Old.Gamer

– Это должно быть копер – шахтный подъем, типа лифта под землю. А значит мы на месте. И судя по валяющимся вокруг окуркам, бутылкам, и перчаткам, именно сюдою спускаются черные старатели.

Кирилл быстро нашел вход, замок на железной двери был грубо выломан, а подпирали её пара кирпичей. Противный скрип старых петель пронзил ночную тишину, парень вошел внутрь. Свет фонаря осветил решетку впереди.

– Лифт в шахтах называется клеть. Теперь я понимаю почему, – Кирилл приблизился к поржавевшей конструкции. – По нему мы спуститься не сможем, но там, сбоку, я вижу лестницу. Нужно подготовиться к спуску.

Он прикрепил камеру к каске, а фонарь на зажиме повесил на нагрудный карман куртки, освободив тем самым обе руки, на которые одел перчатки.  Заглянул в ствол шахты:

– Глубоко. Дна не видать.

Лестница представляла собой п-образные вбитые в стену куски арматуры, соединенные между собою, и уходила вертикально вниз. Кирилл попробовал конструкцию на прочность ударив по ней ногою, и полез в пропасть. Долго и монотонно перед камерой мелькали только его руки и ржавые ступени.

– По ощущениям метров двадцать уже лезу, а внизу по-прежнему ничего.

Спустя ещё примерно столько же времени, он со вздохом облегчения спрыгнул на бетонный пол и осмотрелся. Монолитные стены казались надежными и прочными, вдоль них, как и по потолку, уходили вглубь коридора множество проводов и труб, по бокам виднелись приоткрытые двери и повороты.

– Впечатляет. Здесь может быть целый подземный город. Заведу-ка и я будильник, а то боюсь увлечься.

Он заглянул в первую комнату, где обнаружилось много современных вещей: бензиновые генераторы, фонари, каски, грязная рабочая форма, отбойные молотки, и прочие инструменты и принадлежности копателей. Кирилл прикрыл дверь как было, и последовал дальше.

– Знаете, я с одной стороны рад, что мужики, которых мы тут увидели, свалили. А с другой стороны меня напрягает, что вооруженные дядьки не рискнули остаться на ночь там, куда я направляюсь. И признаться, как бы мне не надоело нытье Витали, я бы сейчас не отказался от его компании.

В другом помещении на стене висел больших размеров телефонный аппарат, с железной трубкой и дисковым набором номера. Провод от него шел в коридор и дальше расходился по тоннелям.

– Да, только такая проводная связь тут и возможна. Мы даже рации не взяли, потому что под землей они бесполезны, – он снял трубку, покрутил диск, прислушался. – А у меня теперь никаких контактов с поверхностью.

Вскоре ему попалась первая развилка, затем, метров через сто полноценный перекресток.

– Так, это не дело, – Кирилл остановился, зашуршал рюкзаком и достал баллончик с краской. – Я изначально не хотел наследить, но пусть лучше копатели обнаружат мои указатели, чем меня самого, заблудившегося в этих лабиринтах.

Он нарисовал стрелку в сторону выхода на ближайшей стене, и продолжил путь по пустым, созданным будто под копирку проходам. Некоторые из них остались не укреплены железобетонном, а всего лишь обтянуты сеткой рабицей, знаменуя собой неоконченную прокладку тоннеля, в конце которого часто ждал завал.

– Что-то грустно как-то, так можно часами блуждать бестолку, – с этими словами Кирилл подобрал камень, и простучал пару раз по ближайшей трубе. Звук разнесся по коридорам и рассеялся в темноте. Но стоило ему сделать шаг, как стук повторился, и на этот раз эхо шло из тоннеля впереди.

Кирилл включил на фонаре дальний свет, луч прорезал мрак, но так ничего и не встретил на своем пути. Парень побежал туда, где ещё затухал отголосок удара, и вскоре дорогу ему перекрыла бетонная стена, перекрывающая путь.

– Вот гадство, – он переводил дух и осматривал препятствие. – Похоже запечатали намертво. Трубы и провода ведут дальше, а значит за стеной что-то есть. И похоже у меня есть все шансы выяснить что именно.

В углу зияла чернотой выдолбленная щель, достаточная, чтобы в неё протиснулся человек. Кирилл сбросил рюкзак и нырнул в проем, перед объективом оказался толстый слой бетона и торчащие края арматуры, слышался шорох куртки и тяжелое дыхание парня. И прозвучал звон.

Кирилл в панике заворочался, зажатый в толще стены. Звук шел не от него, играл не мобильник в кармане – громко и настойчиво звенел телефон по ту сторону преграды. Парень вывалился из проема, и в кадр сразу попал трезвонящий аппарат, такой же как в комнате вначале. После недолгих раздумий Кирилл снял трубку.

Из черного динамика сквозь монотонное шипение звучал противный треск, откуда-то далеко, будто с того света, послышался голос:

– … он идет…

– Ало? – неуверенно отозвался Кирилл.

Телефон замолчал, связь, с чем бы то ни было, оборвалась.

– Офигеть, у меня чуть сердце на взорвалось от неожиданности. И что это было? – он так и остался стоять с трубой в руке. – Давайте подумаем логично. Допустим, Виталик тоже нашел телефон, он оказался рабочим, и дал вызов сюда. Но кто куда идет? Может, из-за плохой связи я не расслышал других слов? Может… Ох, ни черта себе!

Когда он повернулся, камера запечатлела помещение, в которое он попал. Огромная пещера, в которой свет фонаря не доставал до потолка и противоположного края, а земля плавно уходила вниз, к журчащему в наступившей тишине роднику.

Кирилл, спотыкаясь, сбежал к воде и пошел вдоль подземного источника. На берегу местами были брошены ржавые корыта, металлические сита, и резиновые коврики с сетчатой структурой. Парень рассмотрел содержимое одного из тазиков:

– Я видел такое в интернете! Это должен быть золотосодержащий песок. Старатели используют сито и специальный коврик для промывки грунта и отсеивания песчинок золота. Конечно, на настоящем предприятии процесс вообще по-другому выглядит, там добывают тонны руды, измельчают, просеивают, а золото чуть ли не по атомам выделяют химическим способом. Но для черных копателей сгодиться и такой примитивный метод. Тем более, когда промывать его можно прямо тут, на месте. Настоящая удача!

Судя по бодрому голосу мысли о золоте затмили и таинственный стук в трубах, и зловещий звонок. Кирилл снимал, как просеивает серую грязь в корыте, пытаясь отыскать драгоценный метал. Зазвенел будильник, но парень лишь перевел его на попозже.

