Байкал⁠⁠

Лет пятнадцать назад я и мои два друга Дима и Славик решили, что нельзя вот так вот жить и умереть, так ни разу не побывав на Байкале. Размышляли, к слову, об этом не очень долго: где-то в промежутке между вторым и третьим тостом.

Сделав несколько телефонных звонков, мы довольно скоро нашли хороших людей из Улан-Удэ, которые за какие-то смешные деньги с удовольствием согласились организовать наш отдых.

Уже через пару дней мы, соответствующе экипированные, выпивали в кафешке зала ожидания аэропорта "Домодедово".

Помню, что когда мы вылетали из Москвы, солнце уже заползало за горизонт, а при подлёте к столице Бурятии оно выползало обратно. Я поделился с друзьями своими наблюдениями, но они довольно скептически к ним отнеслись, сославшись на пять бутылок вискаря, которые мы приговорили за семь часов полёта.

Поселили нас в самой центровой гостинице "Интурист", вокруг которой уже с утра барражировали ярко одетые дамы.

Город Улан-Удэ оказался чрезвычайно провинциальным. Окраины и пригород удручали своей нищетой. Про ставшие уже привычными для нас развлекательные заведения и большие торговые центры пришлось забыть. Их просто не было. В качестве достопримечательности наша группа посетила люксовый ресторан, стилизованный в форме юрты, где нам подарили фотографии на фоне страшного монголоидного воина Чингисхана и дали насладиться горловым пением заграничного музыканта, приглашённого из самого Улан-Батора.

Мы были в таком восторге от отточенной техники его исполнения (я думаю, что болтавшийся в наших желудках алкоголь тоже внёс свою лепту в восприятие), что подозвали администратора ресторана и попросили его уговорить монгола попеть еще немного, конечно же, за дополнительное вознаграждение.

Нам тогда казалось, что его гениальное пение и издаваемые им звуки могли ввергнуть любого морально неустойчивого человека в состояние нирваны.

Надо сказать, что на бис его вызывали впервые.

Он был так польщён вниманием, что наотрез отказался от денег.

Потом мы пригласили его к нашему столу и....долго пили, ну, и ужинали, конечно.

Через переводчика монгол узнал много нового об Осетии, Аланах, тонкостях ведения осетинского застолья, а ещё стал с этого дня мечтать попробовать волшебнейший из напитков Вселенной - араку.

Утро было омерзительным.

Местная водка оставляла чудовищное похмелье.

По плану мы должны были поехать в центр Буддизма - местный храмовый комплекс, - дацан - чтобы приобщиться к буддийской религиозной культуре и увидеть своими глазами монаха Итыгилова, которого закопали в состоянии нирваны и выкопали через семьдесят лет, а он, со слов журналистов местных газет, совсем не изменился.

Улыбчивые монахи с удовольствием рассказали нам об основах своего учения, показали, как кидать деньги под цилиндры с мантрами и крутить эти цилиндры, которые возносят молитвы к Будде.

Показали даже дерево, под сенью которого отдыхал сам Будда. Было весело. Но удивительного монаха Итыгилова нам так и не удалось увидеть.

Завершив посещение немногочисленных достопримечательностей города, мы выдвинулись в сторону Байкала.

Несколько часов ехали на микроавтобусе, потом плыли на пароме и в конце дошли до места на катере.

Шикарная баржа, причаленная к берегу рядом с тайгой, ожидала нас, дружелюбно раскрыв двери своих кают. Тут же рядом из земли торчала палатка-кухня. Несколько человек обслуживающего персонала и "человек из тайги", смешно "окавший" в разговоре, готовили для нас еду и всячески старались разнообразить наш отдых.

Как водится в этих местах, перед тем как выпить любой алкогольный напиток, обязательно надо из стакана три раза пальцами выплеснуть духам их долю. Мы так часто это делали в тот вечер, что я совершенно уверен, что даже духи были вдребезги пьяными; мы-то просто умерли.

Утром следующего дня я вышел на палубу.

Хорошенько протёр глаза, широко зевнул, окинул взором Байкал, а затем тайгу и замер, непроизвольно открыв рот.

Из тайги, рыча и пыхтя, ломая по пути сучья и заминая лапами небольшие ёлки, на меня шел медведь.

"Усохни моя душенька!" - почему-то пришла фраза из мультика в голову - "Как есть - медведь!"

Я слегка вскрикнул и, дико озираясь, стал махать руками в сторону бурого агрессора и хриплым голосом звать на помощь.

Обслуживающий персонал, увидев гостя из леса, побросали всю утварь и позапрыгивали на борт баржи.

От криков и возни из каюты вышли Димос и Славик. Кричать они не стали, так как не могли. Алкоголь и, видимо, страх атрофировали их голосовые связки, поэтому из их горла вырывались лишь странные звуки, похожие на традиционные монгольские песнопения.

А тем временем, голодный зверь уже добрался до наших стратегических запасов еды и водки в палатке.

С диким рёвом он пожирал сырое мясо, заедал его хлебом и даже пытался раскусить зубами тушенку.

Все напряжённо ждали, пока животное наестся.

Наконец, с грохотом смахнув лапой большую миску со стола, медведь медленно побрёл в нашу сторону.

Он смотрел на нас исподлобья, размахивая чумазой мордой из стороны в сторону и угрожающе рыча. Затем остановился и затих в какой-то странной позе.

"Человек из тайги" не выдержал мхатовской паузы медведя и бросил в агрессора пустую бутылку, попав ему в голову. Бутылка с характерным звуком срикошетила и, упав на камни, со звоном разбилась.

Медведь пошевелился, поднял полные грусти влажные глаза и, как мне тогда показалось, попытался пристыдить нас за акт немотивированной агрессии в свой адрес. Затем, развернувшись, неуклюже закопал свои какашки – как оказалось, он просто какал после плотного завтрака - и, недовольно ворча, ушёл в тёмный лес.

Что и говорить - вся наша группа, включая поваров и даже "человека из тайги", хорошенько сняли стресс с помощью, известного даже местным духам, антидепрессанта.

Так начался наш первый день пребывания на Байкале, а впереди была ещё целая неделя...

#аланскиехроники