trestde

Автор Луиза Мамаева (она же ahen на Каниофоруме, когда-то tetka-lu в ЖЖ), собакоспец из Новосибирска. Региться на Пикабу ей лень, текст публикуется с ее ведома.

Хотела собаку я настолько, что таскала игрушечную псину за собой по квартире. Не знаю откуда взялись поводок и ошейник. Выпрашивания не находили отклика в семействе. Отклик нашёлся, когда соседей обнесли, и мне купили овчарку.

Мне было 13, почти 14 лет. С этого момента я помню всё очень хорошо. Всё, что было до Сарби — жизнью не было.

Мы приехали к панельному дому рядом с Берёзовой рощей (думаю, я найду этот дом, если окажусь там), поднялись на лифте, зашли в квартиру (я помню расположение квартиры на лестничной клетке). Нам навстречу бросилась добрейшая зализывательная подпалая овчарка и нескладный, худой (как тогда показалось), мелкий и лопоухий щенок. Это был последний не купленный щенок в помёте. Засидевшийся. Мать, глядя на это, сказала «может мы ещё других щенков посмотрим?» Я вцепилась в несуразное создание и сказала «НЕТ!»

Вручили документы. По документам это чудовище оказалось Сорбонна Ассо Нов. Кличка тут — Сорбонна. Потом долго думали, как её дома-то называть, Сара — ну уж нет, Бонна — совсем идиотски. Собака пару месяцев со сменными именами и жила, а потом стала Сарби.

Стоим на трамвайной остановке, а у меня из-за пазухи (зима всё же) выглядывает дурацкая щенково-овчарочья лопоухая морда. Самый счастливый момент моей жизни.

Дома суета, то-сё, щенок в доме, все умиляются, миску поставили, место какое-то положили (на полу в изножье моей кровати), двести раз мне повторили где ведро и тряпка для уборки ссачек и срачек. Уложилось всё семейство, и я, спать. И собака вроде тоже. Но тут — началось!

Страдала по родительскому дому эта собачка так, что, кажется, вся девятиэтажная панелька вздрагивала при очередном вопле. Я и уговаривала её, и лупила, и засыпала с ней рядом. Нет, рыдает. В голос. А у меня в голове бьётся: сейчас кто-нибудь зайдёт и скажет «завтра увозим обратно, спать псина не даёт». А она скулит и скулит. Громко. Я зажала ей морду и отлупила. Сильно. До сих пор, когда про это вспоминаю, мысленно прошу прощения у Сарби. Но тогда она замолчала, забилась в угол. Я сидела с ней, шёпотом просила прощения и объясняла что иначе её отдадут обратно, и щенка, измотанная, уснула. Ну и я тоже. Дожили до утра. И собака осталась со мной.

Дальше обычно. Лужи-кучи, прививки, кормить-убирать. Я читала книжки и пыталась дрессировать собачку. Собачка то делала всё идеально, то «забывала» всё напрочь. В книжках такого не писали. Писали про «нажать на круп — дать лакомство». И плавненько оно должно было перейти в послушание, но в послушание оно не переходило никак.

Автор Луиза Мамаева, собакоспец из Новосибирска. Региться на Пикабу ей лень, текст публикуется с ее ведома.

Я была странным ребёнком и не любила собак. Мне было на них всё равно, куда больше меня интересовали растения и насекомые, и аквариумные рыбки. А потом что-то щёлкнуло. Не помню в какой момент. Но я захотела собаку. Наверное, мне было лет 10-11, может 12. Я жила у бабушек, мать жила в частном секторе, и все дворовые собаки в окрестностях дома матери были моими — включая типа мегазлобного «кавказа» и реально злобную и сволочную цепную дворняжку. Я сидела в обнимку с этой дворняжкой, млея от собственной храбрости и ощущения что "так больше никто не может".

То ли до этого, то ли во время этого, был метис кавказской и восточно-европейской овчарки у матери, на цепи во дворе. Щенячества я его не помню, видимо мне было не интересно. Помню следующее: примерно восьмимесячный дикий и крупный кобель, кроме цепи ничего не знающий, и припёрло мне его дрессировать. Отстегнула цепь от будки, сказала «рядом» и пошла по улице. Прошла метров 20, Дик увидел шавку, понёсся, я упала, но цепь из рук не выпустила. Он меня проволок по всей улице, усыпанной шлаком и мелким щебнем. Я не могла ходить больше недели, колени были снесены в мясо, до сих пор остались щербины и тёмные точки, как татуировка, на коленках.

Внешне Дик был похож на леонбергера, только красивее. Почему-то мне не запретили к нему подходить. Я взяла в библиотеке книжек про дрессировку и принялась. Брала не умением, а количеством типа «занятий». Сама конечно, по книжкам. Через какое-то время (то ли пара месяцев, то ли полгода) Дик ездил со мной на дачу, ходил рядом по городу при любых отвлекающих и сидел на выдержке пока я хожу в магазин (или делаю вид, что мне надо в магазин).

В какой-то день, придя к матери, я не обнаружила Дика. Мать сказала, что «папа» (то бишь отчим) его увёз к себе на работу на автобазу, и Дик там доволен, и вожак стаи. Не помню, поверила я или нет. И не помню насколько расстроилась. Враньё, предательство и несправедливость в нашей семейке были нормой жизни. А Дик слушался только меня, и скорее всего пожрал отчима, я сейчас так вот думаю.

Но собаку, СВОЮ собаку, я хотела. Это уже было после Дика, и это я отчётливо помню. Так моя жизнь разделилась на «до собаки» и «с собакой».

"Я придумал совершенно потрясающий сюжет для фантастического фильма.

Короче, в 2016-й год попадает из прошлого обыкновенный 25-летний паренёк. Там, в прежней жизни, у него не ладилось. С родителями ругался, на работах не ценили, не давали карьерно и профессионально расти, с двумя девчонками подряд не ужился.

И вот он попадает в наше время и понимает, что ничего в нём не понимает.

Именно это осознание своего незнания окружающего мира становится для паренька из прошлого (назовём его Фёдор) основным мотором развития.

Он учится - много и всё более увлечённо. Поступает на интересную ему работу, где сначала имеет очень скромное место, но вскоре выдвигается благодаря своему труду (или открывает собственное дело, или переходит в другую контору на более ответственную должность). Он ощущает постепенно, как превращается в специалиста, как растёт нужда в нём у жителей будущего (ну то есть нашего настоящего), он впервые чувствует заслуженное уважение окружающих.

И так же, как в жизни каждый, однажды на катке он встречает Аню и вдруг понимает, что уже два часа вспоминает её смех. Преодолев смущение, он приглашает её погулять по достопримечательностям. И в самом конце, когда фильм уже клонится к титрам, а Федя и Аня держатся за руки на фоне потрясающего заката над Москвой, он говорит ей:

- Ань, я попал в ваш 2016-й год из прошлого.

- Из какого, Феденька?

- Я ж говорю, из прошлого. Из 2015-го.

Ну, теперь можно и титры."

(с) Виктор Мараховский