Глава третья. "3 мая" (ч.2)⁠⁠

Дискотека была в разгаре. Надя с Верой пришли чуть позже своей компании. Топтались у входа, выискивая знакомые силуэты в толпе. Их подруги, Наташа и еще одна Вера обещали дождаться перед клубом, но, похоже, уже были внутри. Вокруг сельского “Дома культуры” кучками собиралась молодежь постарше и подростки из окрестных деревень. Многие пришли пешком. Другие приехали. Отдельной гордостью, вокруг которой роились “кружки по интересам” были мотоциклы. Кто победнее - был на “Ижах” или вовсе на мопедах. Более обеспеченные на “Восходах” или “Минских”. Ну а самые удачливые приезжали на венце творения промышленности братской чехо-словацкой республики - “Явах”. Красная Ява - это был не просто мотоцикл - это был культ. Многие не любили владельцев “Яв”. Считали их мажорами и позерами. Некоторые утверждали, что этот мотоцикл - всего лишь груда металла в красивой обертке. Но все без исключения: и обожатели и ненавистники были едины в одном. В желании ею обладать.

Пока Надя и Вера искали подруг на них чуть не наехал худой подросток за рулем огромного Урала с коляской, окатив их мелким гравием. Его перепачканная тощая грудь под расстегнутой клетчатой рубашкой вздымалась от хохота. Гаденыш сделал это специально и был доволен своей дерзостью. Пока его не огрела по бритому затылку чья-то рука.

- Эй, дрыщ, а ну исчез. - из темноты и клубов пыли возник темноволосый парень с серьгой в ухе. На нем была модная черная рубашка свободного кроя, заправленная в джинсы с ремнем в заклепках.

- Привет. Я вас здесь раньше не видел. Откуда вы?

- Привет. Мы с друзьями. Но пока не можем их найти.

- Меня зовут Алекс.

- Я Надя, а это Вера.

- Отлично! Тогда позвольте вас сопровождать и беречь вашу честь, пока вы не найдете своих друзей? - Юноша согнулся в подобострастном поклоне и поцеловал руку Наде. - Вы согласны, миледи?

В клубе играла “ламбада”. Посреди отблесков светомузыки мелькали пары. Невероятная смесь запахов парфюма, сигарет и пота висела в длинном зале с низким потолком и обшарпанным дощатым полом. Из дальнего конца сцены за отдыхом трудящихся скромно наблюдал гипсовый бюст Ленина. Он, словно святой в красном углу, украшенном рушниками - стоял под алыми полотнами с громким лозунгами уходящей эпохи в этом храме новой веры.

Вера и Надя в сопровождении своего нового знакомого прошли вдоль длинного ряда сдвинутых к окнам кресел, где с важным видом изнывали от жары танцпола молодые люди в модных цветастых свитерах с иностранными надписями. Или скромно стояли, заливаясь румянцем вчерашние школьницы. Или в кожаных кепках и рубашках аля “ABBA” усатые выпускники ПТУ. Этот ряд был для аутсайдеров. Те, кого не сковывали внутренние преграды - танцевал и жил этим мигом. Растворялся в песне Каомы, как лед в бокале с коктейлем на красивых картинках из журналов про пляжи, пальмы, красивых женщин и мужчин на фоне заходящего солнца.

Новый знакомый ловко запрыгнул на край сцены и протянул руку Наде. За кулисами горела красным одинокая лампа и стоял сигаретный дым. Несколько метров они прошли в кроваво-красном тумане. Алекс держал Надю за руку. Поначалу ей было неловко от его прикосновений, но теплая ладонь в этом жутком закулисье, сжимавшая ее пальцы, давала ощущение безопасности. Открылась дверь и в алый полумрак хлынул свет. В подсобке было шумно и тесно. На столе стояла открытая бутылка “Столичной”, трехлитровая закатка грушевого компотаа с пробитой крышкой и халва в в бумажном кульке. На полу лежали две пустые бутылки. Было сильно накурено. Воздух поступал лишь сквозь узкую щель приоткрытой насколько было можно форточки, упирающейся в шкаф. На крохотном засаленном диванчике уместилось пятеро. Внизу парень и две девушки что-то обсуждали и смеялись. И еще двое парней на спинке дивана играли в карты. Вокруг стола еще четверо: трое парней и девушка поднимали рюмки “за любовь”.