– Смотрите, похоже они не остановились на роднике и стали разрабатывать собственный тоннель, – парень прошел вдоль берега до конца пещеры, где в земной тверди виднелся узкий лаз, стены и потолок которого подпирали строительные деревянные балки. Выглядели они относительно новыми, но уже изрядно отсыревшими. У входа в лаз лежала пара аккумуляторных отбойных молотков, а там, где стена была обнажена, поблескивала коричнево-рыжая прослойка твердой породы.

– Наверное, это та кварцевая жила, о которой говорили копатели, – Кирилл пролазил всё дальше, следуя за блестящей полоской, и очутился в маленькой нише – тупике, где лежала лишь брошенная кирка. – Получается, тут они сегодня и пошабашили, бандиты…

– Ты кого бандитом назвал, гнида, – прогнусавил голос за спиной. Кирилл резко обернулся, и прямо в камеру на его голове оказался направлен ствол пистолета.

Лысый в спортивном костюме, из бригады копателей, держал его на прицеле и постоянно косился в угол пещерки.

– Ты чьих будешь? Чё тут делаешь?

– Я, я просто блогер, видео снимаю, – выпалил Кирилл. – Мужик, я ничего на брал, ничего не видел, давайте я вас просто вырежу…

– Я тя вырежу! – озверел лысый. – Рюкзак снимай, и все манатки на землю вываливай. Резче!

Парень послушно сбросил ранец и высыпал его содержимое.

– Теперь карманы, и куртку снимай!

– Да что вы хотите найти, – выполняя указание, он бросал взгляды на наведённый на него пистолет, от чего камера постоянно тряслась. – Вы же понимаете, что стрелять в шахте плохая идея?

– Смотря куда стрелять, – лысый потерял интерес к его вещам и сделал шаг вперед, но видимо понял, что им двоим в узкой пещере будет тесно. – В углу справа – начинай рыть. Кирку не трожь – руками!

Повинуясь, Кирилл впился ладонями в землю, которая в указанном оказалась на удивление рыхлой. Вскоре между пальмами что-то сверкнуло, он снял поверхностный слой и у него в руке оказался булавовидный кусом породы желто-коричневого цвета.

– Молодец. Теперь медленно, на вытянутой руке даешь его мне.

Планы копателя прервал будильник в телефоне Кирилла. Зазвучавшая мелодия ещё больше взбесила лысого.

– Подельник наяривает? Сколько вас?

– Просто таймер, я завёл чтобы…

Кирилл замолк, когда заметил, что мужик смотрит на что-то за его спиной, смотрит с ужасом, и пятиться из пещерки обратно в лаз. Парень обернулся, но тот же рухнул ничком, под оглушительные звуки выстрелов. Нагрудный фонарик потух, в наступившей темноте ревел страшный грохот падающих балок и камней, где-то отдаленно прозвучал человеческий крик, какофония звуков продолжалась около минуты. Затем все смолкло.

Тишину нарушило шуршание, шелест плотной ткани куртки, щелчок – и экран стал серо-зеленым. В инфракрасных лучах ночного виденья в камеру уставился ошарашенный Кирилл:

– Ну пипец, конечно.

Камера 2

Спускаться по ржавой лестнице с перебинтованным остатком пальца было тем ещё испытанием. Виталик соскочил со ступеней и тут же трусцой ринулся по коридору.

– Да у него тут целый бункер, а меня в какие-то катакомбы послал, – он дернул первую попавшуюся дверь и осмотрел комнату с оборудованием копателей. После недолгих раздумий захватил аккумуляторный отбойник:

– Тяжелый, зараза, – в здоровой руке он тащил инструмент, в раненой сжимал камеру с ночным виденьем.

Он быстро добрался до первой развилки и выругался:

– Как мне его найти?

Свернул в первый тоннель, который вскоре оказался заблокирован стеною. Вернулся и по второму пути дошел до перекрестка.

– Тут указатель. Кирюха брал с собою краску, наверное, указал в какую сторону пошел. Так, если с там у нас выход, значит он пошел сюда.

Виталик побежал по тоннелю, который вскоре начал плавно поворачивать, будто огибая что-то. Бетонное укрепление закончилось и со всех сторон его окружала лишь голая порода. Он остановился отдышаться, опершись на отбойник, когда на фоне его шумного дыхания послышался слабый стук. Удар киркой о камень, снова и снова.

– Вот как понять, кто это…

Парень поднялся и двинулся вдоль стены, от которой исходил звук. Определив место, где стук слышался ближе всего, Виталя положил камеру на землю, приставил долото к стенке, и с криком нажал на пуск. Отбойник зарычал кроша камень, мелкие осколки падали перед объективом, Виталий навалился всем телом и вскоре долото провалилось в пустоту. Он высунул инструмент, и крикнул в образовавшееся отверстие:

– Есть кто живой?

– Ве́таль, ты? – радостно отозвался друг. – А пропихни мне сюда аккумулятор, у меня камера сдохла.

– Потерпишь, Спилберг.

С удвоенным усилием Виталя принялся за работу. Через пару минут отверстие разрослось, из него высунулось острие кирки и рывком обрушило часть преграды. Сначала в тоннель вывалился рюкзак, а затем, подсвечивая себе фонариком, протиснулся грязный, ободранный и счастливый Кирюха.

– Чё ты лыбишься, – поднимая камеру и цепляя её на каску, встретил друга Виталя. – давай вставай и дёру!

– Прикинь, в меня стреляли! – на ходу болтал Кирилл.

– Чё-то ты сильно радостный, для подстреленного.

– Так не попали ведь! Это лысый из копателей, он по ходу нашел золотой самородок, и решил на крысу его закопать перед уходом. А ночью за ним вернулся. А тут я!

– Ты то тут, а вот он куда делся? – не успокаивался Виталий.

– Может завалило. Он дерганый какой-то, начал палить в шахте, подпорки рухнули, потом он заорал…

– Стоять, щенки! – заорал копатель с окровавленной лысиной, ковыляющий из соседнего тоннеля на перекрестке, и целясь пистолетом.

– Нельзя стоять, – теперь встрепенулся Кирюха, – у меня его золото.

Громыхнул выстрел, Кирилл заорал и присел:

– Нога… сволочь…

Виталя ухватил под руку, и буквально потащил раненого товарища.

– Убью! – донеслось вслед.

Парни и их преследователь передвигались с трудом, но камера тряслась как сумасшедшая. Погоня затянулась, шумное дыхание перешло в хрип и стоны, Виталий поддерживал скачущего на одной ноге друга, позади, хромая, догонял потрепанный обвалом бандит. Все чертовски устали, но вот свет фонаря достиг решетки клети лифта.

– Не уйдешь! – заорал лысый, заприметив выход, и возобновил пальбу.

– Падай сюда!

