Глава 7: Скелетик
Когда дом только строился, Гробовски жили неподалеку, нанимая скромную квартирку у очень приличных хозяев. К сожалению, на время своего пребывания в гостях, чтобы никто никого не стеснял, хозяев пришлось обратить в экзотических аквариумных рыбок, за которыми Луна очень тщательно ухаживала и дважды в день меняла им воду. Рыбки очень забавляли девочку, но и с ними приключилась одна ситуация, о которой никто не любит вспоминать...Как-то Лука вбежал в дом, позвал Луну с собой, чтобы показать ей нечто, о чём он, задыхаясь от восторга, не мог сообщить сразу. Луна, конечно, согласилась и ушла с братом. Оставшись без присмотра, одна из рыбок, оказавшаяся хищной, без какого-либо сожаления проглотила вторую...
Несмотря на то, что отец пытался приучить Луку работать руками, мальчик-непоседа очень редко присутствовал во время строительства, предпочитая исследовать новую, не виданную ранее местность. Он целыми днями пропадал в дикой роще, которая колючими кустами, высокими деревьями и глубокими ямами неизвестного происхождения расположилась на севере от строившегося дома. Там Лука обнаружил старое кладбище. Он стоял, прислушиваясь и удивлялся неестественной тишине вокруг этого места. Войти он так и не решился. Был он слишком маленький и не полностью ещё осознавал свою сущность и присущую ей силу. Как все маленькие дети, он боялся мертвецов, даже не догадываясь, что мертвецы сами его боятся. Именно отсюда такая тишина. Они тихо лежали в своих могилах, боясь даже пошевелиться, чтобы не привлечь внимание Луки. Молчало всё кладбище, но откуда-то из глубины всё равно пробивался детский плач. Плакала девочка. Часто, когда Лука почти был готов войти, чтобы отыскать эту самую девочку, издалека звучал голос отца:
— Лука, где ты там бродишь? Иди сюда!
Лука подходил к стройке, но ничего его здесь не привлекало, не считая запаха свежей древесины. Посидев пять минуточек, он снова удалялся и продолжал исследовать местность, где ему вскоре придётся жить. Как-то он наткнулся на толстое дерево, которое, судя по всему, было очень старым дубом. Лука больше для шутки спросил:
— Уважаемое дерево, а сколько вам лет?
К его удивлению, дерево ответило:
— Я не помню...
Лука не испугался, но сильно удивился, посматривая по сторонам, думая, что это чья-то шутка. Обойдя дерево кругом, он понял, что голос принадлежит не дубу, даже не постороннему шутнику, а существу, которое голым черепом выглядывало прямо из ствола дерева. Существо это, конечно, громко сказано. На самом деле это был скелетик, принадлежавший какому-то мальчику, который каким-то фантастическим образом врос непосредственно в дуб. Дерево оплело его тельце, обездвижив ручки и ножки, отчего бедный скелетик мог только пошевелить челюстями.
— Что же с тобой случилось? — спросил Лука, пытаясь ухватиться то ли за ручку, то ли за ножку, чтобы вытащить бедолагу, но кости казались такими хрупкими, и тянуть их на себя он не решился. — Давно ли ты здесь?
— Ох, я не помню...— отвечал скелетик.
Тогда Лука задумчиво ходил вокруг дерева, стараясь изобрести, как же ему освободить скелетика, но ответ пришёл сам по себе. Он попросил его не говорить ни с кем, кто бы сюда ни пришёл. Пленник дуба согласился, и Лука убежал на стройку. Придя к отцу, он рассказал тому, что наткнулся в роще на старый дуб, из которого можно было бы сделать отличный стол. К высказанному отец отнесся скептически, но Лука горячо заверил, что с таким столом учиться на пятёрки будет сущим пустяком, и вот это отца, хоть и не без сомнения, но подкупило. Тогда тот послал с мальчиком двух лесорубов, и это было страсть как удачно. Лесорубы эти были родом из очень набожной страны, поэтому, увидев скелет, они деликатно отделили его от дерева, не повредив ни одной косточки. Рабочие предали скелетик земле, помолились за упокой неизвестного, потом срубили дерево и оттащили его к стройке. Скелетик, как и было условлено, не проронил ни одного слова, к тому же в рот ему набилась земля и даже если бы он хотел что-то возразить, то не сумел бы. Пока лесорубы делали свою работу, Лука побежал в их временный дом за сестрой, которую застал нависшую над аквариумом. Так много в нём было эмоций, что он ничего толком не мог объяснить, но Луна поняла, что нужно идти с братом. Тогда-то она и оставила рыбок, и тогда-то и произошло несчастье, о котором не любят вспоминать, но мне бы хотелось, чтобы память о хозяине (или хозяйке) продолжала жить по крайней мере в голове моего читателя. Прежде, чем вернуться к скелетику, Лука забежал в свою комнату, взял штанишки, свитер и ботинки, которые давно не носил. Луна наблюдала непонимающим взглядом.
