Автор: Олег Кожин
После улицы бар казался средоточием тишины. Каждый раз, когда выныриваешь из этой душной шумной влаги в теплое и, главное, сухое помещение, чувствуешь себя оглохшим. Лишь спустя несколько секунд начинаешь улавливать жужжание кондиционера, тоскливое завывание музыкального автомата, приглушенные голоса немногочисленных посетителей. В такие моменты я всегда вспоминаю рассказы отца о первых колонистах. Говорят, что пока Компания не раскошелилась на действительно хороший звукопоглощающий наполнитель для защитных масок, многие рабочие взаправду глохли. Также говорят, что некоторые сходили с ума. Охотно верю. Даже с действительно хорошим наполнителем маски не могут полностью отсечь тебя от шума постоянно разбивающихся об твою голову капель. А еще говорят, что есть планеты, где Дождь - явление временное. И в это я тоже верю, хотя здесь, на Рэйне, в такие вещи верить сложно, даже если видишь их во время регулярных трансляций с Земли.
Я стянул маску, прошел к барной стойке и уселся на неудобный высокий стул. Вода стекала с костюма на пол и моментально впитывалась растущим прямо на досках лишайником, специально для этих целей выведенным. Скучающий бармен протирал стаканы, не обращая на меня ни малейшего внимания. В огромном плазменном мониторе, висящем за стойкой, мелькали кадры новостной хроники. Показывали Клинику трансплантации и пластической хирургии. Очередной заказной репортаж о Компании, "заботящейся о своих сотрудниках и предоставляющей им возможность бесплатно сделать себе ихтиопластику". Обычный социальный пиар. Хорошо еще, что из-за сильного Дождя сбились настройки, и передача шла без звука. Счастливые лица прооперированных сотрудников Компании сменялись говорящими головами специалистов Клиники и мужественными физиономиями директоров. Изредка на экран набегала рябь помех, заставляя картинку дергаться, но тут же уходила обратно.
- Уроды, - внезапно буркнул сидящий рядом мрачный здоровенный мужик. Он повернулся ко мне, кивнул на монитор и спросил: Не, ты видел?
Я утвердительно кивнул. Мужик был действительно крупным, и нарываться мне абсолютно не хотелось. Глаза у него были мутные, видимо сидел он здесь не первый час. Мое предположение подтверждала ополовиненная бутылка водки, стоявшая напротив здоровяка. Побуравив меня взглядом, мужик перегнулся через стойку, внаглую схватил чистый стакан, плеснул в него водки и пальцем толкнул ко мне.
- Звать как? - хмуро поинтересовался он.
- Майкл, - представился я. Что ни говори, а отказываться от бесплатного стакана "Столичной" было, как минимум, глупо.
- Миха, значит, - тут же перевел для себя мой сосед. - А я - Матвей. Будем знакомы, - хмуро добавил он и, запрокинув голову, резко влил в себя содержимое своего стакана.
- Почему уроды, значит? Я тебе объясню почему. Ты не подумай, я не расист какой. У меня у самого в пальцах киберусилители, - словно в доказательство, Матвей побарабанил пальцами по стойке. - Вот скажи мне, Мишка, чего не хватает в этом баре?
Я с интересом оглянулся вокруг. Если честно, это был самое заурядное заведение: биллиардный стол, с потертым зеленым сукном; музыкальный автомат с хитами прошлого столетия; бар, не страдающий изобилием выбора; зеркала, столики, стулья, не выспавшаяся официантка и побитый молью бармен. Обычный кабак.
- Стриптиза? - рискнул предположить я.
Матвей смерил меня тяжелым взглядом и полуутвердительно поинтересовался:
- Местный?
Я несколько напрягся, но кивнул.
- Понятно, - Матвей тяжело вздохнул, подлил мне еще водки и сказал: Здесь не хватает дыма, Миха. Обычного сигаретного дыма. А ведь нигде не висят таблички "no smoking". А знаешь почему? Потому что сигареты сюда не возят - накладно. А табак здесь даже в оранжереях не приживается. Раньше, при наборе на работу на Рэйн, обязательным условием было отсутствие вредных привычек. Компания не собиралась нести лишние расходы на своих работников. А теперь даже пункт такой из контракта убрали. Вы даже толком не знаете, что такое выкурить сигарету после трудного дня, после хорошего секса. Да что там? Просто в свое удовольствие!
- Матвей, - осторожно перебил я, - ты, конечно, извини, но где связь? По-моему, как раз из-за курения и рождались уроды. Насколько я помню из университетского курса. А то, что показывали по местному ТВ - это обычная пластика.
- Связь?! - Матвей удивленно посмотрел на меня, словно не понимая, как я не могу уловить такую простую истину. - Хорошо, будет тебе связь! Туда глянь! - я проследил взглядом за вытянутым пальцем Матвея и увидел, что он бесцеремонно тычет им в сидящую в самом углу бара женщину средних лет. Блондинка, неброский макияж, стройная, видно, что за собой ухаживает, но, в целом, ничем не примечательная.
- Видишь!? Нет, ты видишь? - Матвей потряс меня за плечо, словно пытаясь убедиться, действительно ли я тоже вижу эту даму. Я утвердительно кивнул, вижу, мол, но, для пущей верности, добавил:
- Вижу. И что с ней не так?
- Что не так? - мутные глаза Матвея буравили меня, словно пытаясь понять, не издеваюсь ли я. - Что не так? Открой глаза, Миха! В ней все не так!
