Единственная справедливость.⁠⁠

- Сколько времени, Ирис?

- Без двадцати пять, господин Мёрдок, - бархатный голос виртуальной помощницы переродился в лёгкий смешок, - почти ничего не изменилось за прошедшие две минуты. До конца рабочего дня совсем чуть-чуть. Вы сегодня торопитесь?

- Вы как всегда проницательны, Ирис, - доктор Уильям Мёрдок, глава десятой научной лаборатории корпорации Келфарм, поднял взгляд от рабочего монитора, посмотрев на угол стола. Фотография в деревянной рамке - анахронизм похлеще внешнего виртуального помощника, ответила ему приветливой улыбкой жены. Он не любил новшества, хоть и стоял на самой передовой научных изысканий в области медицины, не шел на поводу у модных тенденций, хотя многие препараты выходящие из его лаборатории и задавали эти тренды, он был новатором с личиной ретрограда.

Мир менялся. Мир бежал вперёд, словно пёс сорвавшийся с поводка.

Мир угрожающе быстро становился другим.

То, что вчера было диковинной новинкой и мечтой фантастов, воплощалось в жизнь и устаревало за несколько лет. Виртуальные помощники, оснащенные псевдоинтеллектом вошли в моду каких-то десять лет назад.

Они стерли из памяти масс профессию секретаря, оставив красоток-помощниц с непомерным декольте в прошлом, да в приемных некоторых не особо стеснительных чиновников.

Виртуальные помощники , общавшиеся со своим хозяином с помощью голоса, заняли свою нишу и сгинули, стоило китайским инженерам научиться внедрять в мозг кибервставки.

Добровольное расслоение личности, как Мёрдок это называл. Виртуальный мир заполнил разум людей. Помощники последовали за ним. И вот уже людей будили, напоминали им о встречах и перенаправляли их ненужные вызовы внутренние виртуальные помощники. Но разве это могло заменить прелести обычного разговора?

- У нас дата, Ирис, очень важная дата...

- Оу, - помощница хихикнула, - тогда, пожалуй, я отменю доставку еды.

- Ты заказала мне ужин?

- А вы, мистер Мёрдок, думали, что каждый божий день, когда вы сидите в этих четырех стенах до поздней ночи, еда материализуется здесь сама собой?

- Я, собственно, - доктор нервно провел по седой бородке, потёр переносицу, поправляя несуществующие очки (исправив свое зрение десять лет назад, он не перестал чувствовать их вес, постоянно пытаясь снять перед сном), и грустно выдохнул, - простите, Ирис, вы единственная, кто обо мне заботится, а я даже не замечаю это.

На его лице проскользнула грустная улыбка. Стыд перед псевдоинтеллектом - о таком можно написать диссертацию. Это можно записать в диагноз, а можно посчитать за благо.

Доктор Мёрдок считал стыд главным атрибутом порядочного человека. Человека, которому очень непросто жить в этом мире. Стыд и совесть были побратимами закона. Законы, написанные и одобренные человеком в любые времена, при любых правителях загоняли людей в рамки с помощью страха. Страха перед ответственностью. Человек не должен нарушать законы иначе его покарают. Страх кары держит человека в рамках.

Стыд заставляет человека вести себя порядочно. Стыд и совесть - это внутренний закон, переступив который, человеку будет не вернуться обратно. И именно на таких людей он работал. Как оказалось. Именно такие люди и заправляли в мире, наплевав на стыд. Наплевав на совесть.

Его взгляд, вновь, непроизвольно скользнул к фотографии.

И однажды он поверил им, однажды он пошел на поводу у людей потерявших эти незаменимые, первостепенные вещи. Стыд и совесть.

- Что вы, господин Мёрдок, это пустяки. Я создана, чтобы о Вас заботиться. И знаете, я сейчас получаю сигнал от системы, которая заботится о вашей безопасности, и она предупреждает, что очень скоро если уж не вам, то вашему свободному времени точно несдобровать. Господин Волков в данный момент бежит по коридору в направлении вашего кабинета. Напомню: сейчас без пятнадцати пять.

