nfgorod

Я любила читать детективы…

Летом 1993 года я, как обычно, приехала на три дня к маме в город Центральной России. В первый же день на двери подъезда я увидела рекламу фильма «Иисус». Просмотр фильма проходил в новом областном Доме культуры в двухстах метрах от нашего дома. Каждому зрителю было обещано в подарок «Евангелие».

Слово "Евангелие" ассоциировалось у меня с небытием, кладбищем и потусторонним миром. В то время меня больше интересовало, как выжить в этом мире.

Я сообщила о мероприятии маме, решив, что ей пора и о душе подумать. Ей было тогда шестьдесят пять лет. Но она, оправдавшись занятостью, попросила меня сходить в Дом культуры и взять «Евангелие» для неё. Пошла я скорее из любопытства: мне не терпелось увидеть новостройку.

В Доме культуры был аншлаг. Мне указали место только на балконе. Фильм мне понравился. Артисты играли неплохо. Но сюжет был странным. Я не поняла, за что убили хорошего парня. Фильм завершался каким-то странным текстом от первого лица, который, по-моему, не вязался с сюжетом. Как будто я прошу у Кого-то прощения: "Боже! Ты велик и свят! Благодарю Тебя за то, что Ты любишь меня! Я сожалею о том, что, не зная Тебя, я нарушила заповеди Твои и согрешила против Тебя. Благодарю Тебя за то, что Ты послал Иисуса умереть на кресте вместо меня! Благодарю Тебя за то, что Ты воскресил Его из мертвых! Благодарю Тебя за Духа Святого! … И пусть люди повсюду в мире воздадут Тебе славу. Аминь! Аллилуйя!" Причем тут я?

Экран погас. Вышел ведущий мероприятия и что-то сказал. Я не расслышала. Люди вдруг побежали по проходам к сцене, некоторые даже перепрыгивали через кресла. На сцене стопками лежали книги. Возможно, он рекламировал книгу, по которой и был снят фильм. Я решила, что не стоит давиться в толпе фанатов из-за какой-то книжки, обойдусь без неё и пошла к выходу. У выхода несколько человек выдавали уходящим людям по экземпляру этой книги («Новый завет»). Я порадовалась, что избежав давки, получила книгу для мамы. Дома от нечего делать я прочитала три первых части из двадцати семи, включенных в эту книгу. Мне они показались совершенно одинаковыми. Помню, я подумала тогда: «Для тупых, что ли написано? Трижды — одно и то же».

Читала я невнимательно. В результате, так и не поняла, за что убили Иисуса. Срок моего пребывания в гостях истекал и я, не дочитав, отдала книгу маме и отбыла домой.

Уже в Сибири некоторое время спустя я случайно встретила на улице человека, который пригласил меня на какое-то собрание, вручив мне небольшую газету. Собрание проходило на стадионе. Но я работала в тот день и на стадион не попала. Газету я прочитала. Мне показалось, что автор центральной статьи пытался меня убедить в чём-то. Как будто я живу не так, как надо. Но я так и не поняла, как надо. Ещё в газете были помещены несколько историй людей, жизни которых изменились в чём-то. Я не поняла причины перемен. Тогда я ничего менять в своей жизни не собиралась, и мне была не интересна эта информация.

Позже я встретила сотрудницу, которая удивила меня какими-то неуловимыми переменами. Глаза её были необычно живыми и светились каким-то «неземным светом». Она была на том стадионе и приобрела там несколько книг на религиозную тему. Она предложила мне на выбор прочитать одну. Религия меня не привлекала. Но, зная мои литературные интересы, она разрекламировала книгу историка Джоша Макдауэла «Неоспоримые свидетельства» как детектив. У меня было три свободных дня, и я взяла эту книжицу полистать.

Я прочитала этот «детектив» в один присест.

Из него я впервые узнала подробную историю жизни Иисуса — Йешуа — так звали Его современники.

Неожиданностью для меня было то, что:

Во-первых, Иисус Христос (Йешуа а-Машиах или Йешуа а-Ноцри) — историческая личность. А я-то думала, что Иисус Христос — персонаж религиозной сказки, а всякая религия, как известно, — бабушкины страшилки для непослушных детей, обман, «опиум для народа».

