fmdnepr

- Подбородок выше, пожалуйста, - художник прищурил один глаз и, склонив голову набок, внимательно посмотрел на мужчину, сидящего напротив.

- Так? - спросил тот, слегка приподняв голову.

- Отлично, отлично, - засуетился художник у мольберта, - потерпите еще немного. Портрет почти готов.

- Терплю, - вздохнул мужчина, - никогда бы не подумал, что это так тяжело - сидеть столько времени без движения.

- Да, искусство требует жертв, а иногда и физических страданий, - кивнул художник, размашисто работая кистью, - вы впервые заказываете портрет?

- Нет, несколько работ у меня уже есть, - мужчина улыбнулся, - но это было так давно, что мне захотелось чего-нибудь нового. Поэтому я и обратился к вам. Слышал, что вы - мастер от... - мужчина поперхнулся, - мастер своего дела.

- Благодарю за комплимент, - снисходительно улыбнулся мастер.

Мужчина ненадолго замолчал, стараясь не отвлекать художника от работы.

- Сначала я хотел просто сфотографироваться, но... - не выдержал мужчина и продолжил разговор, - но мне кажется, что в фотографиях нет души. А для меня это очень важно.

Художник ничего не ответил. Молча отойдя от портрета на пару шагов, он принялся рассматривать его, иногда переводя взгляд с него на мужчину.

- Кажется... Да! Всё. Точно всё! - решительно выпалил он, - ваш портрет готов.

Мужчина встал со стула и, радостно потирая руки, подошел к мольберту. Взглянув на холст, он расплылся в довольной улыбке.

- Это просто шикарно, мастер, - он протянул руку художнику, - людская молва не зря восхваляет вас.

- Вам нравится? - пожимая руку клиенту, спросил мастер.

- Отлично, просто отлично! Сколько я вам должен?

- Как договаривались, - художник поднял ладонь с тремя оттопыренными пальцами.

Довольный клиент еще раз взглянул на портрет и, покопавшись во внутреннем кармане пиджака, извлек из него пачку купюр.

- Пожалуйста, - он протянул их художнику, - я могу забрать портрет?

- Подождите, - нахмурился мастер, - но мы с вами договаривались об оплате в другой валюте.

- Да? - мужчина почесал затылок, - напомните, пожалуйста, в какой именно.

- В долларах.

- Ах, простите, - клиент виновато улыбнулся и на секунду прикрыл глаза, - теперь у вас доллары. Можно уже забирать работу?

Художник поднес деньги к своим, вытаращенным от удивления, глазам.

- Как вы это сделали, черт возьми? Вы кто такой?

- Что именно? - не понял мужчина.

- Я же видел, что вы мне дали другие купюры! Как вы превратили их в доллары? Вы мошенник?

- Так меня еще не называли, - усмехнулся мужчина, - хотя, вру. Называли и не раз. Нет, я не мошенник. Деньги настоящие. Пользуйтесь на здоровье. Я могу забрать портрет?

Художник, не понимая, что происходит, продолжал вертеть в руках купюры, то проверяя их на свет, то складывая и снова разворачивая.

- Если вам этого мало, то я могу добавить еще столько же.

Тут же пачка сложенных пополам купюр в руках художника, утолщилась вдвое.

- Кто вы такой? - мастер вперился взглядом в глаза странного клиента.

- Бог. Кажется, вы меня так называете, - будничным тоном ответил мужчина, - вы только что нарисовали мой портрет, я вам заплатил, теперь хотелось бы забрать работу. Я могу это сделать?

Художник замер на несколько секунд. В его глазах отражались все эмоции, которые кучной стаей пролетали в его голове. Удивление сменилось недоверием, недоверие - интересом, интерес - восторгом.

- Как же я сразу вас не узнал? - прошептал мастер, - конечно же... Конечно же, это вы!

Рухнув на колени, он схватил Бога за лацкан пиджака.

- Тише, тише, - мужчина попытался приподнять мастера, - встаньте уже, в самом деле! Что за театральное представление?

Только через несколько минут возни, ему все-таки удалось поставить художника на ноги.

- Успокойтесь, пожалуйста. И отпустите уже меня! Я забираю портрет. Хотите, я заплачу вам еще?

- Заплатите? - закричал мастер и ринулся к мольберту, - нет! Конечно же нет! Мне заплатят люди! Они отдадут мне все золото мира, ведь я только что создал величайшую икону в истории! Я рисовал ее с натуры! Сам Бог позировал мне! Не-е-ет! Я не отдам вам ее!

- Но я уже заплатил вам за нее, - возмутился Бог, - отдайте мне мой портрет!

- Заберите! Возьмите свои деньги обратно! Мне не нужны эти бумажки! Мне заплатят в тысячи, в миллиарды раз больше! - с этими словами художник бросил купюры мужчине под ноги и двумя руками вцепился в мольберт.

