Sini4kin

В продолжение к посту ( https://pikabu.ru/story/poputchitsa_6377349 )

Тонкие музыкальные пальцы ее украшали несколько дорогих с прозрачными камешками колец, а обручального кольца среди них не увидел, что сразу породило мой ехидный вопрос:
- А вы почему не замужем? И умная, и красивая, и в мужчинах профессорша. Или вы как тот Буриданов осел, готовы умереть с голода меж двух охапок сена?
Вопрос мой неимоверно развеселил ее.
- Напрасно вы пытаетесь меня подзадорить. Таким не возьмете. Не теоретик я, практик. И все мои познания о мужчинах не из книжек, чьих-то рассказов или девичьих фантазий, а из жизни. Из моей реальной жизни.
Я отреагировал мгновенно – бросил испуганный взгляд в ее смеющиеся глаза и картинно отпрянул, опасливо прижимаясь к двери автомобиля.
- Ввы, ввы,- наиграно заикаясь, вымолвил, - меня пугаете. Вы жрица любви или брачная аферистка?
- С чего такой вывод?
- Из ваших слов.
- И что, других вариантов нет?
- Но я, по крайней мере, не вижу.
- Да, не богатая у вас фантазия.
- Теперь вы меня обидеть хотите?
- Да что вас обижать? Вы совершенно не разбираетесь в людях.
Я покорно опустил голову, продолжая молча вести автомобиль. Она продолжила:
- Я замужем и при том давно, и при том за одним мужчиной, и при том удачно.
- Так почему же вы не носите обручальное кольцо, раз у вас так все хорошо?
Попутчица оживилась. Мне показалось, она ожидала этот вопрос и, верно, хорошо знала ответ на него. Плечи ее расправились, лицо засветилось победной улыбкой и засверкало лучиками морщин от уголков вспыхнувших глаз.
- Считайте это маленькой женской шалостью, - не торопливо, смакуя каждое слово, начала объяснять она. - Такова наша природа. Замужем женщина, не замужем, но каждой хочется постоянного к себе внимания противоположного пола. Это поднимает тонус и заставляет держать себя в форме. Любой женщине, даже если ей за сто, приятно услышать на ушко, что она очаровательна. Ничто так не заставляет втягивать живот и выпячивать грудь как заинтересованный мужской взгляд. Так вот отсутствие обручального кольца - это как приоткрытая дверь, как шанс к возможности пофлиртовать. Уточняю – приоткрытая дверь, сигнал для мужчины, что можно действовать.
- Приходите, я свободна, я живу одна, - попытался пошутить я.
- Может и так, а может, и нет, – серьёзно ответила незнакомка, - все зависит от того, сможет ли мужчина аккуратно открыть проход или тупо полезет напролом. Тогда дверь эта или откроется или наглухо захлопнется, прищемив ему нос.
- Ну, некоторым женщинам нравится, когда их крепости берут силой.
- Согласна, но не силой рук, а силой ума. Улыбкой, шуткой, теплым словом.
Мужская сила должна быть ласковой и умной, тогда у нее есть шанс.
- А как вы относитесь к ревности? – неожиданно спросил ее.
- Ревность – это слабость неуверенного в себе партнера. Это чувство собственника, охраняющего свое имущество.
- И вы совершенно не ревнуете своего мужа?
- Своего мужа я люблю. Не скрою, мне не приятно, когда он тупо пялится на молоденькие стройные фигуры, - глаза ее на мгновение потемнели, - но это только мотивирует меня к самосовершенствованию, но никак не к претензиям и, тем более, к скандалам.
- Я вам не верю, что такое не сильно вас задевает. Женщина, даже самая кроткая, очень коварное существо. Предугадать месть обиженной, а хуже, отвергнутой женщины никому не под силу.
- А что вы хотели? – вскрикнула она.- Мы же должны защищать свою территорию.
И весело расхохоталась.
- Интересно, а ваш муж ревнует вас?
- Мой муж? Да! – потом, подумав, добавила, - немножко. Ибо если он перестает ревновать, значит, я стаю ему не интересной. А этого допускать никак нельзя.
- Не простая задача.
- Да. Поэтому важно постоянно держать себя в форме и время от времени подзадоривать, поддразнивать его.
- Это как? Заигрывая с чужими мужчинами?
- Не только с чужими, в первую очередь со своим. Я должна быть все время разной, интересной и всегда полезной.
- Полезной?
- Именно полезной.
- Такое горбатое слово, - скривился я.
- Зато правильно отражающее суть вещей. Мир практичен и все в нем крутится вокруг выгоды. Разве не так? Человек, словно цветок к солнцу, тянется к материальной или моральной выгоде, пользе. Вот, например, вы мужики нуждаетесь в постоянном уходе. Вас надо накормить, напоить, к груди приложить, дать чистую сорочку и показать где носки. То есть вас необходимо обслужить, и при том лучше, чем кто-то другой женского пола. Не считая, конечно, мамы. Тогда вы будете здесь, - она вытянула вперед тонкие музыкальные пальцы и плотно сжала их в кулак.
- Не стану спорить, мы такие. Но и вы тоже требуете к себе внимания.
- Еще какого! - оживленно подхватила попутчица. Мужчина должен обеспечить женщину всем необходимым и еще сверху.
- И ваш муж справляется?
- Ато! Он у меня самый лучший.
- Редко слышу такое из женских уст о своих избранниках.
- Правильное слово неправильно употребили, - сухо заметила она.
- Избранники? Что не так?
- Если бы мужей избирали женщины, как я, например, все до единой точно так бы отзывались о своих суженых.
- Так, так, так, продолжайте, - предвкушая услышать интересное, заерзал я на сиденье. - И как же вы, именно вы, выбирали себе мужа?
