Борщевик шагает по стране⁠⁠

Часть 4 глава 2

Трешкин

Получив очередные данные о наблюдении за Лихом, Трешкин положил трубку и устало откинулся в кресле. А все потому, что вся эта безумная чехарда с майором его безумно утомляла, заставляя работать сутки напролет. Он дернул ручку стола. По привычке все, что касалось этого безумного журналиста, он записывал в тетради. Только вот ящик не поддался.

Трешкин вздохнул и задумчиво посмотрел на телефон секретаря. А ведь даже несмотря на общую ответственность с комитетчиком, подчищать придется именно ему. Как, например, в тот раз, когда пришлось экстренно похищать этого ботаника Петрова, а потом проводить точно такую же операцию, но уже с Мозалевым. И это несмотря на то, что только он отвечает за ежедневную безопасность объекта и обеспечение постоянных поставок человеческого материала. Причем еще живого. Трешкин снова дернул ручку стола.

— Елена! — крикнул он, пытаясь открыть ящик. — А что с моим ящиком? Почему он не работает?

— Я откуда знаю? — сказала появившаяся в дверях брюнетка. — Это не в моей компетенции вопрос.

— Тогда вызови ремонтников, мне нужен рабочий стол, а не это корыто.

— Ваша бухгалтерия мне за канцелярию палки в колеса вставляет, а тут целый ящик, — Лена посмотрела на ногти. — К вам тут ваш таинственный гость пришел. Как обычно, не представившись.

Тут позади нее показался невысокий мужчина в белом костюме. Приятно улыбнувшись, он аккуратно обошел Елену, проявив при этом невероятную ловкость для своей комплекции.

— Я просто не имею права, уважаемая Елена. Я ведь глубоко засекреченное лицо, — улыбнулся человек в белом костюме. — А теперь можно нам кофе?

Трешкин зажмурился. Он знал, что будет дальше. Но на удивление в этот раз Елена лишь хмыкнула и вышла, видимо, оставив все негодование на потом. Но так даже лучше, а то кто знает, могла бы и в чашку плюнуть.

— Какой-то вы грустный, Семен Иванович, — заметил человек в белом костюме. — Что-то случилось?

— Есть немного, — Трешкин снова истерично дернул ручку стола. — У нас осложнения появились: у Мозалева друг ФСБшник, копать начал. Теперь надо это как-то урегулировать.

— Как-то? — человек в белом костюме почесал подбородок. — И как же?

— Я не знаю, — развел руками Трешкин. — Я ему экскурсию организовал, везде сводил, все показал, более того, нашим людям в деревне все инструкции дал, но он не унимается.

— Может, потому что вы были не очень убедительны? — мягко спросил гость.

— А может, потому что этот чертов идиот Лих до сих пор не дает нам спокойно дышать? Я вам уже давно говорил, что его убрать надо, а вы все тянете.

— Это потому что Лих говорит как сумасшедший, выглядит как сумасшедший, думает как сумасшедший и это идеальное прикрытие.

— Но майор-то в это не верит. Он продолжает копать.

— Это пока. Лих скоро ему наскучит, к тому же мы полностью прикрыли все остальные источники информации. У господина Вышкина ничего нет, лишь фантазии. А с этим уже работать ему самому.

— Вы говорили, что можете надавить на его начальство.

— Могу. Как и на вас, например, — гость улыбнулся. — Но ведь пока незачем, сейчас мы можем обойтись и малым. А что касается Вышкина, то держите ситуацию под контролем. Помните, ваши ошибки плохо отображаются на нашей работе. Эта история с Мозалевым лишний тому пример.

— Это не я его похитил.

— Но вы отвечаете за Сосновского. Ученые ведь как дети, за которыми нужен присмотр. Это очень большой промах, Виктор Геннадьевич. Очень. Мозалев — это та проблема, которая еще долго будет нам мешать. Ведь, как вы знаете, чтобы замять его поиск в высших научных кругах, у нас ушли большие средства.

— Я все знаю. У меня этот идиот ученый вот где, — Трешкин провел рукой по горлу. — Вообще не понимаю, что он там забыл.

— Зато я понимаю. Лих, которого вы проворонили, смог направить интерес этого человека в нужное ему русло. И ладно бы это, бог с ним, но ведь вы упустили его на поляне. Упустили его работу. Как вообще он понимал, куда нужно копать?

— Да я откуда знаю. Упустил и все. Мозалев, Петров… Где он только их находит.

— Трешкин! — резко оборвал его гость. — Это ваши ошибки. У вас простая задача: сделать из базы образцово-показательное запустение. Но вы даже с этим плохо справляетесь. У вас очень мало времени, чтобы доказать свою полезность.

— Я понял.

— Хорошо если так. Наверху сильно беспокоятся, им не нравятся наши проблемы. Транзит из Азии стоит больших денег, а результаты пока не впечатляют. А ведь на работу уже ушли годы.

— Насколько мне известно, Сосновский уже у цели.

— А насколько знаю я, он лишь так докладывает. То, что Мозалев прошел первую стадию, не говорит пока ни о чем, у нас уже было несколько человек, кто пережил нечто подобное. Пусть в несколько ином виде.