Парни ввалились в клетку и спрятались за небольшой железной дверцей, прикрывающей вход на подъемник. Пуля врезалась в спасительный барьер, вызвав взрыв искр. И тут в клеть вошел он.

Спокойным, плавным шагом, на площадку ступила черная, полупрозрачная теневая фигура, и остановилась по центру. Кирилл и Виталий в ужасе вжались в решетку лифта. Сверху угрожающе заскрипело, площадка дернулась, и начала медленно подниматься. Сквозь дыры в полу стало видно, как лысый достиг лестницы и полез следом, но перепуганные взгляды парней были устремлены на призрачного попутчика, молчаливо застывшего совсем рядом. Лишь когда клеть достигла поверхности и остановилась, теневая сущность вышла, как ни в чем не бывало. Тут же сверху лязгнуло, и парни выпрыгнули из лифта ровно перед тем, как он рухнул вниз.

– Ты видел? Видел? Это чё было? – забыв о простреленной ноге, тараторил Кирилл.

– Я тут и не такое повидал.

– А на видео заснял?

Парней прервал грохот от разбившейся внизу клети, камера дернулась, и сняла, как по лестнице на поверхность выбрался черный старатель.

Виталя толкнул дверь и первым оказался снаружи. Кирилл как мог бросился следом, но его догнал лысый, уцепившись в куртку. Оба повалились в дверном проеме, щелкнул курок пистолета, выстрела не последовало.

– У него патроны кончились!

Виталик навалился на дверь и придавил нею нападавшего, тот в свою очередь, не отпуская свою жертву бросил пистолет, а вместо него достал из кармана ножик. Первый удар Виталя получил в руку, Кирилла полоснуло по спине. Неожиданно картину борьбы залило холодным синеватым светом из фар стоящего на площадке экскаватора, затарахтел двигатель, черная тень материализовалась на месте водителя, и старая, прогнившая машина двинулась на компанию, выставив вперед ржавые зубья ковша.

Виталик бросил дверь и ринулся оттаскивать друга, Кирилл расстегнул змейку на куртке и вывернулся, оставив её в руках у старателя. Лысый попытался ударить ножом, но не успел – ковш экскаватора вонзился ему в  шею, припечатав к стене. Кровь фонтаном брызнула на дверь и стенку, полилась в прямо в ковш и на куртку Кирилла.

– Капец, ему башку отрубило, ты снимаешь?

Виталик пинком вывел товарища из ступора, и они поковыляли через весь поселок к выходу. Остановились лишь на детской площадке перед пятиэтажкой в начале.

– Стой, не могу больше – нога!

Сели на бордюр, Виталик достал из рюкзака остатки аптечки, Кирилл закатил штанину.

– Кажись, кость не задело, – осмотрел он простреленную голень, пока друг обрабатывал кровоточащую рану. – А где твой палец?

– Оставил местным аборигенам на память. Держи, ещё обезболивающие остались, – протянул он пару таблеток другу, две проглотил сам.

Позади что-то скрипнуло.

На качели, которая ещё вечером была сломана и едва держалась на одной цепи, раскачивалась маленькая девочка лет десяти. Она с интересом смотрела за парнями, а оказавшись в свете фонарика, четко и звонко заговорила:

– Здравствуйте!

– Привет, – машинально ответил Кирилл. – А ты, наверное, эта… ну памятник у тебя ещё такой красивый на кладбище, сейчас вспомню…

– Аня, – подсказала девочка.

– Точно, Аня! А что ты так поздно одна гуляешь, может тебе домой пора уходить, – с надеждой в голосе намекнул он.

– А я не одна, за мною присматривают, – и девочка махнула головой в сторону пятиэтажки.

Виталя переключил камеру на ночное виденье и приблизил здание: из окон заброшенных квартир за ними наблюдали десятки черных силуэтов. Застывшие безмолвные тени, неупокоенные души работников мертвого поселка, такие же как призраки шахтеров в штольне, как их попутчик в ожившей клети, как бесплотный водитель экскаватора-убийцы.

– Да где ж вы все беретесь… – простонал Виталик.

– А мы тут давно жили, – серьезным тоном пояснила девочка, не переставая раскачиваться. – А потом давно умерли. Папа говорит, это место такое странное, все кто здесь похоронен остаются тут после смерти. Поэтому папа здесь, а мамы с нами нету.

– Так давай мы сейчас уйдем, расскажем о вас, и вас перезахоронят в обычное место?

– Но тогда я исчезну, и папы не станет, и на качели больше не смогу кататься.

– Об этом я не подумал. Как и большинство сценаристов фильмов ужасов, – пробормотал Кирилл. – Ну тогда мы никому о вас не расскажем, просто уйдем, можно?

На лице девочки появилось удивление, и она улыбнулась:

– Так я вас не держу!

Гуськом парни обошли детскую площадку, когда Виталик обернулся и уточнил:

– Анечка, а гулять вы тоже только здесь можете, или прям куда угодно?

– Нет, куда угодно не можем. В лесу только до сгоревшей сосны, в ту сторону – до грибной поляны, а там – по вершине холмов. Я только смотреть на озеро могу, а летом так купаться хочется.

– Ну, счастливо оставаться, – бросил Виталя и поспешил к выходу из поселка.

Прихрамывая и постанывая, они шли по лесной дороге окруженной темной стеной высоких деревьев.

– Чтоб я ещё раз, согласился в твоих роликах дурацких сниматься.

– Зато какой контент топовый получился, миллионные просмотры гарантированы, озолотимся!

– Кстати, на счет этого, что ты там про золотой самородок говорил?

– Щас покажу, – взбодрился Кирюха, останавливаясь и снимая рюкзак. – Во! Ох, ё-ё-ё…

В руке у него оказался продолговатый, булавовидной формы, обычный камень.

– Только не это… – Виталя сбросил ранец и достал из него аналогичный кусок бесполезной породы. – Твою же… Мрази конченные!

Он в бешенстве, со всей дури, запустил булыжник в лесную чащу, и рухнул на колени.

– Да ладно, а ты что, тоже… – друг замолчал, догадавшись о случившемся. – Ну, этого следовало ожидать. Ну извини. Всё равно незаконная добыча редкоземов – уголовное дело, куда бы мы потом дели это золото?

– Просто заткнись.

– А знаешь, – Кирилл присел рядом, – прав был тот дядька на кладбище, дружба ценнее золота. Ты же мог уйти, а всё-таки вернулся за мной в шахту. Даже если бы самородок оказался настоящим, я бы вместе с ним и помер в той пещере. Спасибо, друг.

На Виталином лице мелькнула улыбка.

– Конечно вернулся, ключи от машины ведь у тебя.