- О, Алекс! Жека, налей ему.

- Хай, пипл! Я не один.

Из-за спины парня выглянула Вера:

- Здрасте.

А Надя стояла на пороге, не решаясь войти.

- Знакомьтесь: Надя, Вера. Девчонки - это наша тусовка. Этот здоровяк - Серж, это Денис.

- Называйте меня Данди, крошки. Крокодил Данди.

- Но крокодил же - Гена. - Рассмеялась Вера.

- А она мне нравится, Алекс!

Вечер был полон веселья. Ребята рассказывали забавные истории, а девчонки помогали новеньким с макияжем. Вера немного выпила и совсем расслабилась. Даже уселась на колени к Денису и откровенно флиртовала. Надя же раз за разом натыкалась на взгляды Сержа, от которых ей становилось не по себе. Когда водка закончилась - почти все отправились на танцпол. В подсобке остались только Вера с Денисом. Надя подождала подругу две песни, но та все не шла. Тогда она отправилась за ней.

- Закрой дверь, дура! - Ее подруга лежала на диване. На ней не было лифчика, а сверху лежал Денис.

Надя хлопнула дверью и выбежала. Уже на улице ее окликнула Наташа, с которой они должны были встретиться:

- Эй, Надя, ты куда?

- Домой!

Надя была зла на подругу. Бросить ее ради незнакомых людей. Да еще и ночью. Она отошла уже на метров пятьдесят от клуба, когда сзади посигналили. Это была красная Ява Алекса. За рулем был он сам, а за спиной у него сидел тот самый Сергей, который весь вечер бросал сальные взгляды на нее.

- Тебя подвезти?

- Не нужно. Вас и так двое. Я не помещусь.

- Сядешь между нами. - Рассмеялся Сергей.

- Спасибо. Я дойду сама.

- Брось. Куда ты дойдешь? Волки съедят. - Они продолжали ехать рядом. - Залезай.

Алекс схватил ее руку. Она попробовала вырваться, но он дернул ее на себя и схватил за талию.

- Успокойся, крошка, мы немного развлечемся и пойдешь куда шла. Не огорчай своих кавалеров.

Надя изо всех сил вцепилась ногтями в лицо Алекса и, воспользовавшись моментом вырвалась. Тяжелый мотоцикл рухнул на бок, придавив собой обоих парней. Она бежала и бежала, пока позади доносились крики и угрозы в ее адрес. Когда она обернулась - мотоцикл снова был на ходу. Девушка метнулась прочь от дороги. В тень. Скорее. Пока желтое пятно фары не выхватило ее из темноты. Тогда она пропала. Она вбежала в первое попавшееся строение, прижалась к стене и замерла. Мотоцикл остановился в десятке метров от входа. Она слышала как выключился мотор. А потом свет погас. Вжавшись в шершавую оштукатуренную стену, она была готова вырваться и опрометью бежать в ночь. Но что-то в ней не давало сделать и шага. Словно дикий зверь, попавший в свет мчащейся на него машины - она впала в ступор. Ее наполнил настоящий животный ужас. Должно быть так себя чувствует кролик перед голодным удавом..

Наконец, спустя казавшиеся вечностью минуты, мотоцикл вновь завелся. Надя выдохнула и отошла от стены.

- Привет, малышка, давно не виделись. - Произнес знакомый голос.

Мотоцикл снова заглох. В дверях появился второй силуэт:

- Я же говорил, сработает. Ну, что, не будешь ломаться - и мы тебя после покатаем. Идет? - Он рассмеялся басом.

Надя хотела закричать, но в горле пересохло и она лишь чуть слышно прошептала “помогите”. Попятилась назад, споткнулась и упала. Она слышала, как рассмеялись парни, а потом звук расстегивающейся молнии.

- Ну что, Серый, я первый? Потом поменяемся.

- Угу. - Процедил сквозь зубы второй.

Девушка попробовала перевернуться и встать, но тут же почувствовала сильный удар в спину.

