Серия «Дед и Максим »

Вечером того же дня Александр Яковлевич устроил очередную планерку на кухне. Разложив перед собой правила игры, он внимательно изучал раздел про регистрацию.

— Максим, подойди-ка, — позвал он внука. — Обсудим твой игровой позывной. Это важно.

Максим оживленно подсел: —Я уже придумал! Хочу «Кибер-дельфин» или «Тиктокер». Круто же?

Дед поморщился, смотря на предложенные варианты: —Какие-то они... бездушные. Ни истории, ни смысла. — Он задумался, глядя в окно. — В наше время были другие позывные. У нас во дворе все звали меня «Фитиль» — потому что я всегда зажигал новые идеи.

Максим заинтересованно улыбнулся: —Фитиль? А это стильно! Но хочется что-то современное...

Александр Яковлевич потеребил подбородок: —А что если объединить? Старое и новое. Например... «Кибер-Фитиль»?

— Точно! — обрадовался Максим. — И современно, и с историей!

Дед одобрительно кивнул, доставая свой чертежный карандаш: —Вот теперь — хорошо. Записываем: твой игровой позывной — «Кибер-Фитиль».

Он аккуратно внес имя в таблицу: —Я буду вести здесь, на бумаге, всю статистику. По-настоящему.

Максим смотрел на деда с восхищением. Всего неделю назад тот узнал о существовании игры, а теперь разрабатывал стратегию с инженерной точностью.

— Дед, а ведь мы можем и не выиграть... — начал Максим.

Александр Яковлевич посмотрел на него поверх очков: —Главное — не победа, а участие. Я наконец-то смогу помочь тебе пройти тот путь, который сам не смог завершить. — Он положил руку на плечо внуку. — Ты будешь моим продолжением.

Он подошел к окну, глядя на вечерний город: —Завтра в восемь утра начнется наша общая история. Девять месяцев — достаточно, чтобы понять друг друга лучше.

Максим молча кивнул. Он наконец-то понял, что для деда это не просто игра — это мост между их поколениями, который они строят вместе.

Не мах

Александр Яковлевич стоял посреди гостиной с шариком в руках, словно проверяя его на прочность. Максим снимал процесс на телефон, стараясь сохранять серьёзность.

— Ну что, дед, показывай свою байконурскую технику!

Дед хмыкнул, внимательно изучая розовый шарик.

— Раньше шары качественнее были, — проворчал он. — Латекс советский не подводил. Но посмотрим.

Он сделал глубокий вдох — не грудью, а животом, как учил — и начал надувать. Щёки оставались впалыми, но шарик начал уверенно округляться. Через тридцать секунд идеально круглый шар был готов.

— Видишь? — Дед перехватил дыхание. — Не щёками, а диафрагмой. Как певец в опере. Как космонавт перед перегрузками.

Максим пересмотрел запись с удивлением.

— Дед, да ты профессионал!

— В семьдесят первом тренировался каждый день, — Александр Яковлевич взял новый шарик. — У меня тогда тренер был — бывший военный лётчик. Он меня и научил: «Сашка, запомни: воздух должен идти из живота, а не из щёк. Щёки — для хулиганов, живот — для чемпионов».

Он надул ещё четыре шарика с одинаковой лёгкостью, его движения были точными и экономными.

— Знаешь, — задумчиво сказал дед, завязывая последний шарик, — это ведь не только про шарики. Вся жизнь так устроена. Молодость — щеками надуваешь, силы много тратишь, а результат так себе. С возрастом учишься диафрагмой работать — экономнее, эффективнее.

Максим занёс результат в таблицу. Дед внимательно следил, как в графе "Статус" появляется первая галочка.

— Так, — удовлетворённо кивнул Александр Яковлевич. — Первый норматив сдан. С опозданием в пятьдесят три года, но сдан. Теперь — к следующему.

Не мах

На следующее утро Максим спустился на кухню и замер на пороге. Александр Яковлевич сидел за столом с видом главного конструктора — перед ним лежал разлинованный лист ватмана, а рядом три цветных карандаша: синий, красный и зелёный.

— Подходи, — дед указал на стул. — Разработали стратегию.

На листе красовалась идеальная таблица:

- День | Вид задания | Баллы | Статус

Задания были аккуратно выделены цветами: синие — ежедневные дейлики, красные — месячные челленджи.

— Так, — дед провел указкой по графику. — Правила изучал. Один аккаунт — один участник. Значит, так: играешь ты. А я — твой главный конструктор.

Максим широко раскрыл глаза:

— Дед, я же...

— Молчи, — мягко остановил его Александр Яковлевич. — Мне в мои-то шестьдесят пять шарики надувать — несерьёзно. А вот быть твоим стратегом — это я могу. Я же на Байконуре графики сложнее чертил.

Он ткнул пальцем в красную клетку месячного челленджа:

— Планка — это твоё. Молодому позвоночнику полезно. — Затем перевел палец на синие строки: — А шарики... Я тебя научу, как диафрагмой работать. По-байконурски.

В его голосе звучала не стариковская упрямость, а спокойная уверенность профессионала.

— Но дед, — осторожно начал Максим. — Ты же мог бы просто...

— Что? — дед снял очки, медленно протер стекла. — Пройти игру за тебя? Нет, Максим. Это было бы нечестно. По отношению к тебе. И к тому мальчишке из семьдесят второго.

Он снова надел очки, и его взгляд стал острым, цепким:

— Я тогда не успел стартовать. Теперь у меня есть шанс сделать всё правильно — помочь стартовать тебе.

Он разложил на столе два телефона — свой старенький кнопочный и современный внука:

— Вот мой командный пункт. Здесь — связь с тренером. Здесь — исполнение. Приступим. До старта — четыре дня.

Не мах

Максим несколько минут молча смотрел на деда, переваривая его рассказ. Потом резко вскочил с табуретки.

— Погоди, дед! — его глаза загорелись. — А если... а если можно всё исправить?

Он лихорадочно полез в карман за телефоном, быстро открыл мессенджер и нашёл нужный канал.

— Вот смотри! — он пристроился рядом с дедом и показал ему экран. — Смотри, она существует! Тот же дельфин на эмблеме, те же правила... Только теперь всё в телеграм-канале!

Александр Яковлевич скептически нахмурился, достал свои очки в толстой оправе.

— Да какая ещё лига? — проворчал он. — Та осталась в семьдесят втором. Это, наверное, какая-то реклама аквапарка.

Но он всё же взял телефон, прищурился, вглядываясь в мелкий текст. Максим видел, как меняется его лицо. Скепсис постепенно сменялся недоумением, а потом — острым, живым интересом.

— «...пять дейликов в неделю... месячный челлендж...» — бормотал он. — «...баллы, звания...» Он поднял глаза на внука, и в них было что-то похожее на надежду. — Максим, да они же... Это же один в один! Как тогда!

Он тыкал пальцем в экран, и его палец дрожал.

— Дед, да они не скопировали! — обрадовался Максим. — Это же она и есть! Значит, игра жива! Значит, можно попробовать снова!

Александр Яковлевич оторвался от телефона и уставился в окно, но видел уже не привычный вид за стеклом, а совсем другую картину — юного себя, стоящего у дверей Дома пионеров с замирающим сердцем.

— Машина времени, — тихо и с изумлением произнёс он. — Обычная такая, в телефоне... Знаешь, Максим, а ведь я свой шанс так и не использовал.

В его голосе прозвучала не привычная нота смирения, а твёрдая сталь, которую Максим слышал от него лишь тогда, когда дед рассказывал о работе на Байконуре.

— Надо будет это исправить. Обязательно исправить.

Не мах