Semenova05

Я его не видела уже года два..или три.. Не помню даже. Я плохо запоминаю то, с чем не встречаюсь каждый день или хотя бы раз в неделю.
Я помню его улыбающимся, танцующим. Он всегда хохотал так весело, искренне. Его большой грузинский нос, смуглая кожа и по-настоящему добрые глаза.
Он научил меня кататься на двухколесном велосипеде, который, кстати, сделал сам: открутил два лишних колеса от четырехколесного велика. За домом была ровная дорога когда-то. Он вытаскивал моего оранжевого «коня» на задний двор и начинал учить. Я располагалась на сидушке, поставив ножки на педали, а он держал велосипед, чтобы тот не упал, сначала и спереди, и сзади, а потом только сзади. Как-то мы в очередной раз так поехали, а я ему говорю: «Дедуль, ты только не отпускай!» А он молчит. Поворачиваю голову – а я еду сама!
Помню, как на том же заднем дворе мы коптили рыбу. Все мальчишки прибегали посмотреть, а он почему-то шугал их, ворчал.. Он любил поворчать. Часто приходил с работы не в настроении, ругался на кого-то, а я не понимала, почему он так злится.
Мы часто ездили на дачу. Он, бабушка и я. Еще собаку Гретту с собой брали, а он ее так шутливо называл «Гретта-винегрета». Когда делал мелкую работу, плевал на пальцы, причем не слюной, а воздухом.
Он любил ездить на рыбалку. Нет, не любил. Рыбалка была неотделимой частью его жизни. И он не просто рыбку ловить ездил, он упорно подготавливался: вязал крючки, выбирал удочки, копал червяков и разводил опарышей. А когда он возвращался с рыбалки, отдавал мне термос с заваренным, горячим, сладким чаем. Он называл его «рыбацкий чай». И, может быть всего лишь от названия, он казался невероятно вкусным, вкуснее, чем такой же, только из чайника.
Он вообще был мастером на все руки. Я помню его глаза, опухшие от сварки, его руки, кожу, такую шершавую. Он всю жизнь работал.
Помню, он на дверь приделал крючок на уровне моего роста, чтобы я вешала туда свои курточки. Мой собственный крючок. Я уже выросла, но все еще вешаю туда свои вещи.
А как он пританцовывал! Бывало, настроение у него такое хорошее, и он идет по квартире, ладонями крутит, как фонариками, и припевает: «Трита-дрита-три-та-та». У меня так и играет этот мотив в голове.
А еще, по вечерам, когда он возвращался с работы, брал стаканчик пива на розлив, сидел с друзьями-мужиками на лавочке, а потом шел домой. Бабушка не замечала, а я принюхалась и учуяла этот кислый запах. «Бабушка! – кричу. – Дедушка пиво пил!» И бабушка ругала его. Он тогда обиделся на меня, и я больше никогда его не сдавала. Стыдно было.
Он всегда приносил мне сладости: конфеты, шоколадки. Совсем мало и совсем крохотные, но такие вкусные, что я готова сейчас все свои сладости променять на одну такую конфетку. Приходит домой, достает из кармана гостинец и говорит: «Зайчика по дороге встретил, он просил тебе передать».
Я его не видела уже года два…или три.. Но я отчетливо помню его голос, смех, запах. И я ужасно по этому скучаю.