- Да что же это такое, - развел руками мужчина, - каждый раз одно и тоже... Ну, не отбирать же мне его у вас силой, в самом деле?

- Я не отдам вам ее! - взвизгнул мастер, - это икона! Самая великая икона, которую только видело человечество!

Мужчина вздохнул и присел на стул.

- Это не икона, это просто портрет, - по словам произнес он, - к тому же, вам никто не поверит, что на ней изображен я. В том смысле, что... Ну, вы понимаете. Никто не поверит в то, что на картине действительно Бог.

Безумный взгляд художника бегал по лицу мужчины.

- Ладно, - поняв, что так убедить художника не получится, произнес Бог, - если вы не хотите продать мне мой портрет, то я предлагаю вам обмен. Честный обмен.

- Какой? - охрипшим голосом проговорил художник, не отпуская мольберт.

- Я думаю, что вы осознаете тот факт, что вы только что изобразили на холсте всего лишь одно из моих обличий, коих у меня сотни и тысячи. Я готов обменять это изображение на настоящую икону. Ту, на которой изображен я, но не в одном, а сразу во всех своих ипостасях. Как вам такое предложение?

- У вас есть такая икона? - дрожащим голосом переспросил мастер.

- Да.

- И вы готовы мне ее отдать?

- Не отдать, а обменять на свой портрет, - терпеливо ответил Бог.

- Но... Но вы сказали, что люди не поверят мне. Они точно так же не поверят и в подлинность вашей иконы.

- Если у этих людей будет хоть капля логики в голове, то они поверят вам на слово, только лишь взглянув на нее.

Художник на некоторое время замолчал, пытаясь осознать услышанное. Дрожащие пальцы елозили по мольберту, а взгляд бегал по пыльному полу.

- Вы... Вы меня не обманете? - прошептал он.

Мужчина покачал головой и снова запустил руку во внутренний карман пиджака. Через секунду он вытащил оттуда небольшой прямоугольный предмет, завернутый в светлую ткань.

- Вот она. Икона, в которой можно увидеть меня. Во всех возможных моих обличиях. Берете?

Секунду помедлив, художник вытер, выступившие на лбу капельки пота, и часто закивал.

- Вот и отлично, - улыбнулся Бог, - сверните холст, пожалуйста.

***

Дверь мастерской захлопнулась. Художник, оставшись в одиночестве, медленно сел на стул и положил икону на колени.

- Господи, я не могу поверить в то, что сейчас произойдет, - выдохнул он, - икона, которую мне дал сам Бог!..

Аккуратно сняв с нее последний слой ткани, мастер зажмурился и, резко выдохнув, открыл глаза. Первые несколько секунд его лицо все еще оставалось счастливым и одухотворенным. Затем оно медленно покраснело, жилки на лбу вздулись, а глаза налились кровью. Гримаса отчаяния, разочарования и злости обезобразила его лицо.

- Мошенник! - выкрикнул он и, размахнувшись, бросил икону об пол.

Зеркало, ударившись об бетонный пол, разлетелось в разные стороны маленькими осколками, напоследок озарив комнату десятком солнечных зайчиков.

©ЧеширКо

Есть такая забава: берёшь шахматную доску, подходишь на улице к менту и говоришь: «шестью восемь — сорок восемь». И сразу же бьёшь его клетчатой доской по ебалу.

Потом из СИЗО отправляешь твиты в спортлото, блогеру Навальному и в импортные посольства, о том что кровавый режим репрессировал тебя за шахматы и за любовь к таблице умножения.

Средненький пиарщик легко провернёт такую комбинацию.

Как известно любому просвещённому человеку, произошёл он от обезьяны. Более того, по всем признакам человек и есть обезьяна.

А наилучший способ манипулировать обезьянами — использовать стадный эффект. Журналисты и политики знают об этом давно и продуктивно:

— Пресс-служба горилл жёстко отреагировала на демарш вожака лемуров.

— Отечественная сборная по бананасу бездарно вылетела из Лиги Чемпионов.

— В средней школе две макаки обстреляли из пневматики мартышку под выкрики «мы здесь власть!»

Человек разумный просеивает любую информацию через сито критики.

А дурак — без раздумий бросается на нямку, реагируя на умело подобранные ключевые слова.

В недавнем случае газетчики вызвали экстаз сразу у двух пересекающихся социальных групп. Это любители покемонов и атеисты. Точнее, не все атеисты, а их дно, не умеющее мыслить критически.

Тут ведь как. Ещё пару веков назад атеисты сплошь были интеллектуалами. Именно критический склад ума позволял им не идти на поводу у догматов.

Но в двадцать первом веке атеизм — это как грамотность: доступно каждому. Мэйнстрим. В России за атеизм не репрессируют, что бы ни говорили блогеры.

А значит, чисто статистически, в 2016 году доля идиотов среди атеистов примерно такая же, как и в среднем по стране.