Во-вторых, Рождество — день рождения Йешуа (Иисуса). Надо же, так просто. А я думала, что «Рождество» это какое-то древнеславянское слово, связанное с дарением подарков. — день рождения Йешуа (Иисуса). Надо же, так просто. А я думала, что «Рождество» это какое-то древнеславянское слово, связанное с дарением подарков. О Христе в наше время не говорили, а всё — про подарки, Новый год и ёлочку нарядную.

В-третьих, оказывается, понятие «новая эра» (н.э.) связано непосредственно с рождением Иисуса (Йешуа). Поскольку историей я мало интересовалась, эти слова — «н.э.» для меня не имели никакого значения.

В-четвёртых, для меня было новостью, что Новый год это — праздник заключения завета с Богом. Кстати, об этом я узнала совсем недавно из Православного календаря, где чёрным по белому написано: «Обрезание Господне». Радуюсь теперь, что мои земляки так верно исполняют заповедь Бога — празднуют эти дни.

В-пятых, в конце книги была приведена молитва: «Боже! Прости меня за всё! Прими в Свою семью таким, какой я есть сейчас! Будь моим Отцом! Измени меня! Сделай меня таким человеком, каким Ты задумал при сотворении мира, похожим на Тебя, Отче. Благодарю за Христа Иисуса, за Его кровь, за Духа Святого, за жизнь вечную! Аминь! Аллилуйя!» Эти слова показались мне знакомыми.

Не знаю, как для других, но для меня эти факты были великими открытиями. В связи с этим у меня возник вопрос: «Что же такого сделал Йешуа особенного, что, в связи с Его рождением, практически весь мир перешёл на Новое летоисчисление?»

На этот вопрос я получила ответ позже из другого «Детектива», который больше известен, как «Библия».

После Библии детективы мне кажутся скучными. Я знаю причины преступлений и преступников уже в начале повествования.

Выводы разные.

Встретила я одну мою давнюю приятельницу, мы обе прочитали всю Библию.

Выводы о характере Бога, на основании прочитанного, неожиданно оказались прямо противоположными. Она была убеждена, что Бог — злой: Он наказывает. Я же была уверена: Бог — добрый. Он защищает! Удивительно!

Позже я поняла, что мы с ней в разных лагерях: я — в семье Бога, как Его дочь, она — пока чужая, наблюдатель.

Более тридцати лет тому назад моя жизнь была — одни страдания от болезней. Перечислить их трудно — практически все, что зафиксированы в «Медицинской энциклопедии». Как-то на очередной встрече с участковым врачом услышала известие:

— Лет пять ещё протянете!

— А дальше?

— Как все — к праотцам!

Перед глазами встала картина — кладбище! Воображение подсуетилось набросать ближайшее пятилетие: с каждым днём мне становится всё хуже и хуже. И вот — уже едва-едва передвигаюсь. А ведь я старалась заботиться о здоровье: мыла руки перед едой, тепло одевалась, много ела и много спала, ходила на обследования в поликлинику, получала рецепты на лекарства, покупала их и даже принимала по указаниям лечащего врача! Почему же такая судьба для меня?

Да. Жизнь не удалась.

Но не зря я была воспитана в «спартанском» духе: недолго думая, я решила:

— Лучше уж умереть сразу, нежели умирать медленно и мучительно.

Вскоре, а это было зимой, когда я уже второй месяц была на бюллетени, пришла мысль — утопиться!

Но мне нужен был праздник хоть напоследок. Вся жизнь — ожидание праздника! Утопиться на глазах многих… «На миру и смерть красна!» — говорят старики.

Почему пришла мысль «утопиться», когда много других способов суицида? Возможно, потому что с детства я боялась холодной воды. Я знала из своего опыта, что от холодной воды все болеют.

При одной только мысли о холодной воде у меня начиналась ангина. Утопиться в бассейне для меня было невозможно — плаваю слишком хорошо. И инстинкты не позволяют утонуть. А вот в проруби, я рассчитывала умереть в воде от страха. Прыгаю в прорубь — и всё! Разрыв сердца. К тому же в результате этого тело снаружи — в хорошем свежем виде. Не так, как у тех, кто выбирает суицидом падение с высоты, или повешение или, ещё хуже, отравление.

