pencilTM

Небольшая, но существенная добавочка.

Их привозили в качестве рабов. Английские суда перевозили множество человеческого товара в обе Америки. Их перевозили сотнями тысяч: мужчин, женщин и даже маленьких детей.

Когда они восставали или просто не подчинялись приказам, их жестоко наказывали. Рабовладельцы подвешивали их за руки и поджигали ноги в порядке наказания. Их сжигали заживо, а оставшиеся головы надевали на пики, которые стояли вокруг рынков в качестве предупреждения остальным пленникам.

Нам не нужно перечислять все кровавые подробности, не так ли? Короли Яков Второй и Карл Первый приложили множество усилий для развития рабства – порабощая ирландцев. Знаменитый англичанин Оливер Кромвель развил практику дегуманизации ближайших соседей.

Торговля ирландцами началась, когда Яков Второй продал 30 тыс. ирландских заключённых в американское рабство. Его прокламация 1625 года провозгласила необходимость отправки ирландских политических заключённых за границу и продажу их английским поселенцам в Вест-Индии. К середине 1600-х ирландских рабов больше других продавали в Антигуа и Монсеррат (острова в Карибском море). В то время 70% общей популяции Монсеррат составляли ирландские рабы.

Вскоре Ирландия стала крупнейшим источником человеческого товара для английских бизнесменов. Большинство первых рабов Нового Света были белыми.

С 1641 по 1652 гг. англичане убили более 500 тысяч ирландцев и ещё 300 тысяч продали в рабство. Только за это десятилетие население Ирландии сократилось с 1500 тыс. до 600 тыс. человек. Семьи разделяли, так как англичане не разрешали ирландским мужчинам брать с собой в Америку жён и детей. Это сделало население, состоящее из бездомных женщин и детей, беспомощным. Но и их англичане продавали через работорговые аукционы.

В течение 1650-х более 100 тыс. ирландских детей 10-14 лет были отобраны у родителей и проданы в рабство в Вест-Индию, Вирджинию и Новую Англию. За это же десятилетие 52 тыс. ирландских мужчин и женщин были проданы в Барбадос и Вирджинию. Ещё 30 тысяч ирландцев были проданы с аукционов в другие места. В 1656 году Кромвель приказал отправить на Ямайку 2000 ирландских детей и продать их в рабство английским конкистадорам.

В это время торговля африканскими рабами только начиналась. Есть документальные подтверждения, что к африканским рабам, не запачканным ненавистной католической верой и более дорогим, относились намного лучше, чем к ирландцам.

В конце 1600-х африканские рабы стоили очень дорого – 50 стерлингов. Ирландские рабы обходились дешевле – не более 5 стерлингов. Если плантатор хлестал, клёймил и избивал ирландского раба до смерти – это не считалось преступлением. Смерть была расходной статьёй, но менее значимой, чем убийство дорогого негра.

Английские рабовладельцы использовали ирландских женщин для своего удовольствия и прибыли. Дети рабов были рабами, которые увеличивали богатство своего господина. Даже если ирландская женщина, каким-либо образом, получала свободу, её дети оставались рабами господина. Поэтому ирландские матери, даже получив свободу, редко покидали своих детей и оставались в рабстве.

Англичане задумывались о лучших способах использования этих женщин (часто, просто девочек лет 12) для увеличения прибыли. Поселенцы начали скрещивать ирландских женщин и девочек с африканскими мужчинами для получения рабов с другим цветом кожи. Эти новые мулаты стоили больше, чем ирландские рабы, и позволяли поселенцам экономить деньги, не покупая новых африканских рабов. Эта практика скрещивания ирландок с неграми продолжалась несколько десятилетий и настолько широко распространилась, что в 1681 году был принят закон «запрещающий практику спаривания ирландских женщин-рабынь с африканскими мужчинами-рабами с целью производства рабов на продажу». Но прекращено это было только потому, что мешало работорговым компаниям получать прибыль.

Англия продолжала перевозить десятки тысяч ирландских рабов более века. История говорит, что после Ирландского восстания 1798 года тысячи ирландских рабов были проданы в обе Америки и в Австралию.

Мало кто сомневается, что коричневые мулаты в Вест-Индии были, в основном, плодами африкано-ирландского скрещивания. Только в 1839 году Англия задумала свернуть с сатанинской дороги и прекратить работорговлю. Хотя эта мысль не мешала английским пиратам продолжать заниматься этим. Новый закон стал первым шагом в завершении этой главы кошмарных ирландских страданий.

Но если кто-нибудь думает, что рабство касалось только африканцев – он совершенно не прав.

Ирландское рабство необходимо помнить, его нельзя стирать из нашей памяти.

