CreepyStory

Давно мне хотелось рассказать эту историю. Случилась она, сказать честно, не со мной. Приключилась она с семьей моего товарища. Дело было давно, еще в Советском Союзе, примерно в годах 80-х, а может быть и еще немного позже. Жили они тогда в Чувашии, в какой то-деревушке, я точно не помню названия, но вроде друг мой называл её Мижули.

Ну так вот семья у них была крепкая. На улице не было дома лучше, чем был у них. Овец было не меньше сорока, коров штук пять, да и всякой живности пруд пруди. Отец в Афганистане воевал по срочке, а после войны работал участковым, мать следила за хозяйством, возила в город на продажу молоко, масло, сметану и остальные прелести сельского быта. В семье было двое мальчишек, старший был моим товарищем. Ну, что сказать - семейная идилия, нечего добавить. Но жила на отшибе их деревушки старуха, про нее молва давно ходила. Черной магией она занималась и сильная очень была, к ней сельчане ходили с просьбами порчу навести на врагов своих, скот им сгубить. Ну или присушить кого-нибудь. Её частенько видели ночью на кладбище: то землю оттуда таскала, то продукты. Бывало, пойдет кто-нибудь деда помянуть, а на могиле всякой гадости набросано, то фотографии чьи-то в земле лежат, то иголки нитками перемотанные, да перья за памятником. В общем полный фешен. Старуха эта еще венки похоронные домой таскала, а потом на перекрестках вешала. Нормальные люди дом её стороной обходили, да и вообще чертовщина там всякая творилась. То корова черная на улице встречалась, то колесо от телеги само по себе катилось. Соседи ее кто переехал, кто спился и повесился, в общем, не было у нее соседей.

Как-то мой друг, проходя мимо ее дома с друзьями, решили на спор забраться в открытое окно, старухи дома естественно не было. Забрались они туда всей ватагой. Начали было уходить, да наткнулись на комнатку маленькую, соответственно зашли туда, а там в этой комнате стояло несколько портретов со страшными звериными рожами, все они были в военной форме. Свечек гора была разноцветных - и черных, и красных, бутылки какие-то с мутной, давно прокисшей водой. Полный набор у нее в этой комнатке хранился. Лежала там книжка, очень она выделялась. Ну, открыли её наспех и с ней же убежали. В этот же день собрались у пруда, да начали читать её. Как открыли, так испугались чуть ли не до седых волос. В этой книге чего только написано не было: и как человека на тот свет отправить, и как порчу на смерть сделать, и как демонов в людей загонять, чертей вызывать, да всякие там пиктограммы и морды козлиные нарисованы были. Причем книжка старая до жути была. Лет двести назад, наверное, её прапрабабка писать начала. В общем, испугались они, да и решили сжечь её от греха. Так и сделали.

В этот же вечер у старухи дома страшный шум поднялся - не то крик, не то вой. В этот же вечер ко всей этой компании старуха эта заявилась. А к другу моему пришла, отец его так вообще её пинками выгнал. Очень она на него за это обозлилась, обещала род его с концами свести. Тут-то и началось: коровы у них все дохнуть начали одна за другой, то молоко с кровью пойдет, потихоньку коровки-то и угасали. А как-то мой друг старуху эту у себя в саду видел, она руками землю рыла и закапывала там что-то. Он отцу не сразу сказал. А начались у них дома странные вещи твориться: то тарелки падают, да шкафы хлопают дверьми. Душить их всех по ночам стали. Младший брат вообще говорить перестал, а у матери ноги отказали.

И как-то рассказал он отцу про то, что старуху эту в саду видел, начали смотреть, где она руками землю копала, так нашли закопанное распятье с кладбища. Как вытащили, чертовщина дома закончилась. Потом воду она им под калитку выливала, отец у него был хитрый чувашин, он в другом месте калитку сделал, через которую они и ходили. После старуха отцу во сне появляться начала, да на яву ночью сядет на край кровати иа бормочет чего-то, а он ни встать не может, ни пошевелиться.

Долго они терпели. Решил, наконец, батя его с ней помириться, прощения попросить. Встретил её возле дома и денег обещал, и скотины, только бы перестала она пакостить. А она что-то невразумительное себе бормочет, да и все, только за калитку свою зашла, развернулась, взгляд звериный бросила на него, да прошипела, что до конца года в гробу им всем лежать. Испугался отец, да решил переезжать от греха подальше, начали дом уже искать в другой деревни.

И вот как-то ночью проснулся брат младший моего друга, да руками махать начал. Они чертовщины очень боялись и спали всей семье вместе, но кроме матери - она в больнице тогда лежала. И вот проснулись они, давай его успокаивать, а тот им в окно тычет, на улицу которое ведет. Посмотрели туда, а там старуха эта через забор к ним лезет. Не выдержал его отец, взял кочергу, да сам в сад вышел. Старуха только его увидела, начала материть, да чертей себе на помощь звать. Ну тот он недолго думал, да и отдубасил её кочергой как следует. Долго он её бил, потом в дом затащил и связал. Старуха как очнулась, глаз один открыла, да как заревет, будто зверь невиданный, у всех кровь в жилах застыла. Отец его попросил её больше им не шкодить, в ответ такие проклятья услышал. Решили они эту старуху в подполе спрятать. Засунули её, да люк закрыли. А подпол глубокий у них, метра три вниз уходил, да узкий - метр на метр. Ночью старуха орала, проклятьями сыпала, а к утру успокоилась. И так три ночи было. На четвертую старуха верещать в истерике начала, есть и пить просить стала. А те в церкви воды святой много набрали, вначале её пить давали ей, а она все орала, что пить не может, её потом они этой водой поливать стали. К тому времени отец детей в село отправил к родственникам, а сам друзей своих позвал помочь её стеречь. А по ночам-то ужас, что творилось: двери с петель срывались, ножи в них летали, в доме печка начала голосом говорить, кошмар, да и только.

Прошло три недели, старуха взмолилась: обещала не трогать больше семью эту и у матери ноги вылечить, чего только не обещала. Сжалился отец тогда над ней и выпустил всю сухую, как курагу сморщенную, на свободу. После этого у матери ноги выздоровели, детей обратно отец домой привел. А старуха та умерла ровно через девять дней после таких издевательств. Говорят, умирала она тяжело. В дом к ней никто не заходил. А вопль был оттуда неслыханный, да морды звериные люди по вечерам из дома её видели. Когда все утихло, то в дом к ней люди зашли, она вся черная на полу у входа лежала, раздуло её, глаза навыкате, будто у утопленника. Все потолки побиты, будто её об эти потолки било. Смрад стоял ужасный.

В скором времени родственники приехали у нее, да и похоронили где-то. А дом тот одной ночью загорелся, да и дотла выгорел. Мать потом все равно умерла через четыре года, да и батю с органов уволили, но он уже на пенсию мог спокойно идти, выслуги у него хватало. А все остальное было хорошо, отец потом бизнес наладил, начал кормами для животных торговать, в 2000-м перебрались в город Чебоксары. Там они и сейчас живут.

Мой муж, предприниматель, несколько лет постоянно был в разъездах. Сутками за рулем наматывал километражи по стране, мало спал: скорей дела, скорей домой. Конечно, я за него очень беспокоилась, сама несколько раз ездила с ним, насмотрелась всякого.

Поэтому всегда тревожно было на душе, когда он в дороге, и как хорошо, когда все дома.