- Ну, это секретная информация, - загадочно сверкнула глазами она, - но вам расскажу, так и быть. По секрету. Считайте это платой за мою доставку.
Затем, аккуратно расправив складки платья на коленях, продолжила:
- Моя мама – очень мудрая женщина и, когда я подросла и пришло время подыскивать мне пару, разработала целый сценарий подбора женихов.
- Даже так?
- Да. Выбор спутника жизни – задача не простая и требует серьёзного внимания. Можно положиться на случай, но не факт, что повезет.
Мама сказала: - «Счастье – процесс управляемый и нужно брать его в свои руки».
- Интересно.
- В наши годы советская молодежь где знакомилась? В школе, институте, на танцплощадках, реже – в транспорте. И заметьте, мы были молодыми, наивными, не опытными. Видели только хорошее, плохого не замечали. Мне, молодой девчушке, было вполне достаточно чтобы парень, например, был смазливым и красиво говорил.
- Короче, нужен был опытный глаз мамы, - подытожил я.
- Где-то так.
- Так в чем проблема? В наше время было принято своего избранника знакомить с родителями. Замуж, не спросясь, не выходили.
- Да. Только до смотрин нужно было, примерно, месяц с ним повстречаться, так сказать, приручить его.
- Усыпить бдительность.
- Так точно, - улыбнулась она, - парни-то – народ пугливый и на уме у вас только одно – добиться своего, но никак не познакомиться с родителями. Короче говоря, при таком раскладе можно было до пенсии выбирать себе спутника жизни и не выбрать. Поэтому мама решила отбор произвести по ускоренному варианту.
- Ха. Это как?
- Очень просто. Она отправляла меня гулять по городу с заданием знакомиться с молодыми людьми.
- Выпускала на охоту?
- Можно сказать так. - Заулыбалась попутчица. – Рассказываю: Нужно было подойти к приглянувшемуся мне парню, моего, примерно, возраста или чуть постарше и задать любой дурацкий вопрос. Типа «Не подскажете, который час?» или «Как пройти к торговому центру «Дружба». Он, видя молодую симпатичную девушку, - женщина, подняв брови, с улыбкой провела согнутой кистью руки вдоль своего тонкого стана, - с радостью подключался.
- И вы так легко к ним подходили?
- Первое время, конечно, боялась, но у меня не было выбора. Вы просто не знаете мою маму, - она символично пригрозила пальцем. – Ко всему привыкаешь, сначала страшновато, а потом как «здрасьте».
А парни как реагировали?
- На удивление, спокойно. Главное подойти к жертве, а уже что и как говорить, как оказалось, совсем не важно. У вас, молодых, при виде рядышком смазливой девчонки, глаза округляются до размера пятака, как у бешеного поросенка, а мозги при этом напрочь отключаются.
- Ну–ну. И что дальше? – нетерпеливо спросил ее.
- А дальше прошу его провести меня к указанному месту и попутно спрашиваю, кто он, откуда, чем занимается.
- Стало быть, предварительное прощупывание клиента?
- Да.
- А если вдруг он отказывался проводить вас, мол спешу, нету времени и все такое?
- Хм, - снисходительно улыбнулась она.- Не проблема. Достаточно лишь, как бы случайно, коснуться его руки и заглянуть невинно в глаза, и… уже никто никуда не спешит.
- Так просто?
- А вы то думали? Кстати, вы знаете что рука, точнее ладонь – самая чувствительная часть тела человека. Если аккуратно двумя пальчиками, - она картинно соединила большой с указательным, - взять мужчину за руку, наступает сладкий паралич его воли и он в полном твоем распоряжении.
- Рассмешили. Не спорю, работают эти ваши женские штучки.
- Еще бы! – гордо сказала она.
- И так, вы ведете молодого человека по бульвару, как козла на поводке, и вдруг «неожиданно» встречаете вашу маму? – попытался предугадать дальнейший сюжет.
- Что вы? – быстро возразила женщина, - по сценарию мама должна ждать нас дома.
- Дома? Это как? - удивлению моему не было предела.
- Именно дома. А как вы себе представляете знакомство мамы с парнем посреди улицы Ленина в центре Чернигова? Так можно запросто спугнуть клиента.
- Интересно, тогда как вы затащите его домой?
- Очень просто. Я сообщаю парню, что нужно срочно позвонить подружке, у которой, якобы, забыла свою сумочку. И с ближайшего телефона – автомата, мобильников тогда еще не было, звоню… маме.
- Не понял, молодой человек же рядом, услышит и может вполне раскрыть обман.
- Ха-ха-ха. Я с мамой говорю как с подружкой о сумочке, а та прекрасно понимает, что клиент на крючке и пора готовиться встречать очередного кандидата в зятья.
- И дальше?
- Затем, ссылаясь на плохое самочувствие, если это день, или на позднее время, если вечер, прошу проводить меня домой.
- Так просто?
- Просто. Советская молодежь в наше время хорошо была воспитана и отказывать в помощи нуждающимся было не принято.
- Ну а если кто-то, все же, отказывал?
- И слава Богу, значит это не наш клиент. Расставалась с такими без сожаления. Даже если бы я заставила его проводить меня, он все равно не прошел бы даже предварительного маминого отбора.
- А сколько у мамы было степеней такого отбора? – с улыбкой спросил я.