Но почему об этом не рассказывают в наших государственных и частных школах?! Почему этого нет в книгах по истории? Почему об этом редко говорят в СМИ?

Память о сотнях тысяч ирландских жертвах достойна большего, чем простое упоминание в короткой статье. Ирландская история практически полностью забывается, как будто никогда и не существовала.

Первые концлагеря для мирного населения

«Добрая старая Англия», и концлагеря первая придумала! Первые концлагеря для мирного населения были созданы английским лордом Горацио Китченером (Horatio Herbert Kitchener, (1850-1916)) в Южной Африке для бурских семей во время так называемой англо-бурской войны 1899-1902 годов. Буры – это белые люди, потомки голландских, французских и немецких колонистов, поселившихся в Африке с 17 века. Сначала англичане прогнали их в глубь континента, предварительно отобрав земли и имущество, потому что англичанам понравилось место их проживания в Африке, как удобный опорный пункт для плавания в Индию.

А потом, на новом месте, где буры обосновались и создали свои государства – Республику Трансвааль и Оранжевое Свободное Государство, через некоторое время нашли крупнейшее в мире месторождение алмазов. И Англия, естественно, не могла не позариться на такой лакомый кусок. Буры не собирались вновь уходить из с таким трудом обжитых земель. «Добрая Англия», естественно, прислала войска.

В 1900 году Англия победила бурскую регулярную армию и объявила захваченные территории своими. ( Англичане в этой войне победили, но и сами понесли ощутимые потери. Несмотря на тот факт, что к концу войны превосходство в живой силе английских войск над гражданскими бурами стало более чем пятикратным (450 тысяч против 83 тысяч), количество погибших в боевых действиях было примерно равным – у англичан примерно 7 тыс. человек, а у буров – 8 тыс. А ещё не менее 15 000 английских солдат умерли от болезней.)

Но буры не спешили сдаваться и начали партизанскую войну. Более 20 тыс. буров под командованием трёх боевых генералов продолжили сопротивление и доставили оккупантам немало проблем. Англичане отвечали уничтожением ферм, забиванием скота (причём, забивали в таких масштабах, что сами съесть столько мяса не могли, и тысячи коров и овец просто гнили) и организацией концентрационных лагерей для мирных жителей, в основном женщин и детей, поскольку практически все мужчины воевали.

С подачи британского лорда Китченера, было организовано 45 палаточных лагерей для буров и 64 лагеря для чернокожих южноафриканцев. Условия были ужасными. Заключённые жили, в лучшем случае, в хлипких палатках, питьевой воды не хватало, о гигиене никто из устроителей лагерей и не думал заботиться, одежду стирали в лужах, людей выкашивали корь, бронхит, пневмония, дизентерия, тиф; здоровые содержались вместе с больными, медикаментами не обеспечивали. (Фотографии 18+ в статье «Южноафриканский «Освенцим»).

Бурские женщины и дети в концентрационном лагере

Пойманных же мужчин вывозили за пределы Родины, отправляя в подобные лагеря на территории Индии, Цейлона и других британских колоний.

В концлагерь в Хоуптауне привезли новых заключённых

В британских концлагерях с 1900 по 1902 год содержалась почти половина бурского населения того времени (буров было 250 000 человек): 118 тысяч мирных жителей, из которых умерло 23,7% – почти 28 тысяч человек. Война с англичанами унесла 14% довоенного бурского населения, больше всего умерло детей – 22 074 до 16 лет, и если бы не эти жертвы, сегодня буров могло бы быть на 600 тысяч человек больше.

Заключённые бурские дети в лагере Блумфонтейна

Откуда же в «доброй старой Англии», небольшой островной стране с вполне нормальным населением, появилось столько жестокости, злобы и агрессии, столько неистребимой жажды наживы и насилия, которая выплёскивалась смертью по всему миру?

Причина этого «феномена» известна, и о ней в следующих частях.

Геноцид индусов

А затем англичане вышли за пределы своего островка, и геноциду подвергались все народы, куда бы они ни приходили. Геноциду и безпримерному ограблению подверглась Индия. Англичане хладнокровно давили её экономически – с первого же дня своего господства посредством Ост-Индийской компании они начали повышать налоги, что повлекло за собой резкое обнищание простых индийцев. Например, результатом повышения земельного налога более чем в 2 раза стало то, что за 11 лет (1879/80-1889/90) только в «Мадрасском президентстве было продано с аукциона в уплату земельного налога 1 900 тыс. акров земли, принадлежавшей 850 тыс. крестьянских хозяйств. Это означает, что 1/8 всего сельскохозяйственного населения президентства была лишена земельной собственности…»

«Невидимая рука рынка» и «свободная торговля» вылилось для Индии и индийцев при «эффективном менеджменте» англичан в то, что урожай пшеницы упал (впервые со времени правления Великих Моголов, то есть с 1570 года). Текстильная промышленность Индии, которая составляла значительную конкуренцию английской текстильной промышленности – любые индийские ткани (хлопчатобумажные, шерстяные, шёлковые) были гораздо лучшего качества и меньше стоили, чем английские – была разрушена, причём в прямом смысле.

