ThommyGunNotPPSH

Алексей смотрел, как Он раз за разом пытается передёрнуть заклинивший затвор своего автомата, мысленно давая ему шанс. Вдруг ему повезёт и он выйдет из этой «игры». Достойно падёт в бою. В конечном счёте он сдался и с досадой крикнул:

-блять! Ну?! Что смотришь? Шмаляй уже

-прости, брат,- скорбно ответил он

-не брат ты мне, ублюдок

Выстрел. Оглушительный хлопок сотряс листву и напугал ворон, что каркая взмыли в небо.

Автомат выпал из рук и с лязгом ударился о покрытую листьями и мелкими ветками землю. Тело упало навзничь, на портфель. Алексей подошёл к трупу и уставился на запрокинутую голову. Глаза открытые, карие. Черты лица прямые, утончённые. Он напомнил ему брата. От одной мысли, что его брат может лежать где-то в траве в таком же состоянии его бросило в холодный пот. Он закрыл глаза и перевернул тело, чтобы осмотреть содержимое рюкзака.

-прости брат, но это тебе уже не понадобится

В рюкзаке была банка с энергетиком, военный индивидуальный рацион питания, батарейки формата ААА, как раз подходящие к фонарю, упаковка болеутоляющего кеторола и стеклянный шприц с морфином. Шприц был аккуратно помещён в индивидуальную аптечку на липучке на груди. В разгрузочном жилете незнакомца было два магазина с патронами калибра 5.45. Алексей забрал и это. Вместе с индивидуальной аптечкой, которую бросил в рюкзак. Осматривая разгрузочный жилет, в глаза ему блеснуло что-то серебристое на шее. Это оказался военный жетон, на котором самым важным теперь было лишь имя, которое он прочёл шёпотом:

-Максим Дорин. Царствие тебе небесное, Максим,- и положил жетон во внешний небольшой кармашек рюкзака. Карман памяти, как он его мысленно окрестил. Может быть и его жетон будет у кого-то в таком кармашке. А может, он будет гнить вместе с брошенным на листву телом.

Холодный осенний ветер пробирал до костей, а через четыре часа будет смеркаться. Кирилл достал из нагрудного кармана карту и раскрыв начал искать не оцепленный выход из города. Оставалось три километра, а весточки от брата так и не было. Может быть он уже мёртв? Или лежит раненый и ждёт его, Лёху.

Убрав карту на место, достал рацию. Батарея полная, радиус пятьсот метров, эфир их с братом волны пустой, зажал кнопку, рация пискнула и затрещала.

-Игорь, ты меня слышишь? Приём

В ответ белый шум эфира. По ту сторону никто не ответил

-Игорь, это Лёша, ты меня слышишь? Приём

Снова белый шум.

Вдруг из рации вырвался хриплый мужской голос.

-слышу тебя, Лёш, слышу. Приём.

-дьявол!- вырвалось сквозь зубы

Одним махом он лёг не землю, отключил рацию и начал вслушиваться в окружающие звуки. Сердце бешено колотилось и сильно гоняло кровь, что мешало вслушиваться. По ту сторону был не Игорь и где-то в радиусе пятисот метров поджидают небольшие, но очень быстрые свинцовые неприятности.

Глубокий вдох- глубокий выдох. Несколько минут восстанавливал сердечный ритм к привычным для него семидесяти ударам в минуту. Кровь более била в ушах и лёжа на холодной припорошённой земле можно было расслышать шум деревьев от порывистого ветра, карканье ворон, щелчки ломающихся сухих палочек от передвижения мелких зверей.

Незаметно пролетели полчаса, прежде чем он решился поднять голову и оглядеться. Никого, помимо деревьев и холодного ветра. Взяв автомат за рукоять, он встал сначала на правое колено, вскинул автомат к плечу и ещё раз огляделся, но уже держа прицельные приспособления на одной линии со взглядом. Повторно удостоверившись в отсутствии опасности, Алексей встал на обе ноги, пригнулся и начал продвигаться через лес, останавливаясь каждые двадцать шагов, чтобы прислушаться к окружению. Через полтора часа он подошёл к окраине леса и остановился. Перед ним, сквозь деревья, открывался вид на паханное поле. Через поле стояли небольшие частные дома, cоединённые узкой улочкой, а за этими домами плавно становился город.