В тот раз он не планировал поездку, но позвонил друг, позвал через неделю в Москву. От нас это 2000 км. Муж весело засобирался, мои тяжкие вздохи никого не волновали. Дату, на которую была назначена поездка, сейчас уже не помню, но пусть будет 16-е.

И снится мне сон. Девушка с прямыми длинными черными волосами и очень бледным лицом. Я не знаю ее, но понимаю, что ее нет среди живых. Усмехается: "Провожаешь? 16-го проводишь навсегда."

Сны я вижу часто, цветные и красивые. Но совсем не запоминаю. А этот... мне просто как гвоздями его вбили - я поверила! Тревога усилилась, но отговорить мужа было нереально, он бы только посмеялся и рассердился.

На следующий день сын-школьник отправлялся в Питер на экскурсионную поездку. Я поехала на вокзал провожать.

К нему тут же приклеилась цыганка "погадать, погадать".

- Сын, никогда, слышишь, НИКОГДА не разговаривай с цыганками, да еще и на вокзалах.

- Мам, ну ты чё, я ей сказал, что у меня и денег-то нет. А она говорит - и не надо. Сказать что-то хотела.

- Чтоб никаких разговоров!

Но стоило только отлучиться на минутку, как издали вижу такую картину: пожилая цыганка опять стоит около мальчишки, о чем-то с ним толкует.

- В чем дело?

Цыганка моментально исчезла из поля зрения.

- Она ничего у меня не просила. Просто сказала, что 16-го моя жизнь изменится навсегда, потому что кто-то уйдет. Я ничего не понял, кто уйдет? Куда? А я ведь вообще в Питере буду. Я спросил: "А хорошо изменится?". Она сказала: "Нет".

Надо ли говорить, как подействовали на меня эти слова...

Несколько лет назад я бы отмахнулась от всех предчувствий. Но жизнь показала, что себя надо слушать, как и мир вокруг. Совпадения - это же вовсе не правило, а исключение.

Я тогда не знала никаких молитв. Но настолько испугалась, что просила помощи у всех: у покойных брата и отца, у, сама не знаю каких, высших сил...

Надо знать моего мужа, чтобы понять, как я была поражена, когда он вдруг заявил: "Нет, не поеду... прям, не знаю почему, но не хочу!" Ведь он никогда, никогда не отменял деловые поездки.

Вот такое маленькое чудо.

А я сделала себе зарубочку: во-первых, просящему дается. Во-вторых, предупрежден - значит, вооружен. Но только надо действовать, а не обреченно ждать...

А недавно услышала рассказ одной знакомой.

Вдруг стал ей сниться покойный отец. Он приходил, садился рядом, смотрел на нее и говорил одно слово: "Лечись!"

Сон был очень убедительный. Она прониклась и прошла обследование. Всё в порядке.

Но отец пришел снова. "Лечись!".

Сначала отмахнулась. Потом вздохнула и пошла к врачам снова. Мелкие неполадки, не более, ничего серьезного.

Но отец не отступал. Сны с ним стали чаще. Он выглядел сердитым. "Лечись!"

Ну что ж такое! Ведь походы по больницам сами по себе - то еще удовольствие... а еще съедают целое море времени и денег. И вот она, ругаясь и плюясь на собственную мнительность, отправилась в самую дорогую клинику, с самым лучшим оборудованием и самыми-самыми врачами.

Онкологию у нее нашли на самом начальном, почти молекулярном уровне. Доктор сказал: "Вам повезло, на такой стадии к нам крайне редко попадают пациенты. Всегда уже всё запущено".

Есть диагноз - есть и лечение. Сейчас ее здоровье в полном порядке. И отец больше не приходит...

К чему это я?

Не всегда всё предопределено. Что-то можно и нужно менять... Знать бы - что. Но нам иногда подают знаки. Кто или что это делает? Подсознание ли (которое знает всё) принимает такие образы, чтобы сильней повлиять на нас? Или другие силы...

Эта история произошла в 2009 году, когда я работала риэлтором в одной небольшой фирме. В то время рынок недвижимости только-только начал «оживать». Фирма предлагала небольшой, но стабильный оклад, а процент от моих сделок, выплачиваемый мной руководству, был очень низкий. Это и сыграло для меня решающую роль в выборе места работы, к тому же, как частный маклер, я зарабатывала меньше - люди больше доверяют кампаниям. Офис находился в другом городе, 30 минут езды на маршрутке.

Основной доход агентству недвижимости приносили «чёрные» сделки. Марина Геннадьевна, руководитель, сколотила состояние, участвуя в рейдерских захватах и совершая незаконные махинации с нежилой недвижимостью. Другой сотрудник агентства – Дима и его напарник Володя имели связи в милиции и силовых структурах. Они в основном занимались тем, что выселяли из квартир алкоголиков, наркоманов и прочих личностей, от которых был рад избавиться любой сосед. Путём обмана, уговоров и, если необходимо, запугивания, им предлагалось получить домик в деревне Кукуёво в обмен на квартиру или комнату. После заключения сделки максимум, что получал алкаш, это деньги на бутылку, лишившись таким образом и квартиры, и обещанного дома. Жаловаться в милицию было бесполезно, родственников у таких людей либо не было, либо они давно отказались от общения с ними, поэтому мошенникам ничего не грозило. Не знаю, как это всё оформлялось юридически и других тонкостей.

У Димы была красавица-жена Лена, типичная «блондинка», которая любила красивую жизнь. Поначалу она практически не участвовала в таких делах, поскольку, благодаря природному обаянию и красоте, сама могла неплохо заработать честными сделками, но потом стала помогать оформлять через своих родителей «липовые» документы. Ещё в фирме работала секретарь Ирина, которая была в курсе всех этих махинаций. Она-то и рассказала мне о том, как здесь работают, только не сразу.

А началось всё с того, что мой на тот момент любовник Миша задумал продать комнату. Его соседом был запойный алкаш, который опустился до такой степени, что справлял малую нужду и в коридоре, и в раковине, годами не мылся, а летом голышом разгуливал как по дому, так и по улице. Другой соседкой была одинокая цыганка, которая недавно родила ребёнка. На протяжении четырёх с лишним лет проживания Миши в этой квартире к этой цыганке никогда никто не приходил, что очень странно – цыгане народ общительный.

Узнав про такую удачную квартиру, мои коллеги решили продать её под нежилое помещение для какой-то фирмы. Квартира была в ужасном состоянии, зато находилась недалеко от центра – неплохой вариант. Заплатив мне определённую сумму денег за то, что привела клиента, риэлторы занялись продажей самостоятельно, начав с уговоров алкаша и цыганки. Алкаш сразу согласился – ему вообще было всё равно, а вот цыганка заподозрила неладное, да и не хотела она никуда уезжать. Но угрозы сделали своё дело, сделка состоялась, Миша получил свои деньги и купил комнату в хорошей чистой квартире, другие квартиранты оказались на улице.

Фактически став бомжами, цыганка и алкаш обратились за помощью к Мише. Будучи добрым человеком, он поселил их в своей комнатушке. Но через неделю его соседи по коммуналке пригрозили заявить в милицию на Мишиных жильцов – алкаш пил и буянил, цыганкин ребёнок постоянно плакал. Миша в свою очередь заявил в милицию на моих коллег, но ему доходчиво объяснили, что он – никто и ничто, и защищать обманутых они не собираются. Пришлось цыганке с ребёнком и алкашу остаться на улице. Больше Миша их не видел.