Они посмотрели друг на друга и зашлись в истерическом приступе смеха, необходимой разрядке после сумасшедшей ночи. Первым перестал смеяться Кирюха, он схватился за голову и обернулся назад:

– А ключи то в куртке рядом с трупом остались.

Часть третья

Камера 1

– Как думаешь, видео нашего возвращения на шахту выложить отдельным роликом, или скомпоновать в один?

– А это уже решить тот, кто найдет наши изувеченные останки.

– Да ладно тебе, мы туда и обратно.

Детская площадка пустовала, неподвижно уткнулась в землю лавочка сломанной качели, зияли чернотой безлюдные окна дома. Путь до входа в шахту оказался без сюрпризов. Перед на площадке всё также стоял автомобиль копателя, а рядом, прижатый ковшом экскаватора, его наполовину обезглавленный труп, с Кирилловой курткой в руках.

– Жесть какая, – констатировал парень, брезгливо вытаскивая ключи из пропитанной кровью одежды. – Ему башку почти отрезало, на соплях висит.

– Давай без подробностей!

Закончив, Кирилл вместе с камерой отвернулся от обезображенного трупа лысого бандита, и в кадре, в нескольких метрах за Виталей оказался тот же лысый бандит. Он стоял спиной к парням, как вдруг его голова стала наклоняться назад, слишком неестественно, всё больше и больше, пока не повисла на лоскуте из кожи и мышц, а из шеи выпирал перерубленный позвоночник. Кровь сочилась изо рта и носа, затекала в широко открытые глаза и капала с лысины.

– Верни… моё… золото… – прохрипело тело.

Виталику объяснять ничего не пришлось, он ломанулся с места даже не оборачиваясь, Кирилл заковылял следом. Впереди виднелась какая-то пристройка, парни влетели туда и захлопнули деревянную дверь. Спустя секунду сквозь неё прошел призрак.

– Да что ты будешь делать, давай в окно!

Стекол не было, Виталик помог взобраться на подоконник и спрыгнул, Кирилл свалился, заорав от боли, но друг тут-же закрыл ему рот рукой и потащил за угол. Как только окровавленный дух появился из кирпичной стены, парни притихли и замерли. Призрак их не заметил и двинулся прямо, через несколько секунд растворившись во тьме.

– Эта гребанная ночь когда-то закончиться?

– Закончиться, и тогда приедут его братки и пристрелят нас. Пошли, только тихо.

Стоило им выйти на открытый участок, как призрак возник из воздуха прямо перед ними:

– Отдай золото…

– Да нет его, это просто кусок камня был! – завопил Кирюха.

В руке лысого блеснул нож, бежать с раненой ногой было бесполезно. Камера резко дернулась:

– Я заберу самородок, – Виталик рывком стянул с друга рюкзак и со всех ног побежал к заброшенным зданиям, на ходу крикнув: – Встретимся там, где договаривались!

Призрак растворился, и появился рядом с убегающим парнем, но тот уже скрылся в очередной заброшке.

– Во дает! – восхитился Кирюха, и пополз в сторону котельни.

Камера 2

Виталя двигался ориентируясь только на экран камеры с ночной сьемкой, свет фонаря привлекал призрака. Несколько раз разъярённый дух появлялся буквально в паре шагов, оставив на парне пару новых порезов, но пока сбегать от него удавалось. Тогда, почти безголовый копатель, начинал рыскать по улицам поселка, а когда поиски не приносили результата взлетал на водонапорную башню, и оттуда просматривал территорию.

Ползком и перебежками Виталий добрался до подножья котельной трубы и тихо окликнул друга.

– Тут я, – высунулось из темноты лицо Кирилла. – Видел, как он за тобой гонялся, по ходу он нас не отпустит.

– Ему не мы нужны, а золото, которого у нас нет. Но поскольку он этого не знает можно попробовать опять обмануть – выбросить рюкзак подальше, пусть за ним гоняется.

– А если он его проверит быстрее, чем мы сбежим? Есть ещё идея. Помнишь, малая на качели говорила, что призраками становятся те, чьи останки здесь лежат. Значит избавимся от тела – избавимся от призрака.

– Чё-то фигню придумал, – засомневался Виталик. – Даже если это так, нам проще самим сбежать, чем его труп таскать.

– А куда ты сбежишь? Где на дороге заканчиваются их владения мы не знаем, в лесу не найдем, ни нужную сосну, ни поляну, ближайшая граница – это холм с кладбищем, а за ним обрыв и карьер с озером, где берегов невидно. Температура сейчас в лучшем случае плюс десять, а вода и того холоднее. Я в озеро точно не полезу, а лысому уже все равно.

– И как мы, два инвалида, тело на гору подымим.

– На его тачке поедем, она же там рядышком.

В который раз за ночь Виталик шел к злополучной шахте. Рядом крался Кирюха, оба стараясь не попасться на глаза призраку – тот дежурил на башне, периодически появляясь на разных улицах в поисках беглецов. Место гибели копателя было на виду, достаточно его духу только взглянуть в сторону шахты, и он точно заметит парней.

– Следи за ним, а я займусь телом, – скомандовал Виталя.

Остатки шеи трупа были крепко зажаты между стеною и зубом экскаваторного ковша, чтобы его вытащить нужно было полностью отделить голову от туловища. Дрожащие Виталины пальцы обхватили череп, но соскользнули по окровавленной лысине.

– Лысая башка, даже взяться не за что…

Он вытащил из мертвых рук нож и перерезал лоскут мяса на шее, голова завалилась набок и покатилось по земле.

– Так, теперь самое главное, – из кармана покойника он достал ключи от машины. – Есть!

– Виталя, шухер!

Призрак появился прямо перед парнем и тут же ударил ножом, Виталя прикрылся тем, что было ближе всего – отрезанной головой. Клинок вонзился в кость, а осквернение собственных останков ввело копателя в недоумение. Кирилл, тем временем распахнул дверь к лифту, и демонстративно зашвырнул рюкзак прямо в ствол шахты.

– Там твоё золото, не потеряй!

Дух превратился в черное облако, и устремился за ложным сокровищем. Парни, не мешкая, потащили труп к внедорожнику, засунули тело на заднее сидение. Пока Кирюха заводил двигатель, Виталя сбегал за головой, в глазнице которой так и остался торчать нож.

– Давай! Жми! Поехали!

– Хорошо, что коробка автомат, одной ногою я бы не справился.

Машина стартанула резко, Кирилл развернулся и выехал на дорогу ведущую на кладбище. Уже подымаясь на холм, они услышали грохот внизу, Виталя заснял, как нечто с силой выбило железную дверь из шахты, подкинув её на несколько метров.

– По ходу, он что-то заподозрил.