Выходить в поле Алексей не хотел, на нём он будет как мишень в тире. Оставалось два часа до того, как стемнеет и видимость упадёт донельзя. Обоюдоострое копьё, которое как помогает скрыть себя во тьме, так и уменьшает вероятность обнаружить противника до того, как будет слишком поздно. Присев на землю, он начал всматриваться в линию домов, стоявший на поле. Вот у этого на чердаке есть окошко без стекла, неплохая стрелковая позиция. Вон там мутные окна или занавески, с трёх сотен метров Алексей не смог разобрать, но посчитал его безопасным. Ещё один чердак с окошком без стекла, и ещё.

Долго копившаяся усталость дала о себе знать, навалившись после погружения в мысли. В рюкзаке была банка энергетика, вежливо позаимствованная у некого Максима. «Впрочем, она ему всё равно уже была не нужна, не пропадать же добру»,- с этой мыслью Алексей сбросил рюкзак на землю, расстегнул молнию и, просунув руку, нащупал банку. «Главное не шуметь» и потянул за ключ-кольцо банки, плотно прижав к себе рюкзак, чтобы уменьшить исходящий шум.

В нос ударил сладкий и вкусный ягодный запах, несущий некое успокоение, будто эффект Плацебо для сахара: он ещё не в организме, а такой сладкий запах уже приносит удовольствие. Предвкушение – сильный инструмент человеческого мозга. Маленькие капельки сильногазированного напитка забавно игрались, выпрыгивая из банки на тыльную поверхность большого пальца и саму банку. После сделанного глотка, в голове у Алексея обречённо промелькнуло «Подстрелят как утку». Мысль не несла ни огорчения, ни тревоги. Абсолютное ничего, приходящее при полном принятии своего положения. Ни обойти, ни вернуться назад, только идти вперёд. Но и полностью свободным он не был – жизнь всё же была дорога и это то немногое, что он мог потерять, чего крайне не хотел. Жизнь и вольность. С оружием и в разгрузочном жилете он мог взять конвой с товаром, благо на него назначены сопляки срочники, которые из оружия в жизни не стреляли и увидев злого дядю с автоматом отдадут ему грузовик.

В одном из чердачных окошек вырвался блик. Солнечный блик от чего-то стеклянного. «Оптика» мгновенно пришло на ум Алексею. «Если предположить, что это винтовка, но не высокоточная, то есть вероятность промаха, учитывая стрельбу по движущейся мишени».

Да, оставалось только дойти до автомагистрали. пройти через город незамеченным и дело в шляпе. Свободы, вольность, деньги. Испания, остров Пальма-де-Маллорка. Может быть даже жениться. Принесёт свободу в жертву счастью так сказать.

Допив содержимое банки, Алексей аккуратно, как мог, смял её в рюкзаке, застегнул молнию и вскинул его на плечи.

Чёртов блик. Если он от оптического прицела, то не видать ему ни конвоя, ни Испании. А может, показалось? В одной автобиографии нейрохирурга было написано, что при бластоме в мозгу могут возникать в результате заднего отслоения стекловидного тела, ну или катаракты. Чёрт его знает. Может быть вообще параноидальная шизофрения проявляется, у деда была такая.

Наконец, Алексей встал, взял автомат в правую руку, встал в позу стартующего бегуна и прошептал:

-давай, Леди Удача, побудь со мной пару минут, ладно?,- и побежал, пригнувшись вперёд.

Через двадцать метров он снова увидел этот злосчастный блик, однако за ним ничего не последовало. Вспаханная земля упорно не давала ему разбежаться, то и дело даря страх подвернуть лодыжку и окончить игру в жизнь прямо тут. Вот уже прошло сто тридцать метров и снова блик. Оставалось меньше трети пути и страх понемногу замещался предвкушением, разбавленным надеждой. Надо же, несколько минут назад он было смирился с судьбой, а как оказался на острие, так тут же расцвёл. Вот уже рубеж в примерно двести метров пройден, осталось совсем чуть-чуть. И снова этот блик. Может быть там просто стекляшка? Но почему тогда не постоянно бликует? Размышления прервала боль и оглушительный грохот. Алексея будто окунули в кипяток, он будто прочувствовал возбуждение каждого синапса в своём теле. От попадания тяжёлой сверхзвуковой пули, попавшей в правый бок, чуть ниже ребра, его закрутило и сбило с ног. Крик вырвался из глубины груди и продолжался, пока в лёгких был воздух. Держась за ранение левой рукой, Алексей лёгким движением раскрыл индивидуальную аптечку и её содержимое частично высыпалось на землю. Жгут, морфиновый шприц, стерильный бинт в упаковке. Холодный пот покрыл всё тело. Тяжело стоная, он схватил в руки шприц, поднёс к лицу и зубами снял защитную крышку с иглы, после чего сквозь одежду вонзил иглу себе в бедро и взревел от нахлынувшей волны боли, затопившей разум. В глазах потемнело, цвета приобрели серый оттенок и казались безжизненными. Где-то вдалеке показались глазницы смерти, неустанно наблюдавшие за ним, выжидая момент для полного появления в чёрной мантии с косой на плече. Косой, которой режется ниточка жизни. Время потеряло свой вес, Алексей ей просто перестал ощущать, словно оно более не проходило сквозь него. Аиду придётся подождать Алексея, потому что тот не собирался отправляться в подземное царство. Впрочем, его особо и не спрашивали, что он хочет, чего не хочет. Теперь волна смирения вытесняет из мозга всё остальное. Возможный эффект от болеутоляющего или предстоящей смерти.