Сначала, чтобы завоевать текстильный рынок своей крайне неконкурентной продукцией, англичане прибегли к 80% протекционистской пошлине, то есть, чтобы защитить свою текстильную промышленность от конкуренции, они ввели пошлину на импорт чужой. Это не очень помогло. Тогда они ввели полный запрет на индийский миткаль – полуфабрикат для производства различных тканей. Это тоже не очень сработало – английская ткань всё еще была плохого качества.

И тогда в ход пошли последние «демократические меры» – конкурентов решили уничтожить физически. В Бенгалии, главном центре индийского текстильного производства, был искусственно организован голод. В 1769-1770 гг. он унёс почти треть жителей – 7 до 10 млн. человек. В 1780-1790-х годах трагедию в Бенгалии повторили – на этот раз от голода вымерла уже половина населения – 10 млн. человек

Геноцид китайцев

Что творили англичане в Китае, известно уже достаточно хорошо. Английская наркомафия, в которой состояла и королевская семья, «просто» затравила всю страну наркотой, сказочно при этом наживаясь. Масштабы торговли опиумом поражают. Если в 1775 году Ост-Индийская компания продала 1,5 тонны опиума, то к 1830 году довела годовые продажи до 1'500 тонн. Двуногим хищникам было абсолютно наплевать на то, что в наркотическом дурмане гибли целые поколения, что китайцы интеллектуально и физически деградировали со страшной силой и, что это фактически убивало последующие поколения, ибо какое потомство может получиться от наркоманов?!

Несколько десятилетий длились поставки опиума в Китай из Индии. Практически все чиновники разных рангов были наркоманами (от 10 до 20% столичных и от 20 до 30% провинциальных чиновников, в отдельных учреждениях этим занимались от 50 до 60% всех должностных лиц). Солдаты и офицеры курили опиум поголовно, тем не менее, Китай попытался сопротивляться. В 1839 году император начал массированную операцию по конфискации и уничтожению запасов опиума в Кантоне и распорядился закрыть страну для иностранцев. Суда с опиумом просто стали топить в море. Лондон отреагировал быстро – прислал военный флот – 40 кораблей с 4000 солдатами на борту.

Начались опиумные войны (первая: 1840-1842 гг., вторая 1856-1860 гг.). Китайцы проиграли и неудивительно. Китайская армия, пусть и многочисленная – 880 000 человек – состояла из наркоманов, а какие из наркоманов вояки. К тому же, английские наркоторговцы отправляли всё новые партии наркотика в районы базирования китайских армейских частей, отдавая опиум чуть ли не даром, ведь победа в войне обещала всё окупить.

Они оказались правы. Китайцам пришлось выплачивать англичанам контрибуцию, передать остров Гонконг, открыть ещё 6 портов для английской торговли (раньше был открыт только один), разрешить использовать китайцев в качестве рабской рабочей силы в колониях Великобритании, Франции и США, которые подключились во второй опиумной войне. Торговля опиумом в Китае стала легальной. Результаты для страны оказались плачевны. К середине 20 века плантации опиумного мака, который стали возделывать в самом Китае, занимали до миллиона гектаров, а количество потребителей зелья измерялось десятками миллионов. Снять более чем полуторавековую наркотическую удавку со страны смог Мао Цзэдун.

К слову сказать, что английские наркоторговцы подсадили на опиум и английских рабочих – примерно 5% населения Англии.

Англичане в Австралии и Новой Зеландии

Отметились англичане своими зверствами и в Австралии и Новой Зеландии. С 1770 года, после того, как Джеймс Кук открыл Австралию, туда, чтобы колонизировать материк, начали ссылать английских каторжников. Аборигенам Австралии крупно не повезло – в соседи им определили преступников, которые и вели себя соответственно. К 1788 г. в Австралии проживало по разным оценкам от 300 тысяч до 1 миллиона человек, объединённых в более чем 500 племён. Как это произошло с индейцами Северной Америке, «белые господа» начали с упоением уничтожать местное население. Британцы заразили аборигенов оспой, от которой у них не было иммунитета. От оспы погибло не менее половины племён.

