Жду новый пост

Серия «рассказы»

…- Товарищи, товарищи! Хочу, так сказать, признаться в страшном – страшном преступлении!

- О-о-о! – Заголосила толпа. – Давай!

- Это был последний год учёбы. Десятый класс. В начале учебного года начали выдавать учебники. И вот, не знаю, по какой причине, мне не выдали учебник английского языка. Я начал говорить об этом нашему классному руководителю, но ничего не поменялось. Тогда я начал опять поднимать этот вопрос, но опять – ничего. Прошло уже около месяца, а я был без учебника по английскому. И вот весь наш класс пошёл на урок английского в «английскую» комнату. Я зашёл первый и…

- О, чудо!

На дальней парте лежит учебник по английскому языку, оставленный кем- то из параллельных классов.

Не теряя времени, я быстренько взял его себе. Открыл первую страницу. На ней была написана фамилия хозяина учебника, - Бурлина. Лёгким движением руки, я вырвал первый лист учебника, вместе с написанной на нём фамилией, а на следующей странице написал свою, - Головко. Всё, порядок!

Последний год школы пролетел незаметно. Целый год я проучился по этому учебнику, а в конце учебного года сдал все свои книжки с чистой совестью. Мне было так радостно на душе. Неужели это всё? Неужели, наконец, закончилась школа и мои учебные страдания. Неужели я стал свободным человеком? Я стоял в пустом классе возле открытого окна и завороженно мечтал. И тут, вдруг, резко, с грохотом открывается дверь класса и в класс вбегает наша классная руководитель.

- Головко! Что ты там натворил?

Как обухом по голове! Я? Натворил? Начинаю вспоминать, что же я «там» натворил. Вроде бы ничего.

- Ты украл учебник!

- Какой учебник?

- Учебник по английскому языку, у Бурлиной из «а» класса!

Опять как обухом по голове. Как? Неужели через такое количество времени моё преступление раскрылось? «О Боже мой, я пропал» - мелькнуло в голове.

- Пошли в учительскую!

Мы пошли вместе с классным руководителем в учительскую. На душе было так противно. Я шёл, словно на казнь. Мне было так стыдно, как никогда в жизни. Как мне в тот момент захотелось надеть шапку-невидимку и исчезнуть. Я лихорадочно и неуверенно пытался придумать что- то в своё оправдание, цепляясь, словно утопающий за соломинку, при этом - путаясь в словах и заикаясь.

- … я говорил вам, что у меня нет учебника, а в английском классе лежал… я его взял…

В ответ тишина. Мы всё ближе и ближе подходили к учительской.

Сейчас меня будут жечь на костре как еретика, - пронеслось в голове.

- Может ты не знал, что это был учебник Бурлиной? – Спросила она.

Да, да, - думал я про себя. Стоп! Что? Что она сказала? Я не знал? И тут вдруг я начинаю понимать. Она даёт мне подсказку. На меня, словно лавиной, снизошла надежда, вдохновение и уверенность в себе.

- Точно! Я не знал!

Я, как будто, заново родился. Словно на крыльях я влетел в учительскую, чувствуя за собой поддержку и защиту своего классного руководителя. «Я не знал», - твердил я про себя уверенным и смелым голосом.

В учительской меня ждала главный инквизитор – Надежда Николаевна, - учитель по алгебре и геометрии, она же и классный руководитель «а» класса. Кстати сказать, - очень хороший педагог и человек, - дай Бог ей здоровья. Столько злости в её глазах я не видел за всё время обучения в школе, то есть за все десять лет. Она глянула на меня своим испепеляющим взглядом.

- Головко! Как ты мог! Ты украл учебник у Бурлиной!

- У какой Бурлиной? Я не крал никакого учебника. На полу в классе валялся ничейный учебник, и я взял его себе.

- Не ври! Он был подписан, - Бурлина, а ты вырвал лист и написал свою фамилию.

- Я не знал, что это был её учебник, там никакой фамилии не было - сказал я уверенно, чувствуя защиту своего учителя.

- Не ври! Ты даже не стёр её пометки и выписки, написанные карандашом!

«Моё упущение», - подумал я, а вслух сказал свою «волшебную» фразу, подсказанную классной руководительницей.

- Я не знал.

- Какой же ты подлый!

- Да, нет, - Надежда Николаевна, - честно – пречестно, я не знал, - сказал я ещё более, уверенней.

