Бумажный кораблик

Сколько себя помню, вечно у нас по осени в доме протекала крыша. Сначала капало на кухне, и скользкие лужи на полу становились причиной множественных ушибов, синяков и даже переломов. Чтобы не входить на кухню и не подвергать себя риску, еду стали покупать у соседей, которые приносили ее сразу нам домой. Затем начинало течь в спальне родителей, и капало на отцовскую половину кровати. Поначалу это не было проблемой. Отец переместился на половину матери, и какое-то время они спали в тесноте, вспоминая молодые годы, когда они ютились на одноместной койке в общежитии педагогического института. Но потом начались скандалы, и спать вместе они перестали. Отец передвигался с место на место, пытаясь найти хотя бы один сухой квадратный метр, но с каждым днем таких метров становилось все меньше.


Для меня не было большей радости, чем тот момент, когда с потолка закапало у меня в комнате. Я даже свернул ковер, чтобы вода не впитывалась напрасно, и чтобы на полу образовался ручеек, которым я искренне любовался. Он начинался в середине комнаты и, благодаря неровной поверхности пола, по-змеиному заворачивал и выбегал в щель под дверью. Почти сразу я придумал достать школьные тетрадки и начал делать бумажные кораблики. Поначалу получалось так себе, и когда я спускал корабли на Реку, плыли они скверно и ни одному так и не удалось покинуть пределы комнаты. Долго у меня не получалось, но однажды ко мне заглянул отец. Он по-прежнему искал сухое место, но, не найдя его и здесь, уже собирался уходить, как вдруг замер, глядя на кустарное судостроительство и покачал головой, как от ветра. Он указал, что ни один корабль без имени никогда не сможет доплыть до цели. Он взял чистый лист бумаги и за секунду ловкими движениями создал идеальный кораблик. Я запоминал эти движения.


— Как мы его назовем? – спросил он, взяв со стола огрызок простого карандаша.


— «Посейдон»! – ответил я, не задумываясь, и отец тут же подписал корабль.


Затем он аккуратно поставил его в ручеек, и корабль, будто управляемый целой командой, выпрямился и плавно пошел по Реке. Довольный собой, отец ушел, оставив дверь приоткрытой. Стоило мне отвлечься всего на секундочку, как «Посейдон» тоже скрылся за дверью. Конечно, я побежал следом, но ничего не нашел. Мне стало горько, но я понимал, что этим делу не поможешь.


Не найдя ни одного сухого места для сна, отец, наконец, принялся латать крышу. Сначала перестало капать на кухне, и в нашу жизнь вернулись завтраки, обеды и ужины. За одним таким семейным завтраком мама похвалила меня за какой-то пустяк, а потом вручила письмо. Оно было адресовано именно мне. Я еще никогда не получал писем, а потому побежал в свою комнату, впервые за долгое время не доев завтрак. Отец в это время расхаживал по чердаку, стуча молотком, и с каждым его ударом, дом все меньше походил на решето и все больше на дом. В этом шуме я открыл конверт, достал письмо и начал читать:


«Уважаемый мальчик! Пишет вам капитан корабля «Посейдон». Во-первых, выражаю вам и вашему отцу искреннюю благодарность за создание такого великолепного корабля, при попутном ветре способного делать минимум десять узлов в час. Отдельное спасибо хотелось бы сказать за это замечательное имя, как нельзя лучше описывающее натуру, опять-таки, этого замечательного корабля. Это по истине царь морей…К сожалению, бумага кончается даже быстрее, чем табак, поэтому перейду сразу к делу. Первая неделя прошла без происшествий, команда была в хорошем расположении духа, и путешествие казалось отдыхом. Но, к несчастью, на второй неделе мы попали в шторм и гигантские волны едва не отправили нас ко дну. После бури мачта оказалась безвозвратно поврежденной, вследствие чего наш ход заметно снизился. По этой причине стало катастрофически недоставать питья, еды и табаку. Также во время бури пропал один матрос. Мы полагали, его выкинуло за борт, но оказалось, он умер в провизионной кладовой, и его разлагающееся тело стало причиной порчи продуктов, но самое ужасное – труп вызвал страшную эпидемию неизвестной болезни, скосившей треть рабов и двадцать девять человек экипажа. Когда я думал, что кошмар позади, на корабле случился бунт. Ценой дорогих для меня жизней мне удалось подавить восстание, и десять дезертиров было отправлено за борт и на тот свет. Признаюсь честно, в какой-то момент я почувствовал себя разбитым и начал терять рассудок. В редкие минуты, когда разум все-таки возвращался ко мне, я старался вести учет оставшейся провизии с целью ее наиболее экономного распределения. Но, к сожалению, процветало воровство, еды недоставало и кормить рабов и себя было нечем. Голод, болезни, недопонимание привели к единичному (повторяю и прошу не судить – единичному!) случаю каннибализма. Но мясо рабов оказалось практически непригодным для употребления в пищу, потому как их мышцы были покрыты странной сыпью и гнойниками. Мы подозреваем, у всех нас та же болезнь. Когда к концу начала подходить питьевая вода, боги сжалились и на востоке показалась земля. Опасаясь, что мы можем сесть на мель и потерять великолепный корабль, я собрал оставшуюся команду на палубе. Вообразите, что из 73 членов экипажа в живых осталось всего двенадцать, включая меня. Теперь я хочу извиниться. Я дал команду бросить якорь, мы забрались в шлюпку и через полчаса высадились на маленьком островке, которым и оказался увиденный нами клочок земли. Здесь мы и нашли питьевую воду, диких животных, употребляемых нами в пищу, а также пригодные условия для какой-никакой, но все-таки жизни. Мне почти страшно об этом сообщать, но все эти потрясения привели к тому, что в данный момент, когда я пишу это письмо, нас осталось всего четверо, и один матрос вот-вот уйдет из жизни. Сегодня он кашлял кровью. Сейчас я вынужден просить, нет…молить вас о помощи, потому как вы – наше единственное спасение. Умоляю вас и прошу отправить кого-нибудь для нашего спасения. Найти нас будет несложно, на обратной стороне письма я укажу наши примерные координаты. Верю, что вы не оставите нас. Ждем и молимся.


С уважением, капитан»


Я вскочил с постели, вырвал несколько чистых листов из тетради по математике и, вспоминая движения рук отца, с первого раза сделал идеальный кораблик. Подумав, что этого может оказаться недостаточно, я тут же сделал еще один, а затем еще один. Понимая, что на счету каждое мгновение, я дал кораблям имена и готовился спускать их на воду. Первый кораблик благополучно пережил столкновение с водой и очень скоро оказался за дверью. Когда я готовился спустить второе судно, над моей головой начался невозможный шум, а потом я слышал как отец бьет молотком. С каждым его ударом с потолка капало все слабее, и ручеек на полу быстро истощался. Несмотря на это, я все-таки спустил оставшиеся корабли, и они медленно пошли по Реке в сторону двери. В это же время отец ударил молотком последний раз и, видимо, окончательно заколотил дыру, так как течь перестало. В эту же секунду исчез и ручеек. Корабли уперлись в приоткрытую дверь и застыли на месте.

Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост
Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост
Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост
Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост
Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост
Бумажный кораблик Авторский рассказ, Малая проза, Дети, Сказка, Безысходность, Все тлен, Море, Длиннопост

Иллюстрации by hedonism_and_tundra (inst)