Дальше белые выродки, изгои из изгоев (с момента основания колонии и до середины 19 века в Австралию было переправлено 130-160 тыс. каторжников), травили аборигенов ядами и отравленной пищей:

«Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда, которую им раздавали, наполовину состояла из стрихнина – и никто не избежал своей участи... Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни чёрных…В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости чёрных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание…» (Janine Roberts, S. 30; Hirst & Murray & Hammond, Liberalism and Empire (London, 1900)).

На несчастных охотились, как на диких животных, уверенные в своём праве убивать «чёрных»: «потому что они суть скотоубийцы, женщин – потому что они порождают скотоубийц, и детей – потому что они ещё будут скотоубийцами…» (W. Ziehr, Holle im Paradie, S. 53.)

В Квинсленде (северная Австралия) в конце 19 века невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» – мужа, жену и детей – в воду к крокодилам. В среде новоявленных фермеров процветала торговля туземными женщинами, и английские поселенцы охотились на них целыми группами. В одном правительственном сообщении за 1900 г. отмечается, что «этих женщин передавали от фермера к фермеру», пока «в конечном счёте, их не выбрасывали как мусор, оставляя гнить от венерических болезней…» (H. Reynolds, Other side of Frontier, p. 17; Janine Roberts, Nach Volkermord Landraub, S. 33.)

На острове Тасмании аборигены погибали от других привнесённых европейцами болезней, от которых у них тоже не было иммунитета – венерические болезни привели многих женщин к бесплодию, а пневмония и туберкулёз свели в могилу большинство тасманийцев. Кроме того, тасманийцы попытались оказать посильное сопротивление захватчикам, несмотря на то, что силы были не равны – копья и стрелы против ружей и пушек.

К 1835 г. местное население острова Тасмании было полностью ликвидировано. Очень уж приглянулась эта земля англичанам. 200 человек выживших тасманийцев были переселены на другой остров. Последняя чистокровная тасманийка, Труганини, умерла в 1876 году. «Тасманийцы были бесполезны и все умерли», так прокомментировал эту трагедию Джон Лоуренс Ле Бретон Хаммонд (1872-1949), британский историк и журналист.

Одно из последних задокументированных массовых убийств аборигенов на Северо-Западе произошло в 1928 г. Свидетелем преступления стал миссионер, который хотел разобраться в жалобах аборигенов. Он последовал за полицейским отрядом, направлявшимся в резервацию аборигенов в Форест-Ривер, и видел, как полицейские захватили целое племя. Пленных сковали, построив в затылок друг другу, в затем всех, кроме трёх женщин убили. После этого сожгли тела, а женщин взяли с собой в лагерь. Прежде чем покинуть лагерь, они убили и сожгли и этих женщин. Доказательства, собранные миссионером, заставили власти начать расследование. Тем не менее, полицейские, ответственные за массовую бойню, так и не предстали перед судом.

В общем, местных аборигенов частью уничтожили, а большинство оставшихся превратили в рабов. Тех, кого не превратили, загнали в резервации в западных и северных районах материка, менее всего пригодных для жизни. В 1921 г. в Австралии насчитывалось всего около 60 тыс. аборигенов. Таким образом, британцы уничтожили в Австралии по разным оценкам до 90% всех аборигенов.

Однако, британцы не только уничтожали людей, они уничтожили и природу этого давно изолированного от других континента, привезя с собой кроликов, овец, лис, других животных, которые критически нарушили давно сложившуюся экологическую систему Австралии. В результате, аборигенов Австралии поставили на грань голодной смерти. Овцы и кролики быстро размножились и стали уничтожать травяной покров, в результате чего многие австралийские животные вымерли или оказались на грани вымирания. Аборигены же испокон веку жили охотой, поэтому они стали пытаться охотиться на овец. Это послужило предлогом для массовой «охоты» белых на туземцев.

Такое ужасное отношение к австралийцам сохранялось ещё долгое время. Так, в сентябре 1977 г. муниципальный советник из Порт-Аделаиды высказался по поводу аборигенов следующим образом: их «по закону о чёрных в радиусе 100 миль от Аделаиды следовало бы посадить в ящики и отправить в государственные лаборатории для использования в экспериментах вместо крыс». (По материалам книги «Английские корни немецкого фашизма» Мануэля Саркисянца).

Вот так, во всей красе проявилось «бремя белого человека», его цивилизаторство смертельной концентрации, лицемерно воспетое глашатаем Британской империи Редьярдом Киплингом, тем самым, кто написал и сказку о Маугли.

Только в феврале 2008 года, через почти 250 лет, правительство Австралии соизволило попросить прощения у туземцев, но не за тотальный геноцид, а за то, что с 1910 по 1970-е годы детей принудительно забирали из семей коренного населения и воспитывали их в приютах. Насильственному «окультуриванию» подверглось около 100 тыс. детей, лишившихся своих близких, имён, родного языка и культуры.

