Глава 14: Тенебрис⁠⁠

Ссылка на предыдущую главу Глава 13: Выход

Глава 14: Тенебрис

Ночь опустилась над владениями Тенебрис, словно безжалостный занавес, поглотив последние искры света и растоптав даже тени надежды. Здесь не было ни восходов солнца, ни ласковых лучей луны – лишь вечное мерцание далёких звёзд, пробивавшихся сквозь мутные облака чёрного дыма. Скалы, зазубренные, словно клыки древнего чудовища, вздымались из пепельных равнин, а земля, изрезанная глубокими трещинами, стонала под тяжестью вечного мрака. Из недр доносился глухой стон – эхо былых страданий или шёпот тех, кто давным-давно оказался погребён заживо во тьме. Густые тени, словно живые создания, стекали с высоченных утёсов и, подкрадываясь, охватывали щиколотки странников, точно пытаясь затянуть их в непроглядную пропасть.

На этих безмолвных просторах возвышалась крепость богини Тенебрис – исполинское, неприступное сооружение, являющее собой воплощение роковой участи. Её стены, выточенные из чёрного обсидиана, казались осколками погибшего мира, а шпили, пронзающие ночное небо, напоминали когти древнего дракона, впивающегося в саму вечность. Каждый каменный шпиль, увенчанный острыми остриями, мерцающими как застывшие молнии, дополнял картину безысходности. В этом мире не существовало тёплых красок – только насыщенные оттенки чёрного, переходящие в различные мрачные тона серого и багрового, подчёркивая непреклонность и холод души самой Тенебрис.

Во внутренних залах крепости царила зловещая роскошь. По узорчатым коридорам, освещённым дрожащим светом факелов, бесшумно скользили слуги Тенебрис – безмолвные тени в длинных плащах, словно сама тьма ожила и двинулась в путь. Их шаги были легки, а взгляды, скрытые под капюшонами, излучали холодную покорность, ибо даже малейшая небрежность могла вызвать наказание, страшнее самой смерти. В центре одного из самых больших залов располагался тронный зал, где колонны, казалось, тянулись выше всякого понимания, а огромные сводчатые потолки, стремясь потеряться в самом небе, создавали ощущение безграничности владычества Тенебрис. Здесь стоял трон, выточенный из кости неизвестных чудовищ – не просто предмет роскоши, а символ абсолютной власти, воплощённой в облике богини. На подлокотниках трона смутно просматривались лица, застывшие в безмолвном крике – души врагов Тенебрис, навечно обречённых служить её темным целям.

В этот самый миг на троне восседала сама Тенебрис – величественная, безжалостная, окутанная чёрным шелком, сливавшимся с тенями зала. Лишь её глаза, светящиеся красным огнём, выдавали присутствие могущественной богини, чья решимость была столь же холодна, как и окружающая её тьма. Перед ней, словно три стороны одной тёмной медали, выстроились могущественные союзники – вестники разрушения, каждый воплощавший особый аспект мрака. Они прибыли без колебаний на её призыв, объединившись для достижения одной великой цели, освободить Арта, заточённого в Ловце Душ, и уничтожить светлых богов.

«Наконец-то!» – прорычал Моргас, Бог Хаоса, его голос, словно эхо тысячелетних битв, разорвал молчание зала. Его облик на этом совете был грузный воин со шрамом на пол-лица, а глаза излучали первобытную ярость. В правой руке он крепко сжимал двуручный меч, рукоять которого была оплетена цепями, а лезвие мерцало гулкой мрачной силой, откликаясь на эмоции его владельца. «Чем быстрее мы примемся за дело, тем скорее ослабнут эти жалкие светлые боги!» – продолжал он, его слова проникали сквозь каменные стены зала.

На его реплику Заркун, живое воплощение зависти, расправил подобие крыльев, сотканных из черного огня, и смело выступил вперёд. Его кожа казалась закопчённой, а клубы дыма вместо волос придавали ему зловещий, почти демонический вид. Горящие глаза отражали одновременно азарт и холодную расчётливость. «Я чувствую запах страха и сомнения,» – пробормотал он, обращаясь к Тенебрис и остальным, – «пришло время превратить эти чувства в оружие. Смертные уже готовы дрогнуть и склониться, достаточно лишь слегка подтолкнуть их.»

Рядом с Заркуном стоял Некрос, Бог Разложения, воплощавший саму смерть. Его бледное, почти прозрачное тело, казавшееся состоящим из костей, обтянутых сизой кожей, и тенистые силуэты поглощённых душ, шевелившиеся под плащом, издавали тихие стоны и скрежет. Некрос медленно поднял руку и указал на пустоту в углу зала: «Надо поспешить,» – сказал он тихим, но зловещим шёпотом, который эхом разнесся по холодным каменным стенам. «Арт до сих пор заточён в Ловце Душ. Если мы не освободим его, он не сможет принести нам пользу, а без него все наши планы рассыплются в пыль.»