В восемнадцатом веке каждый из этих достойных людей стал бы упёртым православным, фанатичным католиком или истерическим протестантом. В зависимости от мэйнстрима страны проживания.

А в веке двадцать первом они обсасывают новость о том, что подростка живущего с мамой инвалидом арестовали за ловлю покемонов.

Потом, правда, выясняется, что парень отнюдь не подросток, мама-инвалид живёт в другом городе и сына недолюбливает, а арестовали его на самом деле не за ловлю. Более того, в процессе, собтвенно, ловли — всем было на него абсолютно пофиг, что отлично видно на видео.

Но обезьяньи какашки продолжают летать. Дело в том, что самооценка шимпанзе серьёзно пострадает, если оно откажется от своей первоначальной точки зрения.

***

Блогер Соколовский — не идиот, что бы о нём ни говорили.

Именно поэтому, он сумел стать успешным видеоблоггером.

Именно поэтому, вместо своего настоящего имени Руслан Гофиулович Сайбабталов*, он выбрал нейтральный псевдоним Руслан Соколовский.

Иначе многие ценители его таланта просто переключились бы на другой канал, оставив после себя лишь интеллектуальные комментарии в стиле: «что мелит этот чурка? Что ты делаеш в моей стране? Уберайся в чуркистан.»

Вероятно, ещё со школьной скамьи Соколовский-Сайбабталов помнит о том, что его целевой аудитории не интересно, где татарин а где таджик.

В общем, Руслан — не идиот.

Вчера его отпустили под подписку. Надеюсь, суд не посадит его в колонию.

Но в случае, если он всё-таки будет осуждён и уедет на зону, то, уверен, он продолжит свою борьбу.

Вчера мы со старым товарищем курили у него на балконе и слушали дискуссию чётких пацанчиков с мутными глазами, которые любят тусоваться возле его подъезда.

Из подслушанной беседы я узнал, что в местах лишения свободы сейчас совершенно нет проходу от упёртых мусульман из всевозможных регионов России и бывших союзных республик. Якобы, целые дагестанские, чеченские, азербайджанские бараки объединяются в кланы по религиозному признаку и ущемляют свободы остальных зеков.

Я надеюсь, что Руслан с присущей ему принципиальностью потребует, чтобы его отправили именно в такую зону. И с помощью остроумных перформансов привлечёт к проблеме внимание Amnesty International, блогера Навального и иностранных посольств.

А заодно поймёт, для чего в действительности существует статья 282. Судя по всему, он считает что ненависть — это что-то эфемерное, вроде перепалки в комментариях.

P.S. сам я - атеист.

—

*В соцсетях по этой фамилии легко ищутся его профили пятилетней давности, когда юноша ещё жил в Шадринске. Вконтактике он, правда, уже стёр все фотки. Но в однокласниках и Фэйсбуке всё пока есть.

(с)Дружище Иисус

Далеко не каждому в жизни повезло повстречать настоящего учителя, но кому посчастливилось, тот будет помнить его до своего самого последнего «стакана воды».

Зашли мы с женой в гости к Маше. Маша - довольно успешный художник, за ее полотна в Европе и Америке платят какие-то неприлично огромные деньги.

По всему дому на стенах развешано целое состояние – Машины картины.

Хожу, любуюсь, смотрю – в красивой раме явно детская работа, на ней мужик в белой рубахе, а на груди у него какое-то зеленое пятно, то ли водоросли, то ли мох, то ли просто абстракция. Короче, странно как-то.

Спрашиваю:

- Маша, тоже ты рисовала?

- Да. Это наш любимый Петр Семенович - руководитель изостудии во Дворце пионеров.

- А че у него за зеленая хрень?

- Мне тогда было лет восемь, эту картину я рисовала на вступительном экзамене. Туда конкурс был как в Академию художеств. Все хотели учиться у Петра Семеновича.

Родители за дверью переживают, а мы сидим и рисуем. И не вазочку с яблочком, а сразу живого человека. Жуть.

Натурщиком выступил сам учитель, но мы его тогда еще не знали и видели впервые в жизни. Четыре часа уже заканчивались, я ужасно нервничала, торопилась, и вот, как-то неаккуратно потянулась, зацепилась баночкой за мольберт и опа… Зеленое пятно почти на полкартины.

Ничего уже исправить было нельзя, тихо сижу и плачу. Жизнь кончена.

Через некоторое время Петр Семенович заметил мои слезы, встал со стула, подошел, посмотрел на картину, молча взял баночку с зеленой краской и без всяких эмоций вылил себе на грудь.

Потом сел обратно и сказал: Друзья мои, обратите внимание – теперь у меня на рубашке вот такое красивое, зеленое пятно, если время позволяет, то тоже можете его нарисовать…

Маша улыбнулась и стала себе устраивать ладошками ветер в лицо, чтобы тушь не потекла…

(c)Грубас