источник

К большому сожалению, с помощью романтических произведений Джейн Остин, сёстёр Бронте, Элизабет Гаскелл и многих других английских писателей, таких как Конан Дойл, Агата Кристи, Редьярд Киплинг, произведения которых переведены чуть ли не на все языки мира и издавались и издаются немыслимыми тиражами, удалось обмануть весь мир. С их помощью была проведена колоссальная идеологическая диверсия. Они создавали образ «доброй старой Англии», которой никогда не существовало, они создавали «художественные» образы честных и благородных людей, которые, если там и были, то единицы. Эти художественные выдумки, навязанные всему миру, показывали англичан такими, какими они никогда не были!

Да, их произведения были отобраны и одобрены определёнными людьми, чтобы служить цели воспевания английской аристократии, как в Союзе были отобраны произведения, чтобы служить противоположной цели – умалению достоинств аристократии российской. Тем не менее, факт остаётся фактом. Они и все остальные «труженики английского пера» покрывали страну-убийцу, страну-бандита, страну-пирата, страну-грабителя, страну-ростовщика. Англия зарабатывала себе на жизнь именно этими «очаровательными» способами, которые умело и настойчиво прятались для всего мира под масками честных, порядочных, трудолюбивых людей, которыми англичане никогда не были.

В общем, как ни прискорбно это признать, но моё многолетнее и абсолютно некритичное восприятие всего английского резко поменяло полярность. Так происходит потому, что нечеловеческая жестокость и запредельная хищность не могут вызывать у нормального человека никаких положительных эмоций. Недостойна восхищения и желания подражать себе страна, которая устроила геноцид многих народов, в том числе и как бы собственного. Очарование схлынуло, уступив место сначала недоумению и неприязни, а потом и желанию разобраться.

Старая недобрая Англия

Коренное население острова начали геноцидить самым первым. Это касается так называемого огораживания, которое происходило, как нам говорили, на протяжении 15-19 веков. Однако, первые акты об огораживании были приняты ещё в 13 веке – Статут Мертона (Statute of Merton (1235)) и Статут Вестминстера (Statute of Westminster (1285)). Собственно огораживание представляло из себя ликвидацию общинных земель, в результате которых лишённые земли люди превращались в бродяг и нищих. Отнятые земли огораживали – отсюда и название.

Против обворованных людей принимались жестокие законы. Их бичевали, клеймили, могли отдать в рабство на время, а в случае попытки побега, пожизненно. Если человека ловили в третий раз, то казнили. В царствование Генриха VIII (1509-1547) в Англии было казнено по сведению английского хроникёра Рафаэля Холиншеда (Raphael Holinshed (ум. В 1580г)) 72 тыс. человек (около 2,5% всего населения страны), в том числе «за бродяжничество и попрошайничество», а при королеве Елизавете I (1568-1603) – 89 тыс. человек за то же самое, а ещё за собирание милостыни без разрешения властей (В. Мединский «Особенности национального пиара» с. 137).

Казнь раздавлением Маргарет Клитроу (Margaret Clitherow). Гравюра 16 век

Вообще-то средневековую Англию можно без натяжки называть страной смертной казни. В Англии 15 века казнили за 80 преступлений. Среди них: оскорбление коронованных особ, богохульство, кража коровы, совращение монашки и тайное проникновение ночью в королевский дворец. Причём способы казни отличались разнообразием – преступников вешали, четвертовали, потрошили (причём это был один вид казни, даже не представляю, как они это делали), обезглавливали, давили, колесовали, сжигали на костре, сажали на кол и подвешивали за ребро.

К 17 веку список расширился до 200. Казнить могли за что угодно: как за серьёзные преступления, так и за всякую мелочь: за то, что человек оказался вооружённым или переодетым в чужом лесу, за порубку деревьев, уничтожение скота, за двоебрачие, за карманную кражу на сумму свыше 1 шиллинга.

Казнили за кражу овцы, кролика и т.п., католичество, ведьмовство, супружескую измену, получение пенсии военного моряка по подложным документам, выдачу себя за пациента дома престарелых, за повреждение Лондонского и Вестминстерского мостов, за времяпрепровождение с цыганами, за бунтарство, за разрушение машин и т.п.

В начале 19 века список расширили и довели до 225 позиций, за которые можно было лишиться жизни. Хотя тогда смертную казнь с готовностью начали заменять на каторжные работы в колониях, ведь растущей империи нужны были бесплатные рабы.

Геноцид ирландцев и шотландцев

После подавления последнего крупного восстания шотландцев в 1746 году в битве при Каллодене, которая стала последним сражением на территории острова, англичане произвели «зачистку Шотландского высокогорья» (Highland Clearances). В результате чего шотландцы лишились своей культуры, образа жизни (а многие и самой жизни) и имущества.

