Без полставки не разберешься - Как на встрече с президентом реорганизация всей науки померкла на фоне реорганизации одной зарплаты
Начало статьи можно почитать по ссылке www.kommersant.ru/doc/4682093
А вот про полставки
Губернатор Новосибирской области Андрей Травников хвалил трех местных девушек из Института цитологии и генетики, только что указом президента получивших премию для молодых ученых за 2020 год. Девушки, когда президент одну из них попросил тоже сказать пару слов, потом на похвалу отреагировали по-своему.
Анастасия Проскурина и высказалась:
— Первая, самая прозаичная проблема — это заработная плата. Моя должность — старший научный сотрудник, и моя зарплата составляет 25 тыс. руб. Это в принципе достаточно высокая должность, как я считаю. На мой взгляд, зарплата не соответствует! Нам в этом году выделили надбавку 6 тыс. То есть суммарно на руки я в настоящий момент получаю 32 тыс. руб.
Ремарка в статье - Или, скорее, 31 тыс. Впрочем, по данным “Ъ”, к вечеру оказалось, что все-таки около 50 тыс.
— После того как вы издали указ о повышении зарплат научным сотрудникам, это было почти три года назад,— невозмутимо продолжила Анастасия Проскурина,— у нас сотрудникам было предложено перейти на полставки, чтобы отчитаться в повышении зарплат руководству. Обосновывали это тем, что указ был, а бюджет увеличен не был.
Не так уж часто президенту России рассказывают, что в действительности происходит с его указами и каким способом их выполняют, причем рассказывают в присутствии исполнителей (на связи был и министр финансов, и только что выступивший губернатор).
— За последнее время как мы увеличили средства на этом направлении деятельности, Антон Германович? — переспросил российский президент господина Силуанова.
— На самом деле по Новосибирской области у нас информация о том, что ученым по вашему указу обеспечена заработная плата на уровне двукратной по региону! — тут же среагировал тот.
То есть федеральный центр свою часть указа, по его мнению, выполнил.
— Анастасией Сергеевной было сказано, что она работает на полставки, поэтому, если ставка разделена, соответственно, и уровень оплаты тоже пропорционально распределяется. То есть с точки зрения финансов по субъектам Российской Федерации у нас фонд сформирован… Вопрос дележки уже этого фонда внутри…— пожал плечами министр финансов.
— Но Анастасия Сергеевна,— произнес президент,— и сказала-то прежде всего, что во исполнение их вынуждали перейти на полставки (по информации “Ъ”, они отказались, поэтому и реальная зарплата у них сейчас все-таки выше.— А. К.)… Понимаете, я так понимаю, что она же ведь работала на полную ставку? Анастасия Сергеевна, вы на полную ставку работали, а вам предложили перейти на полставки? Или вы изначально работали на полставки?
Все тут наконец-то увлеклись.
— Нет, мы все работаем на полную ставку с утра до вечера,— продолжала пояснять девушка.— Предложили перейти с сохранением стандартного времени работы, чтобы формально это выглядело как полставки.
По бумагам идет полставки, при этом мы продолжаем работать полный рабочий день.
И получают они не полставки, а полную, как раньше, причем еще и с повышением. Просто, наконец-то понял я, им повысили зарплату вдвое исходя из полставки, а не из полной ставки.
Ну ясно: денег не было на то, чтобы повышение было и правда двойным. Схитрили, как умели, а выполнили. А простодушная девушка про все сказала как есть. Владимир Путин сам же попросил ее выступить. Вот она и выступила.
Руководству института, по моим представлениям, предстоял разгром. Оно неумолимо становилось крайним.
— Понятно,— добавил господин Путин.— Но работали вы на полную ставку изначально?
Нет, для него пока было непонятно.
— Да, конечно,— кивнула девушка.
— А потом перешли на полставки? — допытывался он.
— Нет, я не перешла,— покачала она головой.— Позиция нашей лаборатории была принципиальная, мы не пошли на эти уловки, ухищрения для подтасовки каких-то данных, мы на это не согласились, но очень многие перешли просто вынуждено. Не знаю, конкретно кого, чье это было распоряжение.
— Да-да, то есть у вас полная ставка? — продолжал президент.
Разговор был, можно сказать, беспримерный.
Никогда Владимир Путин еще не вникал с такой страстью в подробности чужой зарплаты.
— 25 тыс.— это полная ставка,— терпеливо отвечала Анастасия Проскурина.— У меня есть трудовой договор, могу предоставить.
— Андрей Александрович,— обратился господин Путин к губернатору Травникову,— какой средний уровень заработной платы в Новосибирской области?
— Сейчас средний уровень заработной платы 39 тыс.,— кивнул тот.
— 39 тыс.— средний…— многообещающе произнес господин Путин, для которого расследование приобретало новые оттенки.— Если 200 (%.— “Ъ”) по среднему от региона, то у нее должно быть почти 80 тыс. Да?
— Так точно. Это опять же в среднем по отрасли должно быть…— в голосе губернатора давно не было уверенности.
— 78 тыс. должно быть! — воскликнул Владимир Путин.— Где деньги-то? Антон Германович, если вы говорите, у вас информация о том, что у них 200% от среднего в регионах, где деньги, Зин?!
Антона Силуанова никто еще, наверное, Зиной не называл (хоть и цитируя Владимира Высоцкого).
— Где они?! — воскликнул российский президент, боровшийся за деньги Анастасии Проскуриной, как за свои.— Она сидит напротив в телевизере, как в деревне говорят (он это выделил: в телевизЕре.— А. К.)… Анастасия Сергеевна... У нее 25 тыс., а должно быть 78! Правда?! Так где они?!. Давайте вместе с Фальковым (министр науки Валерий Фальков.— А. К.) займитесь-ка этим делом, хорошо?
Антон Силуанов согласился.
— Анастасия Сергеевна, если вас будут за наш сегодняшний диалог как-то пытаться ущемлять, сразу позвоните в администрацию президента, и я с вами переговорю по телефону, соединюсь,— пообещал господин Путин.
Причем явно прежде всего не ей, а всем остальным.
Так к вечеру этого дня и стало ясно, что человек занят сейчас по-настоящему неотложными делами (а не чем-то сиюминутным, невечным).
То есть реформированием всей науки и судьбой другого человека.