861 году), и не какими-то чужестранцами, а своими братьями по крови и вере, обменивали их на породистых собак и лошадей, и «пороли девок на конюшне» - боюсь, не все правильно понимают эту фигуру речи из классической литературы.
Что ему застрелить танкиста (100% крестьянина) в состоянии аффекта, если, не будем далеко ходить за примерами, непосредственный подчиненный Черняховского – генерал Афонин, впоследствии руководитель штурма Будапешта, в ходе битвы за Тернополь застрелил из пистолета майора Андреева (предварительно ударив его, а тот посмел отмахнуться). Разумеется, Афонина отмазали – в Википедии доступна по этому поводу докладная Голикова на имя Сталина, отмазал лично великий Маршал Жуков, бывший батрак. И та же докладная содержит фразу о Черняховском, который до этого работал с Афониным не жаловался, а тут начал жаловаться, но – устно:
«… генерал-полковник Черняховский дал мне на днях на Афонина следующую характеристику (устно): легковесный, высокомерный барин, нетерпимый в обращении с людьми; артиллерии не знает и взаимодействия на поле боя организовать не может; не учится; хвастун, человек трескучей фразы. Тов. Черняховский (по его словам) все это высказывал об Афонине лично маршалу Жукову...».
Комментарии, как говорится, излишни. Но, как я уже сказал, версия с танкистами вызывает недоверие прежде всего потому, что невозможно сделать столь точный выстрел из танка, да ещё и находящегося в движении. Если только эта «тридцатьчетвёрка» не была трофейной, из дивизии «Дас Райх», прошедшей глубокую модернизацию весной 1943 года на Харьковском танкоремонтном заводе СС (он находился на нынешнем Тракторном заводе, сейчас там делают «метлу» и «гвоздику»). В этом случае там должна стоять немецкая оптика и ещё ряд интересных примочек, тогда всё возможно.
Скорее всего, танкистов просто пытаются вписать в эту тему, как в историю с Ватутиным вписали бендеровцев и примкнувшего к ним «венгерского лейтенанта». Читатель скорее вернётся к официальной версии, чем поверит в альтернативную с танкистами – на это всё и рассчитано. Иногда встречается смягчённая версия: «да, снаряд немецкий прилететь никак не мог. Но и из танка такой выстрел сделать невозможно. Вывод: это была … противопехотная мина!». То есть, якобы наехали на мину, тогда вроде всё у них сходится. Странный, правда, способ разминирования – прогнать по участку командующего фронтом на легковом автомобиле. Но автомобиль, возле которого бы взорвалась противопехотная мина, будет выглядеть как тот самый автобус «Я – Волноваха», обшивку от которого демонстрировали на международных мероприятиях. При этом уверяли, что это «Град», но вот как раз «Град» выглядел бы иначе.
Сторонники версии с «миной» высказывают интересные соображения: мол, начальству было стыдно говорить, что наш генерал так убого подорвался на мине, поэтому придумали героическую историю про мужественного Черняховского, перемещавшегося под немецким артобстрелом. Здесь нелепо то, что на самом деле несколько наших генералов, командовавших армиями погибли, подорвавшись на мине, и никто никогда не считал эту смерть постыдной, не пытался сочинять что-то более героическое. Как и не считалась постыдной смерть в автокатастрофе, в перестрелке с бендеровцами, от болезни – что тут героического? Есть подробная и открытая статистика причин смерти наших генералов, всех (если не ошибаюсь) 464 человек.
И вот тут мы подходим к совпадениям, о которых говорят редко. Дело в том, что Черняховский вошёл в число трёх самых высокопоставленных советских офицеров, погибших на войне. Он имел звание «Генерал армии». Это – высшее воинское звание, 4 звезды на погонах, ниже идёт генерал-полковник (3 звезды), ещё ниже генерал-лейтенант (2 звезды), ещё ниже генерал-майор (одна звезда). Выше «Генерала Армии» только Маршал Советского Союза. Обратите внимание, что «маршал рода войск» равен «Генералу армии». То есть маршал авиации Голованов, маршал артиллерии Неделин и маршал бронетанковых войск Ротмистров – по званию были равны генералу армии Черняховскому (это важно понимать в свете описанного выше конфликта Черняховского с Ротмистровым: они были равны по званию, но Черняховский был выше по должности – он командовал фронтом, а Ротмистров одной из армий этого фронта).
