madbrick

Среди баснословных преданий, собранных в библии, имеется сказание о том, как некогда весь мир был затоплен дождем выше самых высоких гор. По словам библии, бог однажды "раскаялся, что создал человека на земле", и сказал:
— Истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил: от человеков до скотов, гадов и птиц небесных истреблю (всех).
Средством для истребления всего живого на суше бог избрал наводнение от дождя.
Итак, мог ли быть потоп?
Откуда могла взяться вода, выпавшая с дождем потопа? Конечно, только из атмосферы. Куда же девалась она потом? Целый мировой океан воды не мог ведь всосаться в почву; покинуть нашу планету он, разумеется, тоже не мог. Единственное место, куда вся эта вода могла деться, — земная атмосфера: воды потопа могли только испариться и перейти в воздушную оболочку земли. Там вода эта должна находиться еще и сейчас. Выходит, что если бы весь водяной пар, содержащийся теперь в атмосфере, сгустился в воду, которая излилась бы на землю, то был бы снова всемирный потоп; вода покрыла бы самые высокие горы. Проверим, так ли это.

Справимся в книге по метеорологии, сколько влаги содержится в земной атмосфере. Мы узнаем, что столб воздуха, опирающийся на один квадратный метр, содержит водяного пара в среднем около 16 кг и никогда не может содержать больше 25 кг. Рассчитаем же, какой толщины получился бы водяной слой, если бы весь этот пар осел на землю дождем. 25 кг, т. е. 25 000 г, воды занимают объем в 25 000 куб. см. Таков был бы объем слоя, площадь которого — 1 кв. м, т. е. 100*100, или 10 000 кв. см. Разделив объем на площадь основания, получим толщину слоя

25 000 : 10 000 = 2,5 см.

Выше 2,5 см потоп подняться не мог, потому что больше в атмосфере нет воды. Да и такая высота воды была бы лишь в том случае, если бы выпадающий дождь совсем не всасывался в землю.

Сделанный нами расчет показывает, какова могла бы быть высота воды при потопе, если бы такое бедствие действительно произошло: 2,5 см. Отсюда до вершины величайшей горы Эвереста, возвышающейся на 9 км, еще очень далеко. Высота потопа преувеличена библейским сказанием ни мало, ни много — в 360 000 раз!

Итак, если бы всемирный дождевой «потоп» даже состоялся, то это был бы вовсе не потоп, а самый слабый дождик, потому что за 40 суток непрерывного падения он дал бы осадков всего 25 мм — меньше полумиллиметра в сутки. Мелкий осенний дождь, идущий сутки, дает воды в 20 раз больше.
Я.И. Перельман. Живая математика. ( стр. 137)

Бог белых пятен — логическая ошибка, состоящая в том, что неизвестное замещается некоторым мифом, и более не считается неизвестным. Данный миф может несколько варьировать в зависимости от конкретной религии, но суть объяснения неизученного феномена состоит в том, что "так пожелал (сделал) бог". Очевидно, в силу определённых мировоззренческих особенностей, к этой ошибке почти исключительно тяготеют лишь верующие.

Формулировка ошибки:
Наука не может объяснить явление А. Следовательно, явление А происходит вследствие вмешательства Бога (богов).

Один из примеров логики бога "белых пятен" - аргументация сторонников "теории разумного замысла" ("разумного дизайна" - англ. Intelligent Design, ID) Сторонники "разумного замысла" усердно выискивают в современном знании и понимании мира «белые пятна». Если находится явный пробел, то автоматически полагается, что перед нами — дело рук божьих. Однако добросовестных теологов, подобных Дитриху Бонхофферу, беспокоит, что по мере развития науки и уменьшения количества «белых пятен» загнанному в угол богу в конце концов совсем нечего будет делать и негде прятаться. Учёных же волнует другое. Признание своего невежества в определённых вопросах является необходимой частью научного процесса; более того, отсутствие знания воспринимается как призыв к будущим победам. Большинству учёных скучно заниматься тем, что уже известно. Неизвестное же воспринимается ими как вызов. Мистики же обожают тайны и во что бы то ни стало стараются их сохранить. Учёные их любят по другой причине: тайны открывают для них поле деятельности. Вывод печален - одним из самых пагубных действий религии является пропаганда идеи о том, что отказ от познания является добродетелью.

Настоящая наука нуждается в признании своего невежества, в существовании пока ещё не разгаданных тайн. Поэтому, мягко говоря, печально, что главной стратегией апологетов креационизма стали выискивание пробелов в научном знании и претензия на заполнение их по умолчанию «разумным замыслом». Вот, например, гипотетическая, но очень типичная ситуация. Креационист: «Локтевой сустав малой пятнистой скользкой лягушки устроен нечленимо сложно. Ни одна из его частей не смогла бы работать в отсутствие других. Могу поспорить, что вам не удастся объяснить, как локоть малой пятнистой скользкой лягушки мог возникнуть посредством цепочки медленных постепенных изменений». Если учёный не сумеет мгновенно дать исчерпывающее объяснение, креационист по умолчанию делает вывод: «Ага, альтернативная теория “разумного замысла” победила по умолчанию». Заметьте, как подтасована логика: если теория A не в состоянии чего-либо объяснить, то теория B, без сомнения, верна. Излишне добавлять, что менять теории местами в данном аргументе не разрешается. Нас призывают признать теорию правильной по умолчанию, даже прежде чем мы рассмотрим, лучше ли она объясняет вопрос, который оказался не по силам предыдущей теории. «Разумный замысел» получает карт-бланш, а заодно — и полную свободу от предъявляемых к эволюции жёстких требований.