- Не спешите, - сохраняя интригу, хитро продолжила она, - все по порядку. Так вот, жили мы на окраине города, в частном секторе, не далеко от конечной троллейбусной остановки. Поэтому парни провожали меня именно на этом виде транспорта. Бывало, если молодой человек не очень, ну… в чем-то не понравился, - она немного скривила свое красивое личико, - то просила его оплатить и мой проезд. Помните? – Четыре копейки всего. В надежде, что он зажлобится и этим ускорит наше расставание.
- А как вы объясняли отсутствие денег? Потеряли кошелек?
- Ну, сумочка же осталась у подружки,- надула губу рассказчица.
- Так. Приехали и вы ведете его в свой дом, где мама ждет за накрытым столом, - попытался продолжить рассказ за попутчицу.
- Еще бы! – громко возмутилась она. - Мама выносит из двора дежурную корзину с мусором, ставит ее перед воротами, а сама с граблями или веником как бы убирает приусадебную территорию. И тут «неожиданно» подходим мы. Мама, картинно разгибая уставшую спину, встречает нас очаровательной улыбкой:
- Ой, доня, ты уже вернулась от подружки. Как я рада. Ой! С кем это ты? Кто этот симпатичный молодой человек?
- Парень, если он не дурак, почувствовав подвох, вежливо извиняется и мигом смывается, - сказал я, представив себя на его месте.
- Так почти все хотели сделать, кроме самых тупых, конечно, - утвердительно качнув головой отреагировала женщина. – Но мама брала инициативу в свои руки и сразу настоятельно предлагала зайти во двор, устало волоча веник или грабли.
«Надо будет, доченька, мусор потом занести», - кивнув на корзину, в полголоса, но слышно кому надо, проговаривала она один и тот же монолог, открывая калитку. Если юноша молча хватал корзину и заносил следом во двор, то обращалось внимание на то, куда он ее поставит – посреди двора или в дальний угол, где уже стоит что-то подобное.
- Даже так? – искренне удивился я.
- Хм! Мама учила, что в поведении людей мелочей не бывает. От того, как он ходит, смотрит, говорит, реагирует на нестандартные события, читается характер и воспитание. Поэтому ей, а позднее мне, приходилось провоцировать разные ситуации, чтобы получше рассмотреть человека. Но сначала, конечно, просили рассказать о себе. Или, если такое сразу не получалось, постепенно втягивали в разговор.
- Прямо целый спектакль разыгрывали.
- Да. Древняя мудрость – «Заговори, чтобы я тебя увидел».
- Но всего же за одну встречу не увидите.
- А всего нам и не надо было. Только основное.
- И что же, по-вашему, это основное?
Ответила не раздумывая:
- Первое - надежность! С надежным – как за каменной стеной. Второе - ум! С дураком не комфортно и наедине, и в компании. И третье - чувство юмора! С таким интересно. Сама люблю пошутить. Вот, примерно, и все!
- Все? А красивое лицо, спортивное телосложение? А привычки – вторая натура? – не сдавался я.
- Это тоже важно, но не основное. Конечно, сложно будет привыкнуть к Квазимодо, но и Ален Делонов тоже на всех не наберешься.
- А здоровье? Ведь девушка оценивает парня, прежде всего, как отца своих будущих детей. Природа, так сказать, естественный отбор.
- Ну, я на хлюпиков изначально внимания не обращала. С детства видела вокруг себя только пышущих здоровьем людей. Папа мой был крепышом и, кстати, жену подобрал под стать себе.
- А! – оживился я, - значит, твою маму выбрал, все ж таки, папа, а не наоборот?
- Не совсем. Они друг друга подбирали. Долго и аккуратно присматривались. Это была, своего рода, тонкая игра, где в результате выиграли оба. Но, справедливости ради, замечу, что папа тоже не полагался на случай в выборе спутницы жизни, а сам устраивал конкурсы. Мама как-то рассказала, что отец, тогда еще молодой и неженатый, знакомясь с девушками, приглашал их на утреннюю прогулку по старому парку.
Есть в Чернигове такой парк «Еловщина» - сплошные сосны, только изредка лиственные. Кроссовок тогда не было, а в обуви советской фабрики «Скороход» по пересеченной местности не сильно-то погуляешь. Поэтому разувались и бродили, бегали, дурачились босиком. А там, сами понимаете, то на шишку наступишь, то на камешек. Вот папа и следил за реакцией девушек, когда им больно и когда уставали. Одни ныть начинали, другие - плакать, третьи истерики закатывали. А некоторые, подчеркиваю, не-ко-то-рые бурными реакциями не фонтанировали, смахнут незаметно непрошеную слезу и не вида не кажут, что расстроены. И только единицы, точнее, единственная, относилась к неприятностям как к издержкам игры и сводила все на шутку. Чтобы не вскрикивать от боли – пела, стихи декламировала, недовольство скрывала за показушными гримасами, короче, играла.
- Не трудно догадаться, это и была ваша мама.
- Да, – улыбаясь, продолжила рассказчица. – Мама выбрала его еще раньше, заприметила в институте и аккуратно охотилась не один месяц, пока тот не обратил на нее внимания.
«Видный парень был, высокий, статный и, естественно, женским вниманием не обделен. Чуб волнистый, глаза голубые - голубые и за словом в карман не лазил», – говорила она. – Влюбилась, втрескалась в него по самые уши. И ради этого готова была пройти любые испытания.
- Да. Поучительная история.