Изображение бегущего Волкова вспыхнуло на мониторе. Камеры вели его бег, словно это был показ финала Олимпийских игр. Идеальное изображение в режиме реального времени - спортивные трансляции прошлого обзавидовались бы. Мёрдок вспомнил, как в детстве на совсем уж древнем чёрно-белом телевизоре он смотрел игры Бостон Брюинз и никак не мог разглядеть проныру-шайбу. Сейчас от незримых наблюдателей не могла ускользнуть и мышь. Повсеместное внедрение систем безопасности не только оставило без работы охранников, но и упростило отлов преступников. Мошенничество и воровство ушли в виртуальную реальность, а убийства вообще переродились в отдельный вид искусства. Словно вычурные истории мастеров детективного жанра, убийства наполнились какими-то шпионскими спецэффектами. Если с утра в сети появлялись сведения об убийстве какого-нибудь высокопоставленного чиновника или бизнесмена, то к вечеру эта история обрастала морем высокотехнологичных подробностей. Не желая быть замеченными вездесущим оком правопорядка, преступники шли на любые изыски: от заминированных дронов и неисправности работы лифтов, и до кибер чумы и сведения людей с ума с помощью тех же виртуальных помощников. Естественно, речь шла о преднамеренных убийствах. Никто не отменял пьяных дебошей и домашнего насилия. Насильственных смертей и в век абсолютной публичности не стало меньше. Увеличилась лишь раскрываемость преступлений.

- Господин Мёрдок, он на подходе.

- Спасибо, Ирис, - доктор развернул свое кресло в предвкушении встречи со своим ретивым подчинённым. Этот русский не знал слова "нет" и не умел отступать. Не раз и не два они заходились в спорах, в ходе которых Мёрдок пытался перенаправить пыл своего подчинённого в другую область изысканий. После каждого из таких разговоров стыд пожирал доктора с новой силой. Он врал русскому, раз за разом направляя в другую сторону. Но совсем ещё молодой Александр Волков, гений, очень своевременно перебравшийся в Свободную Калифорнию, все равно находил нужное направление исследований. Он чувствовал путь. Путь, которым однажды уже прошли.

Дверь распахнулась, впустив в затемнённые кабинет Мёрдока солнечный свет и запыхавшегося ученого.

- Я... Мы... Доктор Мёрдок, я хотел было сообщить руководству, но сначала решил поговорить с вами. Мне кажется, мне удалось. Нам удалось... Нобелевская премия наша, да что там премия. Бессмертие!!!

- Александ, не спеши, - Мёрдок встал, взял свой твидовый пиджак, ещё раз посмотрел на фото в углу рабочего стола и похлопал Волкова по плечу, - давай прокатимся. Посмотри какой день.

- Но доктор, у меня получилось! Получилось! Это величайшее открытие. Нейросети подтверждают результаты... Я провел испытания...

Мёрдок провел рукой по серебряной копне своих волос и жестом пригласил русского выйти:

- Никаких но, Александр. Все это подождёт...

Кюри-мобиль не заставляет себя долго ждать. Новый эволюционный виток платной доставки людей из точки А в точку Б - беспилотные такси, мутант, сожравший своего предшественника, таксиста обыкновенного, тих и приятен в эксплуатации. Нет назойливых атрибутов вымершего предшественника: в машине пахнет свежестью, а не сигаретами; из колонок не несётся поток нечистот, который некоторые называют современной музыкой; водитель не докучает рассказами о своей жизни. Идеальное место для разговора.