- А-ну лежать, сука! - Дыхание сперло. Она упала лицом в высохшую грязь свинарника и ободрала переносицу. Пальцы цеплялись за пол, стараясь за что-нибудь удержаться, но под ними лишь крошилась сухая корка из земли и свиных экскрементов. Девушка вдруг вся подобралась и сжалась, почувствовав на внутренней стороне бедра мужскую руку, пытавшуюся сорвать с нее белье. Другая рука вновь вдавила ее лицом в пол. Они больше не смеялись и не разговаривали. Все происходило молча. Лишь тяжелое дыхание сверху и песня, доносившаяся из клуба:

Пусть вселенная вся пуста,

Ищут имя твое уста.

Ухо ловит случайный стук.

Каждый звук.

Надя собрала остатки сил и воли, вложив все в крик. Ей показалось, что ее голос заглушила музыка и отчаяние вдруг сжало ее сердце. Чужая рука вновь прижала ее лицо к земле и она заплакала.

И в полночной тишине

Ты появишься ко мне,

Разрывая сомнений круг,

Милый друг.

Вдруг над ее головой раздался звук, будто на пол бросили мешок с картошкой, а груз, все это время вдавливавший ее в пол внезапно исчез. Надя попробовала вцепиться в землю и отползти. Она все перебирала и перебирала ладонями, но лишь осыпала ее. Наконец она нащупала что-то достаточно твердое, чтобы вцепиться. Пальцы сжали предмет, она подняла взгляд и в этот миг фары подъезжающего автомобиля осветили то, что было у нее в руках. Она хотела закричать, но вместо этого лишь прохрипела и потеряла сознание.

Эта ночь страх уносит прочь.

Эта ночь.

Эта ночь сможет нам помочь.

Эта ночь.

- Что же вы, товарищи творите? - Геннадий Викторович сидел на кушетке и шипел при каждом прикосновении ватного тампона к его рассеченной брови. Напротив него сидел начальник Каменецкого РОВД. - Приезжаете в населенный пункт не уведомив местные органы. Проводите какие-то непонятные следственные действия. Наносите телесные повреждения несовершеннолетним, в конце концов!

- Этот лось-то несовершеннолетний? - Младший следователь стоял у двери, прижимая платок к разбитому носу. Оторванный правый рукав его пиджака держался на нескольких нитках.

- А вы, юноша, вообще помолчите! Постыдились бы. Сломали руку подростку.

Вася лишь хмыкнул, криво улыбнувшись:

- Подросток.

- Гражданин начальник, не виноватые мы. Вот те зуб. - Геннадий Викторович согнул пальцы на блатной манер.

Майор, полный, с блестящей засаленной лысиной человек, лишь вздохнул.

- Ну, честно. Эти фраера форменные беспредельщики.

Молодая медсестра отошла к столу и сложила инструмент в саквояж:

- Готово. - Шов получился довольно аккуратным, хотя черные нитки все же бросались в глаза. - Я пошла?

- Погоди, Аня. Куда ты в такую темень? Через полчаса приедет Михович - скажу, чтобы закинул.

Девушка вздохнула и присела рядом с Геннадием Викторовичем. Посмотрела на Васю, стоявшего в дверях:

- Что же, пока есть время - давайте и вас зашью. Раздевайтесь.

- Не нужно меня зашивать. У меня кровь почти прошла.

Она усмехнулась и достала иголку с ниткой:

- Пиджак снимайте. Рукав пришью.

- Раздевайся Вася. - С серьезной миной произнес его старший коллега. - Когда красивая женщина просит раздеться - ее нельзя заставлять ждать.

Через мгновение дверь с петель чуть не слетела от удара. И в крохотном кабинете начальника Каменецкого РОВД возникла невысокая округлая фигура яростно раздувавшая ноздри на бордовом от гнева лице.

- Ба! Терентьич! Какие люди! - Геннадий Викторович попробовал улыбнуться, снова зашипел и прижал ладонь ко лбу.

- Товарищ полковник, здравия желаю. - Привстал из-за стола его каменецкий коллега. Как доехали? Не сильно гнал мой прапорщик?

- Твой прапорщик сидит внизу в машине и молится. Я за рулем был. Где у вас здесь туалет?

- Прямо по коридору. Последняя дверь направо.