- Собственно говоря, на этом всё и закончилось. Я вышел сухим из воды.

- Вот и вся история, товарищи!

- Так выпьем же за нашего классного руководителя, - Екатерину Алексеевну, которая всегда старалась прийти к нам на помощь. Всегда, защищала нас в нашем строгом школьном суде, как наш самый верный и преданный семейный юрист, не зависимо от того, - правы мы были, или виноваты. Да, именно как семейный юрист, потому, что наш класс, - это наша большая семья!

И все подняли свои бокалы.

- Ура!

P.S.

Как же всё- таки интересно устроена жизнь! Казалось бы, - сделан плохой поступок, - воровство, за ним идёт покрывательство и обман, а чувства остались хорошие и тёплые.

В программировании есть понятие «переменная». Это такой виртуальный «ящичек», который может называться как угодно. Например, - буквой «а», или «б», или словом, - «товарищ». И в котором может «лежать» какое-нибудь значение, - число, слово или буква. Сейчас, например, там число два, значит переменная «а» со значением равным два. Через какое- то время в ящичке лежит цифра сто, значит переменная «а» со значением равным - сто. А ещё через какое- то время, - другое значение: переменная «а» с текстовым значением равным «Вася».

Не знаю, почему я выбрал именно это название, - «переменная». Наверное, потому, что оно мне понравилось...

Настроение было хорошее. Лёгкое опьянение в голове. И вдруг Серёга говорит:

- А ведь мы с вами расстанемся.

Для меня, это заявление отозвалось лёгким шоком. Как расстанемся? – Подумал я. Вот же мы стоим вместе, общаемся, живём, работаем. Как может такое произойти? Но прошло время, так и случилось, - мы расстались. Всё произошло как будто сон,- ты не веришь, а он всё равно заканчивается. И вот я уже работаю на другой работе, в другом городе, с другими людьми.

И вдруг меня «осенила» внезапная мысль: - а сколько этих «переменных» прошло мимо меня. Правильнее было бы сказать переменная «товарищ» со значением «Серёга» или «Колёк». Но почему- то хочется сказать с ошибкой. «Переменная Серёга», и «переменная Колёк», «переменная Лёха», и «переменная Андрюха». Сколько же вас было!? Их было тысячи, и все они прошли мимо меня. А других, которых мне удалось еле вспомнить, я вспоминал с шоком, - Боже, а ведь когда- то мы были, чуть ли не лучшими друзьями, а сейчас я этого человека еле вспомнил!

Вот и сейчас я уже с другими переменными. И опять мне кажется, что эти люди будут со мной всегда. Но всё чаще и чаще я начинаю задумываться, - а будут ли? Если нет, то, как это будет, где я буду, с кем? Этого я не узнаю заранее. Скорее всего, как это было всю мою жизнь, так и произойдёт, - мы расстанемся. И я уже не сомневаюсь, представляя, как я сближусь с другими людьми на другой работе, или в другом месте, и про себя, с радостью скажу:

- Ну, здравствуйте, новые переменные.

Из воспоминаний Андрюхи.

Валерчик, как всегда в своём репертуаре. Как придумает что-нибудь, и обязательно втянет всех в осуществление своих идей.
Как- то помню, Валерчик изобрёл какой- то взрывпакет. Намешал туда какой-то ерунды. Помню, что там была алюминиевая пудра, называемая в простонародии – серебрянкой, и ещё что- то. Ну, значит, собрал он нас всех вместе. – Пошли, говорит на море, будем испытывать взрыв- пакеты. Почему на море? А потому, что весной на море никого нет. Ну и пошли мы, значит - я, Валерчик, Жека, Виталька и Вовка - на море, в ожидании чего- то захватывающего, интересного, граничащего с опасностью. Пришли на место испытаний. Нашли бетонную плиту, стоявшую возле спуска к морю.
- Всё, здесь будем испытывать, - сказал Валерчик.
Он взял в руку взрыв- пакет, и, размахнувшись, бросил его об бетонную стену.

– Ничего.

Тогда он проделал те же действия ещё с двумя взрыв- пакетами.

– Ничего.

- Странно, этого просто не может быть, - говорил он.

Стали включать логику и разбираться, - что же тут не так. Тогда Валерчик решил найти не сработавшие взрыв- пакеты, поджечь их и на практике понять, в чём же тут ошибка. Из трёх взрыв- пакетов нам удалось найти лишь один. Остальные затерялись где- то в траве. Но, забегая наперёд, скажу, что - слава Богу, что мы нашли лишь один.