Им запрещалось говорить на гэльском, играть на волынке и вообще всякая национальная музыка была запрещена, как и национальные символы. Запрещалось носить национальную одежду, в частности, тартаны и килты под страхом заключения в тюрьму на полгода (за рецидив полагалась семилетняя ссылка в заморские колонии), иметь огнестрельное оружие, а простым людям – любое оружие.

Клановая система (полуфеодальная-полуродовая), в которой шотландцы жили веками, была разрушена, что значило крах для простых шотландцев, имущество «бунтовщиков» отходило английской короне. Множество их было казнено, а ещё больше отсидело в тюрьмах и было выслано за пределы страны. Те же, кто не уехал, подвергались разного рода репрессиям, вплоть до массовых убийств, как это произошло 13 февраля 1692 года, когда уничтожили всех членов ветви клана Макдональд, проживающих в деревне Гленко. В историю Шотландии это преступление вошло под названием «резня в Гленко» (Massacre of Glencoe).

В результате массовой депортации, большая часть шотландцев оказались в США, Канаде и Австралии. И сейчас в Шотландии плотность населения составляет 65 человек на кв. км – самый низкий показатель по Европе, а количество потомков шотландцев за границей значительно превышает количество шотландцев в самой Шотландии – 5,3 млн. чел. против США – 20-25 млн. чел, в Канаде – 4,7 млн., в Австралии до 2 млн. чел., в Новой Зеландии – 0,7 млн. чел.

Теперь только стал понятен смысл песенки «My Bonnie is over the ocean» («Мой милый находится за океаном»), которую мы разучивали на уроках английского языка. Это, как оказалось, шотландская народная песня, и существует большая вероятность того, что она посвящена принцу Карлу Эдуарду Стюарту – руководителю последнего восстания шотландцев против англичан, которого ещё называли Красавчик принц Чарли (Bonnie Prince Charlie).

(кстати, Англия и США выпустили фантастический сериал «Чужестра́нка» (англ. Outlander) про это время - прим. ТС)

После того, как якобиты (приверженцы изгнанного в 1688 году английского короля Якова II Стюарта) потерпели поражение в битве при Каллодене в 1746 году, Карл Стюарт скрывался на острове Скай, а затем и на континенте.

В плане депопуляции англичане постарались и в Ирландии. Начиная с 16 века, англичане постепенно просто забирали землю у ирландцев, а сопротивлявшихся наказывали, например, в 17 веке ссылали в бесплодную и пустынную область Коннахт на западе Ирландии, обрекая тем самым на голодную смерть. Оказавшихся за пределами этой области, убивали.

Много ирландцев, включая женщин и детей, были депортированы в английские колонии в Вест-Индии и обращены там в «белых рабов». На тех, кто остался, велась настоящая охота. Английскому солдату платили 5 фунтов за голову «бунтаря или священника» (для сравнения, за волчью голову платили 6 фунтов). В результате этого геноцида, население страны резко уменьшилось. Так, если в 1641 году в Ирландии проживало более 1,5 млн. человек, а в 1652 г. осталось лишь 850 тыс., да и то из них 150 тыс. были английскими и шотландскими колонистами.

В 19 веке из-за «ирландского «огораживания» в стране разразился голод, и ирландцы вынуждены были эмигрировать. Население сократилось вдвое: если в 1841 году численность населения острова составляла 8 млн. 178 тыс. человек, то в 1901 году – всего лишь 4 млн. 459 тыс. человек.

Памятник ирландским переселенцам в Филадельфии, которые гибли в Северной Америке тысячами

Автор – Елена Любимова

Когда-то давно я испытывала весьма нежные чувства ко всему английскому. Причин тому, как водится, было несколько. Первая заключалась в том, что я обожала английский язык, который с самого начала его изучения мне легко давался. Вдобавок, огромную роль сыграл тот факт, что нам повезло с преподавателем английского языка в школе – учительница у нас была отличная.  Будучи одинокой, пережив потерю своей семьи, она перенесла всю свою немалую энергию на учеников и свой предмет, была увлечена им искренне и преданно, чего и требовала от своих учеников. В нашей школе обучение иностранному языку начиналось с 5 класса. Детей делили на две группы по 20 человек, максимум. Я попала к ней. Она обучала по системе, которую она называла Ланкастерской. Заключалась она в том, что первый год она учила всех, а затем выбирала наиболее способных, и занималась, в основном, только ими. Это значило, что спрашивала она этих «избранных» каждый урок, коих у нас было 3 раза в неделю. У меня вообще было такое впечатление, что я учила только её предмет.