Узнав обо всём от Миши, мне как-то сразу расхотелось работать с такими людьми. Да ещё и Ирина рассказала про коллег парочку подобных историй. Я поговорила с Димой, на что он мне ответил: «Это нелюди. Вот ты говорила, что у тебя сосед-алкаш весь подъезд на уши ставит. Наверняка сама мечтаешь от него избавиться. Если мы его выселим, соседи тебе «спасибо» скажут. А Мише твоему что, больше всех надо? Пусть живёт и радуется. Мы просто забираем своё. Я хочу, чтоб моя жена одевалась красиво, хочу сам жить красиво, для меня такие люди – грязь под ногами». Доля истины в его словах была. Соседи-алкоголики – беда всего подъезда, но кто даёт нам право забирать чужое?

В общем, я решила уволиться. Осталось отработать две положенные недели. В один из дней, когда все были в офисе на обеде, к нам пришла пожилая цыганка. Сказав несколько дежурных любезностей, Ирина предложила ей чаю, но цыганка её проигнорировала. Подойдя к столу Марины Геннадьевны, она произнесла: «Ида умерла, её ребёнок тоже мёртв, это произошло по вашей вине. Вы не только присваиваете чужое имущество, но и отнимаете жизни. За это каждый из вас – вы и ваши дети – понесут наказание». Сказав это, она развернулась и ушла.

Цыганская месть – страшная штука, однако мои коллеги – циники и прагматики – не восприняли угрозы всерьёз. Повозмущавшись наглостью цыганки, они продолжили заниматься своими делами. Только Лене стало как-то не по себе. Она побежала за цыганкой, но говорит, что не догнала её, хотя выбежала за дверь сразу же после неё. По её словам, посетительница буквально растворилась в воздухе. «Что Лен, совесть замучила? Забыла, на какие деньги я тебе сапожки крокодиловые купил?» - усмехнулся Дима. В конце концов, они убедили Лену, что слова цыганки – ерунда, и если не верить, то ничего не сбудется.

Через 2 недели я уволилась, нашла работу в своём городе. Меня возмездие миновало, возможно, потому, что я всего лишь привела клиента и ничего не знала об этих махинациях. С Мишей мы вскоре расстались, в том городе я стала бывать реже. Через три года я в очередной раз приехала туда, чтобы пройтись по магазинам, и случайно встретилась с Ириной, которая рассказала мне о последствиях мести цыганки. Ирина дружила с коллегами, знала некоторых их родственников и поэтому была в курсе всех событий.

Спустя месяц после прихода в офис цыганки, у взрослого сына Марины Геннадьевны нашли какое-то серьёзное заболевание сердца. Парень не пил, не курил, занимался спортом и редко жаловался на здоровье, а тут сразу слёг. Его положили в какую-то крутую зарубежную больницу. Марина Геннадьевна с мужем не смогли сразу оплатить лечение, пришлось продать машины, загородный дом, драгоценности и дорогие вещи, а потом и квартиру, сами же переехали к пожилым родителям. Но дорогостоящее лечение не спасло парня – он умер через полгода. После смерти единственного ребёнка Марина Геннадьевна сошла с ума, муж бросил её ради молодой женщины, родители мужа выгнали её из дома. Дима взял её жить к себе в просторную 4-х комнатную квартиру, но буквально на следующий день она сбежала из дома и попала под машину…

На тот момент Димина жена находилась на 6-7 месяце беременности. Лена жаловалась на обычные недомогания, характерные для женщин в её положении, помимо этого её мучали кошмары. В них она видела обеих цыганок: молодую с ребёнком – Иду, которая грозилась забрать её с собой и старую, которая проклинала её. Но роды прошли хорошо. Беда пришла спустя несколько месяцев. Лена не получала удовольствия от роли матери, её манили клубы, рестораны и дорогие магазины. С ребёнком посидеть было некому – её и Димины родители, люди нестарые и активные, работали. Начали подбирать няню, но пока никто не нравился. Как-то раз Лене приспичило походить по торговому центру рядом с домом. Ребёнка она взяла с собой и оставила в машине, на тот момент он спал. Ленина прогулка затянулась на несколько часов, видимо горе-мамаша совсем забыла про ребёнка, а когда вышла, то не нашла своей машины. Крутая тачка, которых в нашей стране насчитывается всего несколько штук, исчезла бесследно, никакие связи не помогли найти её. А младенца обнаружили в мусорном баке недалеко от того же торгового центра, задушенным… После этого жуткого события Дима так и не простил жену. Однажды он напился и избил её до смерти. Папаша-авторитет отмазал парня от тюрьмы, но через какое-то время он погиб в пьяной драке от удара ножом.

После смертей своих коллег Димин друг Володя не на шутку перепугался. Он вспоминал, как угрожал цыганке Иде, как запугивал её... Поэтому наспех продал квартиру, и с семьёй (его жена и 10-летний сын), купил жильё в другом городе. Но и это не спасло его от возмездия. На новом месте сынишка никак не мог уснуть. Он жаловался, что по ночам к нему в комнату приходит тётя, садится на кровать и смотрит на него. «У тёти злые глаза, она хочет моей смерти». Мать водила ребёнка к психиатру, который объяснил его состояние стрессом от пережитых событий (Володя и Дима дружили семьями, ребёнок был привязан к друзьям отца). Но потом и она начала испытывать дискомфорт – Валю не покидало чувство, будто за ней наблюдают, начались кошмары. Володя же ничего плохого не чувствовал и спал, как убитый.

Как-то раз Валя с ребёнком собралась ехать к маме. Пришлось добираться поездом, Володя на тот момент лишился водительских прав за вождение в пьяном виде. Он сам посадил семью на поезд, и больше их не видел. Напрасно мама прождала дочь и внука на станции – они так и не появились. Опросив людей из вагона, выяснили, что Валя с сыном выходили на одной из станций, видимо прогуляться или купить поесть. Кто-то заметил, что за пару минут до отправления поезда к ним подошла цыганка, и они ушли с ней... Спустя некоторое время после исчезновения семьи, Володя погиб в автомобильной аварии, когда ехал на такси…

Возможно, все эти события – трагическое стечение обстоятельств, а вовсе не последствия мести. Но одно можно сказать точно – зло, излученное тобой, к тебе вернётся непременно.

P.S. А что происходит в самой квартире? После капитального ремонта она превратилась в офис. Во время ремонта произошло несколько несчастных случаев, из-за которых погибло двое рабочих. Фирма, купившая помещение, проработала в офисе месяц. Потом произошёл пожар. После этого помещение стали сдавать в аренду. Арендаторы менялись каждый месяц - то бизнес не идёт, то снова пожар, то ограбление. Недавно проезжала мимо злополучного офиса - теперь он снова пустует.

Эта история произошла на рубеже 80-90х, когда водка продавалась паленой на 90%, когда зубы во рту были родными и надежды на будущее еще толкали на какие-то телодвижения. Я тогда служил в штабе Сибирского Военного Округа на узле связи. Должность была очень ответственная и располагающая к звездюлям. К половине седьмого утра необходимо было прибыть на службу, проверить все средства связи командования округом, устранить обнаруженные неисправности и обеспечивать в течение рабочего дня безотказность функционирования аппаратуры. А рабочий день мог закончиться и в девять вечера, и в двенадцать, бывало всякое. И каждый день одно и то же, одно и то же. Но вот однажды вызывает меня к себе в кабинет наш командир Козырев Юрий Викторович.