- Часто, когда я начинала распускать сопли, слезы и слюни, столкнувшись с трудностями, мама приводила примеры, с так называемой, «полосы препятствий в Еловщине». Говорила, что иногда была готова взорваться, наговорить своему возлюбленному с три короба, даже исцарапать, искусать его. Но, терпела. Зубы сцепив, терпела. Уж очень хотела обуздать этого жеребца.
- И обуздала?
- Ато! Но это не значит, что добившись своего, села мужу на шею и ноги свесила. Так делают только глупые и недалекие женщины.
- А как поступают умные?
- Умные и любящие служат своему избраннику и душой, и телом.
- Служат? – переспросил ее.
- Представьте себе, именно служат. Семье, как и любому делу, нужно служить, если, конечно, - она хитро улыбнулась, - вас интересует результат. Мужчина – кормилец, его задача обеспечить семью материально, а женщина должна, именно должна, создать ему все условия для выполнения этой миссии. Мужчину не должны отвлекать мелкие житейские проблемы, он создан для великого и мелочи его раздражают. Дома его должен ждать уют и внимание. Задача жены напоить, накормить и в постель уложить. Да, и главное, – постоянно вдувать ему в уши, что он самый – самый.
- А в умных книжках говорят наоборот, что мужчины любят глазами, а женщины – ушами. А у вас как-то…?
- Так, то любят, - перебила она меня, - а здесь речь идет о другом. Мужчина, каким сильным бы он не был, нуждается в постоянной накачке со стороны тех, кто рядом и кому доверяет. Кстати отец мой был сильной личностью, способной на поступок. Сейчас таких мало. Наверное, это и подкупило маму. – Потом, немного помолчав, добавила, - он и погиб, спасая других. Но об этом не хочу вспоминать. Больно.
Она молчала, опустив голову, я тоже перевел взгляд на дорогу. Потом помедлив, тихо, как бы размышляя сама с собой, продолжила:
- Способность к поступку это важно. К тому же такое проявляется в мелочах. И мама тестировала моих избранников по - полной.
- Искала подобие отцу?
- Похоже на то, – грустно улыбнувшись, сказала она. - И вещи роняла, и мебель двигала, и недомогание симулировала. Однажды даже пожар сымитировала.
- Даже так? - искренне изумился я.
- Ну, не совсем, просто само так вышло, а она подыграла. Трава от мангала загорелась, а мама такой шум подняла, что впору пожарную вызывать. Мой парень бросился тушить и мама – к нему на помощь, но, скорее, не помогала, а мешала. Потом объяснила, что хотела увидеть его в сложной ситуации.
- Увидела?
- Да. Кстати, именно этот парень, впоследствии, стал моим мужем.
- Давайте я угадаю - он был по счету сорок пятым, нет - сорок восьмым претендентом на руку и сердце прекрасной дамы? – с нескрываемым сарказмом спросил ее.
- Не сорок восьмым, не считала, но и точно не из первого десятка, - на удивление серьезно и задумчиво отреагировала она.
- Он был, конечно, ах! - я развел руками и вскинул голову, имитируя образ древнегреческого Аполлона.
- Нет, не ах, – еще серьезнее ответила женщина. – Я ведь искала не идеального мужчину, а настоящего. Честно говоря, сразу он меня как–то не впечатлил. Может потому, что не хотел, или вида не показывал, что желает понравится, как это делали почти все остальные перед ним. Вел себя тихо, ровно, даже, мне казалось, прохладно. «Как так, - думала я,- на меня, такую королевну и так мало внимания?». Хотя потом, спустя годы он признался, что боялся не понравиться при первой встрече, неудачно пошутить или что-то вроде того.
- Но все же вы довели его до маминого экзамена. Что-то, наверное, зацепило?
- Да. Взгляд. И не туда, куда вы обычно смотрите, - она улыбнулась, - а в глаза, прямо в них. Наверное, он хотел увидеть меня настоящую, не взбалмошную кокетку, ломающую перед ним комедию, а человека, девушку. И взгляд этот порождал во мне смешанные чувства. Я и убежать от него хотела, и не убежать. Может, скорее, спрятаться, но не далеко, чтобы нашел. И ненадолго. Готова была даже выскочить из своего условного укрытия, когда казалось, что уже не ищет.
И когда украдкой, с трепетной надеждой поднимала глаза, встречала завораживающе теплую глубину его взгляда... . Зябкий душевный ветерок пустой тревоги сменялся теплой волной и быстро рассыпался легкой дрожью по всему телу - «Он здесь, он смотрит» и я снова пряталась… .
- Похоже, вы, сударыня, влюбились в того парня?
- Но я этого не хотела, - скоро выпалила она, все еще находясь в плену недавно вспыхнувших воспоминаний. – Точнее, хотела, но не так быстро. И еще хотелось, чтобы он приударил за мной, поухаживал, поупрашивал, следом походил…
И она сладко улыбнулась той внутренней загадочной улыбкой, которая бывает только у женщин и которую безуспешно веками пытаются разгадать мужчины, улыбкой, выкатывающейся светящимся шаром из самого ее сердца.
Яркий румянец зажег ее нежные щеки, тонкие ноздри призывно расширились, а в глазах накопилось столько света, что она способна была пусть не испепелить, но точно осветить целое ночное небо… .
На горизонте показался Киев. Приближался конец пути. Мы молчали. С закрытыми глазами в расслабленной позе она полулежала в кресле. А я, боясь потревожить ее, словно расплескать переполненную драгоценным напитком чашу, плавно, в одном дыхании, направил автомобиль по медленной полосе движения, позволяя женщине подольше насладиться нахлынувшим блаженством.