К сожалению, в иняз, как я мечтала, по разным причинам мне поступить в то время было невозможно, и я пошла в политехнический институт. Но позже, когда появилась возможность платно обучаться, я смогла исполнить свою мечту и получить высшее образование по специальности «английский язык и литература». Моё англофильство поднялось на новый, так сказать, «академичный» уровень.

Я обожала английскую историю, английский стиль жизни и английский юмор, и, собственно, английский язык, который «эксперты» с гордостью называли аналитическим, а мы с этой же гордостью бездумно это повторяли. Мы не понимали одной простой вещи, что язык, который собирается, как конструктор Лего, со своим жёстким порядком слов, кучей слов, заимствованных из других языков, и кучей времён, говорит лишь о том, что это язык искусственно созданный, причём сравнительно недавно.

Это обнаружилось много позже, когда мне довелось переводить с английского некоторые документы, написанные в 17-18 веках, и я увидела, что тогда язык был не таким уж и «аналитическим», что грамматика и правописание отличались от современного.  Мне нравилась, как история языка, так и языкознание – предметы, считавшиеся среди студентов, если не занудными, то не очень интересными.  Я была счастлива, когда в начале перестройки появилась возможность покупать разные книги на английском, как учебные, так и художественные. Они очень помогли мне в том, чем я любила заниматься больше всего – переводить. Мой интерес к английскому языку и культуре позволил мне перевести несколько книг и полтора десятка статей, а также несколько документальных фильмов достаточно легко и нескучно.

Не менее восхищённо я относилась к главным героям английской литературы – особенно привлекательным в своей аристократичной сдержанности и порядочности английским джентльменам и леди, описанным в романах Джейн Остин, Элизабет Гаскелл и сестёр Бронте. О да, английские книжные аристократы выгодно отличались от книжных аристократов российских. Если посмотреть на то, что преподавали по русской литературе в советское время, то положительных персонажей русской аристократии было раз, два и обчёлся. Всё были какие-то Хлестаковы, Обломовы, Чичиковы и Салтычихи. И то это, собственно, были не аристократы, а буржуа, помещики и чиновники.

Тем привлекательней были образы главных героинь, описанных в романах Джейн Остин, сестёр Бронте, Элизабет Гаскелл и других. Они остроумны, начитанны, излагают свои мысли восхитительным языком устно и письменно, живо интересуются окружающей действительностью, с потрясающим чувством собственного достоинства и осознанием права на своё мнение, не боятся идти наперекор суждениям света, если оно не совпадает с их собственным.

Собственно, советская школьная учебная программа содержала произведения, которые описывали российскую аристократию, в лучшем случае, не очень привлекательно по идеологическим причинам, не было там места для восхищения «ариями-сто-крат». Поэтому так очаровательны для нас были книжные аристократы чужой страны, которых живописали в самых превосходных красках.

Это совсем не значит, что в Российской империи не было аристократов, блестяще воспитанных и образованных, благородных и прекрасно знающих своё дело людей, преданных и своей Родине, и своей женщине; кто своими делами составлял славу и основу страны. Некоторые из них служили России не за страх, а за совесть даже при Советской власти. И «лишних» людей, не нашедших себе дело и себя в жизни, среди них было немного, но именно их нам предлагали в качестве примера аристократов. Просто именно о настоящей российской элите никогда не рассказывали советские писатели, её представители никогда не становились героями романов, в крайнем случае, широко известных художественных произведений. Вместо всего этого, очень широко распространялись привлекательные истории об аристократах заграничных.

И это не было случайностью. Как не было, и нет случайности и в том, что вот уже больше 100 лет старательно культивируется благолепный образ «старой доброй Англии» и её благородных аристократов, снимая и переснимая чуть ли не каждые 10 лет романтические романы викторианских авторов.

Так, «Гордость и предубеждение» (Pride and prejudice) Джейн Остин были экранизированы в 1940, 1952, 1980, 1995, 2005 гг.; «Разум и чувства» (Sense and sensibility) – в 1971, 1981, 1995, 2000, 2008 гг.; «Доводы рассудка» (Persuasion) – в 1960, 1971, 1995, 2007 гг. и т.д.

Замечательные актёры, великолепная режиссура, изысканная обстановка – всё в многочисленных экранизациях сделано с большой бережностью и уважением к экранизируемому материалу, вызывающему симпатию и к главным героям, и к тому времени, и к той Англии вообще. И это очень сильно отличается от того, что недавно слепили о «русской истории» авторы скандально нашумевшего как бы исторического фильма «Матильда».

Фильмы о Викторианской Англии и не только о ней, производства ВВС – это просто гимн английскому стилю жизни, а через него – гимн Британской Империи. Могущественной, прогрессивной, аристократичной и рафинированной.