Кремниевая долина проносится мимо. Даже здесь видны следы упадка. Повсеместная роботизация - один из предвестников совсем скорой технологической сингулярности, прошлась катком по человеческому обществу. Мир меняется и сжирает всех, кто не успел подстроиться. Миллионы остались без работы, уступив свое место машинам. Миллионы оказались не нужны новому миру. Их навыки - архаизм. Их способности - плевок в лицо прогресса. Их существование - безысходность. Расслоение продолжается. Приспосабливаемость остаётся единственным путем выживания. Даже здесь, в самом центре технического прогресса есть бездомные. Богатые богатеют, бедные становятся нищими.

- Доктор, вы должны посмотреть данные, я не понимаю... Руководство должно знать, это неслыханное открытие. Я проверил... Все работает. Человек может жить вечно!

Ульям Мёрдок продолжил молчать, лишь указав русскому куда-то в окно.

- Сейчас приедем и поговорим.

Электромобиль пронесся мимо места, куда указывал доктор. На обочине ровной, как канувшая в Лету гладильная доска, дороги стоял бездомный. В его руках кусок картона, с которого кричат черные буквы: "Вы проморгали апокалипсис."

Наконец машина останавливается, готовясь высадить своих пассажиров.

На экране, занявшем место водителя, приветливо появляется надпись, продублированная голосом:

- Достигнута конечная точка пути - Кладбище.

Мёрдок улыбнулся и пихнул Волкова в бок:

- Ошибается железяка? А, Александр? Бессмертие говоришь?

Они вышли на узенькую дорожку теряющуюся между могильных плит. Белый мрамор и гранит, ангелочки и скорбящие девы - вокруг. Коротко стриженная трава обрамляет ровные ряды захоронений.

- Вот теперь рассказывай.

Русский, так и оставшийся в своем неизменном белом халате, разрывается от информации:

" Я провел проверку структуры...",

" Цепочка устойчива к... ",

" Отката не предвидится...",

" Курс всего... ",

" Наблюдаются изменения на уровне... " .

И цифры, цифры, цифры.

- Так, стоп, Александ. Ты думаешь я тебе не поверил? Я не сомневаюсь, все получилось.

- Да, доктор, бессмертие, оно возможно. Клетки будут обновляется постоянно... Нобелевская премия... Я работал по методике, которую придумали вы! Мы победим смерть.

Мёрдок посмотрел на своего молодого собеседника и грустно улыбнулся:

- Точно? Смерть? Ты уверен?

- Да, доктор. Ваши исследования... Ваши наработки, я лишь поменял вектор и...

- Как ты до этого додумался?

- Я, собственно, не знаю, возможно повезло, я пробовал наугад...

Мёрдок хлопнул его по плечу:

- Как и я, - и встал на месте. Напротив - неприметное надгробие. Одно из тысяч таких же, что стоят на это огромном кладбище.

В центре камня золотые буквы.

Джейн Мёрдок.

И эпитафия:

" Прости, что не успел."

- У нас сегодня золотая годовщина свадьбы.

Доктор опустился на колени и поцеловал центр плиты.

- Тогда ещё не было лекарства от такой болезни. Она уходила. Уходила быстро. И мои чертовы знания и деньги не могли помочь. Не было средства, но был шанс. Ты, наверное, даже и не слышал о таком, тогда ты был еще совсем мал, да и не уехал с родины... Мы захотели найти выход - гремевшие тогда нейро-нити Марка Итона. Этот стартап перевернул все: нити толщиной в десятки раз меньше волоса внедряют в мозг для считывания информации.

Кибернетическое бессмертие, чтоб его. Личность человека стало возможно считать. И я пошел туда. Вместо того, чтобы быть каждую секунду с ней, я водил свою умирающую жену на эти сраные процедуры. И ты знаешь чо? Казалось, это сработало...

Казалось, она заговорила со мной через секунду после того, как последняя пригоршня земли упала на могилу... Она говорила со мной с монитора, у нее были ее воспоминания... Она была почти, как живая. Почти... Но это была не она, понимаешь, не она...

