Из дачного:
Как то раз бате стало скучно пилить дрова, и он решил, что не хватает досок. Впрочем, досок хватало, но загребущая жаба, что жила в бате без сна и покоя, во весь голос скандировала «нам нужно больше золота!!»
Как на грех, на холме, в чистом поле, в паре десятков метров от местного магазина стоял качественный деревенский туалет типа «сортир». Это была не унизительная кособокая постройка любого «дяди Вани» из дачников, которая строилась по типу «сейчас поставим три доски, а вот после уж отчебучу о-го-го какие сральные хоромы!». Нет, это было мощное сооружение из доски двадцатки, ажно на два очка одновременного пользования.
Так вот, как писала Катерина: «когда есть затея, вопросы неуместны», поэтому на мое сбивчивое «но ведь день! поле! Сяду срать – далеко видать!» батя отрезал «срать им всем на этот толчок!, они за доом гадят». В принципе, да, только не «на», а «в». И мы пошли на дело. С топором, гвоздодерами, только без масок, Рулле и Вилле, мать их. Да и не помогли бы маски, так как в деревне больше друг друга жители узнавали по сракам над грядками, чем по лицам.
Гордо скрипя выковыриваемыми гвоздями и шумно говоря, куда складывать доски, батя разбирал сортир. Нет, не разбирал, Это больше походило на разрушение крепости, как по шуму, так и по сверканию осадных орудий под солнцем. Подневольный пейзанин (я) пытался сделать вид, что не причем, складируя пленных в штабель.
После окончательной победы над противником, мы отконвоировали его останки на участок. Удивленные соседи интересовались, «хде ты их купил?», на что батя отвечал «там», и неопределенно махал рукой куда-то в сторону юго-востока.
Но, как говориться, счастье было не долгим. Через некоторое время, к нам во двор прилетел на подгорающей тяге возмущенный владелец магазина с соратниками, вежливо поинтересовавшись, мол, «зачем это благородный идальго разрушил фортификацию, принадлежащую лэндлорду?», на что был огорошен ответом бати, смысл коего заключался в том, что «в центре поле стояла гнилая ничейная жалкая постройка, и только ради того, чтобы не печалила глаза крестьян видом своим убогим, была из жалости пущена на дрова неравнодушным гражданином».
Выпав с такого аргумента, товарищ магазиновладелец мог только хлопать глазами, но за него вступилась, его рать, начав матерно орать, и в конце концов, в результате мощной перепалки батя решил капитулировать, чуя назревающие пиздюли.
«Хорошо», трагически возопил он, «соберем мы ваше очко взад! Но имейте ввиду, я хотел как лучше!». Батя всегда имел свое личное мнение на любое событие, связанное с его разрушительной деятельностью.
Гордые победители отчалили распивать шато-бардо-анапу, а тихо шипящий матюки почти-уже-владелец досок двадцаток призвал сына исправлять ситуацию.
И мы таки потащили стройматериал (будь он проклят) обратно вверх по склону, собирать этот чертов сортир. Не так уж и радостно в этот раз вжикала пила, да стучал молоток, но в конце концов сортир был возведен. Батя был горд сооружением. Я был, мягко сказать, в ахуе. В тяжелом, как похмелье портвейна ахуе.
«Ах ты хитрая жадная жопа!» хотелось крикнуть мне, но мне нельзя было так кричать, и я смиренно молчал, мечтая оказаться где угодно, подальше от очкокабинета, который был собран, собственно, и при моем участии.
Вскоре прибыла экспертная комиссия. Она немного покачивалась, и была в довольно благодушном настроении, пока не увидела ЭТО.
ЧЧто это? - немного заикаясь спросил магазиновладелец.
-Сортир, гордо ответил батя.
-Эээбледанунаххепт?», свирепо и в то же время грустно и с недоумением спросила приемная комиссия.
Впринципе, понять их было можно, ибо вместо основательного сооружение на том же месте гордо кренился влево именно тот самый экспонат с дачи «дяди Вани», одноместный, да вдобавок из горбыля.
Одно я могу сказать точно! В тот момент я гордился своим отцом. Я слушал его, как Сальери слушал Моцарта понимая, что никогда не смогу так же мастерски заливать. Я не помню, что он им свистел минут 15, да и невозможно, скорее всего, повторить этот монолог, потому что в нем были и цыганские гипнотические обороты, и еврейская картавая убедительность, и четкие расовые арийские аргументы, и даже, вроде бы, кельтские напевы призывов духов.
Но факт остается фактом. Эти товарищи приняли работу. И даже возлияли ту же шато-бардо-анапу потом с батей по этому поводу. Да даже после того, как они протрезвели, бочку на него больше никто не катил. Как ему это удалось, до сих пор удивляюсь. Се – дар от бога, видимо.
А доски, к слову, так и остались лежать под рубероидом у нас на участке «уже давно перепиленные на дрова», ага, чему батина неутолимая жаба была несказанно рада.
P.S. Недоразумение в поле рухнуло через год, но тогда оно уже было никому не нужно.