Иллюстрацией теологии «белых пятен» служит увлечение креационистов пробелами в палеонтологической летописи. Однажды Ричард Докинз в одной из своих книг начал главу о так называемом кембрийском взрыве следующей фразой: «Возникает впечатление, что ископаемые были помещены сюда без всякой эволюционной истории». Целью предложения было заинтриговать читателя, пробудить в нём любопытство к следующему далее исчерпывающему объяснению. Теперь, наученный горьким опытом, Докинз удивляется, что вовремя не догадался, как часто эту фразу будут едко цитировать вне контекста, оторвав от неё последующее полное объяснение феномена. «Белые пятна» в ископаемой летописи радуют креационистов, как и любые пробелы.

Многие эволюционные преобразования элегантно подтверждаются более или менее непрерывными линиями плавно меняющихся промежуточных ископаемых организмов. Для некоторых преобразований переходных ископаемых не найдено, это-то и есть знаменитые «пробелы». Майкл Шермер остроумно заметил, что обнаружение нового образца, попадающего по своим признакам в середину пробела и рассекающего его надвое, даёт креационистам повод провозгласить, что количество пробелов таким образом возросло вдвое! И прошу ещё раз обратить внимание на беспардонное использование принципа правоты по умолчанию. Если подтверждающих предполагаемый эволюционный переход останков ещё не найдено, по умолчанию делается вывод, что такого перехода не было и перед нами — доказательство работы бога.

Требование полного вещественного подтверждения каждого шага каждой линии развития, будь то эволюция или другая наука, противоречит элементарной логике. Это аналогично требованию судьи, ведущего дело об убийстве, представить для вынесения приговора полную видеозапись каждого шага убийцы до момента преступления — и чтобы в ней не было пропущенных кадров. В окаменелости превращается только крошечная доля всех умерших организмов, и нам уже повезло, что мы имеем так много промежуточных ископаемых. Могло оказаться, что окаменелости вообще отсутствовали бы, но в любом случае доказательства эволюции из других источников, таких как молекулярная генетика и географическое распространение, являются не менее убедительными.

По умолчанию в "белых пятнах" креационисты размещают бога. Любой раздел науки с недостаточным количеством информации или ее осмысления автоматически передается под начало бога. Стремительность, с какой делаются заявления о нечленимой сложности того или иного объекта, свидетельствует лишь о недостатке воображения. Тот или иной биологический орган, будь то глаз, бактериальный жгутиковый двигатель или биохимический процесс, провозглашается нечленимо сложным — и точка. Несмотря на предыдущие уроки разоблачения устройства глаз, крыльев, множества других объектов, каждого нового кандидата возносят на пьедестал, словно его нечленимая сложность очевидна, не требует доказательств и гарантирована указом. В ход идет логика, не более убедительная, чем следующая: "Я (имярек) не в состоянии вообразить, каким именно образом посредством постепенных изменений мог появиться (вставьте название биологического объекта). Поэтому я объявляю данный объект нечленимо сложным. Следовательно, его сотворил всевышний". Стоит построить аргументацию подобным образом — и немедленно становится очевидно, что ее легко может разрушить находка каким-либо ученым промежуточного звена или хотя бы гипотеза о возможном промежуточном звене. И даже если наука пока не дает объяснения, вывод о преимуществе варианта "разумного замысла" нарушает общепринятые логические правила. Рассуждения сторонников "разумного замысла" — это рассуждения ленивых, пораженческих умов, "доказательство" от "не могу поверить".

Безусловно, предстоит ещё много работы, которая, не сомневаюсь, будет выполнена. Но её никогда не удалось бы проделать, если бы учёные лениво опускали руки при столкновении с первыми же трудностями, как рекомендуют нам сторонники «разумного замысла». Советы его апологетов учёным можно выразить следующим образом: «Не понимаете, как это работает? И не надо — бросьте всё и объявите, что это дело рук бога. Не знаете, как появляются нервные импульсы? Отлично! Не понимаете, как мозг регистрирует и хранит памятные события? Замечательно! Поразительная сложность фотосинтеза вас затрудняет? Лучше не придумаешь! Бросьте, пожалуйста, ломать голову над загадками, признайте своё поражение и молите господа. Дорогие учёные, не решайте ваши головоломки. Несите их нам, а уж мы-то найдём им применение. Не покушайтесь, проводя свои исследования, на драгоценное невежество. Нам эти славные пробелы нужны как последние лазейки для бога». Святой Августин сказал об этом довольно откровенно: «Существует иной, гораздо более опасный вид искушения. Имя ему — порок любопытства. Именно он подвигает нас на попытки разгадать недоступные нашему пониманию, ненужные нам тайны природы, познания которых человеку желать не должно»
Источники:
Р. Докинз "Бог как иллюзия" глава 4