Я думаю, что все самоубийцы визуализировали свой «уход» из жизни. Джек Лондон, правда, писал, что самая лёгкая смерть — замерзнуть во сне. Но это — для слабаков. Сильные люди выбирают подвиги! Для меня — войти в прорубь было подвигом. Хоть один подвиг в жизни!

Но где же найти прорубь? Зимой в Сибири на водоёмах толщина льда около метра. Кто же сделает для меня лунку? Не прошло и недели, как в местной газете я увидела рекламу: «Клуб любителей зимнего плавания приглашает …!»

Так вот кто вырубит для меня лунку!

Я пошла на собрание этого клуба. Они были очень рады мне: в тот день я была единственной, кто откликнулся на их приглашение.

Любители зимнего плавания много восторженно рассказывали мне о чудесном воздействии «ледяной» воды на организм человека, но я не слышала их. У меня была своя цель. О моих планах никто не спросил. Я им сказала, что очень люблю плавать зимой…

Очередное купание было назначено на завтра. Ночью мне не спалось. Тонуть расхотелось. Но постоянно лечиться это — не жизнь. Да и обещала новым знакомым ехать с ними.

Навела порядок в жилище и утром вышла к автобусу.

Внутри меня был полный покой. Мне было уже всё равно, что будет дальше. Может быть, это и есть — смерть?

В автобусе было человек сорок пять. Мы приехали в пригородный профилакторий.

Перед купанием появилась медсестра с тонометром. Оказывается, и здесь — медики. Пока сорок пять человек проверяли давление, у меня появилась мысль, что сегодня мои планы могут сорваться из-за моей гипертонии. Ведь я почти всю ночь не спала.

Подошла моя очередь. Медсестра произнесла:

— Обратите внимание на этого человека!

Все, конечно, обратили! Промелькнула крамольная мысль: «Поживу ещё!» Но — нет!

— Давление, как у космонавта! — был её приговор.

Всё! Последние минуты жизни. Можно ещё убежать, сказать, что я не могу, не хочу! Но. Я пересилила себя. В мозгу мелькнула мысль: «гвозди бы делать из этих людей»! Переоделась и со всеми вышла на мороз. Температура воздуха минус тридцать градусов, яркое солнце.

Мужчины заканчивали обработку «лунки». Это был почти бассейн, где-то три метра на семь-восемь метров. От воды шёл густой пар, как в парилке. Вот это — зрелище! Такого раньше я не видела.

Любители зимнего плавания, посмеиваясь, спускались в воду по деревянной лестнице. И не торопились выходить.

От удивления я забыла о себе. Меня кто-то позвал из воды. Это — конец! Скинув шубу и валенки, в купальнике я подошла к проруби. И, прежде чем последовать их примеру, мысленно сказала:

— Господи! Помилуй мя! Помоги! Хотелось бы жить, но это — не жизнь.

Нечто подобное иногда бормотала моя бабушка.

Я быстро вошла в ледяную воду по пояс… Вода обожгла! Да это — просто кипяток! Неожиданно из меня раздалось страшное рычание… Что это? Кто это? Это точно — не я. Держась за ступеньку, я приложила невероятные усилия, чтобы погрузиться в воду по шею, и, как пингвин, мгновенно выскочила на лёд.

Всё купание длилось какое-то мгновение.

Я не обращала внимания на реакцию моих сподвижников. Они как-то комментировали мою «любовь» к зимнему плаванию. На подвиг мои действия явно не походили.

Стоя на льду босиком, я не чувствовала холода, наоборот, было жарко. Внутри — будто печку затопили! И при этом я сознавала, что сбросила какую-то тяжесть, груз, который давил на меня много лет. Утопила нечто, что мешало мне жить. И я жива! Я вдруг увидела солнце, чистый снег, деревья… Красотища какая! Глаз не оторвать! Где же всё это раньше-то было? Появилась какая-то необъяснимая радость.

Жить стоит! И песня без слов полилась изнутри.

Меня позвали одеваться.

Этот случай изменил мою жизнь. В один момент я освободилась от всех болезней! Три года я активно «моржевала».

В тот день я умерла ДЛЯ болезней, а — не ОТ них!