Гость скрылся в темноте, а Геннадий Викторович сочувствующе уставился на стоявшего по стойке “смирно” майора:

- Я бы на вашем месте вышел на минут пять. Здесь сейчас такое начнется. Я боюсь не обойдется без рукоприкладства.

Майор сглотнул и смахнул пот со лба:

- И правда. Пойду посмотрю как там мой прапорщик.

- Я думаю: он лежит себе смирно в больничке, а его уже два дня как след простыл. А час назад мне звонят домой. Жену разбудили. Пьет сейчас корвалол. Говорят взяли моих следаков на деревенских танцульках за драку.

- Ну, Терентьич, ты же понимаешь, что мы защищались.

- Никаких Терентьичей. Я для тебя “товарищ полковник”. Ты у меня, капитан, научишься устав любить или я не посмотрю на твои заслуги. В бараний рог скручу.

- Экий вы старовер, товарищ полковник. Устав для солдатни. Я предпочитаю обходиться уголовным кодексом.

- Посмотрите оба на себя. На кого вы похожи? Следователи называется. Один с синяком, другому нос сломали. Тьфу!

В дверь коротко постучали и медсестра Аня просунула в зазор пиджак:

- Готово.

Вася быстро перехватил свою одежду и раскраснелся:

- Спасибо.

- Спасибо много. В кино сходить - будет в самый раз.

Молодой следователь еще больше вспыхнул краской, что даже уши побагровели. А голубоглазая медсестра улыбнулась и скрылась за дверью.

- Теренть… товарищ полковник, несите рушники - пойдем свататься.

- Вставай давай. Хватит штаны просиживать.

- Я ранен, командир. Я буду вам в тягость. - Артистично простонал сыщик. - Оставьте меня и спасайтесь. И если получится - назовите в мою честь улицу.

- В общем у тебя две минуты, пока я схожу в туалет. Потом побежишь в за машиной.

Милицейский “Москвич” вел сам начальник РОВД Каменца. Старенький АЗЛК шел плавно, изредка покачиваясь, будто лодка, на неровностях гравийки. Ему приходилось срезать окольными тропами, чтобы быстрее избавиться от свалившейся внезапно головной боли сидевшей сейчас на заднем сидении.

- Так что, думаете тот же почерк? - Полковник милиции, Павел Арсентьевич Карпинчик, сидел на заднем сидении Москвича в клетчатых штанах от пижамы, в домашних тапочка и кителе, наброшенном на плечи поверх растянутой майки. Он листал подшивки дел, поминутно смачивая палец.

- По времени совпадает с визитом этого таинственного “Алекса”. Медицинская подготовка объясняется службой в горячей точке. Ну и гвоздь программы: форма с нашивкой группы крови. Согласитесь, товарищ полковник: четвертая встречается у единиц.

- Пять процентов населения Земли. - Дополнил с переднего сидения Вася.

- Ну допустим. И больше ничего? - Он долистал дело до конца и захлопнул папку.

- На форме пятна. Возможно есть кровь и рвотные массы. Петрович, думаю, выяснит. Его вызвали, кстати в Ратайчицы?

- Нет. - Они въехали в поселок. Издалека было видно зарево от прожекторов вокруг и внутри свинарника. - Это дело, Гена взяли комитетчики.

- Какого хрена, Терентьич?

- А вот такого. Предположительно останки, на которые навела тебя твоя счастливая звезда, Гена, это та самая Алена Малец. Та, что пропала. На опознание вещей уже привозили родителей. Одежду узнали. С твоим везение, Гена, тебе бы в Спортлото сыграть.

- Да, везение тут как посудить, товарищ полковник. Девочке той, что нашла кости не очень-то и подфартило.

- Жива ведь. Это, Гена уже немало. А твой орел каков? Подумаешь, мерзавцу руку сломал. Мало сломал. Нужно было голову открутить! Ну где там ваша машина стоит?

- У почты. - Вася боковым зрением видел, как ходят желваки у майора.

Отпустив каменецкого коллегу, они втроем прошлись до места, где работали криминалисты.

- Смотри, Терентьич, как бегают. Видать вожжа под хвост прилетела. Нас не расстреляют на месте, если подойдем ближе?

- Видишь того дылду в шляпе? Пошли к нему. Это Зигмунд. Сейчас все новости и узнаем.

