"Диалектика" Моизма. Часть 4. Умерщвлённая философия
Итак, что же такое субъективно-эклектическая диалектика маоизма?
По существу, это довольно ограниченный набор фраз, воспроизводящих соответствующие положения действительной диалектики. Это умерщвлённая философия, используемая в действительности лишь как фразеология, лишь как «язык» для выражения совсем не диалектической мысли, для словесного оформления произвольных, под давлением ближайших обстоятельств совершаемых политических акций. При всем желании ничего другого в составе маоистского мышления обнаружить невозможно.
Общие положения диалектики цитируются и декламируются совершенно точно и каждый раз невпопад. Они просто прикладываются, как простые обороты речи, к тем затеям Мао, которые придумываются совершенно независимо от диалектики, от марксистско-ленинской теории, от сколь-нибудь конкретного теоретического анализа современной действительности и ее реальных противоречий.
Подлинная материалистическая диалектика — это прежде всего метод объективно-научного, революционно-критического исследования как действительности, так и тех теоретических понятий, с помощью которых действительность отражается в сознании.
В сознании же маоистов «работает» совсем другая логика. К ее «понятиям», которыми оперирует их мышление, теоретики маоцзэдунистского толка не проявляют ни малейшей критичности. «Критике» (точнее, оплевыванию) они умеют подвергать только инакомыслящих. Но мышление, некритичное по отношению к самому себе, органически неспособно быть диалектичным и по отношению к окружающему миру, ибо самовлюбленность неизбежно приводит к тому, что пораженный ею человек во всем окружающем мире видит только самого себя, отражение собственной своей физиономии. Он все мерит своей ограниченной меркой. Весь мир превращается для него в зеркало, отражающее его собственное лицо, на которое он и любуется самозабвенно, как Нарцисс. А все то, что непохоже на его собственную физиономию, на его собственное ограниченное мышление, он сразу же расценивает как злостное искажение этого «прекрасного прообраза», как «ревизионизм».
Смотреть на весь окружающий мир «только как на объект своей деятельности», не признавая за ним никаких прав на собственную диалектику, никаких прав на саморазвитие, а себя расценивать как единственно правомочного «субъекта революционной деятельности» – значит оказаться во власти очень опасной и коварной иллюзии. Эта иллюзия свойственна, как показал давно Карл Маркс, профессиональным бюрократам. Бюрократическое мышление действительно несовместимо с диалектикой, как гений со злодейством, как религиозный культ в любом его варианте — в том числе и в светском — с подлинно пролетарской революцией.
Стараниями клики Мао Цзэ-дуна диалектика как раз и превращена в карикатуру, в софистику двоемыслия. А дальше уже начинается прямой фарс, когда диалектические положения цитируются вкривь и вкось, когда их начинают «применять» и к проблеме затоваривания арбузов, и к парикмахерскому делу, и к лечению глухонемых, и к использованию противозачаточных средств, и ко всему остальному.
Тут трагедия превращается уже в очень не смешную комедию.
О теоретическом содержании «диалектики» маоизма вряд ли стоит далее распространяться.
Разобранные нами «философские» споры давно отошли на задний план. Они сделали свое дело. После них началось «претворение идей в жизнь», которое вылилось в трагедию китайского народа, получившую название «великой пролетарской культурной революции».