- А знаете, я бы забрала вас в мужья, - плутовски прищурив черные глаза, неожиданно выдала незнакомка.

- Да ну? – от неожиданности я чуть было руль не выронил. Вот это поворот.

- Попадись вы мне раньше, были бы моим, – тихо, будто сама себе, уверенно сказала она.

Неприятный озноб пробежал между лопаток и скатился вниз прохладной капелькой пота… .

Но, начнем с начала.

***

Светает.

Золотые купола черниговских церквей первыми встречают жаркое июньское солнце. Отраженные лучи его острым веером врезаются в молочное покрывало утреннего тумана, безжалостно разрывая его на отдельные куски. Остатки рваных белоснежных лоскутов, прячась от горячих стрел, торопливо сползают с пригорков в тень, прижимаясь к прохладной глади Десны. А река степенно, в величавом спокойствии бесшумно несет свои чистые воды, охраняя утренний покой родного города. И только одинокие всплески проголодавшегося жереха да редкое щебетание ранних птиц, вяло суетящихся в своем нехитром хозяйстве, возвещают о наступлении нового дня.

Влажный прохладный воздух приятно освежает лица одиноких прохожих, сбивая с них теплую негу короткого летнего сна. Нарастающие звуки и слабеющие ароматы завораживают душу и, замедляя движения, побуждают к спокойному наслаждению прелестями просыпающейся природы.

Но. Нужно ехать. И ты нехотя садишься в еще теплый с вечера автомобиль и срастаешься с рокотом четырехколесного друга.

Выезжая из города, всегда беру попутчиков. И тот день исключением не стал. Стройная, с виду студентка, робко вскинула руку и, словно стесняясь, быстро спрятала ее за спину.

«Куда это в такую рань?» - подумал я, прижимаясь к самой обочине.

К моему удивлению, дверь открыла не молодая симпатичная женщина. «Где-то моего возраста, - подумалось, – может чуть-чуть за полтинник, не старше».

Неброское дорогое платье красиво огибало ее стройную фигуру, густые ухоженные волосы пружинисто спадали на острые плечи, повторяя своими изгибами профиль тонкого французского носика.

Взгляд угольно - черных глаз мельком, как бы невзначай, по-женски оценочно пробежался по мне и робко опустился. Увиденное, стало быть, удовлетворило ее, потому как, не спросясь, элегантно села в машину, как в такси.

С первого взгляда видимая хрупкость попутчицы показалась мне обманчивой и откуда-то возникла уверенность, что если бы хоть что-то ей не понравилось, она никогда не села бы в салон.

- Доброе утро, - поприветствовал я незнакомку, - и вам не спится?

- Доброе, - тихо ответила она, теперь уже более внимательно просканировав меня прищуренным взглядом.

- Озябли? Туман даже летом бодрит.

- Движения согревают.

- Да, движение и трение, - пробубнил я себе под нос, косясь на плоский живот незнакомки.

- На Киев? – как бы не расслышав, спросила попутчица.

Я кивнул.

- И во что мне обойдется удовольствие прокатиться в обществе красивого мужчины? – элегантно повернув голову, с легкой иронией спросила она.

- Красивые мужчины с красивых женщин денег не берут, скорее наоборот, - шутливо, в том же тоне, ответил ей.

- А если серьезно?- более внимательно и уже без улыбки спросила попутчица.

- Это не шутка, мне будет приятно скрасить скучную поездку беседой с интересной женщиной, – так же спокойно сказал и уже с юмором добавил, - на моем месте так поступил бы каждый мужчина, даже, как вы сказали, красивый.

- Ооо, да вы просто не знаете мужчин. Особенно красивых, – расслаблено улыбнулась попутчица, поправляя тонкими ухоженными пальцами спадающую на лицо непослушно - пружинистую прядь.

- Не спорю, нас, мужчин, лучше всего знаете вы – женщины. Но здесь вам попался уникальный случай – я действительно денег не беру. Ни с кого. Ни с красивых, и с не очень. Хотя красота – понятие условное и зачастую обманчивое. Порой диву даешься, насколько внешность может не соответствовать внутреннему содержанию.

- Да вы философ, - живо отреагировала незнакомка, - философ – альтруист, который напрочь отказывается от денег.

Лицо ее наполнилось показушной серьезностью и в манящей зелени округлившихся глаз запрыгали лукавые огоньки. Я не ответил, она продолжила:

- И откуда такие берутся? В нашем практичном мире бессребреников уже не встретишь. Сейчас берут все. И за то, что сделал. И за то, что не сделал. И при том чаще всего за второе. Берут, берут, берут.

- Согласен. Только эта моя привычка из того – старого, советского, непрактичного мира. Помните – «Человек человеку друг, товарищ и брат»? В той жизни помогали друг другу за «спасибо» и чувствовали себя при этом вполне счастливо.

Попутчицу развеселили мои слова и, наверное, вспомнив что-то приятное из своей ранней молодости, она впервые широко улыбнулась, сверкнув ровным рядом белоснежных зубов. Затем, по-хозяйски переложив дорогую брендовую сумочку с колен на пустое заднее сидение, удобно уселась в кресле и слегка наклонила коленки в мою сторону.

- Мы все родом из детства и все наши привычки оттуда, - рассудительно заметила она.

- Вот и я об этом, - от кого родился, у кого учился,- неторопливо ответил ей.