Для меня этот гимн громко звучал долгие годы. Идеологическая обработка английскими книгами и фильмами была настолько сильной, что продержалась долгие годы. А потом, после появления реальной информации о «подвигах» англичан, этот гимн начал звучать ужасно фальшиво, а после даже поверхностного изучения истории становления этой самой империи, и вовсе заглох. И тогда всё очарование милыми романтическими произведениями и «старой доброй Англией» (old good England) пропало, как позолота с медного колечка.

источник

продолжение Бенефициары революций. ч.1

Однако мы слишком увлеклись самими революционерами и ни слова пока не сказали про бенефициаров, без чего невозможно понять, почему узнав о низложении Николая II, Дэвид Ллойд Джордж, премьер-министр Британии, заявил, что одна из главных целей Первой мировой войны достигнута

У каждой революции есть своя столица и свои заботливые крёстные. И если столиц революций много, то в XIX – XX крёстный оказывался всегда один и тот же же. Имя ему - Лондон. Лондон - чудное место. В XIX – XX веке он оказался причастен к большинству свар, смут и переворотов по всему мире.

Этот дивный город традиционно предоставляет свободу собраний любым деятелям, которым хотелось бы снести с глобуса Россию. Британские джентльмены давно и страстно коллекционируют русофобов всех мастей, предоставляя им приют, подкармливая, окружая заботой и вниманием.

Лондон увлечённо боролся против любой власти на российской территории - царской и советской, демократической и тоталитарной, социалистической и капиталистической. Поэтому именно в Лондоне в 1903-м году произошло знаковое событие - II съезда РСДРП - объединение разрозненных групп российских социал-демократов в политическую партию, которая поставила себе цель свержения царя. Там же прошёл и III, и V съезд РСДРП. IV съезд приютил Стокгольм. С момента ее создания джентльмены ни на минуту не оставляли без внимания такой ценный ресурс, а сэр Джеймс Рэмзи Макдональд - James Ramsay MacDonald - дважды занимавший пост премьера Британии, от имени хлебосольных хозяев лично принимал участие в организации и проведении съездов.

Затем, уже конце января 1904-го года состоялась встреча полковника разведки японского генштаба Мотодзиро Акаси с лидером финских революционеров – подданным Российской империи Кони Цилиакусом. Стороны остались довольны друг другом и договорились совместно валить “неправильного” императора России на деньги “правильного” императора Японии.

В начале марта в польском Кракове полковник Акаси встретился с ещё одним “пламенным революционером” - Романом Дмовски, журналистом и членом Тайного совета польской националистической Национально-демократической партии. Обсуждение возможности участия сей партии в вооруженном восстании закончилось вручением Дмовски рекомендательных писем (для установления контактов) - заместителю начальника японского Генштаба генералу Гэнтаро Кодама, и генералу, начальнику 2-го отдела (оперативное планирование) Генерального штаба японской армии Ясумаса Фукусима.

В начале июля для продолжения переговоров в Японию отправился будущий правитель Польши Юзеф Клеменс Пилсудский. В представленном им в японский МИД меморандуме предлагалось создать японо-польский союз и была повторена прозвучавшая ещё в марте просьба о предоставлении Японией материальной поддержки на вооружённое восстание. Для проведения разведывательной работы, диверсий в тылу русской армии Пилсудскому было выделено 20 тыс. фунтов стерлингов (200 тыс. рублей).

Все деньги, потраченные на русскую революцию, Британия вернула сторицей. Не допустила союза Германии с Россией, подсадила русского царя на британские кредиты, руками русских солдат разделалась с Тройственным союзом, лишив Россию полагающихся ей по договору черноморских проливов и конфисковав напоследок, имущество Романовых и государственные активы. В процентах все выгоды посчитать невозможно, то есть революциоенные вложения окупились тысячекратно.

***

Уже без Достоевского в начале ХХ века неуклюжая, инфантильная, ленивая власть последнего императора России, как “Титаник”, безвольно плыла аккурат на этот айсберг. России навязывался насквозь фальшивый выбор - кто ей больше нравится, вдребезги проворовавшееся и капризное царское правительство или откровенные террористы, бандиты и уголовники?

Где же тогда, спросите вы, были интересы простого народа? Да там же, где всегда... Для того, чтобы эти интересы защитить, Сталину в ХХ-м веке понадобилось сначала прислонить к стенке всю “ленинскую гвардию”, а потом пересажать “съезд победителей”, тех самых террористов и грабителей, которые называли себя профессиональными революционерами, потому что ничего другого делать не умели и не хотели. Но про это уже напишут другие ...