Я еще раз внимательно осмотрел женщину. Ничего не изменилось, все те же три первых эпитета - светлая, неброская, стройная. Однако Матвей, похоже, оседлал любимую тему. Слова лились из него бесконечным, как Дождь, потоком.
- Когда сюда прилетели первые колонисты, планировалось, что вся эта поганая планета будет подвергнута терраформации. Знаешь такое слово "терраформация"? А, Миха? Терраформация? Перестройка этого вшивого места по образу и подобию земному. И что изменилось с тех пор?! А?!
Матвей придвинулся ко мне почти вплотную, щедро обдавая запахом свежего перегара. Я недоуменно пожал плечами. Матвей отодвинулся и, глядя на меня с чувством превосходства, воздел палец кверху - вот, дескать!
- Я скажу тебе что! - он демонстративно втянул в себя воздух и выдохнул. - Атмосфера! И все! Здесь уже лет двести не предпринимали дальнейших попыток терраформации. Этот сучий Дождь, как лил, так и льет, - и Матвей, словно с горя, плеснул в стакан водки чуть ли не на половину.
- А теперь еще раз посмотри на эту крашенную шлюху. Изменен хрусталик глаза - раз! Видишь, у нее не маска, а респиратор. Смотреть через Дождь она может, а вот дышать - пока нет, - Матвей злорадно ухмыльнулся и загнул второй палец. - Два - изменена структура волос. Заметь, зашла недавно, а голова уже сухая - вода скатывается моментально. Три - наверняка уши снабжены защитными перепонками. Слух, естественно, немного страдает, зато это гарантированно защищает от водных клещей. Последнее, конечно, догадка, но люди, которые делают себе подобные операции, обычно не останавливаются только на глазах и волосах. Вот с таких, как она и начинались эти уроды, - он многозначительно мотнул головой в сторону монитора. - Идет война, Мишка. Планета против людей. Люди против планеты. Компания против людей... И вот из-за таких продажных тварей, как эта дура, мы эту войну проигрываем.
Я снова повернулся к блондинке. Действительно, все наблюдения Матвея строились не на пустом месте. Просто это было настолько привычно, что я даже не обратил внимания.
- Но ведь это же удобно, - я попытался встать на защиту незнакомки.
- Ага! Вот оно, ключевое слово - удобно! - Матвей удовлетворенно откинулся на стойку. - А знаешь кому? Компании! Гораздо дешевле оплатить сотруднику несколько несложных операций, которые превратят его в рыбу, чем перестраивать целую планету под потребности нормальных людей. Пойми, Мишка! Война проигрывается не тогда, когда Победитель топчет твои посевы и насилует твоих женщин! Все это чушь, мелочи! Посевы взойдут вновь, а женщины... ну... с них не убудет, - Матвей задумчиво покрутил стакан между ладонями. - Война проигрывается, когда Победитель учит тебя, как правильно выращивать урожай, а твои женщины не видят ничего зазорного в том, чтобы выйти замуж за иноземца. Война проигрывается, когда мы ассимилируемся. Вот твой шлем? - Матвей сказал это как бы полувопросительно, словно лежащая напротив меня защитная маска могла принадлежать кому-то еще. Я улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку и гордо ляпнул:
- Мой шлем!
Но Матвей словно не слышал меня.
- Твой шлем - это не уступка! Это броня, понимаешь? Ничего лишнего, никакого бахвальства - только жизненная необходимость. Ты выходишь на поле битвы и одеваешь латы. Ты готов встретить врага с оружием в руках! Ты - воин, Миха! А вот его шлем, - Матвей резко развернулся к сидящему рядом с ним парню и ткнул пальцем в лежащую перед тем, покрытую черным узором, выполненную в форме рыбьей головы и украшенную по последней моде местными водорослями, маску, - есть ни что иное, как пустое украшение! Бу-та-фо-ри-я...
Напуганный парень подхватил маску и поспешил отсесть от стойки за свободный столик. Матвей вновь повернулся ко мне, хлебнул водки и скривился.
- Даже пойло это есть ни что иное, как продукт ассимиляции...
Я недоверчиво приподнял бровь и заглянул в свой стакан - водка, как водка.
- Ты что? Всерьез веришь, что это "Столичная"? Очниииись! - Матвей пощелкал пальцами перед моим лицом. - Нам мозг пудрят, а мы и рады! "Столичная", ага, как же. Здесь ее гонят. Из какой-нибудь зеленой бурды, растущей на заднем дворе этого клоповника. Да ты хоть представляешь, во сколько обойдется бутылка, - он многозначительно воздел к верху палец, - одна только бутылка "Столичной", доставленная межзвездным кораблем? Таким, как мы с тобой, такие деньги даже за год не заработать!
"Стааааличнааааая"! - протянул он как-то обиженно. Снова хлебнул из стакана, опять скривился и задумчиво уставился куда-то за барную стойку. Я отставил свой стакан и поднялся:
- Матвей, я пойду, наверное. Пора мне.
Матвей неопределенно махнул рукой, даже не повернувшись, и вновь принялся катать стакан между ладонями. Я сунул маску под мышку, хлопнул Матвея по плечу и двинулся к выходу. На пороге я обернулся и, глядя в ссутулившуюся спину своего нечаянного собутыльника, крикнул:
- Спасибо за угощение!
*
(продолжение в комментариях)