-раз…два…три…жив

С завершением счёта началось более сложное действо: ползком по паханному полю преодолеть сто метров и засесть в ближайшем свободном доме. Взяв жгут и зажав его в зубах, Алексей двинулся в ту сторону, в которую бежал, сжимая жгут зубами что есть мочи и стоная при каждом движении. Полностью избавиться от такой боли и не потерять при этом мобильность невозможно.

Десять метров спустя он вспомнил, что оставил автомат на том месте, куда упал, но решил не возвращаться туда. В запасе был револьвер и немного патронов россыпью.

Ещё через девяносто метров, пройденных в бесконечной боли, Алексей упёрся спиной в стену дома. По левую руку был стрелок, по правую руку была неизвестность, мешанина вероятностных событий, но хотя бы не было сто процентной вероятности встретить снайпера. К тому же, издалека казалось, что дверь в дом находится именно там. Вновь раздался грохот и в левый угол дома прилетела пуля, засыпав осколками свинца и кирпича.

-ух-х,- тихо вырвалось у Алексея, после чего он со своей максимальной скоростью пополз к спасительной двери.

Наконец, добравшись до двери, он вполз в дом и оказался в весьма просторном коридоре, уютно обставленном небольшими деревянными обувницами и вешалками. Проползая в глубь дома до упора оказался в гостиной, совмещённой с кухней. Примостившись у окна, Алексей достал из рюкзака вторую индивидуальную аптечку и раскрыл её в тот момент, когда услышал под окном аккуратные шаги крадущегося человека. Он затаил дыхание. Сердце бешено колотило, мешая прислушиваться. Звук шагов ушёл вправо. Алексей достал из кобуры револьвер, взвёл курок, плотно сжал его в кисти и направил в сторону прохода в коридор, который быль чуть правее окна, у которого сейчас Алексей превозмогал боль.

Спустя минуту, а для раненого вечность, в коридоре показался силуэт. Алексей выстрелил в него дважды, после чего тот пропал. Силуэт снова показался на миг и прогремело два выстрела. Остался один патрон.

Откинул барабан. Трясущимися, липкими от крови и пота и покрытыми грязью, руками он судорожно пытался зарядить барабан. Патроны выскальзывали из под пальцев и до нового появления силуэта Алексей смог зарядить только три патрона.

- Бог любит троицу,- с отчаянием вздохнул Алексей, выплюнув жгут.

Однако он не успел привести револьвер в боевое положение. Силуэт выскочил и выстрелил ему в плечо, задев лёгкое, отчего Алексей едва не потерял сознание, всхрипел и кашлянул кровью. Мерно чеканя шаг, силуэт аккуратно вошёл, явив себя своей жертве. Высокий худощав с винтовой за плечом и пистолетом, направленным на полуживое тело.

- не бойся, я убивать не стану,- холодным тоном заявил силуэт, входя в комнату,- клятву давал Гиппократу

-врачи клянутся не навредить. Noli nocere

-видимо, я плохой врач. Знаешь, тут нет хороших людей с хорошим прошлым. У всех грешок за спиной.

Последнюю фразу Алексей едва расслышал. Он тонул во тьме, то погружаясь, то вновь всплывая, отчаянно борясь за сознание. Бездонные глазницы смерти были всё ближе. Кровь окрасила древесный пол в бордовый цвет, который неплохо шёл убранству этого дома. Сознание быстро ускользало от него, он уже не видел лица стрелка, не слышал его движений, не осознавал его действий. Лик брата возник перед ним и поманил его к себе:

-Настало время нам встретиться

После чего Алексей рухнул на пол левым боком и ушёл во тьму, полностью отдавшись ей. Смерть окутала его своими холодными костлявыми объятьями.