В окнах замелькали кресты и надгробия, впереди маячил обрыв, а в зеркале заднего вида появилась скалившаяся лысая рожа – призрак был уже в салоне.

– Прыгай!

Они кувырком вывалились из авто, на экране закружилась земля и небо, когда изображение остановилось, над обрывом парил дух черного копателя, готовый броситься в атаку, но как только из карьера донесся всплеск погружающейся в воду машины, призрак растаял. И наступила тишина.

– Блин, Ве́таль, – испуганно крикнул Кирюха, – у меня походу батарея в камере садиться. Ану скажи что-нибудь напоследок.

– Господи! Мы устроили обвалы на шахтах, засняли черных копателей, угнали и утопили бандитскую тачку, расчленили и выбросили труп, и ты реально собираешься такую жесть в интернет выкладывать?

– Ой, да ладно! Всё равно скажут, что это постанова.

– Слышь, я сейчас вообще останусь в машине, и никуда не пойду.

Тьма исчезла, когда парень убрал руку с объектива и улыбнулся в камеру:

– Привет всем! С вами Крейзи-Кирилл, а со мной мой бесстрашный друг Виталий. И вы даже не представляете, где мы сейчас находимся!

Невысокий, но крепко сложенный Кирилл в ярко-коричневой альпинистской куртке развернул камеру от себя, и обвел нею во все стороны, запечатлев округу. С трех сторон высочилась плотная стена леса, где пятнистые березки соседствовали с огромными соснами. Там, где зелень расступалась, открывался вид на холмистую местность, простилающуюся до горизонта, без малейшего намека на цивилизацию. Через лес вела ухабистая и изрядно заросшая дорога, со слабо различимыми колеями от колес, на которой, засунув руки в карманы синей ветровки, сутулился от ветра долговязый парень с рюкзаком за плечами.

– Конечно они не представляют, – бросил он в камеру. – Я сам слабо понимаю в какую задницу ты меня притащил.

– А! Не обращайте внимания на Ве́таля, дорога действительно была долгой, – Кирилл вновь направил объектив на себя и бодро зашагал. – Четыре часа самолетом из Москвы в Новосибирск, гостиница, аренда автомобиля, а затем шесть часов на машине по селам, лесам и долинам. Мы и блуждали без GPS, и заглохли с пустым баком, хорошо что канистра была предусмотрительно набрана. Мы на кочках чуть все мозги не вытрясли. И всё это ради того, дорогие зрители, чтобы показать вам заброшенную золотодобывающую шахту с самой зловещей репутацией, которая только может быть у подобного места. Там было всё: обвалы и смертельные несчастные случаи, ворованные и потерянные золотые самородки, каторжные работы и зековские разборки, эпидемия в шахтерском поселке. В общем, большинство легенд и страшилок, которые могут ходить о подобном месте, подходят и для нашего злополучного Великооктябрьского прииска. Вот, собственно, и он сам.

Очередной разворот камеры, и на экране возник комплекс из полуразрушенных зданий: череда трех- и пятиэтажек, множество отдельно стоящих сооружений, останки чего-то большого, похожего на склад. По обочинам импровизированных улиц кое-где гнила ржавая техника: трактора, экскаваторы, грузовики. Ближе к центру поселка на тонких железных ногах стояла огромная цистерна, а сбоку небольшая пристройка рядом с высокой кирпичной трубой – наверняка когда-то водонапорная башня и котельня. За жилой зоной виднелись карьеры и огромные насыпи переработанного грунта, всю местность огораживали два холма, за верхушку одного из них садилось солнце, бросая последние лучи на поселок-призрак.

– А не можем мы завтра с утра туда пойти? – вздохнул за кадром Виталя.

– Не-не-не! Подписчики не поймут. Ещё решат, будто это постанова.

– Ой, даже если перед нами портал в ад откроется, и из него черти полезут, всё равно скажут, что всё наиграно.

– В любом случае, чего ждать? Быстрее справимся – быстрее домой поедем. Но даже если, – обратился он в камеру, – мы отсюда уже не вернемся, и это видео станет последним, всё равно подпишитесь на мой канал и поставьте лайк.

Направившись по дороге в поселок, Кирилл продолжил:

– Тачку мы спрятали недалеко в лесу. По идее здесь никого не должно быть, но оставлять машину на ночь на видном месте было стремно, без неё мы и за неделю отсюда не выберемся. А теперь Ве́таль поведает нам историю этого живописного местечка.

– Ну ты нашел экскурсовода, конечно, – вздохнул его спутник. – Золотую жилу тут откопали, якобы ещё в средине девятнадцатого века, когда в местной речушке стали находить золотые песчинки. На первые прииски – так называют места разработки драгоценных ископаемых, вначале отправляли крепостных и каторжников, затем, после тщательного изучения местности геологами, открыли новые шахты, на которые съезжались свободные золотоискатели. Совершенствовались и технологии добычи, если попервах работали киркой, а просеивали вручную деревянным корытом, то потом производили контролируемые взрывы и использовали паровые золотопромывочные машины. Первые в мире, между прочим.

– Ну да, да, а расскажи, как при взрыве шахтеров завалило!

Виталик окинул своего оператора усталым взглядом:

– И во время работ там произошел обвал и погибли рудокопы. Доволен?

– Да ну тебя! Говорят, что каторжники, считай зэки, специально устроили взрыв, когда люди находились в тоннелях. А тех, кто выжил но остался по ту сторону завала, не спешили откапывать, и бедняги умирали в кромешной тьме от изнеможения и нехватки кислорода. Их души до сих пор стучат кирками и гремят камнями, тщетно пытаясь выбраться на свободу.

– А-ах! Если они стали призраками, то почему просто не пройдут сквозь завал?

– Это тайна, покрытая мраком, – отмахнулся Кирилл. – Мы к ней ещё вернемся, а сейчас перенесемся лет на сто вперед. Перед нами памятник не столь отдаленного прошлого.

На видео предстало заброшенное пятиэтажное здание. В наступивших сумерках серый фасад был как кожа старика – в темных пятнах, трещинах, с шелушащейся краской на балконных плитах. Кирилл навелся на пустые, зияющие окна и масштабировал изображение.

– Так и кажется, что из любого окна за нами могут наблюдать. Особенно там, где сохранились шторы, которые колышутся на сквозняке.

Сзади что-то скрипнуло. Камера резко дернулась в поисках источника звука и запечатлела качели на остатках детской площадки. Сидушка лавочки с одной стороны была подвешена ржавой цепью к перекладине, а другой её край оборвался и опирался на землю, слабо покачиваясь из стороны в сторону.