- И на ком женился, - добавила известную фразу.

- Да, женился. Но мои привычки сформировались задолго до женитьбы – в отрочестве, так сказать, в осознанном детстве.

- Вот как?

- Да. Когда деревья были большими, я учился в маленьком городишке, в школе-интернат, а это почти в сорока километрах от родного села. Было не легко, но радовало то, что в редкие выходные разрешали проведать своих родственников. Деревня моя пряталась в зелени полесской глуши на самой границе с Россией. Дороги разбитые, автобусное сообщение никакое, и нам, юным бурсакам-землякам, приходилось пешкодраить эти десятки километров. Рейсовые автобусы, как я уже сказал, ходили редко, а проезжавшие мимо автомобили на просьбу остановиться не реагировали. Наверное, всех пугала наша одинаковая, с единого склада, как мы называли, «инкубаторская» одежда. Попервах, зачуяв звук приближающегося автомобиля, мы, дети, выстраивались в ряд на обочине и активно махали руками с просьбой подвезти. Но никто никогда нас не подвозил. Сначала расстраивались, ибо хотелось успеть еще вечером сбегать на гулянку в сельский клуб, наспех перекусив краюхой хлеба с кружкой парного молока. А после привыкли.

И вот в один из таких моментов я принял для себя решение: « Ну, - думаю, - вырасту, куплю машину, стану всех подвозить и ни из кого денег брать не буду».

Так и случилось. Мне уже повернуло на шестой десяток, и я ни разу не изменял этой традиции. Предпочтение отдаю родителям с малышами, а так подвожу всех подряд. Пассажиров сразу предупреждаю, что плату за проезд не беру принципиально, а взамен прошу рассказать мне анекдот или какую-нибудь интересную историю из своей биографии или из жизни друзей, знакомых. Практически все соглашаются, хотя иногда попадаются очень молчаливые попутчики, но это, скорее, исключение из правил.

- И такие бывали?

- Бывали! Даже некоторые порывались отказаться от халявной поездки, только бы ничего не рассказывать, - весело засмеялся я.

- И?

- Успокойтесь, никого не высаживал. Ваше право говорить или молчать.

- А остальные-то много интересного рассказали? Наверное, смешное, веселое?

- Много. Всякое-разное - и веселое, и не очень, и грустное, и очень. За время пути чего только не услышишь. Каждый человек по-своему интересен. Стоит его только зацепить – всю душу выложит. Бывало, и насмеёшься и нагрустишься, до слез, даже. Знаете, а ведь слезы горя и слезы радости по вкусу разные.

- И что, приходилось плакать? – удивленно переспросила она.

- Ну, условно говоря. Плакать можно и без слез, хотя со слезами легче. Если у меня не катятся градом слезы, совсем не значит, что не сопереживаю и не сочувствую собеседнику.

- А я не люблю чужие неприятные истории. Боюсь, что такое может перескочить на меня,- тихо, с опаской, словно таясь кого-то, по-детски прошептала попутчица.

- Не бойтесь, каждому своя доля, как говорила моя бабушка, «своя планида». Чужие беды – не грипп и воздушно-капельным путем не передаются, – с улыбкой подправил ее.

- Все равно, боязно, - все с той же интонацией обиженного ребенка пробубнила она.

Потом, помолчав, спросила:

- А часто спрашивают совета?

Я засмеялся:

- Чаще советуют. Но в основном люди хотят, чтобы их внимательно выслушали, просто выслушали.

- ?

- Да, мы любим говорить и совершенно не умеем слушать.

- Шутите? Это как?

- Слушать могут все, а вот слышать и услышать - нет. Душевно выслушать человека – это не меньшее искусство, чем красиво рассказать. Важно уметь дать выговориться, вовремя и к месту вздохнуть, опустить глаза и правильно молчать.

- А что, можно молчать не правильно,- подозревая, что ее разводят, встрепенулась женщина.

- Это не шутка, - серьезно ответил ей,- молчать нужно искренне, как священник на исповеди, ловя каждое слово и пропуская через себя. Рассказчик в состоянии крайнего нервного возбуждения чувствует малейшую твою фальшь, малейшее невнимание, равнодушие. Ибо через тебя - слушателя, точно сквозь проводник, страдалец выбрасывает вон все накопившееся. Самостоятельно такое сделать получается не у всех.

- Да вы еще и практикующий психолог?- с хитрым удивлением спросила она.

- Да, постоянно практикуючий, - улыбнулся в ответ, - как и вы. Каждому приходится или выговариваться, или выслушивать других. И счастье тому, кто нашел своего слушателя. Их еще называют друзьями, а верующие – духовниками. Но большинство, зачастую, носит свое в себе, разговаривая «с умным человеком».

- Пока не свихнется.

- И такое бывает.

- А кто более разговорчив, мужчины или женщины? - спросила попутчица.

- Наверное, одинаково. Только мужчины, в основном, говорят о себе, а дамы о других. Вы, женщины, склонны приписывать кому-либо взятые с потолка суждения и с пеной у рта их обсуждать.

- Да ну! – прервала меня она, - не выдумывайте!

- Например, моя жена постоянно говорит:

- Вот ты думаешь … и начинает спорить с тем, о чем я, якобы, думаю.

Моя реакция:

- Я думаю? Откуда ты взяла, что я так думаю? Мысли читаешь? Но ей сложно доказать обратное. Как и любой из вас.

- Не согласна, но спорить не стану, - на удивление спокойно отреагировала она.