Вход в постройку занавешивала пленка, за которой мелькали тени и вспыхивали лампы фотоаппаратов. Высокий мужчина отдавал распоряжения двум милиционерам с повязками на руках. Оцепления практически не было. Пару человек лишь перекрывали подъезд к старому животноводческому комплексу. И один милиционер стоял у входа в здание. На этом запас местных правоохранителей исчерпывался.

- Привет, Сигизмунд.

- Павел? А ты здесь зачем? И что, в милиции поменялась форма одежды?

- Не обращай внимания. Я прямо из-под одеяла. Не мог пропустить “такое”. К тому же, это мои ребята ее нашли.

- А-а. Так вот кто эти членовредители. Я должен был догадаться. Знакомый почерк. - Мужчина указал шариковой ручкой на Геннадия Викторовича. - Вот он мне откуда-то знаком. Не припомните, где мы могли пересекаться?

- Припомню, ответил сыщик. - В прошлом году я брал в “Интуристе” клофелинщиц.

- Ах да, вспомнил. Только это мы их брали, а вы так сказать с ними проводили досуг. Не удивительно, что я вас не сразу узнал. Кажется вы в тот день были одеты в одно исподнее.

Геннадий Викторович заскрипел зубами, но промолчал.

- Хорошо, что вы знакомы. Как продвигается, Зигмунд? - Вмешался полковник.

Тут, уже заскрипел и комитетчик:

- Я тебя просил не называть меня так? И вообще, мы вам не обязаны докладывать. Занимайтесь своими делами. Вот, как ваши коллеги в оцеплении.

- Пойдем, Пал Терентьич. Они и сами ничего не знают.

- Со мной такие штуки не проходят, Зинкевич. - Сыщик остановился. - Да-да, я прекрасно помню как вас зовут. И могу еще много чего интересного про вас рассказать.

- Ну что же. - Сыщик остановился. - Я тоже могу поиграть в экстрасенса. Хотите я скажу, что ваши “спецы” найду на ее левой руке?

- Хватит устраивать цирк. Мы здесь заняты серьезным делом.

- Ну как хотите. Я предлагал.

- Ладно, стойте. - Мужчина взял рацию. - Валера, закончили с грунтом?

Молчание. Потом треск и голос:

- Освободили верхнюю часть.

- Левая верхняя конечность доступна?

- Так точно.

- Ну, что? Три попытки.

Капитан Зинкевич открыл папку с делом Нины Максимовой:

- Вот это.

Комитетчик вновь поднес рацию:

- Валера, на запястье есть что-нибудь?

Тишина. Снова треск и голос:

- Да, Сигизмунд, Иванович. Браслет из зеленого бисера.

На востоке начинало светлеть. На крыльце сельского клуба сидели двое мужчин.

- Ты Гена, сильно не обольщайся. Мы этого подонка, конечно, пробьем по всем эпизодам, но что-то мне подсказывает, что это не он. Мало ли Алексов в республике? Сейчас каждый второй: или Алекс, или Серж или... Сигизмунд. Куда все Иваны делись?

- Терентьич, ты понимаешь как совпало: и имя и место преступления.

- То-то и оно, что просто совпало. А наша с тобой работа зиждется на фактах , Гена.

- Забыл спросить, а почему Зигмунд?

- Старая и дурная история. Мы когда студентами были - Сигизмунд увлекся Фрейдом. Это тогда не поощрялось. Ну, ты знаешь: “Тлетворное влияние загнивающего капитализма...”. А он заладил: дескать пистолет - это фаллический символ. Стало быть когда держишься за него, то ощущаешь власть, эйфорию и прочую чушь. Ну в общем, я и еще парочка сокашников выклянчили правдами и неправдами на факультете судебной экспертизы одну пикантную часть тела.

- Терентьич, ты меня поражаешь!

- Не перебивай. Выпросили размеров выше среднего и затолкали ему в кобуру накануне стрельбища.

- Аха-ха-ха! Ну ты жук! Ну спасибо, поднял настроение. А вот и Вася.

У крыльца остановилась Волга:

- Ну что, товарищи опера, поехали домой?

- Ты что, за водой в соседнее село ездил? И что там пылает рядом со свинарниками?

- Да, чья-то Ява.