– Пойдем в дом, пока совсем не стемнело, – решительно заявил Кирилл, и двинулся к единственному подъезду, в котором зиял черный дверной проем. – А ты пока про эпидемию расскажи.

Войдя в здание, они оказались посреди длинного коридора, ведущего в оба крыла. Парни свернули вправо и шли неспеша, заглядывая в открытые двери когда-то жилых комнат.

– Лучшие времена для рудника настали в советское время после войны. С фронта вернулись рабочие, страна развивалась огромными темпами и как никогда нуждалась в драгоценных ресурсах. Так возник новый шахтерский поселок Великооктябрьский. Люди обустраивались, обзаводились семьями, в поселке построили и школу, и клуб. Полноценной больницы не предполагалось, но был медпункт. Когда в пятидесятые годы здесь началась вспышка клещевого тифа, его оказалось недостаточно. Беда ещё в том, что в шахтах повышенная радиация, которая снижала иммунитет рабочих, плюс уязвимые к болезням дети. В общем, были летальные случаи… но блин, Кирюх, какая нафиг эпидемия!

– Тихо! – Кирилл застыл на ступенях четвертого этажа и жестом руки остановил товарища. – Я что-то слышу.

Виталий тут же переменился в лице и прислушался. Дальше они продолжили подъем осторожно, с опаской глядя на верх, и одновременно стараясь не наступить на куски штукатурки под ногами. Оказавшись на этаже первым, Виталя обернулся и шепнул:

– Голоса. Точно голоса!

– И гул какой-то, слышишь?

Камера звуков не улавливала, и лишь когда парни вошли в одну из комнат и приблизились к окну, стала различима человеческая речь, доносившаяся снаружи:

– …не, баста, шабашим! Солнышко зашло, меня тут ни за какие бабки не удержишь.

– Гонишь что ли! Только до кварцевой жилы докопали, самый навар впереди, а вы темноты зассали?

Парни стали по бокам оконного проема, выглядывая одним глазом Кирилл навел камеру во двор. Там, через улицу, на поросшей травой асфальтированной площадке, возле старенькой Нивы и черного внедорожника, стояли человек пять в испачканных рабочих робах, двое в чистых кожаных куртках, и один лысый в спортивном костюме. Спор между ними продолжался.

– Слышь, ты меня на слабо не бери, понял? – один из рабочих подошел вплотную к кожаному, и в руке у спортивного тут же появился пистолет. – А ты валыной не махай. Золото, оно никуда не денется, а вот те, кто до тебя ночью в шахту лезли куда-то да делись.

– Не гони, начальник, – отозвался другой работяга, косясь на оружие. – Завтра на рассвете приедем, это же и в наших интересах.

«Начальник» сплюнул, выругался и сел в джип. Второй в кожанке, вместе с лысым подсели к нему, после чего внедорожник резко газанул, подняв на рабочих облако пыли. Остальные погрузились в уже заведенную Ниву, именно она гудела с самого начала, и вскоре укатили вслед за работодателями. В комнате на четвертом этаже заброшенного здания повисло напряженное молчание.

– Ну Кирюха, что скажешь?

– Скажу, какие же мы молодцы, что тачку спрятали.

– Это да, дальше чё делать?

– Ускориться немного. Черт знает со скольки у них рабочий день начинается.

Виталик возмущенно замахал руками и всё ещё шепотом выдавил:

– Блин, тебя вообще не смущает, что мы чуть с бандой черных старателей не столкнулись? У одного даже ствол был, нас же грохнуть тут могли за нефиг делать!

– Ну прости, я правда не думал, что тут может кто-то быть, но всё же обошлось, они свалили. По-быстрому отснимем шахту и уедем. Идет?

Виталий обреченно посмотрел в камеру:

– Наверно, именно в такие моменты нужно говорить: «подписывайтесь на канал, таково вы нигде не увидите».

На экране пронесся коридор, замелькали ступени, парни включили фонари и по пустынной дороге забегал луч света. Они обошли здание, бегло осмотрели место бандитской перепалки, дальше путь вел в сторону холмов и расходился.

– Если карта и информация в интернете правдива, – звучал за кадром голос Кирилла, – где-то здесь как минимум два рабочих спуска под землю. Но вон ещё одна дорога ведёт вверх, на холм, и я бы хотел её разведать.

– Да на кой она нам? Сам же говорил – спешить надо!

– Нужно осмотреться. Мало ли где мы окажемся, когда вылезем из шахты, лучше хоть немного изучить местность.

Виталя спорить не стал. Изображение качалось из стороны в сторону, пока они быстрым шагом взбирались на холм. Уже стемнело, и когда парни поднялись на небольшое плато на вершине, заброшенный городок внизу едва различался во мраке. Они замедлили шаг, свет фонаря заскользил по земляным бугоркам впереди, лежащим каменным плитам, торчащим из земли оградкам, и одиноким, деревянным и металлическим могильным крестам.

–  Черт, этого на карте я не заметил. Не лень же им было трупы на гору тянуть.

– Тропинка довольно широкая, делит погост пополам, машина может проехать. Наверное, на низине кладбище затопить могло. И ухаживать за ним тут было проще, чем где-то в лесу.

Они шли мимо заросших сорняком могил и разрушенных временем памятников. Табличек с фотографиями покойных не было изначально или они не сохранились, надписи стали почти нечитаемы. Одно захоронение заметно выделялось – рядом с высокой стелой стояло аккуратное маленькое надгробие. Кирилл подошел к первому памятнику и провел пальцем по высеченной в граните гравировке:

– «Брусницын Тимофей Иванович 1932 – 1974гг. Ты показал нам, что дружба ценнее золота». Хороший, наверное, мужик был, – парень опустился на корточки и прочел текст на второй могилке. – «Брусницына Анна Тимофеевна 1962-1973гг». Это сколько ей было, лет десять? Может, жертва эпидемии тифа?

В молчании парни вернулись на центральную тропинку и дошли до края холма. Заканчивался он крутым обрывом, под которым чернела водная гладь.

– Похоже, затопленный карьер. Или просто озеро, в любом случае – как путь для отступления не годится. Но мы то, ребята, отступать не собираемся, – прибодрился в камеру Кирилл.

– Да и куда! Гребаный лес кругом. Посмотри – ни одного огонька не видно. Дорога, по которой ездят черно-копатели, наш единственный путь домой.

– По ней и вернемся, не переживай. А сейчас – в шахту.

Спуск и место стоянки старателей пролетели под спешный топот ботинок. Дальше в кадр попала котельня с огромной трубой, выделяющейся на фоне ночного неба, заржавелый ЗиЛ, и несколько сухих деревьев. Лишь на подходе к подножью второго холма картина изменилась, повсюду остались следы былого величия горнодобывающего предприятия: брошенная и поржавевшая техника, эскалаторы, трактора, остатки буровой установки, сопки горной породы, которую не успели вывезти к терриконам – огромным кучам переработанного грунта за городом. От здания, похожего на гигантский гараж, и крытого листами металла, выходили рельсы, ведущие к бетонной арке, которая служила входом в темный тоннель, уходивший вглубь холма.