Кто думал тогда о душе? Как ее можно передать по сети? Даже если считать человека полностью, неужели после смерти он перенесется в свою новую кибернетическую оболочку?

Нет! Какая нахрен разница, скопируем ли мы любимых в компьютер или нет. Им уже все равно. Это не они...

Доктор перешёл на крик, но тут же осекся.

- А уж когда она попросила меня перевести деньги в благотворительный фонд... Дешёвая подделка. Ещё одна пирамида выстроенная на костях и горе людей. Все стало ясно. Всему миру стало ясно. Исследования в области кибернетического бессмертия попали под запрет. Но только кибернетического.

Мёрдок взял Волкова за плечо и отвёл у скамейке. Метал и дерево в тени огромного дуба стали пристанищем их беседы.

- Как ты думаешь, что будет, когда ты обнародуешь свое открытие?

Волков на секунду замешкался, чувствуя подвох, но, все же , решился ответить:

- Мы сможем помочь людям, бессмертие станет доступным... Это же величайшее открытие...

- На ком ты тестировал действие?

Волков замолчал, лишь потупив взгляд.

- Так я и думал. Других подопытных у тебя и не могло быть...

Ты думаешь, принесешь людям благо, вечную жизнь. Великое открытие, Нобелевская премия, Новый мессия.

Я думал так же... После ее смерти я хотел защитить людей от моих страданий, хотел помочь им не терять близких... И у меня получилось... Так же как у тебя.

Но и я и ты забыли о банальных вещах. Сколько будет стоить курс препарата?

- Ну, я не проводил подобных расчетов, но думаю сто пятьдесят, максимум двести тысяч долларов...

Мёрдок улыбнулся:

- Ты не учитываешь главный фактор: человеческую жадность. Препарат избавляет почти от всех болезней, так ведь?

Волков начал активно кивать головой.

- Даже с твоей стоимостью его сможет себе позволить далеко не каждый, но и не в этом суть. Ты думаешь позвонив руководству ты его обрадуешь?

" О, смотрите, я изобрел препарат, который уничтожает фармакологию как таковую." С твоим открытием людям не нужно будет лечиться...

И никто не даст этому свершиться.

Прибыль не должна падать.

Если твой препарат и станет использоваться, то только в редких, исключительных случаях. И только за очень, очень большие деньги. Миллионы, десятки миллионов...

Я не знаю, быть может у тебя в стране все был по-другому, хотя, то что ты рассказывал о бардаке в твоём институте... Это же надо, чтобы получить реактивы нужно запрос подавать за неделю.

Александ, по-твоему мир справедливая штука? По-твоему в мире хорошему человеку воздастся за его дела, а злодеев наказывают по совести?

Его русский собеседник опустил глаза вниз. Блеск открытия больше не озарял его лицо.

- Если ты дашь человечеству бессмертие, то оно достанется кучке богачей из элиты. Ты думаешь, это будет справедливо, если они буду жить вечно. Будет вечно править своими странами?

Ты бы хотел, чтобы правители твоей страны сидели в своих кабинетах вечно?

Волков молчал, понуро опустив голову. Тени от их сидящих фигур становились все длиннее. Наступал вечер. За ним придет ночь, которую сменит новый день. Жизнь идёт, неуклонно следуя в заданном направлении.

- После ее смерти, я, так же как и ты, хотел дать людям бессмертие, но хорошо, что я понял... Оно им не нужно.

Блага для всех не будет. Люди и дальше будет разделены, только пропасть уже будет непреодолимой.

Бессмертные богачи и их проносящиеся мимо, как опадающие листья, жизни прислуги.

В нашем мире не бывает справедливости... Ну или почти.

Все мы равны лишь в одном. Все мы когда нибудь умрем. Богатый или бедный, злодей или хороший человек - смерть для всех равна и это единственное, что нас объединяет. Единственное от чего не убежать. Смерть - это последняя справедливость. Это единственная справедливость в этом мире.