Не помню, в то время он еще майором был или уже подполковником, да это и не важно. Главное, что мужик он был настоящий. Мог и выслушать подчиненного и помочь, мог и не по-детски построить провинившегося, будь то солдат или офицер, даже из числа его замов. Мужик-то он был нормальный, и, соответственно, нормальные мужские привычки ему были не чужды. На этом он и погорел. Пришел как-то раз с бодуна, опахнулся гомулькой, включил телевизор, да и прикемарил у себя в кабинете. А один из его замов, человек очень своеобразный, о нем можно долго рассказывать, недолго думая позвонил анонимно начальнику штаба округа и выдал: сходите, товарищ генерал-майор, посмотрите, чем у вас начальник узла занимается и в каком он виде. НШ был новый, буквально пару месяцев назад назначенный на эту должность, подвигов в округе еще не совершивший, идет к нашему генералу - начальнику войск связи, берет его с собой и прямиком на узел. Пролетает мимо дежурного, тот не успевает и рта раскрыть, не то что доложить по форме, и стучит шефу в дверь. Юрий Викторович открывает и предстает перед НШ в полной боевой раскраске: "шлейф" как от КаМАЗа, глаза красные, щека помята, видно отлежал, пока спал. И новая метла, соответственно, делает свой взмах и издает приказ на увольнение. А зам - добрый фей, соорудивший этакий прецедент, само собой, становится начальником.

Но это все еще в будущем, а в тот знаменательный день захожу я к Козыреву, а он прямо с порога и объявляет: собирайся, Витек, в командировку в столицу, отвезешь документы в министерство, получишь спецаппаратуру, заодно и отца попроведуешь. Знал ведь, что он в Москве живет и что очень нечасто мы с ним видимся. Командировочные получай и дуй за билетами. Назад, говорит, королем поедешь - один в купе, все-таки железо секретное везешь.

Делать нечего, окунулся в предкомандировочную суету: документы, доверенности, деньги, билеты, три литра спирта для ускорения процесса приемо-сдаточных работ. В то время без этого было никак. Закончив со всей этой бодягой, получил свой табельный ПМ и уже на следующий день отбыл в столицу нашей Родины. Дорогу туда описывать смысла нет, двое суток с книжкой и кроссвордами да отсыпаловка. А вот что произошло далее, по-моему, достойно внимания, ради этого и пишу теперь. Кто бы рассказал мне о подобном, не поверил бы, сказал, что гонишь, но поскольку все это меня лично коснулось, то теперь готов поверить во что угодно.

Короче, приехал я в Москву, встретился с отцом, посидели, а на следующий день я отправился решать служебные вопросы. Начал с министерства, сдал документы и поехал в часть на склады за железом. Оформил все, но при получении возникли осложнения: во-первых, был некомплект оборудования, во-вторых, начался обеденный перерыв и меня попросили из части. Вышел я и шарашился вокруг да около где-то часа полтора. Ходил, бродил и думал как быть, получать некомплектную аппаратуру или нет. С одной стороны, вернуться ни с чем нельзя, с другой - а вдруг получу втык за то, что принял решение забрать не полный заказ. В те времена в Красной Армии я в любом случае остался бы крайним. И в борьбе с этой дилеммой незаметно забрел в глухой колодец двора. Стены дома сталинской постройки, а может быть и еще более ранней, окружали небольшой пятачок с детской площадкой, парой тройкой деревьев и жиденьким кустарником. Я присел на скамеечку, судя по ее виду, ровесницу дома, и закурил. Двор был пуст, если не принимать во внимание пацаненка, осваивающего трехколесный велик, и наблюдавшей за ним мамаши. Как быть и что делать, эта мысль не давала мне покоя.

Когда третья сигарета приблизилась к своему логическому концу, т.е. к фильтру, в голове моей созрело сумасшедшее решение. Потушив окурок, я встал и подошел к сидящей женщине. Поздоровавшись и извинившись, представился и, обсказав ей свою ситуацию, спросил, не поможет ли она в ее разрешении. В том смысле, что не разрешит ли она воспользоваться ее телефоном, если оный у нее дома имеется, разумеется, за плату. Женщина спокойно выслушала мою тираду, кивнула головой и подозвала к себе сынишку. Я взял велосипед, и мы направились к первому угловому подъезду от входной арки. Описываю так подробно потому, что в последующем я хотел бы надеяться на то, что ошибся адресом, перепутал подъезд, этаж, либо вообще все это приснилось, но увы.

Мы поднялись на третий этаж, она открыла дверь со старым звонком, который нужно было поворачивать, чтобы он зазвенел, и вошли в полутемную прихожую. Прихожей в нашем понимании это помещение назвать было сложно. Метра два шириной и около семи метров длиной коридорище, из которого по сторонам смотрели слепыми глазницами четыре закрытые двери. Мальчишка сразу же открыл первую левую и нырнул туда, а мы с хозяйкой дошли до самого конца этого трамвая. В конце коридор поворачивал направо, и перед моим взором предстала кухня, о которой я в своей хрущобе мог только мечтать. Метров пятнадцать квадратных, огромное окно, плита, холодильник, гарнитур, диван и еще куча свободного места. Единственное, что меня удивило, так это толстый слой пыли, лежащий повсюду. Создавалось впечатление, что квартира эта была необитаемой уже долгое время. Но ощущение это сразу же отошло на задний план после того, как хозяйка поставила чайник и принесла откуда-то телефон с тянущимся за ним длинным хвостом провода.

Мы познакомились, и меня очень удивило ее имя. Биргит, по-моему что-то немецкое. Она вышла, чтобы не мешать моему телефонному разговору. Пока закипал чайник, я успел позвонить, получить добро на некомплектное оборудование, подошел к окну, открыл его и закурил. Через некоторое время вошла Биргит и, спросив, решил ли я свои вопросы, предложила выпить кофе. Я не отказался, и минут пятнадцать мы болтали, прихлебывая горячий ароматный напиток. Хотя болтали, это не совсем правильно сказано. Она задавала вопросы, я отвечал, а вот на мои она почему-то отмалчивалась, как будто не слышала их. Мне тогда ее поведение показалось немного странным, я даже грешным делом подумал, что она слегка не в себе. Но кофе был допит, и, посчитав неприличным задерживаться, я попрощался и ушел, не забыв, конечно, подсунуть под телефонный аппарат несколько купюр на оплату междугороднего звонка.

Дальше все шло по плану. Железо я получил, отец мне помог загрузиться в купе, и двое суток я куковал до Новосибирска, где встретили прямо на перроне, перегрузили все в машину, а меня отвезли до дома. Казалось, обычная командировка, и эта случайная встреча давно бы стерлась из моей памяти, как незначительный эпизод, но... Но если б мне через год не пришлось ехать еще раз в ту же часть с той же целью.