Начали его поджигать. Но сильный морской ветер, не давал нам совершить нашу задумку. Поэтому мы собрались кучнее возле взрыв- пакета, - закрывая его от ветра своими телами. И тут вдруг, как мне показалось, прогремел такой взрыв с ярчайшей вспышкой, что я позабыл обо всём на свете. Очнулся я на четвереньках, стоящим в море. Помню, я кричал, что лишился зрения. Как я оказался в море, я до сих пор не понимаю. Море от места испытаний было в десяти метрах. Наверное, я катился туда кувырками. Валерчик тоже просил посмотреть, что у него с глазами. По его рассказам, - он видел какой- то зелёный овал и больше ничего. Все остальные ходили рядом, словно лунатики. Когда паника улеглась и все осмотрели себя и друг друга, то оказалось, что ничего страшного не произошло. Единственный пострадавший был Жека. Он поджигал взрыв- пакет, и слегка обжёг пальцы.

Прошло много лет после этого. Недавно мы с ним пересеклись на стройке, так он предложил одну идею, - а что если делать кирпичи из бетона и соломы? Это и экономия и тепло и лёгкий кирпич. И хотя, солома с бетоном не взрывается, я на всякий случай, сказал ему, что ничего не получится, и привёл несколько наскоро придуманных аргументов, - пусть лучше, подольше поживёт.

Помню, это было в один из жарких дней лета. Мы с женой, и ещё с двумя помощницами работали у себя во дворе. Как вдруг прибегает к нам наша соседка Зарема и сообщает ошеломляющее известие.

- А вы знаете, что взорвалась Николаевская атомная электростанция?

Несколько секунд полная тишина и лёгкий ступор.

- Как взорвалась? Никто ничего не говорил. Ни по телевизору нигде.

- Наверное, не хотят создавать панику. Мне рассказали по проверенным источникам.

- А такая электростанция вообще существует?

- По-моему да.

- Может нужно куда- то убегать?

- А куда ты убежишь?

- … Подожди! Откуда ветер?

- С юга.

- Вот, «блин», как раз в нашу сторону.

- Ну и куда бежать?..

- Да никуда ты не убежишь!

В общем, мы взволнованно обсуждали тему побега с полчаса, и тут я начинаю замечать, что у всех лица светятся…

- Ха, нет, не радиацией, а весельем. Смотрю и у меня вроде бы радостное настроение.

А в чём же причина этого непредсказуемого веселья? Это я узнал чуть позже, когда мы дошли до обсуждения вопроса на тему, - как же защититься от радиации.

- Ну, конечно же, красным вином! Это знает каждый.

- Беги, Валера в магазин! – Скомандовала Наташа, - моя жена.

Дело серьёзное нужно спасать всех. По два раза повторять не нужно ввиду серьёзности положения. Через пять минут всё было готово. И принялись мы лечить радиацию. Лечили, лечили, пока не напились «в хлам».

С тех пор прошло уже много времени. Ни о какой аварии, которая якобы случилась, я ничего не слышал, но курс молодого бойца на лечение от радиации мы прошли, так, что если что, - знаем, что делать. Беги, не беги, а убежать от радиации всё равно не получится, а вот защититься, - можно.

1 моль = 22,4 л.