Тенебрис, выслушав своих союзников, сжала подлокотники трона, и её глаза вспыхнули ещё сильнее, излучая холодную решимость. «Не беспокойтесь братья,» – её голос звучал надменно и завораживающе, – «всё уже идёт по нашему плану. Мы лишь должны довести дело до конца.» Она сделала небольшую паузу, словно проверяя, насколько внимательно её слушают, и продолжила:
«Вы все помните Диану и Всеволода? Недавно они получили «помощь» из моих рук. Наивные создания не подозревают, что это – лишь очередной ход в нашей великой игре, направленный на то, чтобы заманить их в ловушку. Они настолько отчаялись, что были готовы принять любую протянутую руку, даже если она исходит из бездны. И теперь они верят, что я – их спаситель.»

Тёмный смех прокатился по залу, и даже массивные кованые двери задрожали от эхо этого злобного отклика. Моргас добавил:
«Они не единственные. Глупость смертных безгранична. Раз они поклоняются светлым богам, то почему бы им не поверить, что мы – их единственный путь к спасению?»
Заркун подхватил:
«Мы заставим их отвернуться от света. И когда они поймут, что всё это – лишь иллюзия, будет уже слишком поздно.»

В этот момент Тенебрис взглянула на собравшихся, её пронизывающий взгляд напомнил о древней истории творения, где Эон, создавший богов, людей и зверей, дарил жизнь своим творениям, а затем исчез, оставив их на произвол судьбы. Её голос стал почти шёпотом, наполненным тяжёлой правдой:
«Вы помните древние времена, когда Арт и Люминор были первыми, когда великий Эон, создавший всё живое, любил Арта превыше всего? Но после его исчезновения Арт, чувствуя себя преданным, погрузился в ярость и разрушение, начал уничтожать все что было дорого Эону и лишь светлые боги во главе с Люминором сумели сдержать его, заточив в Ловце Душ – меч, способный забрать в себя любую душу, даже божественную. И только человек по имени Алекс, наполненный божественной силой света стал ключом к победе над тьмой. Лишь потомок Алекса, Диана, станет тем, кто сможет освободить Арта и вернуть силу нашему замыслу.»

Тенебрис продолжила:
«Мы не просто освобождаем Арта. В прошлый раз, когда он отвернулся от пути света, он захотел уничтожить всё мироздание. Мы должны показать ему, что уничтожение – не путь, по которому следует идти! Мир нужно не разрушать, а перестраивать. Но…» – она замолчала, бросив многозначительный взгляд на Моргаса, – «если он снова выберет путь уничтожения, его сила станет нашей проблемой. До его окончательного освобождения нам нужно подготовить Арта и подготовить этот мир к его появлению. Диана, как потомок Алекса по матери, – ключ к освобождению.»

Заркун, до этого молчавший, подошёл ближе, его пламя горело всё ярче, отбрасывая колеблющиеся тени на стены:
«Так значит, нам нужно ещё больше запутать их разум? Превратим Диану в нашу марионетку?»
Он добавил с насмешкой:
«Светлые боги всегда были слабы, их верования – лишь иллюзия, основанная на ложных идеалах. Диана и Всеволод в конце концов придут к тому, что тьма – единственный истинный путь. Мы лишь поможем им увидеть истину. И когда их вера в свет окончательно разрушится, Диана освободит Арта, и Бог Смерти сам откроет нам врата своей силы.»

Моргас вскрыл зубы в усмешке, его голос проникал сквозь каменные стены, как приговор:
«Это будет настоящий кошмар! Мы заберём все людские души, не оставив ни капли веры, и когда все души окажутся в наших руках, победа будет неизбежна!»

Некрос шагнул вперёд, и скрип его костей разнёсся эхом по залу:
«Согласен. Но как долго мы будем ждать? Пока смертные не проснутся и не начнут подозревать, наши шансы растут. Нам нужно действовать, иначе светлые боги найдут нас первыми и разрушат наши планы.»

Тенебрис подняла холодный, неприступный взор, в её глазах мелькнула решимость, как стальные клинки.
«Оставьте спешку, – произнесла она, – мы не играем на скорость, а на хитрость. Смертные будут считать себя свободными, пока не окажутся в наших цепких лапах. Пусть думают, что управляют своей судьбой, пока я не стану их неизбежной тенью, их приговором.»

Тень зала сгущалась, когда Тенебрис, почти сливающаяся с мраком, произнесла финальное слово, её голос был властным и безжалостным, как сама бездна:
«Пусть смертные верят, что их выбор свободен. Но я – их тень, их судьба. Как только их сердца и души окажутся во мне, светлые боги падут, а Арт пробудится, чтобы вернуть этому миру истинное равновесие под властью тьмы.»

В этот момент Моргас улыбнулся, его слова добавляли уверенности:
«Совикус получил орудие, способное уничтожить охрану титанов у храма.»

Затем он продолжил:
«Всеволод почти в нашей власти – его воля вот-вот сломится, и мои хаотики проникнут в душу короля. Но сначала нужно устранить священника – он только вносит путаницу в наши планы.»

Заркун хищно усмехнулся и, добавив последние слова, заявил:
«Заставим их поверить, что они действуют по своей воле, пока не наступит момент истины. Когда всё будет готово, они сами приведут нас к победе.»

Так, в зале, где каждое слово и каждый шёпот проникали в самую душу, решалась судьба мира – в симфонии мрака, где Моргас, Некрос, Заркун и сама Тенебрис плели свои коварные замыслы, а древняя история творения, когда Эон создал богов и исчез, оставалась неизменным напоминанием о том, что свет и тьма вечны в своем противостоянии.

Продолжение следует…