На этот раз никаких вопросов не возникло, аппаратуру мне обещали привезти прямо на вокзал и помочь загрузить в поезд. Мы договорились встретиться на перроне и, поскольку времени до отъезда оставалось еще много, я решил навестить добрую женщину, которая прошлый раз с пониманием отнеслась к моей проблеме. Купив букет из семи роз, я нырнул в знакомую арку двора и вошел в крайний угловой подъезд. Третий этаж, деревянная дверь со старинным поворотным механическим звонком. Но на его дребезжание никто не отзывался. Я постучал раз, другой, тишина. Достал сигарету и закурил. Да, думал я, обидно, что не застал, не отблагодарил. Напоследок на всякий случай крутанул лепесток звонка, в этот момент приоткрылась соседская дверь и на меня уставились два подслеповатых глаза, мутновато поблескивающих из глубины морщин. Бдительная старушка проявляет контроль, понял я. Кого надо - просипела она. Мне ничего не оставалось, как поздоровавшись ответить ей, что хотел бы увидеть Биргит, но, вероятно, она куда-то отошла, или может быть на дачу уехала. Бабуля перекрестилась и шепеляво сообщила, что квартира эта пустует вот уже три года, а хозяйка ее Биргит с четырехлетним сыном погиблв в автоаварии, об этом даже в теленовостях показывали, что наследников нет, что она хочет обратиться в Моссовет, чтобы прописать сюда своего внука, все равно жилплощадь свободна, что... Она еще продолжала о чем-то гундосить, а я в каком-то шоковом состоянии уже спускался вниз.

Выйдя из подъезда, закурил и осмотрелся по сторонам. Да нет, ошибки быть не могло, тот же двор, тот же подъезд, этаж, квартира, раритетный звонок, который удивил меня прошлый раз. И старуха про погибшую сказала, что звали ее Биргит, и что сыну её четыре года было. Но три года прошло с момента аварии, а я с ней общался чуть менее года назад. Чертовщина какая-то. Я поднялся еще раз на знакомый этаж, позвонил. Естественно, безрезультатно. Как быть с цветами? Решение пришло само, я просто засунул букет в ручку двери, развернулся и ушел.

Вечером, после ругани с проводницей, маханием документами, ста рублями в ее карман, ящики наконец-то были загружены в мое отдельное купе, которое я закрыл на свой нелегально-контрабандный ключ. До отхода поезда оставалось минут пятнадцать, и я, выйдя на платформу, купил в киоске бутылку пива, закурил сигарету, и вот так, глоток-затяжка, стоял и пытался найти хоть какое-нибудь объяснение произошедшему со мной. Из самых логических было то, что ошибся адресом. Но имя, четырехлетний сын? Все это было очень странно.

Коррумпированная проводница пригласила в вагон, я взобрался по крутым ступенькам и напротив своего купе встал у окна, раздвинув шторки. Лязгнуло железо, дернулось вперед, назад, опять вперед, и мы тронулись с места. Не спеша, потихоньку, постепенно набирая скорость, оставляли позади вокзал. Медленно уплывали в обратную нашему движению сторону провожающие, милиционеры, встречающие, бомжи, скульптуры, грузчики, и вдруг я почувствовал, как на голове зашевелились волосы и по телу пробежали мурашки. У самого окончания перрона стояла она - Биргит. Левой рукой она держала руку сына, а правая с зажатым в ней букетом МОИХ роз была поднята вверх в прощальном жесте. Мальчонка пытался считать проезжающие вагоны, сопровождая их взмахами руки, а женщина улыбалась, но почему-то только губами, а глаза ее были серьезными и очень грустными. Все это промелькнуло мимо меня за какие-то секунды, но то, что это были именно они, я ни на миг не усомнился.

В каком состоянии я провел эти двое суток до Новосибирска, можно только догадываться. Только после этого случая от моего скептицизма не осталось и следа. И если я слышу невероятные истории, а кто-то очень умный аргументировано, с научным подходом разбивает их в пух и прах, я тихонько помалкиваю и думаю про себя: эх, ребята, не приведи Господь вам столкнуться с неизведанным на самом деле, крышу столкнет капитально. И в заключение моего повествования хочу сказать: не знаю, где они похоронены, не помню даже имени мальчика, но когда я бываю в церкви, я всегда у иконы Девы Марии ставлю им свечу за упокой. Может быть я делаю неправильно, но что-то внутри подсказывает мне, что именно так я и должен поступить.

Вот такая история. Это не вымысел, не бред, не фантазии, а реально произошедший со мной факт. Подтверждение этому можно найти у моих родных и друзей, которым я поведал об этом случае сразу же после возвращения из командировки, когда они обратили внимание на мое тревожное состояние. Покойтесь с миром, Биргит и Ваш мальчик!

Ну как, спрашивается, ехать в гости, если дедушка два дня трезвый, а оставшиеся дни недели на бровях? Нафиг детишкам такие стрессы! Свекровь, конечно, жалко, но она иногда сама приезжала на денек-другой. На дольше своего алкаша оставить боялась. Муж мой раз сто ей говорил, чтобы бросала алкоголика и жила нормально, ведь не старая еще тетка. «Нет, люблю, - говорит, - как можно бросить его в беде». Это она его алкоголизм так называла. Нет, когда он трезвый, нормальный мужик: рукастый, по дому все сделает, добрый. Но стоит только на грудь принять, как подменяют человека! Просто кошмар какой-то! В общем, муж к ним сам ездил.

И вот пару лет назад приезжает Славка от предков и говорит: «Представь, батя пить бросил! Совсем. Капли в рот не берет!» Я ему, мол, знаем, проходили уже. Опять, небось, матушка твоя закодировала. Только это ненадолго все. Не поверила я ему. Потому что, сколько лет живем со Славкой, столько свекровь мужа и пытается вылечить. По бабкам таскала, к ведьмам каким-то ездила, кодировала раз десять, все без толку. Только дольше запои продолжаются. Если бы на госпредприятии работал, давно бы уже с работы поперли. А только бизнес у них свой, фермеры они.

Так вот. Как я уже писала, два года прошло – не пьет свёкр! Поднялись они, будь здоров! Хозяйство у них и раньше справное было благодаря стараниям свекрови, а тут вообще: нам помогают, тачку новую Славке подарили, внуков денежкой балуют. Стыдно мне стало, думаю, надо все же съездить в гости–то. Поехали.

Сразу скажу, свекра я поначалу даже не узнала – был дохляк спившийся, лет на 70 выглядел, а тут здоровый мужик в самом расцвете лет. Ему ж на самом-то деле только 55 стукнуло. Ну, блин, думаю, диво дивное! И как это Вера Георгиевна умудрилась чудо такое совершить! Два дня маялась, все не решалась спросить, а на третий все же решилась. Мужики наши на рыбалку вечернюю с детишками ушли, а мы вдвоем остались. Ну, я и спросила, что за чудо такое произошло. Она мне и рассказала. Дальше с её слов.

«Сама знаешь, как я намыкалась с Вовкой-то. Сколько слез пролила! Что только ни делала. Уж всерьез собралась разводиться, пропащий мужик, одно горе с ним! И тут поехала я как-то в город по делам, смотрю: бабка на дороге голосует. Притормозила, «Садитесь, - говорю, - бабушка, подвезу». Довезла, куда она сказала. Она мне деньги сует, а я отказалась. Она и говорит мне: «Хорошая ты баба! Да беда за тобой ходит. Пьет мужик твой. Запоями пьет!» Я глаза на неё вытаращила, откуда, мол, знаете. А она: «Знаю, и все. Сама не могу тебе помочь, но знаю, кто сможет. Дам я тебе адрес. Поезжай туда. Сможешь уговорить, поможет тебе она. Нет, значит, так и будешь мыкаться». Я не поверила сначала, но адрес взяла на всякий случай. Домой приехала, нашла своё чучело в коровнике, как быки не затоптали, не знаю. Ну, думаю, попробую в последний раз. Не получится, выгоню к черту и пусть сам, как хочет. Хоть в канаве подыхает. Достал!