– Походу, это штольня, – предположил Кирилл. – В интернете я видел похожее фото. Это одна из первых выработок, ещё имперских времен. Её пытались возобновить и в советском союзе, но ничего стоящего в ней уже не нашли.

Кирилл положил камеру на землю, снял рюкзак, в котором тут-же стал что-то искать, одновременно давая указания Витале.

– Легенду про потерянный самородок расскажешь уже там. Сейчас тебя экипируем, и ненадолго разделимся.

– Ты прикалываешься? Куда ты собрался делиться?

– Я пойду дальше, искать вход в основную шахту, которая самая глубокая. Поскольку время поджимает, вместе мы не успеем осмотреть обе. Доставай каску, и вот, держи топорик.

– Нафига? – Кирилл в недоумении смотрел на протянутый ему инструмент.

– Я думал, тебе с ним спокойней будет.

– Спокойней мне будет дома не диване, – продолжал причитать Виталя, одевая каску, на которую была закреплена ещё одна камера. Но топор взял.

– Значил слушай. Проход должен быть не длинный, но ты заведи будильник на час, как зазвенит – возвращайся обратно. Давай встретимся возле котельной башни – её даже ночью хорошо видно с любой стороны. Мне может чуть больше времени потребуется, но через три часа я точно выйду.

– Твой план дурацкий, ничем хорошим не закончится.

– Виталь! – окликнул Кирилл друга, когда тот почти скрылся во мраке тоннеля. – Камеру включи.

Камера 2

Луч фонаря следовал за железными рельсами, остальной свет рассеивался, оставляя бетонные стены и потолок в полутьме.

– Почему я не кулинарный блогер. Жрал бы сейчас вкусняшки на камеру в тепле и уюте, а не вот это вот всё.

На пути попалась вагонетка. В ней, на куче камней валялась ржавая каска и пара порванных рабочих перчаток. Виталик пошевелил их острием топора, под ними что-то блеснуло, и он поднял железную крышку от бутылки.

– М-да. Итак, легенда о золотом самородке. Вначале двадцатого века, в одной из этих шахт был найден золотой самородок около трех кило. Вес далеко не рекордный, но внушительный. Как полагается, дали ему название – Царская булава, – за соответствующую форму.  По тогдашним обычаям, решили отправить его императору Николаю второму в Санкт-Петербург. Но вдруг – октябрьская революция, убийство государя, приход большевиков, смятение в головах трудящихся, и возникает вопрос – кому достанется золото?

По потолку тянулся одинокий провод, по ходу которого встречались редкие лампы, их разбитые плафоны отражали луч фонаря, создавая иллюзию угасающего свечения.

– Новые власти ещё не успели добраться до глухого шахтерского посёлка, так что скарб считался ничейный, а значит претендовал на него каждый. Несмотря на вооруженных надзирателей, а может и не без их участия, самородок пропал прямо из сейфа начальника прииска. А версии дальнейших событий расходятся, от банальной, где золото распилили и вывезли, до самой необычной, в которой обезумевший работник сбежал с трехкилограммовым куском драгоценного метала в шахту, и сколько не искали потом, так и не нашли ни похитителя, ни золота. Всё приехали.

Дальше туннель раздваивался, проход сужался, а бетонные стены сменялись деревянными балками. Кирилл подошел к ним и рассмотрел ненадежную конструкцию: бревна отсырели и местами прогнили, кое-где на потолке и вовсе треснули, выпячивая заостренные края переломов. За ними угрожающе обнажалась горная порода, будто готовая обрушиться в любой момент.

– Если когда-то будете в шахтах, никогда не трогайте такие опоры. Вообще лучше ничего не трогайте. Да и в шахты не лезьте, ну его нафиг.

Виталий осмотрел оба прохода, насколько позволял его фонарь, и аккуратно двинулся в тот, что казался больше и безопаснее.

– По идее, это место правильней назвать штольней, а не шахтой. Потому что тоннель идет почти горизонтально с небольшим наклоном, а не вертикально вниз. По идее, мне от этого должно быть легче.

На очередной развилке парень свернул влево, новый коридор ничем не отличался от предыдущих, только иней появился на деревянных балках. При каждом выдохе, перед камерой проплывало облачко пара. Даже свет фонаря казался потускневшим и холодным, он больше не разгонял темноту, а слабо врезался в её владения.

– Опа, это что-то новенькое.

Дальше бревна-подпорки заканчивались, обнажая плотную горную породу. Виталий подошел ближе и в кадре стали отчетливо видны множественные борозды и канавки, высеченные в камне будто тысячами ударов киркою. Осмотрев откос, он посветил в дальний конец противоположной стены. Там, в пустом тоннеле, по каменистой поверхности двигались человекообразные тени, мелькали очертания инструментов в их руках, на земле отбрасывала силуэт несуществующая груда руды, которую невидимой лопатой бросали в тень вагонетки.[G1]  В пустом тоннеле, из ниоткуда, с разных сторон вспыли несколько облачков пара.

Медленно и бесшумно, не дыша, Виталя пятился. Камера не теряла из виду отдаляющиеся теневые фигуры, лишь изредка, рывком, в такт движениям головы, указывала под ноги. Только когда каменный тоннель с его обитателями скрылся из виду, Виталя повернулся и глубоко выдохнул.

– Вот вам и контент, ребятки. Пишите в комментариях ваши версии того, что это было, называйте постановкой, графикой, а мне плевать. Лишь бы свалить побыстрее.

Быстрым шагом он вернулся к последней развилке, когда из темноты далеко впереди раздался грохот. Шум, сначала приглушенный, нарастал и приближался с огромной скоростью. Виталик бросился во вторую ветку тоннеля. За ним что-то неслось, догоняло. Он обернулся и отпрыгнул в сторону, спиною врезавшись в хлипкую конструкцию балок, с потолка посыпался грунт, а прямо перед ним промчалась громыхающая вагонетка. Даже когда она скрылась в темноте, отзвуки эха ещё долго звучали в подземелье. Виталик закашлялся от осыпавшейся на голову пыли, а одно из потолочных бревен с треском лопнуло пополам, и его край рухнул прямо парню на каску, сбив камеру.

– Да вы, издеваетесь! Скотский лад, гребаная шахта, – в объективе рухнувшей на землю камеры было видно, как Виталик трясущимися руками водит по балкам, боясь, что в любой момент весь свод может рухнуть. – Кто вообще мог пустить вагонетку? Откуда? Теперь мне куда? К призракам трудоголикам или шахтерам шумахерам?

