vladarg4061

Раз уж поднялась тема в комментариях о редких и крайне редких, да и о "забугорной" медицине, расскажу я вам, дорогие пикабушники, историю. Жила-была в далекой России семья - мама, папа, дочка. Все бы хорошо, но начала девочка себя чувствовать плохо, остановки опять же, апноэ и прочие радости современной реанимации. Папа у девочки таки реаниматолог, что сыграло положительную роль для ребенка. Перипетии диагностики в России описывать не буду, скажу лишь, что нашли у девочки синдром Элерса-Данлоса, да еще и тип новый, неизученный. Ну как, неизученный, четыре случая были известны до тех пор, но... поздно обнаруженных. Ну да мы не об этом. Пришло время и папу отозвали в Германию по работе, семья уехала в надеждах...

Дочка-инвалид - это огромная нагрузка для всей семьи. Особенно, если каждый день может стать последним. Особенно, если оперировать то же сердце просто боятся. Особенно... Девочка, которой биологически 16, а психологически… Дай Бог, чтобы 10. Девочка, которая верила, что вот в Германии ей точно помогут. Которая верила в то, что вот совсем скоро сможет ходить. Ведь уже не болели ни ручки, ни ножки… Ну почти не болели. Но чуть-чуть ведь не страшно, правда? Главное, верить. И все будет хорошо. Разве ж может быть плохо в той самой Германии, в которую возят самые тяжелые случаи, в которой врачи получают много денег и обеспечены на самом современном уровне? Вот и надеялась русская девочка с немецким паспортом.

Но речь не об этом. Речь о том, что доктор-ревматолог направила нашу девочку в больницу… С родителями, конечно, по медицинским показаниям. Девочка-то на инвалидном кресле, по-немецки не говорит и вообще… Папа-то у девочки - медик. Реаниматолог, не абы что. Если что, успеет быстрее, как оказалось.

Клиника находится аж за 300 км. Но родителей убедили, что клиника самая лучшая. Курортное место, аж с середины 30х тут любили отдыхать не скажу кто.

Первые впечатления - „О! У нас опросили анамнез! Тщательно и хорошо“. Опросили и забыли. Но об этом семья узнает несколько позже. Сразу же - хорошее настроение. Сестры внимательные, предупредительные, улыбчивые.

Ну, палата одноместная, удобная. Папу положили с дочей. Ибо как же иначе?

Обед, правда, несколько смутил. Много лука и сельдерея. ОЧЕНЬ много. И соли. Может это потому, что на нас не рассчитывали? Все-таки, диета у нас специфическая. Так думал отец семейства, не пуская себе в голову дурные мысли, потому что "это же Германия!"

Семейство устроилось в палате, весьма скромной с точки зрения эргономичности, но отец семейства был оптимистичен и, со словами, „давно я не спал на каталке“, растянулся на том, что должно было, по-видимому, олицетворять кровать родителя. Кровать ребенка, правда, от каталки тоже недалеко ушла. Слово „акутклиник“ (клиника острых состояний) в названии явно было лишним. Ну да не цепляться же к мелочам, правда?

И вот пришел он. Лечащий врач. Папа семейства, заметив характерные признаки, назвал лечащего врача, который оказался, по сути, интерном второго года, „марфаноидом“ и имя благополучно забыл. Хотя незамутненный мыслительной деятельностью взгляд клинического идиота несколько смутил, впрочем, это я уже злобствую... наверное.

Осмотрели ребенка слегка, даже можно сказать, издали. Аденоиды не заметили, хронический ринит тоже, некоторые другие бросающиеся в глаза признаки... Те же отеки. Отеки потом массажистка заметила. За что массаж и отменили. Но это было потом. Марфаноид наш поцокал языком и свинтил. В прекрасное далеко по коридору в сторону стекляшки поста. Только его и видели.

Наступил вечер. Стемнело за окном, тишина и покой опустились на маленький баварский городок. И тут начались вторые странности. В палату кавалерийским шагом влетела медсестра, несколько смутив ребенка. Ибо дитя привыкла, что персонал хотя бы стучит. И принялась накладывать компрессы. Надо сказать, что отец семейства, знакомый с подобными методами только в пределах курса „история медицины“ несколько растерялся от такой постановки вопроса, на свою и дочкину беду. Ибо терапия ДО диагностики - это как зверь чупакабра. Считается, что отсутствует как вид.

Однако, что за компрессы? - спросит внимательный читатель. Родителя тоже заинтересовал этот вопрос, но обладая чувством такта, в отличие от медсестры, он постарался ей не мешать, просто подойдя поближе. И тут нежный аромат коснулся его обонятельного аппарата. В голове ностальгически пронеслась мысль о команде „Газы!“, заставляя замереть на пару мгновений. Но даже этих мгновений хватило для того, чтобы странно-знакомый запах проник в нос ребенка. Ребенок принюхался. Потом принюхался еще раз, несколько более нервно и… Попыталась прекратить дышать. Пока медсестра изображала памятник нерукотворный, папа отреагировал практически рефлекторно, ибо опыт. Ребенка вывел на самодых народными ниндзявскими способами типа мешка АМБУ, а медсестре с компрессами тактично указал в сторону двери (и даже без мата, поражаюсь выдержке), куда она и удалилась.

Камфора, дамы и господа, камфора. Оказывается, этим еще где-то лечат. При этом не читают не то что анамнез, а, даже, учебник. Вот кому в голову могло прийти, что ребенку с пневмосклерозом и ДКТ подсунут камфору? Правильно, никому. Теперь понятно, для кого американцы свои инструкции пишут?

Девочка научилась заново дышать, папа спрятал мешок Амбу обратно в сумку, измерил давление ребенку тонометром, известным некоторым коллегам под именем "аппарат Рива-Роччи", а не странной электронной фигней, прочитав медсестре лекцию. О разнице. И семейство улеглось спать.

Так закончился первый день и первый круг немецкой райской медицины. Если тема интересует, могу продолжить. Повествование достаточно эмоциональное и больше с точки зрения друга родителя, а не врача, хотя волны яда постарались избежать. Потому, заранее прошу прощение у коллег. Ну, неколлегиальный я, что поделаешь.