Приехала по адресу. Стучу в калитку. Выходит женщина, как я возрастом. Вся такая интеллигентная, сразу видно: недавно в селе живет. «Чем обязана?» - спрашивает. Ну, я ей все и рассказала, как есть. «Помогите, - говорю, - сил моих нет терпеть! Она помрачнела, говорит: «Не занимаюсь я больше этим, слишком опасно, да и себе могу навредить». Я ей чуть не в ноги упала. «Помогите, пожалуйста, любые деньги заплачу, ну люблю я этого паразита, ведь пропадает мужик». Посмотрела она на меня, головой покачала. «Ладно, - говорит, - помогу. Видно, и впрямь любишь мужа. Бери своего алкаша и приезжай ко мне в полнолуние во вторник или в четверг, после заката. Возьмешь с собой 999 рублей на откуп. Да смотри, чтобы муж четыре дня не пил. Что хочешь с ним делай, хоть в подвале запирай, но чтоб ни-ни. Я узнаю, если соврете».

Знала бы ты, что мне стоили эти четыре дня трезвости! Но все же выдержал он. Приехали мы. Она меня в кухню проводила, чаю налила. «Посиди, - говорит, - здесь». А Вовку в комнату повела. Через пятнадцать минут обратно выводит. Ты не поверишь, Вовчик мой весь белый, как бумага, и трясется, как осиновый лист. Дамочка так спокойно объясняет: «Заключил твой Вова договор. Пить теперь не будет, как просила. Потому что сразу на тот свет отправится. Правда, Владимир?» Смотрит на него и улыбается. А улыбка просто жуть какая! Вовка головой как болванчик кивает, и глаза шальные, сразу видно: не в себе маленько. Она говорит: «Не переживай, скоро отпустит его. Все хорошо у вас будет».

Поблагодарила я дамочку, Вовку подхватила - и ходу. Неслись мы оттуда сломя голову. Мужа и впрямь отпустило через полчаса.

Домой приехали, спрашиваю, что хоть было-то. Он только башкой мотает. Ну мне же любопытно. Через неделю расколола.

И вот что услышала:

«Завела она меня, - говорит, - в обычную комнату. Ни свечей, ни икон - ничего. Только стакан на столе с какой–то жидкостью. Она велела положить деньги рядом со стаканом. Потом на стул посадила. На шею амулет повесила в виде змея. Встала позади меня и приказала закрыть глаза. Руку мне на голову положила, а от руки жар, как от печки. И слова шепотом говорит. Не по-нашему. Я вообще такого языка не знаю. Меня как начало трясти на стуле! Аж подпрыгиваю. Она тихо читает, а у меня в ушах прямо грохот от её голоса, и мерещится страсть такая, что не дай бог снова увидеть. Сколько времени прошло, не знаю. Отрубился потому что. В себя пришел, она мне стакан протягивает и говорит, чтобы до дна выпил. Я такой гадости сроду не пробовал! Чуть не сблевал. Она ко мне наклонилась и говорит: «Ну что, Владимир, познакомился со жнецом? Забрал он твою лярву с собой. Но помни: выпьешь хоть пять капель, за тобой вернется. Помрешь!»

Вот с тех самых пор и завязал Вовчик с алкашкой. Уж я даже и не знаю, ведьма та тетка или еще кто. Но помогла нам. Спасибо ей за это большое!

Я ещё тут кое-кому адрес её давала. Двоим сразу отказала. Один, кого заговорила, помер через месяц, потому что выпил стопку на крестинах (Вовка, как узнал, неделю зеленый от страха ходил). А четверо, включая Вовчика моего, до сих пор не пьют. Такие вот дела».

Вот такая вот история. Длинная получилась. Но по–другому не написать было. Сама до сих пор удивляюсь и никак не могу в толк взять – как такое возможно? Ведь, как правило, все эти бабки-тетки, ворожеи - шарлатанки голимые, а у этой, гляньте–ка, все получилось? Может, у кого есть какие мысли на этот счет? И еще вопрос: а жнец - это что такое?

Как говорится, ничто не предвещало. Я шлёпала разваливающимися сапогами по снегу и думала тяжкую думу о смысле моей жизни. Вот в чём он? Муж - неудачник, дети - двоечники и вруны, денег вечно нет. И обуви другой нет, кроме вот этих сапог, убитых кроссовок, ну и ещё летних тапочек. И как у людей получается хорошо жить, вкусно есть, отдыхать на морях и учить детей в университетах? Моим не то что университет, даже училище не светит. Почему одним всё, а другим ничего? Ну чем я хуже вон той крали в шубе? Ишь, уставилась! Сотри брезгливость с лица, можно подумать, сама на шубу заработала!

Машину я заметила, но было поздно. Сильным толчком меня отбросило с дороги, и я больно – жидкий капюшон не спас – ударилась головой о металлический заборчик вокруг клумбы. Заохала, еле-еле встала и огляделась. Машины не было - уехал, гад. Кое-как поковыляла, до дома всего ничего, полквартала. Голова ощущалась, как чугунный котелок.

Войдя во двор, я присвистнула от удивления. Это что ж получается! За полдня, пока меня не было, и детскую площадку поставили, и огромную яму засыпали, и даже деревьев насажали. Могут же, когда хотят! И всё равно дураки – ну кто сажает деревья в феврале?

Приложила ключ к домофону, вошла в подъезд. Медленно поднялась на свой третий этаж, удивляясь чистоте лестницы и отсутствию матерных надписей на стенах. Вот так и уходи на работу - всё пропустишь.

Долго пялилась на двери своей и соседних квартир. Обычные фанерные двери, густо выкрашенные уныло-синей масляной краской, превратились в массивные железные двери благородного медно-коричневого цвета. И мой ключ не подходит. Это ж кто такой добрый выискался – поставить нам дверь стоимостью, как вся моя зарплата? Что вообще происходит?

Достала из кармана телефон, простенький старый «Диамант» - на большее я разориться не могла. Он был окончательно разбит и даже не включился.

Внизу хлопнула дверь, и кто-то стал подниматься по лестнице. Сама не знаю, почему я поднялась на один пролёт. Тут же решила, что, когда вошедший будет проходить мимо меня, сделаю вид, что спускаюсь.

Спускаться навстречу не пришлось. Потому что эта женщина остановилась на третьем этаже, достала из своей красивой сумки ключи и стала открывать дверь в мою квартиру. Ах ты ж! Я хотела устроить скандал и направилась было к ступенькам, но тут женщина повернула голову и посмотрела на меня. Это… это… Будто я смотрела в зеркало! Это была я! В дорогой дублёнке, в длинном пушистом шарфе, с короткой стрижкой и макияжем, но это была я!

Она вошла в квартиру, щёлкнули замки. Я же так и осталась стоять наверху, переваривая увиденное. Как это понимать? Может, я, головой ушибленная, перепутала дом? Но домофон же открылся. И как объяснить одинаковость меня и этой бабы?

Дверь внизу снова открылась, подъезд наполнился весёлыми голосами.

- Папа, а ты не заметил, мама уже дома?

- Заметил, солнышко, свет горит, значит, она нас ждёт!

- Пап, поможешь с математикой? Домашку задали, а я не очень понял.

- Помогу понять. А вот делать будешь сам. Договорились?

- А то! Конечно, договорились.

Эти трое – мужчина, девочка и мальчик – тоже остановились у моей квартиры, девочка нажала на звонок. Я отказывалась верить своим глазам. Это же моя семья – мой муж и мои дети. Только вот одеты они… у них никогда такой одежды не было. Явно не на рынке купленной. А муж-то какой красавец! Стройный, подтянутый, выбритый. Я-то его вижу всё больше заросшим, в трениках и под мухой.