Сплавляться в Тюменской области не интересно: реки у нас равнинные, приходится много работать вёслами. Это тяжело. Поэтому любители отдохнуть на воде часто выезжают на сплавы в горные края. Как-то мы с Леной запланировали сделать «связку» на Алтае: «река Рыбная — река Кан — река Енисей» и поехали в Омск на сбор группы.

Группа была немногочисленной — ещё двое: Игорь, с которым я была на сплавах по Кавказским рекам, и Светлана. Распределили обязанности. Игорь — руководитель. Лена была медиком и по совместительству вела дневник. Света — ботаник. Меня выбрали завхозом.

Не буду хвалиться, но надо сказать, что я — опытный и рациональный завхоз: лишнего грамма не беру с поход. Учитывая состав группы, рассчитала всё по минимуму. К тому же наш руководитель — бывалый сплавщик, ихтиолог, выпускник рыбного вуза. Я прикинула, что у нас будет рыбная диета.

Снаряжение для нашей группы было для нас неподъемным: палатка каркасная — 9 кг, катамаран — около 20 кг, пять вёсел, сапёрная лопатка, два больших (8 и 5 литров) котла из нержавейки, аптечка, ремонтный набор. Плюс личное снаряжение. Поэтому я, как завхоз, решила не брать тяжести: хлеб и картошку. Обойдемся свежей рыбкой и корнями лопуха.

Игорь нёс катамаран, я — палатку, Лена и Света — всё остальное. Литровую бутылку спирта Игорь доверил мне. Я, решив, что женский коллектив лучше «вести» на трезвую голову, тут же поставила её в холодильник. Да и тащить лишнюю тяжесть не было желания. С ним по этому поводу я, конечно, советоваться не стала.

Давненько так не загружались. От тяжести оборвалась лямка моего бывалого рюкзака. Радовало одно — тащить недолго и недалеко. Игорь всё продумал.

В вагоне после того, как мы расположились на отдых, Игорь вспомнил о бутылке. Когда узнал, что она — в холодильнике, чуть не сорвал стоп-кран. Мы его успокоили:

— За две недели без этого не помрешь!

Прибыли мы на какую-то станцию, загрузились в какой-то автобус. Доехав до какой-то деревни, выгрузились, но очередной автобус до места сплава уже ушёл. Тут Игорь немного не рассчитал. Следующий — только утром. Поставили палатку на краю деревни. Пожевали сухой паёк и заснули.

Часа в два ночи нас разбудили местные жители. Они пришли знакомиться. Для храбрости они были накачаны какой-то отравой. Мы отправили Игоря на переговоры. Сказали ему, чтоб передал непрошеным гостям, что мы устали и хотим отдохнуть:

— Намекни им, что тут ещё три мужика.

Игорь вернулся скоро, получив вдогонку камень в спину. Они, оказывается, видели нас, когда мы выгружались из автобуса. Их было трое. Молодые парни, здоровенные и «в дым» пьяные. Хорошо, что наш атаман был «трезвенником»!

Мы задраили все отверстия палатки, надели каски и приготовились к обороне. Наши «гости» были весьма агрессивны: сначала кидали камни в палатку, потом, подойдя ближе, выдернули колья. Изнутри по периметру просторная палатка была завалена снаряжением. Этот защитный вал сохранял нас от камней и пинков. Гости завалили вход, согнув алюминиевые стойки. Лена вынула нож из ножен и сказала:

— Просто так я не сдамся!

Она решила разрезать палатку, чтобы выйти на «переговоры».

Через брезент палатки было слышно, как пыхтели гости, пытаясь добраться до нас. Мне, как завхозу, не хотелось портить снаряжение. Я спросила их громко:

— Ребята! Вы знаете расписание автобусов?

Тишина. Но камни не летят. Потом кто-то из них осмелился ответить:

— Первый — в шесть!

— А вы поможете нам загрузиться в автобус?

Тишина.

— Вы не могли бы поправить стойки: мы хотим выйти!

Поправили!

Мы расстегнули молнию входа и пригласили гостей в палатку. Они несмело заглянули.

Я, как радушная хозяйка провианта, предложила им угощение: остаток чая в котле и единственную банку рыбных консервов.

Один из них вполз в палатку и угостился. Игорь включил своё красноречие — начал рассказывать о своих путешествиях и убаюкал смелого гостя, остальные исчезли в темноте.