Наконец, его немного отпустило – он перестал подпирать потолок, присел, отдышался, прикрепил на место камеру, а рукою крепче сжал топорик.

– Ладно, пойду по другому тоннелю, надеюсь там есть ещё выход.

На экране пошла уже знакомая картина из бесконечной рельсовой колеи, и деревянных ребер по бокам. Тоннель казался особенно длинным, парень несколько раз останавливался и оборачивался, будто сожалел о принятом решении. Но вдруг, он замер дольше обычного.

– Скотство, я слышу стук впереди. Будто киркой по камню долбят. Да что ж такое... Давайте мыслить логично – это может быть Кирюха? Вполне. Он тоже под землей, решил примерить на себя роль рудокопа, а ходы могут пересекаться и звук разноситься по всем коридорам. Да блин, мы одни на заброшенной шахте, кроме него тут никто не может стучать по стенам! Тени – это галюны от недостатка кислорода, а вагонетка… Черт знает, скатилась откуда-то. В принципе, ничего сверхъестественного не произошло, так? Да чё я вообще вас спрашиваю…

Он потянулся к каске, снял камеру и выключил фонарь, оставшись в темноте.

– Где-то здесь должна быть функция ночного виденья…

Через пару секунд экран залила серо-зеленая зернистость. Мягким шумом она ложилась на поверхности предметов, позволяя видеть на добрый десяток метров вперед. Виталий двинулся дальше, в такт его шагам в кадре мелькал обух топора. Вскоре камера уловила глухой стук, ритмичный и монотонный. Чем он становился ближе, тем медленнее и тише старался идти парень. Сначала на рельсах показалась вагонетка, удары звучали совсем близко, Виталий присел, и на корточках подполз к металлической тележке, высунул камеру.

Туннель впереди расширялся в небольшую пещеру, голые стены которой были изрыты выбоинами и срубами и косо переходили в потолок. У одного такого скоса, сгорбившись стояло существо, в котором ещё улавливались остатки человеческого образа: рваные штаны покрывали костлявые ноги, рабочая куртка болталась балахоном на истощенном теле, на спине выпирал горб, волосы слиплись с обтягивающей череп кожей. Самой неестественной деталью казались руки – начиная от предплечий они плавно переходили в длинную рукоять кирки, костяшки пальцев вросли в деревянную ручку ставши единым целым. Именно этими жуткими инструментами существо размеренно и беспрестанно долбило твердую породу, удар за ударом железное кайло выбивало камень. Когда появилась очередная лунка, монстр остановился, наклонил голову поближе к стене и стал слизывать и жевать каменную крошку.

Зазвучала музыка. Совсем рядом, в кармане у Виталика зазвенел будильник, сообщая что пора возвращаться. Камера дернулась, успев запечатлеть, как морда существа повернулась на звук, Витя заерзал, зашуршала куртка, что-то цокнуло, ослепительная вспышка залила экран, а затем в дальний конец тоннеля полетел включенный фонарь.[G2]  Монстр рывком повернулся в сторону пролетевшего мимо него источника света, затем встал на все четыре конечности – две ноги и две ходули оканчивающиеся металлическим острием кирки, и с любопытством двинулся к побеспокоившему его объекту. Фонарь приземлился метрах в десяти от Виталика, лампой в сторону вагонетки, и освещал пространство между ним и удаляющимся существом. Там, на земле лежал удлиненный предмет с утолщенным, шарообразным концом. Когда парень переключил с ночного виденья на обычный режим, объект тускло блеснул желтоватым цветом.

– Нет, – прошептал Виталя. – Нельзя, даже не думай! – камера тряслась, но не двигалась с места. – Ну мне же положена моральная компенсация.

Вагонетка осталась позади, рука с топором вытянулась вперед. В центре изображения оставался блестящий предмет, невдалеке за ним тощая фигура обнюхивала фонарик, иногда головой закрывая свет и оставляя парня в полной темноте. Виталя протянул руку к заветному металлу, но чтобы взять его, пришлось положить топор. Снова мелькнула тень и звякнули ходули чудовища. Пальцы почти схватили продолговатый самородок, когда из темноты ударило острие кирки и тут же окрасилось красным.

Виталик заорал и ломанулся обратно, успев переключиться на ночную сьемку. Изображение трясло, в наступившем зеленом свете пронеслась железная тележка, замелькали рельсы и бревна, парень не прекращал кричать. Но вскоре к его крику добавился ещё один, уже знакомый звук – сзади гремела и догоняла вагонетка.

– Урод, собака…

Он почти добежал до места, где вагонетка нагнала его в прошлый раз, с потолка всё так же угрожающе свисал обломок бревна. В кадре мелькнула золотая булава, которой он с размаху ударил по балке. Виталя даже не притормозил и не обернулся, когда послышался грохот обвала. После этого звук едущей вагонетки прекратился, но он продолжил бежать пока не начал спотыкаться, а крик сменился на кашель и тяжелую отдышку. Тогда он сбросил с себя рюкзак, и стал копошиться в нем, усевшись прямо на землю, куда положил и камеру. Картинка перекосилась, а в объектив попал моток бинтов, небольшой флакончик и окровавленная кисть с обрубком среднего пальца. Виталя взвыл от боли, поливая его содержимым бутылочки, не прекращая стонать разорвал зубами бинт и обмотал культю. Резко обернулся назад, всматриваясь в темноту, затем сгреб вещи и перебежками добрался до выхода из штольни.

Ночной поселок-призрак встретил безмолвием. На фоне звездного неба маячил силуэт котельной башни, к подножью которой приближался Виталик. Он рухнул на бетонный порог, и снова принялся обрабатывать рану. Бинты пропитались кровью, которая капала на золотой самородок.

– Не дай Бог окажется ненастоящим. Настучу ним Кириллу по башке. Видосики он поснимать захотел, засранец.

В этот момент со стороны шахт раздался гул, затем ещё один, сопровождающийся толчком, от которого задрожала земля и посыпалась штукатурка со стен котельни.

– Кирюха…

Виталя сорвался с места и поспешил к холму, добежал до штольни, где друзья расстались:

– Я блин, даже не знаю где искать.

Он пошел по заброшенной дорожной колее, оглядываясь по сторонам в поисках намека на вход под землю, и вскоре, за комплексом производственных зданий показалось необычное сооружение, примерно три на три метра, и высотой около семи. А на площадке перед ним, рядом с проржавелым и нерабочим экскаватором-погрузчиком, стоял джип черных копателей.

– Твою то мать, – констатировал Виталя.