Щелчок замка, радость, веселье, смех. Закрывшаяся дверь отрезала от моих ушей звуки чужого счастья. В котором мне нет места.

Я спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Вдохнула морозный воздух. Больной голове стало чуть легче. И я осознала ещё одну странность. Последний снег выпал четыре дня назад. И он ровным слоем укрывал горки и турники на детской площадке, место, где была яма, и деревья, то есть всё то, чего ещё сегодня утром ещё не было.

Значит, всё-таки ошиблась двором. А копия моей семьи – ну что, чего только не бывает. И я пошла искать свой дом.

Другой дом я не нашла - тот, в котором я была, и был моим домом. И подъезд, и квартира на третьем этаже. Я ничего не понимала.

Переночевать пришлось на железнодорожном вокзале в зале ожидания. Давно я тут не бывала: вокзал изменился до неузнаваемости. Очередным изумлением стал факт, что и деньги странным образом поменялись. Хотела купить подозрительно дешёвый пирожок за тридцать рублей. У меня был полтинник, кровно заработанный, нормальная купюра, такая же, как и те, что я тысячи раз держала в руках, обычного фиолетового цвета с портретом Александра Пятого. Но мужик передо мной достал голубую пятидесятирублёвую купюру с каким-то зданием, похожим на театр. А я осталась без пирожка, мне его не продали.

Рано утром я вернулась к своему дому и спряталась в закутке с мусоропроводом у соседнего подъезда. Много кого из своих знакомых я увидела. Вернее, эти люди были очень похожи на тех, кого я знала. Но они были другими – с другими причёсками, в необычной для них одежде. Добил меня Васёк – детдомовский выпускник, лет пять назад получивший квартирку на первом этаже. Я знала, что он пьёт и перебивается случайной халтурой на стройках. Сейчас он вышел из подъезда в костюме и пальто нараспашку, с кейсом в руках, пикнул брелоком и сел за руль припаркованной машины. Васёк?! На машине?! Пока я хлопала глазами, дверь подъезда распахнулась, и вся моя семья в полном составе вышла на крыльцо. Дети с рюкзаками, муж с борсеткой, и я при полном параде, на каблуках и с укладкой. Сели в большой чёрный автомобиль и спустя пять минут уехали.

Я вышла из своего укрытия. Надо что-то делать. Что-то придумать.

Весь день я болталась по улицам, благо мороз не был сильным. Я не понимала, почему, но всё было не таким, как обычно. Город мой, улицы и здания те же самые. Но памятники другие. Там, где всегда, сколько себя помню, стояли Великий Николай Второй с царевичем Алексеем, был постамент с каким-то Ф.Э. Дзержинским. Никогда о нём не слышала. Реклама тоже другая, цветные щиты сообщали, что в «Магните» скидки. Что ещё за «Магнит»? Здесь всегда была реклама недорогого сетевого магазина «Каравай», я сама там обычно покупаю продукты. Эти магазины везде есть, по всей нашей стране от Польского Воеводства и Великого Княжества Финляндского до Сахалина. С какого перепуга здесь теперь какой-то «Магнит» и куда делся «Каравай»?

Зашла погреться в магазин. Походила, посмотрела. Упаковки и обёртки товаров были вообще незнакомы. Названия тоже неизвестные, кроме, разве что, минеральной воды «Нарзан» и «Ессентуки». И тут мне повезло! Мужик метрах в пяти от меня, доставая что-то из кармана, выронил деньги и, не заметив этого, пошёл по ряду дальше. Я тут же подошла, наступила на банкноту, какое-то время постояла, изучая полки. Наклонилась, создавая видимость завязывания шнурка, подняла бумажку, сунула в карман. И ушла из магазина.

На улице рассмотрела денежку. Это была сине-зеленая тысячная купюра, называлась «Билет Банка России». Что значит России? А в других наших княжествах что, другие деньги? Было такое чувство, что от непонимания всего происходящего меня вот-вот разорвёт!

А ещё хотелось есть. Последний раз я ела вчера – обедала в нашей рабочей столовой. Я очень надеялась, что тысячи хватит. Прошла через парк к мемориалу Григория Распутина. Мемориала не было. Вместо него полукругом стояла стена с высеченными изображениями людей, посреди круглой площадки перед стеной из очага в форме пятиконечной звезды горел огонь. На табличке было написано: «Стена памяти погибшим воинам Великой Отечественной войны 1941-1945». Я опять почувствовала, как голова идёт кругом. Какая война? Напряглась, вспоминая уроки истории. Не было у нас никакой войны - это точно. Кажется, в Европе были в те годы какие-то междоусобные конфликты, но чтобы война…

Через дорогу, чуть в стороне, помнится, была сетевая блинная «Медовый круг». Я отправилась туда, почти не сомневаясь, что блинной не окажется. И не ошиблась. Там оказался какой-то «Макдоналдс». Хотелось надеяться, блины у них есть.

Вечером я вернулась к своему дому и чуть не наткнулась на своего двойника. Другая я вышла из подъезда и пешком направилась к проспекту. Я пошла за ней, не особо прячась, вряд ли в темноте кто-нибудь заметит наше сходство, тем более, она была в короткой дутой куртке, а я в потёртом пальто до колена.

Вот она дошла до пешеходного перехода – того самого, на котором мня вчера сбила машина. Остановилась, поджидая зелёный свет. Я ускорилась, подошла к ней и стала рядом. Обоняние уловило тонкий запах духов, очень приятный, явно дорогой аромат. И мне стало так обидно! У меня никогда не будет таких духов! У меня не будет такой куртки сверкающего серебристого цвета! У меня вообще не будет такой жизни, как у неё! И это несправедливо!

Я огляделась по сторонам. Людей поблизости не было. И тогда я решилась! Сорвала с её спины розовый рюкзак и изо всех сил толкнула её на тот самый заборчик. Она вскрикнула, упала и ударилась лицом. Я отбежала в сторону и оглянулась. Её нигде не было! Ни возле клумбы, ни на дороге! Такое может быть? Взлохмаченный снег подтверждал, что моя подлость мне не приснилась. Впрочем, получилось совсем неплохо.

Ладно, посмотрим, что в рюкзаке. Косметичка, расчёска, телефон, ключи от квартиры, кошелёк с деньгами. Обычный набор обычной женщины. Денег в кошельке оказалось много. Ну, на мой взгляд, много. Может, в этом странном мире такая сумма вполне скромная.

На задней крышке необычно тонкого телефона было изображено надкусанное яблоко. Вот уж бред! Неужели здесь это считается красивым? Только я об этом подумала, как телефон в моих руках завибрировал, и на экране появилось слово «Любимый». Я чуть подумала, потом пальцем провела зелёный кружок по дорожке вправо.

- Да.

- Привет, родная! Жаль, ты с нами не пошла, тут весело. Мы с детьми задержимся на часок, не хотят уходить.

- Хорошо. Буду ждать вас дома.

- Дорогая? Что у тебя с голосом? Всё в порядке?

- Всё хорошо, просто здесь шумно.

- А. Ладно, пока, скоро приедем. Целую.

Я нажала на красный кружок. Не надо мне скоро. Мне нужно время.

Через дорогу фиолетово светились слова «Салон красоты». Надеюсь, там то, что мне нужно.