— Но других-то вариантов пока нет.

— Есть. Прикрыть всю работу и зачистить концы. Ведь если нет результата, зачем продолжать рисковать. А, к сожалению, это и происходит. Так что советую: решите вопрос со всеми вашими информационными дырами. Иначе это пагубно скажется на вашей карьере.

Человек в белом костюме встал и, обойдя стол, аккуратно коснулся ящика, затем не спеша выдвинул его из стола.

— Как видите, сила — не всегда единственный способ достижения результата. Надо просто все делать с умом.

Гость похлопал по плечу Семена Ивановича.

— И помните, этот год последний. Не будет результатов, боюсь, до следующего мы не доберемся в нашем привычном качестве.

Трешкин проводил человека в белом костюме взглядом, и когда он оказался у дверей, по-детски скорчил ему рожу. Общение с этим персонажем всегда вызывало у него некоторый душевный спазм, особенно когда его напрямую отчитывали.

— Сергей Иванович, Сергей Иванович, — вдруг раздался голос Елены, — вас срочно к телефону.

— Что такое? — нервно дернулся Трешкин. — Вы договорились с бухгалтерией по ремонту?

— Нет. Но я переключаю.

— Да давайте уже, — буркнул Трешкин, рассматривая ящик стола. — Что теперь поделать, не вам же отчет держать.

Он посмотрел, как загорелась красная кнопка, затем поднял трубку. Это был Вахтурин, один из сотрудников службы наблюдения, которую он прикрепил к Лиху. Слушая Вахтурина, Трешкин вдруг начал бледнеть, пока наконец глаза его не остеклились, и выражение лица не приняло вид мертвой рыбы.

— Как — сбили, когда? Насмерть? Но я же строго-настрого. Ох, идиоты! Будь там. Я еду.

Проговорив эту скороговорку, Трешкин положил трубку и, задев коленкой выдвинутый ящик, снова закрыл его. Отстранено посмотрев на ручку, он аккуратно и мягко потянул ее. Безрезультатно. Трешкин выдохнул и пошел в машину за ломом. В конечном счете хоть с одним делом он обязательно справится, пусть для этого и придется поменять весь стол.

***

Наблюдая, как грузят тело, Трешкин не мог не заметить стоявшего неподалеку Вышкина, который точно так же следил за тем, как увозят Лиха. Удивительно, но чертов журналист даже после смерти решил напакостить, пытаясь подставить его перед светлыми очами майора.

— Скажи, Сережа, — не выдержал Трешкин, обращаясь непосредственно к Вахтурину, — как можно случайно сбить единственного важного в наблюдении человека? Я совсем идиотом кажусь?

— Это просто недоразумение, Семен Иванович. Он просто бросился под машину.

— Серьезно? Какое, к черту, недоразумение?! Лих был крайне важен. Боже! Я же просто поручил вести наблюдение за непоседливым дедом. А ты? Хоть понимаешь, что ты наделал?

— Я могу забрать тело из морга, если надо.

— Не надо. Ничего не надо. Теперь я поручу этой второй группе. А ты жди дальнейших указаний. Теперь главное — грамотно поработать с ментами. Хотя нет. Пусть сами работают, в конце концов, у Лиха мы все изъяли. Так что ходу следствия мешать не будем.

— Семен Иванович, я…

— Знаю я, кто ты, — отмахнулся Трешкин. — Ты идиот. И я идиот, что поручил тебе это дело. Больше в город ни ногой! Сиди на базе, занимайся охраной. Надеюсь, хотя бы с этим ты справишься?

— Да, конечно.

— Ага, конечно. Ты, Сережа, мне теперь везде со своими косяками дорогу перешел. Сначала пропустил Мозалева, теперь Лих. Скажи, ты нарочно хочешь моей дискредитации? Или это просто издевательство? А то я ведь тебя и убить могу. Как бы так, между делом.

— Я все понимаю, Сергей Иванович. Просто дед очень нервный попался. Видимость нулевая, мы подъехали, а он стреманулся, вот мы случайно его и переехали. Я только и помню, как череп хрустнул. А там, сами понимаете, спасать уже нечего было. Каша одна.

— Без подробностей. Каша у нас другая, тобой заваренная.

— Повторюсь, я лишь как лучше хотел. Боялся упустить.

— С этим ты справился, конечно, теперь он точно никуда не уйдет, — съязвил Трешкин, разворачиваясь к машине. — Ладно, поехали, не хватало еще майору на глаза попасться, тогда уж точно можно смело билеты брать.

Трешкин сел в машину. По-хорошему, ему, конечно, следовало еще раз перешерстить квартиру журналиста, но, прислушавшись к вою сирен, от этой идеи отказался. Внутренний голос ему подсказывал, что решение пустить все на самотек было правильным. С той лишь разницей, что вторая группа продолжит наблюдать за майором, а Вахтурин, помимо охраны, дополнительно проработает еще и Гадюкино, лишний раз подтвердив их способность держать язык за зубами.

Заврин Даниил