Всего три вопроса. Только бы продержаться три вопроса.
- На первый вопрос ответит…
Наступила такая тишина, что казалось, было слышно, как электроны вращаются вокруг ядер атомов.
- …пойдёт, ответит…
Тишина.
- Породзинская.
Всеобщее, “ф-у-у-х”. Теперь нужно продержаться два вопроса. Все начинают готовиться учить второй вопрос. Почему учить? Да потому, что никто ничего не учил. Это ж химия!
К доске медленно выходит Ира Породзинская. Жанна Николаевна повторяет вопрос. Ира начинает отвечать. В классе напряжённая тишина. В воздухе у класса висит два вопроса: первый, - знает Ирка домашнее задание, или нет, и второй, - какой из вопросов домашнего задания учить, - первый, на который отвечает Ира, если, конечно она его не знает, или второй. Кто- то веря в оптимизм, начинает учить второй вопрос, кто- то, предчувствуя плохое, учит первый вопрос, а кто- то выжидает. Ира начинает:
- “Начит- э- э”...
Тут же у всего класса мелькает мысль: “Вот, блин, да она же ничего не знает”. И весь класс начинает опять учить ответ на первый вопрос. Но кое- как, сопротивляясь и барахтаясь, Ирка, что- то рассказывая, всё ещё не покидает классную доску. Вот она уже пишет что- то на доске. Опять у всего класса ступор: ”Так она ответит или нет? Какой же вопрос учить? Может уже второй? Ведь времени уже мало. Сейчас Жанна Николаевна начнёт вызывать на второй вопрос домашнего задания”. Ирка упрямо пишет, царапая доску своими длинными ногтями. Мало того, что и без того тревожно на душе, так ещё и этот звук: “х-ш-ш-х-ш-ш”. Проходит ещё несколько минут, и все понимают, что Ирка свою “твёрдую тройку” в любом случае заработает. И все дружно начинают учить ответ на второй вопрос домашнего задания.
- Садись, четыре.
Всеoбщая мысль: “вот это повезло”… Продолжается усиленная зубрёжка второго вопроса, а суровый голос, не делая никаких поблажек и передышек уже объявляет:
- На второй вопрос домашнего задания, пойдёт, ответит…
Опять тишина. Электроны, вращаясь вокруг ядер атомов, так шумят и действуют на нервы…
- Павленко…
Всеобщее разочарование: “вот, блин, Алик как всегда ничего не знает”. Нужно продолжать учить ответ на второй вопрос. Сейчас он пока дойдёт до доски, пока соберётся и начнёт отвечать, прежде чем Жанна Николаевна поймёт, что он ничего не знает… у меня в запасе всего… раз, два, три… примерно пятьдесят секунд. Чертовски, мало времени, но за это время можно хоть что- то выучить. …”закон Авогадро… 22,4 десятых… моль… литр…” – повторяю я про себя…
- Садись, два.
Как гром среди ясного неба. Опять напряжённая тишина.
- Так... Головко.
- Всё, это конец света, ядерная война, апокалипсис, всё рушится вокруг меня. Господи, ну почему же ты так жесток ко мне?
Словно узник, громыхающий кандалами, я двинулся к доске, с опущенной головой, следуя на свою плаху. Выйдя к доске, начинаю повторять заученные на последних секундах фразы…
- Так о чём же гласит закон Авогадро? – Уже не выдерживая, срываясь, кричит Жанна Николаевна.
Не понял, так вы хотите от меня услышать именно это?
- А, ну… это… объем 1 моля газа, равен 22,4 л.
- При нормальных…
- При нормальных условиях…
- Вот, правильно. Садись. – Раздражённо отвечает она.
- Чёт, я не понял, - садись два, или садись три? - Подумал я про себя. Не искушая судьбу, и ничего не переспрашивая, иду на своё место. Весь урок сижу, тише воды, ниже травы, а в конце урока, когда прозвенел звонок, несу на свой страх и риск, свой дневник учителю. Жанна Николаевна что- то пишет в моём дневнике, и отдаёт его мне. Открываю дневник… – четыре.
- Господи, какое счастье! Спасибо!

...Глядь: опять перед ним землянка;

На пороге сидит его старуха,

А пред нею разбитое корыто(А.С. Пушкин)

*****************************

Урок. Тишина.

- К доске пойдёт…

Тишина.

- Господи, хоть бы не меня…

- Головко!

-Блин! Ну почему так? Как из пушки прямой наводкой по танку! Точно в цель.

- Эх, Господи, мне бы хотя бы троечку. – Мелькнула мысль.

В принципе, если бы хоть что- нибудь написать, то уже у Надежды Николаевны можно получить «тройбан». Но шансов очень мало, это же алгебра! Тут вообще ничего не понятно!

Выхожу к доске без надежды, на какой бы то ни было минимум положительного результата.

Звучит голос преподавателя.

- Весь класс пишет самостоятельную работу, а ты, Головко, на обратной стороне доски будешь решать задачу.

Вообще, крах! Если «самостоятельную» можно ещё у кого- нибудь списать, то тут вообще никаких шансов. Ни списать, ни кто ничего не подскажет… Короче, - «аут».

Глубоко вздыхаю, от безысходности.

- Открывай доску!