- Мудрое решение, - сдержано улыбнулся. – Женщины очень любят почесать языком. Хотя припоминаю случай, когда одна попутчица за два часа пути озвучила лишь пару коротких фраз.

- Интересно, расскажите.

- А нечего рассказывать. Просто когда она садилась в автомобиль из магнитолы звучали старые песни - Людмила Зыкина, Анна Герман, Алла Пугачева и все такое. Я хотел было вытащить эту кассету, как она жестом остановила меня и попросила оставить как есть. Потом всю дорогу молчала, не проронив единого слова, слушала эти песни и… плакала. Плакала тихо, беззвучно, изредка втирая грубой ладонью мокрые соленые пятна в полы старого болоньевого плаща. В конце пути, словно проснувшись, виновато улыбнулась, смахнула рукой последнюю слезу и тихо сказала: «Спасибо».

- И все?

- И все.

- А мужчины о чем говорят?

- О разном. В основном о работе, иногда о войне.

- О войне?

- Да. Только те, кто воевал, говорят неохотно, скупо, рваными фразами, трудно подбирая слова. Вспоминая погибших, замолкают, подолгу пережидая накативший к горлу комок и… молчат, теребя неверными пальцами попавшееся под руку.

- А кто не воевал?

- Таких видно сразу. Легкая война у них, как прогулка. И слов много. Слушать их не люблю.

- А кто самые интересные собеседники?- живо спросила она.

- Те, у кого работа – хобби, они восторженные рассказчики, поют прямо. Особенно, кто работает в детских коллективах и любит детей. И что заметил – такие не стареют. Даже если осанка и морщины предательски выдают возраст, то искрящиеся глаза говорят: «Я молод, я полон сил». Интересно с ними, от них заражаєшся молодостью, точно от детей.

- А какая поездка запомнилась больше всего?

- Помню каждую, правда не в мелочах, а вот чтоб так врезалась в память…- Я призадумался. - Хотя, пожалуй, вот эта:

Как-то поутру, на самом выезде из города взял пожилую попутчицу, можно сказать, старенькую бабушку. С первого взгляда показалось, что она не местная, потому как одета была не по сезону. На улице в то время по полной золотилось бабье лето, разгоняя ласковым ветерком серебристую паутину и люди налегке наслаждались последними дыханиями теплой поры. А ее плюшевая куртка, пуховый платок и меховые сапожки выглядели нелепо и выдавали в ней скорее бомжа, чем путешественника. К тому же две неподъёмные дорожные сумки подтверждали увиденное. Но стоило ей заговорить, как передо мной предстал совсем другой человек – умная, рассудительная пожилая женщина с тяжелой, точнее, с типичной для ее поколения, судьбой советской колхозницы. На смешанном русско-украинско-белорусском суржике, на котором говорят в приграничных с гомельщиной украинских селах, она поведала мне о голодных тридцатых, кровавых сороковых, рабских пятидесятых и не менее легких шестидесятых, семидесятых годах. О том, как полову ели в голодную зиму и не могли дождаться первого щавеля, как в землянках и погребах мерзли, поля на себе пахали, о трудоднях, о законе про пять колосков, о страхе жить и жажде выжить. Интересно и больно было ее слушать. Хотя о трудностях она вспоминала вскользь, без эмоций, с интонацией, как бы, стороннего рассказчика, словно опасаясь навлечь их снова. Даже где-то с грустным юмором, но без злобы, ненависти. Старалась все же выделить из черной жизненной картины редкие белые полоски. О них, приятных, говорила чаще и с азартом. Как молодой была, веселой, как влюбилась и вышла замуж, как избу строила и деток поднимала, сначала с мужем, потом одна. Как разлетелись по необъятной родине ее кровиночки и осталась сама – одинешенька в пустом дому. Как на пятом десятке пустила во двор, а потом в душу ветреного странника и родила себе в утеху на старость последыша - сыночка Павлика. «Вот, - думала,- будет кому в старости присмотреть и глаза закрыть, как час пробьет». Вырос сын, женился и внучата пошли, жить бы да радоваться. Да вот тяжкая болезнь зацепилась за нее. Туберкулез, как расплата за недоспанные, недоеденные, подорванные рабским трудом годы. И выгнала ее невестка с избы, с ее родной избы. Собрала впопыхах в узел свекровины вещи, и, пока сын был на работе, вытолкала взашей. Двое суток ночевала старуха на вокзале, все сыночка ждала. «Вот приедет, отыщет, обнимет и заберет обратно старую больную мать». Не дождалась. С грустной теплотой оправдывала сына, мол «замотался на работе, да и некогда ему, дом, семья, дети». О невестке ни слова. Некоторое время жила на вокзале, пока местные не выгнали, а потом села однажды в первую попавшуюся электричку и укатила не знамо куда. «Как будет, так будет. На все воля Божья». Высадили безбилетную пассажирку аж в соседней Беларуси на одной из маленьких станции без денег и личных вещей. Но не суждено было ей умереть с голоду. Чужие люди подобрали, накормили и приютили несчастную. Поселили на своей даче. «Живи, - сказали, - сторожи, а что вырастишь – твое. Так сказать, в уплату». С тех пор каждую осень возит она выращенные на чужом огороде продукты сыну и внучатам, возит тайно, в дом не заходит. Приедет, сядет, бывало, утром в кустах на пустыре и смотрит сквозь щель в заборе на свою усадьбу. Вон сын, потягиваясь и громыхая ведрами, вышел к колодцу по воду. Невестка, громко ругаясь, погнала гусей на выгон. А внуки с тяжелыми ранцами нехотя поплелись в сторону школы, на ходу дожевывая румяные пирожки. И радостно и грустно на душе у старушки. Посидит, поплачет, повспоминает, потом быстренько подтащит тяжелые сумки к крылечку дома и ходу назад, до следующей осени.

