Бывший. Часть I. Начало⁠⁠

По просьбам трудящихся накатала о своих отношениях с бывшим, расставание с которым описан в посте Побег от еб*анько.
Я обещала разбор полетов, обозначение дебилов и долбоящеров этой чудной истории небесной любви.

Познакомились мы с этим пациентом психоневрологического отделения, вспахивая небо на боинге 767, держащим курс на Бангкок. Мы с ним были королями эконома, хозяевами тележек, крепостными большой и славной авиакомпании и просто неплохими, но инфантильными ребятами.
Тк раз в пол года мы проходим мед комиссию, то отсуствие сифилиса, явной шизы и милые добрые глаза в анамнезе - всего этого набора мне показалось вполне достаточно для создания ячейки общества.
И начались отношения двух незрелых, считающими себя умнее всех, людей. Жили мы друг от друга в 50км и каждые, редко совпадающие выходные проводили либо в его, либо в моей комнате, "ели всякую гадость и смотрели всякую дрянь" - нам было хорошо.
Через несколько месяцев, по его настоянию, я переехала к нему и его родителям в двухкомнатную квартиру. Это щас я понимаю, что его "иначе ничего не получится" - был чистой воды шантаж и отвоевывание моих личных границ, а тогда я даже не заметила, как меня быстро взяли в оборот. Через пол года после начала отношений я оказалась в деревне за городом со всеми своми десятью чемоданами в 12 метрой комнате, где по утрам нас будила вонь от яичной смеси, которой его мама поливала цветы. Тут я осознала, что маменькины сынки бывают не только в интернетах. Она откармливала нас покупными свиными котлетами с майонезом, добывала ему офигенные трусы под джинсу с нарисованными кредитными картами сбербанка не реклама, приносила ему к компу еду пять раз в день и иногда ломилась по ночам рассказать о новой продукции Амвей, которую, по ее заверениям, даже можно было пить.

Чтош, я приняла правила игры. Что-то мне нравилось, что-то не очень, но глобально катастрофы не случилось - я так считала. Иногда во мне взбрыкивала "гордая городская"(так он меня называл) и я возмущенно шептала своему благоверному, чтобы его мама не раскладывала мои трусы ни по дням недели, ни по цвету, ни по степени привлечения самцов - чтоб она вообще не совала свои перфекционистские лапы в мой творческий бельевой беспорядок. Злиться на нее долго было сложно, тк мотивы у нее исходили исключительно из лучших побуждений, дурного слова я от нее не услышала ни разу. Но она была настолько гиперактивным, наивным, исторгающим из себя советы один ебанистичнее другого, человеком, что иногда хотелось ее слегка придушить, чтобы хотя бы замедлить этот поток сознания. Однажды, когда нам начали задерживать ЗП, эта чудесная женщина позвонила на прямую линию с президентом с сообщением что "ее сынуле "имяфамилия" задерживают зарплату, если платят, то очень мало, тк он достоин большего и вообще разберитесь". Я не знаю, кому она там в итоге дозвонилась, но было забавно наблюдать, как мой альфасамец трясется и молится всем богам амвейного пантеона, лишь бы этот позор его мужского "я" не вышел в эфир.

Мы официально стали парой на работе. Придя в змениный клубок нашей стюардесовской верхушки и прячась друг за друга, мы робко написали заявление о том, что мы теперь вместе до самого конца, а потому нам жизненно необходимы одинаковое расписание, одна постель в командировках и совместный отпуск. Нас окружили с расспросами, а моя бетонная стена и твердое плечо куда-то сполз под табуретку, сигнализируя лишь пунцовами ушами о своем присутствии. Мне пришлось брать оборону на себя - я начиркала заявление, подписала его своей и ватной рукой второй половинки, отстреливаясь от искромётных шуток, взяла за шкирятник бессознательное тело и сбежала. После этого он впервые замолчал. В тишине мы ехали домой, когда мне закатили истерику и серии "куда ты баба лезешь". Оказывается, это я должна была притвориться мебелью, а он разруливать ситуацию и общаться с дерзким коллективом, защищая свою даму от пошлых гэгов старых касалеток.

Заявление сработало. Теперь мы не работали - летали на нонстоповый медовый месяц. Куба, Доминикана, Тайланд, Китай, олинклюзивные реки халявного алкоголя, вечные вечеринки, приключения на наши молодые задницы с редкими перерывами на сон и сложенные его мамой труселя, которые как-то терялись на фоне.
Сказка стала заканчиваться, когда в мою хрустальную туфельку перестала помещаться распухшая ступня, заботливо раскормленная майонезным материнским варевом, бортовыми булками и огненной водой. Дрищ с хорошим метаболизмом, почесывая все три волоска своей мужественности на пузе, с презрением сказал "чойто ты себя так запустила". Я с тоской посмотрела на эту говорящую швабру - жрать там было решительно нечего.

Мы начали ругаться на работе из-за права владения поварежкой: изначально считалось, что тягать телеги на самолетной кухне, организовывать работу других фей эконома и заполнять куеву тучу бумаг - исключительно мужские обязанности, а обслуживание пассажиров это чисто женская история. Негоже ведь мужику делать книксен и, томно заглядывая пассажиру в глаза, вопрошать: "а как я могу к вам обращаться?". Так я стала "бабой-мужиком" в его понимании, а он, видимо, примерил на себя девичью личину, потому как осознал всю немужественность своей профессии. Его не переубеждали ни заработок, который был прилично выше среднего, ни то, что он больше нигде не уперся со своим образованием гуманитарного ничего, ни шкаф-стюардесса Михаил, усомниться в мужественности которого могли лишь самые отчаявшиеся.
Он мечтал о своем баре где-нибудь на островах или о карьере пилота, так что каждый раз в курилке он преданно вилял хвостом перед каждым, у кого по крайней мере три полоски на погонах, в поисках связей, советов или брошюры "как стать пилотом. Для чайников".

Самолетное рандеву закончилось для нас очень быстро и ебануло нас на землю. Компания обанкротилась.

Продолжению быть. Хотите вы этого или нет