В полшестого, растолкав гостя, заставили его выпрямить всё, что было погнуто. Упаковали рюкзаки. Гость помог нам загрузиться в автобус. Хороший парень, деловой, когда трезвый. Дружелюбный.

Через полчаса выгрузились на берегу реки Рыбной. Собрали катамаран и вышли на маршрут.

Речка в верховьях быстрая, и наш шеф периодически ходил осматривать пороги. А мы в это время занимались кухней. Лопухов, к сожалению, не оказалось. Ягоды ещё не созрели. Рыба почему-то не клевала.

Нет, я не думаю, что мы умерли бы от голода за какие-то две недели. Но было как-то неудобно перед друзьями за тощее меню. Рейтинг мой неумолимо падал с каждым часом.

Неожиданно пришло спасение!

Произошло чудо!

На одном из биваков нас догнали сплавщики на двух катамаранах-четвёрках. Они смело поставили палатки недалеко от нас. Пришли знакомиться. Это были курсанты военного училища из Белоруссии, двое из них были с невестами. Новые гости были настроены миролюбиво.

У них была проблема — два маленьких котелка.

Мы с радостью приняли гостей. Я, как завхоз, предложила им угощение — «кашку из топора». Кашки было немного, но щедрые гости принесли консервы, хлеб и прочее. Посовещавшись, мы решили дать им наши котлы «в аренду». «Расплачивались» они продуктами. Мы «сторговались» идти вместе и готовить тоже вместе. Запас продовольствия у них был большой.

Продолжили маршрут дружной компанией, сытно питались, ходили в гости друг к другу, даже делали блины.

В конце маршрута река была широкой, но течение, по-прежнему, быстрое. Впереди из воды одиноко торчал огромный камень-скала. Мы с Леной — загребные. Я — справа, она — слева. Увидев камень, не слыша команды капитана, я подумала, что мы легко обойдем это препятствие справа, и потянула катамаран вправо. Лена, оказывается, в то же самое время подумала, что неплохо бы обойти камень слева, и потянула влево. Силы наши были равны! На хорошей скорости катамаран «взлетел» на скалу. Наш задремавший было капитан, хохоча, стаскивал нас вместе с катамараном.

Хорошая погода, приятная компания!

Договорились пройти новый маршрут в следующем году вместе.

Да, наш капитан всё-таки поймал форель, но только одну, маленькую. И это тоже — чудо!

Я впервые села в каяк. Маленькая узкая лодочка, управляемая двухлопастным веслом. Инструктор кратко информировал, как вести себя при оверкиле. Ни разу до этого я не «килялась». Я была асом гребли на байдарке и не слушала инструктора. Мне хотелось поскорее блеснуть техникой гребли.

И вот я уже на воде. Не успела я взмахнуть веслом пару раз, как вёрткое судёнышко внезапно перевернулось. Я не успела понять, как это произошло. Просто почувствовала себя в непривычном положении — вниз головой. Попыталась освободиться от «юбки». Не тут-то было. Я вспомнила, что инструктор обращал моё внимание на трудности освобождения от «юбки» в каяке. Если не знать приёма освобождения от юбки, то можно остаться в воде навсегда.

Не было страха. Просто сожаление о своей торопливости и невнимательности, самоуверенности в том, что со мной такое никогда не произойдет. Возник вопрос: «Что делать?» В ответ на мой вопрос неожиданно в моём сознании прозвучала «запись» инструктажа. Я напрягла «извилины» и сообразила, на что нужно воздействовать в юбке. Юбка легко отстегнулась. Я пробкой выскочила из воды, хватая воздух ртом. Сколько я пробыла под водой? Бог знает!

Отдышавшись, я увидела моих друзей, которые собрались вокруг меня, озадаченные тем, что я так долго была под водой.

Оказывается, они были уверены, что я способна выполнить «Эскимосский переворот». Вот чудаки. Если бы не подсказка свыше, могла бы и утонуть.

Студенты — народ непоседливый. Многие из них ищут «экстрима». На первую встречу с представителями парашютного кружка ДОСААФ пришли студенты, заполнившие весь актовый зал института.