— Сейчас сама всё увидишь! — наконец, сказал Лука.
Они пришли к свежему пню, от которого приятно пахло древесиной, и Лука осмотрелся. Найдя свежее захоронение, он кинулся рыть яму. Луна пожала плечами и начала помогать. Наконец, на фоне чёрной земли проявились белые косточки. Когда они зашевелились, Луна отпрыгнула в ужасе, но Лука успокоил её:
— Я нашёл его в дереве, - сказал он. — Ну, расскажешь, как ты там оказался? - спросил Лука, обращаясь уже к скелетику.
Тот выплюнул всю землю, отряхнулся, принял от Луки одежду и, одеваясь, начал рассказывать:
— Плохо помню...Но вроде бы мы с сестрой играли в прятки. Наш дом был где-то рядом, я видел его крышу с этого дерева... теперь-то от него, наверно, даже пыли не осталось. Ну, в общем, пока сестрёнка моя считала до десяти, я убежал далеко-далеко и забрался на это дерево, уселся поудобней и давай ждать, пока она меня найдёт. Прошёл час - не нашла, два часа - всё равно нет её... А дуб этот был совсем не такой, каким был сегодня. Тогда он был молодой, свежий, быстро рос, буквально на глазах...На третьи сутки до меня начало доходить, что так она меня никогда не найдет, и я хотел было слезть, но не тут-то было. Гляжу, а дерево, подрастая, незаметно оплело мою ногу, а я и не почувствовал. Пока разбирался с этой ногой, пытаясь выбраться, дерево оплело вторую ногу...Начал кричать, но никто не отзывался, а потом и кричать перестал, так как и грудь тоже оплело и дышать трудно было...Так и лежал здесь, считая, сколько раз день сменяет ночь и сколько раз зима сменяет лето. Четырнадцать тысяч двести сорок пять ночей насчитал, а сегодня утром услышал голос: "Уважаемое дерево, а сколько вам лет?", и это был первый голос за все четырнадцать тысяч двести сорок пять ночей...
Надев предложенные ему вещи, скелетик перестал походить на скелетик и напоминал обыкновенного ребёнка, конечно, не считая, голого черепа и кистей, но и те он спрятал в карманы.
— Что же ты теперь будешь делать? — спросила Луна. — Может быть, пойдешь с нами?
— Нет-нет, - запротестовал тот. — Мне нужно сестру искать...я ведь её постоянно слышу. Слышу, как она плачет где-то вдалеке, но сколько бы я ни кричал, она не приходит. Значит, не может...мне нужно ей помочь. Нужно хотя бы рассказать, куда я пропал, а то она ведь и не знает...
Они обнялись, скелетик плакал бы от благодарности, но плакать ему было нечем. Когда попрощались, он двинулся в свою сторону, но, сделав шаг, споткнулся о свежий пень и упал на землю. Лука и Луна подбежали к нему, помогли встать. Лука спросил:
— Что же ты так?
— Я ведь ничего не вижу, - ответил скелетик. — У меня ведь нет глаз.
У Луки защемило сердце, и он, ни минуты не раздумывая, сделал то, что подсказало ему это самое щемящее сердце. Лука отдал ему свой глаз.
Когда дети вернулись домой, их ждала сцена, знакомая, наверно, каждому ребёнку, который хоть раз в своей жизни терял шапку или перчатку. Отец не кричал, но корил, мол, как можно было потерять глаз? Нового ведь не будет больше. Лука молча выслушивал, совершенно не обижаясь, так как чувство, жившее в нём тогда, перекрывало любую обиду. На следующий день отец смягчился, потому как Луна в тайне от Луки по секрету рассказала ему, как всё было. Лука же очень быстро привык к одному глазу и спустя пару дней совсем о нём не вспоминал. В том, что он поступил правильно, Лука убедился совсем скоро. Когда он снова бродил по местности, он опять вышел к кладбищу и прислушался. Девочка больше не плакала. Значит, он всё-таки нашёл её.