В тот раз был уже пятый по счету такой урожай. По просьбе высадил ее на трассе, на самом повороте к ее родному селу. Отъезжая, спешил сильно, увидел в боковом зеркале как попутчица моя пыталась оттаскивать неподъемные сумки подальше от обочины. Больно резанула меня эта картина, поэтому резко развернул автомобиль обратно, силой затолкал бабушку с ее бебехами снова в машину и повез к ее дому. Заехали мы со стороны пустыря. Старушка убедилась, что во дворе никого нету и я, не смотря на ее уговоры, сам подтащил тяжелые дары природы к крыльцу дома и вышел на улицу. Из-за калитки с интересом наблюдал как она, торопливо семеня по двору, старалась за короткую минуту вобрать в себя все увиденное, напитаться всеми запахами родного хозяйства, чтоб было что вспомнить, смаковать целый год, чтоб хватило до следующей осени. Неожиданно что-то скрипнуло в сенях и бабушка молнией выпорхнула на улицу, торопливо усаживаясь коленками на заднее сидение. Отъезжая мы увидели вышедшего из двора молодого мужчину. «Сынок», - вырвалось из материнского сердца, и грубые старушечьи руки потянулись к сыну, поглаживая воздух. А тот, словно ощутив прикосновение маминых рук, инстинктивно поднял свои им на встречу. «Ты видел, видел? – в самое мое ухо беззубо прокричала старушка, - он мне помахал! Видел?»

- Видел! Он вас любит, – с трудом удерживая спокойствие, ответил ей. По мере удаления от села возбуждение на лице ее постепенно сменилось счастливой улыбкой и сквозь белесую пелену старческого мха на морщинистых щеках выступил бледный румянец.

Вот такая история. Я замолчал, переключив все внимание на дорогу. Какое-то время мы ехали тихо, как вдруг…

- А знаете, я бы взяла вас в мужья, – неожиданно полушутя, полувсерьез медленно сказала попутчица. Прищуренный взгляд ее красивых глаз по-хозяйски лег на всего меня и остановился где-то в районе живота. От нее исходила спокойная уверенность, сила удава, неспешно рассматривающего парализованного страхом кролика.

- Попадись вы мне раньше, были бы моим, – тихо, как будто сама себе уверенно сказала она.

- Да ну!?- возмутилось во мне показное мужское самолюбие, - я всегда сам выбирал круг своего общения.

- Это вам так кажется. Вот, например, сегодняшняя встреча. Я захотела и села в вашу машину и вам придется терпеть мое общество, по крайней мере, до конца пути.

- Не проблема. Щас высажу вас прямо здесь, на трассе, тем более оплату за услугу не беру, - почти серьезно ответил ей.

-Вы? Нет! – весело прямо в лицо рассмеялась мне попутчица, - вы так не сделаете, точнее, вы так не умеете. Не говорю, что не сможете. Сможете, но это не в вашем стиле. Я видела много и разных мужчин, поэтому могу подписаться под каждым своим словом.

- Так уж и много? – все еще строго спросил я.- Не знаю как женщины, а мужчины, бравирующие своими многочисленными победами над слабым полом зачастую болтуны и фантазеры. Знавал таких, один даже девственником оказался.

- А кого это вы называете слабым полом? Нас, женщин? - ехидно просила она. - Да слабее мужчин никого нет. И при том вы все слабые. Просто у каждого своя Ахиллесова пята. Умная женщина находит ее, словно окошко в глухую комнату, влезает в средину и оттуда уже вертит мужиком как хочет.

- Это потому, что мужчина сам такому не противится. Думает – «поиграйся Зайка, а надоешь – на выход».

- Да что вы говорите? – почти не дослушав, вырвалось у нее. – Дайте нам только туда пробраться и вы уже не принадлежите себе.

- Как бы не так? По-вашему, все мужики – это легко управляемые простачки,- с показным возмущением вырвалось у меня.

- Я так не сказала. Мужчина - тонкая материя, - задумчиво прищурив веки, ответила незнакомка, - с вашим братом нужно аккуратно. Я хотела сказать, что в умелых руках можно слепить с вас как хронического неудачника, так и президента.

- Здесь я спорить не стану. И мужчине, равно как женщине, по жизни постоянно нужна поддержка.

- Женщины все же более стойкие к житейским сюрпризам.

- Просто мы разные и по-разному воспринимаем этот мир, поэтому отлично реагируем на его изменения, как хорошие, так и плохие. Мы даже смотрим на одно, а видим разное. Мужчина по природе своей охотник и эволюция заточила его под это предназначение. Мужик – добытчик, оттого зрительные трубки в его глазу направлены только вперед - вслед убегающей дичи. А у женщины эти же трубки смотрят по радиусу на все 360 градусов, ибо она - хранительница очага и должна была одновременно и в жилище прибраться, и пищу сварить, и за ребенком присмотреть, и змею из пещеры выбросить и и и.

Поэтому женщина одновременно видит все вокруг, а мужчина только то, куда направлена его голова.

- Точно так! И мы, женщины, крутим вашими головами куда хотим, - быстро резюмировала попутчица, радостно потирая ухоженные руки.

P.S. продолжение следующим постом