Как-то в начале девяностых, лет 13 мне было, отправил меня батя в строительный магазин, я уже не помню зачем конкретно. Он в квартире ремонт делал и чтоб не отрываться от процесса поставил мне задачу купить чего-то там. Не суть важно чего.

Я по пути встретил друга и говорю, мол, пойдем сходим вместе, чтоб скучно не было. Ну и пошли. А он предложил завернуть в какой-то дворик, покурить.

Ну, завернули. Товарищ закурил и спросил, за чем именно идём. Я называю, к примеру, краску, шурупы, кисточки... Товарищ говорит, что, мол, слышал, как сосед ругался, что краска подорожала.

Я в карман за деньгами и давай пересчитывать. Вдруг не хватит! И на этом самом моменте выходит из подъезда классическая гоп-компания, человек в пять. Видят в моих руках деньги, которые я суетливо начинаю прятать, попутно понимая, что всё равно отберут, куда ни суй.

А с нами начинается "беседа".

- Дай закурить. А чо вы тут делаете? А Васю Гнутого знаете? А есть на пиво? А чо ты пиздишь.

И пока мы с товарищем блеем какие-то невнятные отмазки, нас ненавязчиво тянут к подъезду "перетереть". Отскочим-побормочем и всё в том же духе.

Белый день же. Люди ходят. Бабушки недалеко сидят, на солнышке греются.

Они понимают, что лишние глаза ни к чему. Мы понимаем, что в подъезде нас размотают, как Бобик старую фуфайку. Тянем время, пытаемся чего-то отвечать на вопросы-ловушки, но с каждой фразой, как-то так получается с точки зрения гопников, мы совсем не по понятиям живем и за это нас надо проучить.

А чтоб не бить нас, надо отойти в подъезд, чтобы там нам объяснили, в чем мы неправы.

Но мы-то понимаем, что в подъезде точно огребем...

По ощущениям мы мычали в том дворе минут десять всего. Как потом оказалось, вдвое больше.

Вдруг из-за угла выходит мой батя и так неспеша, вразвалочку подходит к нам и гопникам. Спрашивает сигарету. Кто-то из гопоты достает пачку. Батя спрашивает, а чего это гопник таким фуфломицином угощает приличного человека? (Не дословно).

И начинает кидать предъяву за предъявой на каждую попытку что-то ему возразить (причем я две трети слов тупо не понимаю) так, что гопники плавно перестают борзеть, а потом включают заднюю и рассасываются, как синяк после гепариновой мази.

Как потом выяснилось, батя "нутром почуял", что что-то не так. Магазин, мол, в пяти минутах ходьбы всего. А меня все нет и нет.

Ну он на всякий случай в сторону магазина по дворам и пошел.

В общем, повезло нам в тот раз.

А спустя пару месяцев я случайно узнал, откуда у папки словарный запас такой интересный был в разговоре с гопотой. Выяснилось, что он отсидел 4 года за хулиганство с причинением тяжких увечий. Но до самой его смерти подробностей я у бати так и не выпытал.

Приехал к родителям, посидели, поел пирогов. И как-то разговор зашёл про то, как в Штатах один мужик отбивался от грабителей. И папа вспомнил историю, как он меня и моего друга спас от гопников. Я бы себя и сам спас, но это не точно.

Позвал меня как-то товарищ пить пиво. Ну, как пить... Последний класс школы, мы пионеры,  СССР, по бутылке можно было. Москва, Тушино, район хороший, родной, но немного криминальный. Мы с Максом сидим на лавочке, к нам подходят два совершенных, идеальных гопника. Один большой, а второй маленький. А я в меру большой, а друг мой даже больше того большого гопника. Из которого тулуп вышел. Как бы сразу понятно, что правда не на их стороне. Начали они нас разводить на купить им пива, дать им сигарет, а почему не курим. В общем,  полный набор. Слово за слово, я Максу тихонечко говорю: - Я вырубаю малого, а когда жирный нападёт на меня - дай ему по башке.

И тут гопники говорят, что надо перетереть там, у подъезда. Инициатива должна быть наказуема и поэтому мы пошли перетереть, мы же пионеры и должны бороться со злом. Они даже решили зайти в подъезд. Я ещё подумал, что - хорошо, никто не увидит. Зашли, я сразу дал в чердак мелкому гопнику, он упал, а большой гопник бросился на меня, сначала я увернулся, и подумал, что мой друг ему сейчас пробьёт. Но нифига. Большой гопник пробил мне в голову и я всё. Очнулся я раздетым до трусов (было лето) в подъезде. Мой друг валялся на полу и его лениво попинывали гопники. Потом они нас запинали на пролёт между вторым и третьим этажом. Макс был полностью деморализован. Он никогда не дрался и просто оказался не готов меня прикрыть. Бывает.

Надо было валить. Я предложил им много денег. Типа я схожу домой и принесу. Эти дебилы меня отпустили, но Макс остался у них. Я оделся, хотя футболка и джинсы были все в крови. С разбитым эго и лицом я бежал по улице и на меня показывали пальцем. До дома было недалеко, буквально минут 15 если бежать. А я бежал, во мне пылал гнев и жажда мести, справедливой мести! Мне надо было просто попасть домой. Мой папа собирал коллекцию всяких ятаганов, сабель и прочей такой фигни. Я, конечно, думал вооружиться и пойти выручать товарища, мы же пионеры. Прибежав домой, я взял ножик, как у Рэмбо, и морской кортик, потом я выбежал из квартиры... и упёрся в папу.

Папа посмотрел на весь этот концерт и спросил: - куда собрался, воин? Я ему рассказал. Он сказал: - пойдём. Ножики я оставил дома и мы пошли. Папа меня оставил перед подъездом, сказал, чтобы я смотрел чтобы никто не убежал. Потом папа зашёл в подъезд и через некоторое время вышлел с Максом. Меня послал домой, а Макса отвёл его родителям. Мы вообще никогда об этом не говорили. Я сидел в комнате и читал "Властелин Колец". Лицо и всё тело очень сильно болели, но я терпел, потому что это был позор. Папа ни о чём не спрашивал, а я ни о чём не рассказывал и наоборот. Оказалось, что он зашёл, наорал на этих гопников, отвесил им леща и увёл Макса. Максу потом тоже было стыдно.