Дурёха⁠⁠

Каринка была дочерью соседки снизу и сущим наказанием для пятнадцатилетнего Славика. Эту тощую черноглазую девчонку часто приводили к ним по вечерам.

Тётя Галя растила дочь одна: едва сводила концы с концами, работала санитаркой по сменам, бегала делать уколы пенсионерам, хваталась за любую возможность раздобыть денег. Ещё пыталась устроить личную жизнь всё мимо. Был один приличный, оказалось - женат.

Соседка всегда появлялась на пороге внезапно, отводила глаза, горячо шептала: "Верочка, на пару часиков, я тебя должна буду, поздно уже, как она одна?". Каринка стояла рядом надутая, печально опустив голову.

Мама вздыхала, но всё-таки соглашалась забрать девочку, чтобы та не сидела в темноте, в пустой квартире. Папа ругался потом, конечно.

Расплачиваться за мамину доброту приходилось Славику, потому что именно к нему отправляли незваную гостью посмотреть "какие-нибудь мультики". Каринка сидела, вжавшись в угол дивана, покорно смотрела не самые безобидные боевики, молчала, держала ладони на коленях, чем ещё больше бесила.

Раз в неделю тётя Галя совала ему смятые сто рублей и просила отводить новоиспечённую первоклашку хотя бы до поворота, всё равно ж в одну школу идут.

В тот день Каринка сияла, как начищенный самовар, даже вымолвила пару слов по дороге: сказала, у них сегодня праздник, и она будет читать стихотворение Снежинки. Славик усмехнулся: в неказистой шапке-шлеме, эта дурёха скорее походила на микроба-космонавта.

После первого урока стайки школьников потянулись в столовую на завтрак. Славка по привычке собирался взять бутерброд с сыром. И чёрт его дернул обернуться.

Малышня в своём углу возилась особенно возбуждённо. Ребята окружили Каринку в нарядном платье. Кто-то смеялся, показывал пальцем, кто-то пытался протянуть салфетку. Славка подошёл чуть ближе. Хуже было не придумать - весь праздничный наряд был залит фруктовым кефиром.

От ужаса девочка не могла пошевелиться. Она беззвучно плакала.

Неожиданно к нему подскочил взбудораженный Игорёк:

Славка, бегом! Лерка там решает, по поводу тусовки голос звучал откуда-то издалека ну же, она САМА просила тебя позвать! Потом поздно будет!

Лера... Просто поболтать с ней мечта любого парня. А тут к себе хочет пригласить, кажется. Он сделал шаг к выходу. В конце концов, не его проблемы. Пусть звонят тёте Гале, чистят платье, да что угодно.

В глубине души Славик понимал: никто Каринкой заниматься не будет, задвинут в дальний угол, да и всё. А она снова съёжится не видно, не слышно, уже привыкла.

Он вздохнул, точно так же, как мама, и пошёл к столу.

Ирина Михайловна, во сколько у вас утренник?

Ох, Слава через полтора часа. Ну ты посмотри, дала слова человеку, понадеялась, а тут вон что... Как её такую выпускать?

Каринку била мелкая дрожь. Она стояла вся обляпанная и бледная, будто её стошнило. Славка с трудом выдрал у неё из рук пустой стакан.

Давайте, я её домой свожу, может, переоденет чего.

Славочка, век буду благодарна, бегите, с Еленой Петровной я договорюсь.

Выяснилось, другого праздничного платья нет. Славик вспомнил все матерные слова, которые знал: застирал жирные разводы, высушил феном, разгладил розовые складки утюгом. Худющая Каринка в майке и колготках суетилась рядом. Обратно неслись бегом, он крепко сжимал в своей ладони маленькую ручку в дутой варежке.

С Лерой он в тот день так и не поговорил, и на уроки забил пошёл на выступление первоклашек.

Каринка лихо оттараторила своё стихотворение. А когда их класс проходил мимо, вдруг вынырнула из строя, бросилась к нему, прижалась и выпалила:

Слава, если бы не ты, я бы умерла сегодня... Насовсем.

Вот дурёха.

Екатерина Зорина