Инструктор провел вводную беседу. Видимо, аэроклуб не рассчитывал принять большое количество новичков, поэтому инструктору дана была установка на сокращение количества желающих. То, что мы услышали, некоторых студентов смутило и отпугнуло от этого вида спорта.

Инструктор поведал нам, что новички частенько неправильно укладывают парашют или забывают открыть запасной в воздухе, когда основной не раскрылся. Зачитал нам устрашающие статистические данные и рассказал, что происходит в результате даже мелких ошибок. Показал фотографии погибших парашютистов.

Кроме всего вышесказанного, он потребовал от нас справки от родителей в том, что они разрешают своим детям заниматься в аэроклубе.

На следующее занятие пришли только 25 человек.

За неделю мы научились нехитрым правилам укладки парашютов.

Прыжки были запланированы на зимнюю сессию.

Сессия началась!

О том, что я иду в аэроклуб, знала только моя младшая сестрёнка. Справки от родителей никто не спрашивал. Был ветреный день, поэтому нас долго не выпускали. Наконец, вышла первая группа парашютистов, среди них и я.

Я была во второй четвёрке, поэтому насмотрелась, как выходили из самолёта «любители экстрима». Один из них, высокий парень, в последнюю минуту передумав выходить в атмосферу, уцепился за дверной проём, но опытный инструктор вытолкнул его за борт. Парень был не промах — ухватился за порог и повис. Самолёт уже делал заход для следующих прыгунов, поэтому инструктору пришлось применить простой приём для того, чтобы освободиться от «захватчика». Тот с воплями улетел вниз.

Настала очередь второй четвёрки. Мы не стали сопротивляться, поскольку видели бесполезность этого. Обречённо я шагнула в никуда. Мгновение свободного падения, и 19-метровая верёвка, надёжно пристегнутая к самолёту, раскрыла купол правильно уложенного парашюта.

Здорово! Сидя в подвеске, минут пять я наблюдала всё, что происходит между небом и землёй.

И — бац! Неожиданное приземление на заснеженное поле. Тут началось новое приключение: позёмка потащила купол парашюта в неизвестность. При этом я, привязанная к стропам, зарываясь головой в рыхлый снег, вспомнила все виды плавания, пытаясь не захлебнуться снегом.

Наконец, я вспомнила инструктаж! Нас учили гасить купол парашюта в разных условиях. Погасив купол, я стала отстегивать стропы от подвески.

В это время мимо меня, гребя «брассом», проносился тот «любитель экстрима» из первой четвёрки, который не хотел выходить из самолёта. Между мгновениями, когда его голова выныривала из-под снега, он кричал с надеждой:

— Помоги-и-и!

Увы! Я, пытаясь ответить на его зов, сделала шаг и утонула по пояс в снегу. Я прокричала ему вслед:

— Гаси-и-и купол! Тяни-и-и нижние-е-е стропы-ы!

Он исчез из виду.

Я тем временем огляделась.

— Степь да степь кругом! — затянула я старую песню.

Потом, не торопясь, сложила парашют. И села на него — ждать, что будет дальше. Вес основного учебного парашюта в те времена был около 21 килограмма, плюс — запасной — 7 килограммов. Тащить такой груз по пояс в снегу неизвестно куда мне было не по силам.

Примерно через час за мной пришли спасатели на лыжах. Они тащили моё снаряжение, громко ругая меня. Я, идя за ними по лыжне, помалкивала. Минут через сорок пять мы прибыли на базу. Темнело.

Хорошо прошли учения. Без жертв и разрушений.

— — — —

Кстати, тот парень так и не вспомнил инструкцию и, не погасив купол, пересек всё поле. Парашют выбрал целью деревенский магазин, где толпились местные жители, отмечавшие какой-то зимний праздник. Увидев парашютиста, они обрадовались:

— Гляди-ка! Космонавт!

Освободив героя от строп, напоили его чем-то, сложили парашют и на машине доставили в аэроклуб. Он был на месте раньше меня.

Чудеса!

Из-за позёмки и большого разброса «прыгунов» учения затянулись. Я вернулась домой в темноте. Но моя сестрёнка, хотя сама переволновалась, не выдала меня родителям. Не хотела огорчать их напрасно, верила, что всё будет хорошо. Так оно и случилось! Папа с мамой позже случайно узнали о трёх моих прыжках с парашютом из местной газеты.