Так вот, мы не потеряли в войну ни одного маршала (только престарелый Шапошников умер в своей постели в Москве за месяц до Победы). Три самых высокопоставленных из погибших за всю войну советских офицеров – три генерала армии – это Ватутин, Апанасенко (заместитель Ватутина) и Черняховский (бывший подчиненный Ватутина).
Но Черняховский не просто бывший подчиненный. Он был именно тем человеком, к которому ехал Ватутин в тот вечер, когда получил пулю от «бендеровцев». При этом в штабе Черняховского находился Жуков и, по некоторым данным, Хрущёв: они ждали Ватутина, и Черняховский мог быть свидетелем их беседы и их реакции на событие с Ватутиным.
Подробности истории с генералом армии Ватутиным хорошо известны: ехал на машине в кортеже, вдруг началась перестрелка с бендеровцами, никто не пострадал – один Ватутин получил ранение, оказавшееся смертельным.
А как погиб заместитель Ватутина, генерал армии Апанасенко? Об этом рассказал другой заместитель – генерал-лейтенант Хрущёв Никита Сергеевич (он был заместителем Ватутина по политоте). Цитируем Википедию: «… Во время боёв под Белгородом 5 августа 1943 года Апанасенко был убит при вражеском авианалёте. Н. С. Хрущёв вспоминал, что пролетел один самолёт, и брошенная им бомба разорвалась далеко, но осколок попал точно в Апанасенко. При нём нашли записку, в которой он клялся в верности коммунистической партии …». Да куда ж без партии-то, если говорить о воспоминаниях Хрущёва.
Моя версия заключается в следующем. Все три наиболее высокопоставленных из погибших советских офицеров – три генерала армии: Ватутин, его заместитель Апанасенко и бывший подчиненный Черняховский – были убиты из пистолета в упор, вследствие дворянских разборок. Точно так же как потом Хрущёв-Жуков-Конев – убьют Маршала Советского Союза Лаврентия Берию.
Был использован отвлекающий момент (взрыв авиабомбы, мины, снаряда, нападение бендеровцев), чтобы сделать точный выстрел. Ну, примерно как в фильме «Брат», Сергей Бодров-младший убивает хозяина базара, если кто помнит эту сцену. А представьте, что в той ситуации ещё и охранники – «свои».
Ведь на самом деле, никто из многочисленных «свидетелей» пальцы в раны Черняховскому не вкладывал, как и Ватутину с Апанасенко. Реально момент пистолетного выстрела в упор могли видеть только 3-4 человека – все они были «свои», либо затем запуганы или куплены.
Мог ли врач в медсанбате отличить осколочное ранение от пистолетного? А если врач был "свой" и видел только то, что надо было? Если в наши дни судмедэкспертиза в Москве подтверждает, что 6-летний ребёнок на прогулке выпил несколько бутылок водки, поэтому и попал под машину влиятельной тёти, то что говорить о суровых военных временах, когда человеческая жизнь ничего не стоила?
А как вам вот этот отрывок: «В ночь на 18 февраля Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин порекомендовал начальнику Генштаба маршалу А.М. Василевскому выехать в Восточную Пруссию для помощи войскам и командованию, возложив на него координацию действий 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. А в разгар следующего дня пришла горестная весть: в районе города Мельзак смертельно ранен И.Д. Черняховский. С 21 февраля маршал А.М. Василевский назначался командующим 3-м Белорусским фронтом с освобождением от должности начальника Генштаба».
Расшифровываю. Маршалы Жуков и Василевский всю войну проходили на побегушках у Сталина: «… а теперь поедь к Ватутину и проконтролируй подготовку к наступлению. А ты позвони Коневу и передай то-то и то-то…», сами они не командовали даже батальоном. Но вот ранен Ватутин – и Жуков сразу занимает его место – командующего Первым Украинским фронтом (даже далеко ехать не пришлось). Потом переходит на идущий в Берлин Первый Белорусский (небрежно стряхнув оттуда Рокоссовского – пусть скажет спасибо, что не убили), а на своё место ставит Конева, своего человека. Теперь Василевский: только ему сказали: поедь, помоги Черняховскому, и не успел приехать и уже нету Черняховского, так Василевский на его место – брать легендарный Кёнигсберг.
Совпадения?
Не думаю.