Бьет - значит любит?
Мужу бить свою жену, это крайнее бесчестие не только для того, кого бьют, но и для того, кто бьет. И вам жены, и вам мужья, говорю: сохрани вас Бог от такого греха, который бы доводил мужа до необходимости бить жену. Но что я говорю о жене? Для человека благородного должно казаться противным бить, и даже поднять руку на рабыню... Тем более бесчестно подымать руку на свободную.
Это всякому известно даже из языческих законов, которые жену, претерпевшую от мужа побои, не обязывают жить вместе с ним, как недостойным ее сожительства. И бесчестить, как рабыню, подругу своей жизни, давно уже помогающую тебе в необходимых делах, не есть ли знак крайнего беззакония? Такого мужа, если только можно назвать его мужем, а не зверем, я ставлю наравне с отцеубийцею и матереубийцею. Ибо, если нам заповедано — ради жены оставлять отца и матерь, не с тем, чтобы обидеть их сим, но чтобы исполнить закон Божественный — столько вожделенный для самих родителей, что они, будучи оставляемы, благодарят Бога и соглашаются на то с великим усердием; то не крайнее ли бесчестие оскорблять ту, для которой Бог повелел оставлять даже родителей? Не безумие ли это? А бесславие, происходящее отселе? Какое слово в состоянии даже выразить то, когда вопли и стенания жены разносятся по улицам, когда соседи и проходящие стекаются как бы к жилищу некоего зверя, внутри логовища пожирающего свою добычу, к дому того, кто производит такое бесчестие? Лучше было бы когда бы земля поглотила такого нечестивца; лучше, нежели опять ему показываться в обществе.
Святитель Иоанн Златоуст
Это всякому известно даже из языческих законов, которые жену, претерпевшую от мужа побои, не обязывают жить вместе с ним, как недостойным ее сожительства. И бесчестить, как рабыню, подругу своей жизни, давно уже помогающую тебе в необходимых делах, не есть ли знак крайнего беззакония? Такого мужа, если только можно назвать его мужем, а не зверем, я ставлю наравне с отцеубийцею и матереубийцею. Ибо, если нам заповедано — ради жены оставлять отца и матерь, не с тем, чтобы обидеть их сим, но чтобы исполнить закон Божественный — столько вожделенный для самих родителей, что они, будучи оставляемы, благодарят Бога и соглашаются на то с великим усердием; то не крайнее ли бесчестие оскорблять ту, для которой Бог повелел оставлять даже родителей? Не безумие ли это? А бесславие, происходящее отселе? Какое слово в состоянии даже выразить то, когда вопли и стенания жены разносятся по улицам, когда соседи и проходящие стекаются как бы к жилищу некоего зверя, внутри логовища пожирающего свою добычу, к дому того, кто производит такое бесчестие? Лучше было бы когда бы земля поглотила такого нечестивца; лучше, нежели опять ему показываться в обществе.
Святитель Иоанн Златоуст