Я открываю правую половину доски и вижу на задней, её стороне какие- то вычисления. Инстинктивно, словно хватаясь за соломинку, ничего не вытираю, - вдруг, из того, что здесь написано, мне что-то поможет. – Хоть какие- то «каракули» переписать, - может быть на тройку и «наскребу». Жду указания преподавателя.

- «Хотя бы троечку…»- думаю я про себя.

- Так, пиши. Дано! «А» равно сорок три, «бэ» равно одиннадцать.

И тут я начинаю осознавать, что на обратной стороне доски расписана «моя» задача вместе с решением. Полностью, «по полочкам», до самого конца. Видимо на предыдущем уроке, кто- то из параллельного класса решал эту же задачу, и всё это так и осталось не стёртым.

- «Хотя бы троеч…» - О боже! Не может быть!

Время в один миг замерло, руки затряслись. Нужно делать вид, что я что- то пишу, иначе если я замешкаюсь, то Надежда Николаевна меня «раскусит». Беру тряпку и дрожащими руками вытираю небольшой фрагмент написанного до меня текста (маленький фрагмент, чтобы ничего не пропустить), и на этом же месте своим почерком пишу тоже самое.

Надежда Николаевна диктует, а я уже ничего не соображая, - вытираю и пишу, вытираю и пишу. «А», «бэ», цифры, цифры. Когда всё «дано» было записано, я, кое как, записав условие задачи, облегчённо выдохнул, и посмотрел на весь класс, подозревая провал.

- Фух!

Все были заняты своим делом. Надежда Николаевна тоже что- то писала.

Меня, в один миг, охватило спокойствие и блаженство. – Вот она, удача!

В голове эхом отозвалось недавнее желание, - «хотя бы троечку». Ну, вот и сбылась моя мечт…

- Чего? Словно ответил я своему оппоненту.

- Какая троечка! Тут же всё решено! Четвё…

Не- не- не, пятёрка минимум!

Конечно, можно написать половину из того, что уже написано, и получить троечку, как я и хотел с самого начала, но какой в этом смысл, если сама судьба преподнесла мне этот подарок.

- Не- не- не! Не пойдёт! Даже никакого разговора! Пятёрка и всё! – Говорю я сам себе.

Я уже, как Пикасо, вытирал небольшие фрагменты написанного текста, и, словно кистью художника, не торопясь, наслаждаясь, «набрасывал» мазки красок, - решение задачи. Задумывался на некоторое мгновение, - создавая видимость размышлений, - делая при этом «умное лицо».

- Не- не- не! Пятёрка и всё! Это даже не обсуждается! Сердце стучало как бешенное. – Пятёрка! – Пятёрка!

- Какая красота! Какая грация! Это не решение задачи, а шедевр, созданный гением!

Ещё немного потянув время, чтобы создать видимость работы, я глянул на своё «произведение искусства».

- Просто блеск! «А», «Бэ», «Цэ», - ничего не понятно. Но задача- то решена? Ну, и всё, какие проблемы!?

- Всё, - сказал я учителю, голосом великого учёного, доказавшего сложную теорему. И открыл «свою» половину доски с написанной на ней задачей.

- Так, - сказала Надежда Николаевна, поправив очки на носу, и принялась изучать мою «писанину».

- Так, так, хорошо…

Приятно на душе.

- Ага, правильно.

Вообще, блаженство.

- Так, правильно.

Купаюсь в блаженстве.

- Подожди, стоп!

А вот это «стоп» как раз, не к стати. Повеяло чем- то не хорошим.

И я не ошибся… Дальше пошло ещё хуже.

- А почему ты «а» возвёл в степень?

- Ну, вот началось! - Подумал я, и начал с видом учёного защищать свою «диссертацию».

- Ну, так это…

- Подожди! – Перебила меня Надежда Николаевна.

- Эти же ошибки на прошлом уроке сделала Липчевская!

– Ага, понятно, ты переписал её решение! – Сделала она вывод.

- Да, нет, я сам решал… «Господи, мне бы хотя бы троечку», - мелькнула мысль

- Так, всё понятно, садись, два!

- «Вот, блин, не надо», - Пронеслось в голове. - Мне бы хотя бы троечку…

- Садись, два! – Повторила Надежда Николаевна.

И я, опустив голову, пошёл на своё место, словно «падший ангел», ещё совсем недавно бывший на высоте.

– Пятёрка, пятёрка! Тоже мне гений! – Подумал я, усаживаясь на своё место…

И добавил, - среди дерьма и удобрений!