Спустя три часа я, вдоволь находившись по своей роскошной квартире, налюбовавшись во все зеркала на новую стрижку, приняв благоухающую пенную ванну, нарядилась в нежную шёлковую сорочку и отправилась в спальню. Мужа и детей всё ещё не было, и это было кстати – мне было бы неловко сразу с ними общаться. А наутро я заболела, и это тоже было кстати – это позволило мне привыкнуть к своей новой семье и к другой жизни. А уже через две недели мне стало казаться, что я всегда так жила, а моё прошлое было всего лишь сном.

***

Прошло два года. Всё изменилось. Моя жизнь уже не казалась мне чудесной сказкой. Муж больше не называл меня «родной», почти не давал денег, всё чаще задерживался на работе и приходил выпивши, дети меня не слушались, ни во что не ставили, в школе съехали на «двойки». Даже квартира – красивая сверкающая квартира – потускнела и захламилась. Почему мне так не везёт?

Вечером я вышла в магазин. Не торопясь, поскрипывая снегом, добрела до проспекта и пошла по тротуару вдоль дороги. У пешеходного перехода дорогу мне преградили двое.

- Слышь, тёть! Гони бабки!

- Нет у меня денег, - огрызнулась я и попыталась их обойти.

- Ты чё… - от сильного толчка в плечо я стала падать и всей фразы не услышала. Ударилась головой о заборчик вокруг клумбы и на несколько мгновений отключилась.

Когда я пришла в себя, хулиганов и след простыл. Кряхтя и охая, поднялась. Пойти бы домой, но нужно купить хлеб и масло. Медленно побрела к «Магниту».

Я не сразу поняла, что вместо вывески с красными буквами над входом горит жёлтое «Каравай». «Каравай»?! Как так-то?

Забыв про хлеб, побежала домой. Промчалась мимо памятника Великому Николаю Второму с царевичем Алексеем. Пробежала под аркой и остановилась, как вкопанная. Вся моя семья вместе со мной была во дворе – громко смеясь, они лепили снеговика и перекидывались снежками.

- Мааам, пааап, - вопила дочка, - а давайте вместо морковки сделаем ему нос из сосульки!

И муж взял в руки сосульку, водрузил её на снеговика, потом сгрёб меня – ту, другую меня, – в охапку и смешно чмокнул в нос. И опять полетели снежки.

Долго я стояла в тени под аркой. Во мне клокотала обида. Почему при мне они не были такими весёлыми и дружными? Моя семья, похоже, счастлива. Счастлива без меня. Без меня?!

Постепенно обида сменилась негодованием. Ну уж нет! Это – моя семья! Я мать своих детей! И я к ним вернусь! Надо только заманить ненавистного двойника на проспект к тому пешеходному переходу и снова поменяться.

Они уже подходили к подъезду, когда та, другая я, повернула голову и внимательно посмотрела прямо в тень под аркой, где я прижималась спиной к стене. Потом она повернулась и что-то сказала мужу. Тот кивнул и повёл детей в подъезд, а она развернулась и потопала прямиком к арке.

Я побежала прочь от дома. Оглядываясь, я убеждалась, что она бежит за мной. И я продолжала бежать, что есть сил. Добежала до клумбы со злополучным заборчиком, остановилась и, тяжело дыша, повернулась к преследовательнице. Она замедлилась, постепенно перешла на шаг и, в конце концов, оказалась метрах в пяти от меня. Её насмешливый и одновременно ненавидящий взгляд был невыносим.

Наверное, она, хотела что-то сказать. Хотела, но не успела. Я набросилась на неё, ухватила за скользкую куртку и рывками потащила к клумбе. До неё, наконец, дошло, что именно я хочу сделать, она крепко вцепились в меня, стала упираться ногами в землю, кричать и звать на помощь.

Я собрала все силы, которые у меня остались, зарычала и швырнула её на заборчик. От этого рывка я сама упала в сторону, а когда поднялась, обнаружила, что возле клумбы я одна, двойника нет. Вдали виднелся памятник Николаю с Алексеем. Я дома!

Спустя ещё год дети снова стали отбиваться от рук. Муж начал пить. За что мне такое наказание? Но теперь я знаю, что нужно делать, чтобы жить так, как я хочу - в нормальной семье с любящим мужем и хорошими воспитанными детьми.

Пойду, пожалуй, прогуляюсь к проспекту...

Необъяснимый и пугающий случай произошёл со мной одним летом, когда я был ребёнком.

Всё моё детство и юношество было проведено в военном гарнизоне. Военный городок, в котором я жил, базировался внутри одного из районных центров Ленинградской области и был ограждён характерным бетонным забором. В городке было около 12 домов, клуб, футбольное поле, а его края покрывал высокий густой кустарник, который закрывал бетонные заграждения.

То счастливое время характеризовалось отсутствием интернета с его соцсетями, компьютерных игр и прочих «благ» современного детского быта, которые заставляют нынешних подростков безвылазно сидеть дома.

Мы с товарищами были весёлой детворой и все летние каникулы с утра до ночи проводили на улицах того самого городка, играя в футбол, прятки, «казаки-разбойники» и т.п.

Городок, хоть и был маленький, но с помощью безграничной детской фантазии тех лет, превращался в волшебное поле чудес для развлечений.

Как-то вечером, когда спустились характерные для Ленинградской области светлые сумерки, мы с друзьями уже доигрывали в прятки. Когда я искал своих товарищей, ко мне вдруг подошёл очень странный мужчина среднего возраста. Одет он был прилично, но одежда местами была грязной и сырой, словно он пару часов отдыхал, лёжа на свежей траве. На бомжа или алкаша он похож не был, таких мы видели, они часто забредали в городок порыться на местной свалке и быстро выдворялись военными патрулями. Но вид он всё равно имел подозрительный. Тихим отрешённым голосом мужчина спросил меня:

– Мальчик, как мне отсюда уйти? Тут кругом забор.

Меня охватило чувство детского страха вперемешку с любопытством. Я, указывая направление рукой, ответил:

– Там КПП, а вот там, через кусты, есть «дырка», лаз...

Больше всего удивлял его взгляд, он был абсолютно пустой и отрешённый, смотрящий в «абсолютное ничто». Мужчина, казалось, не следил за моими словами и, тем более, жестами. Но вдруг, он резко перевёл, словно на мгновение ожившие зрачки, в сторону кустов и холодно сказал:

– Только не туда, туда нельзя, там сны, я не хочу спать.

Удивил меня ещё и тот факт, что проходящий в паре метров от нас военный патруль не обратил на подозрительного мужчину никакого внимания.

Вспомнив про своих друзей, я побежал их искать, и как свойственно ребёнку, уже по приходу домой совсем забыл про странного дядьку.

Но на следующее утро произошло что-то необъяснимое. Как водится, в маленьких закрытых городках любое событие собирает массу зевак. Мы с товарищами сразу после утреннего сбора побежали на столпотворение, в котором участвовали военные, милиция, скорая помощь и простые жители. И перед нашим любопытным взором предстала следующая картина.

Из густых кустов, примерно в 100 метрах от того самого лаза в заборе, на который я вчера указывал странному мужчине, выносили мёртвое тело. По внешним признакам трупа я сразу же узнал вчерашнего встречного. Из разговора военных и милиции я услышал, что смерть наступила не менее чем 3 дня назад и что причины будут выяснять.

Про встречу с мужчиной я никому не рассказывал. Жутковато как-то было, да и никому не хотелось объяснять, как я на днях общался с привидением, тем более, что я и сам никак понять всего этого не мог.